Night lights that I saw in your eyes

Хенджин крепко спал.    Его пушистые и длинные реснички мило дергались. Губы, напоминающие самые вкусные и сладкие ягоды, так и манили, заставляли смотреть на них еще и еще. Прямые брови чутка хмурились. Юноша сладко спал в позе эмбриона в обнимку с любимым мягким одеялом, поджав при этом к себе ноги и таким образом спрятавшись от мира в оболочке в виде ткани.    Температуры уже не было, ведь Минхо заботился о нем все это время, как мамочка, пока настоящая мама была на работе и явно не собиралась с ним возиться. Так если бы она была дома, она все равно не стала бы ухаживать за больным сыном.    Минхо не хотел мешать и все это время был в кухне. Он вышел под предлогом телефонного разговора. Зайдя через некоторое время в комнату только лишь для того, чтобы спросить, что приготовить для него на ужин, он видит, как младший находится в царстве Морфея.    Все это уже превращается в обычное дело. Много раз старший наблюдал за спящим Хенджином. Это происходило как-то само собой и уже в какой-то степени начало забавлять Минхо.    Долго Ли не мог выкинуть из головы вид спящего рядом с ним Хенджина у него в старой квартире и на потрепанном диване. Места было мало, и Минхо так и не сомкнул глаза, храня сон Хенджина как самый настоящий ангел-хранитель.   Смотрел он в тот день на младшего неотрывно. Изучал каждую маленькую родинку, милую родинку под глазом, похожую на слезу, и трепетными движениями кончиков пальцев касался уже ранее обработанных ран.    Хенджин в тот день часто хмурил свое прекрасное лицо, руками держась за одежду Минхо, как за спасательный круг. Ли тогда сам взял его руки в плен собственных, гладил и всякий раз успокаивал его, шепча на ухо всякие вещи.    Хенджин об этом не узнает.    Однако Минхо будет помнить об этом всегда.    Хван как будто каким-то магическим образом превращался в совершенно другого человека, когда спал. Несмотря на то, что Ли довольно часто видел его в таком виде, он все равно не мог и не смог бы налюбоваться им. Да, именно налюбоваться. Другими словами попросту не получится выразить тот взгляд, которым он смотрел на младшего, все еще стоя около двери.    Минхо просто теряется абсолютно каждый раз, когда видит это спокойное и умиротворенное лицо напротив.    Такой замечательный…   Очень сильно хочется, чтобы слезы предательски не катились по щекам даже тогда, когда он спит. В этот раз вроде все нормально.    Хван никаким образом не отвечает на чужие слова, хмуря лицо и неосознанно выпячивая пухлые губы.    И кто такой Ли Минхо, чтобы не смотреть на эти манящие лепестки? Они притягивают как самый настоящий магнит. Он сам не может понять, когда вообще начал смотреть на чужие губы, не в состоянии отвести взгляд.    В этот раз не хочется только смотреть, хочется касаться. Собственные желания пугают. Ли в этот раз более смелый в своих действиях, ведь знает, что младший спит, и не скрывает свой взгляд. Смотрит с нежностью в глазах, улыбаясь своим мыслям.    – Такой красивый…   Минхо действительно не в состоянии сдерживать себя. Тихим шагом подойдя ближе, он садится рядом и скользит взглядом по чужому слишком идеальному лицу. Минхо не контролирует себя, когда рука поднимается и тянется к чужим губам, касаясь.    – Что… что я творю? – однако приходит в себя он поздновато, сразу же убирая руки и выходя из комнаты.    Ли так и не понял и не увидел, как Хенджин открыл глаза.    – Что это было? – Хенджин тянет руку к лицу, касаясь пальцами губ. – Губы чешутся.     – Зачем он это сделал?    – Что это значит?    – Я… я что ему нравлюсь?   – Да быть такого не может. И вообще, о чем я думаю?    – Ненормальный просто.       

***

      Хенджин все еще был слабым и чувствовал себя не очень хорошо. Температура медленно, но поднималась. Телефонный звонок не дал дальше думать о чужих прикосновениях и собственной реакции на все это. Голова уже толком не соображала, однако Хенджин очень сильно хотел оправдать чужие действия у себя в голове.    Это была мама.    Не хотел он отвечать, но потом не смог бы. Пока чувствовал себя хорошо, надо было ответить на звонок от матери. Ведь, возможно, через некоторое время у Хенджина опять поднимется температура, и он просто не будет способен даже взять телефон в руки и поднести к уху. Да и в принципе он не любил игнорировать.     Сынок, ты как себя чувствуешь? Уже лучше?  

Да, я в порядке.

Не надо волноваться.

 

Хорошо, следи за собой. Если что случится, пиши или звони.  

Что такое?

  Так… ах, да… чего я звоню-то. Я просто позвонила, чтобы предупредить.  Сегодня мы не будем дома.   

Понял.

Я и так вас не вижу.

 

И ты даже не спросишь, что случилось? Реально настолько все равно на все?   Ах, конечно, Хенджин в принципе всегда такой. Неважно, в каком он состоянии и как чувствует себя именно он. Стоит ли вообще говорить, спрашивала ли она сама, как он себя чувствует и куда он собирается, когда он выходил из дома?    Она даже после того происшествия не заметила ничего подозрительного и не обратила абсолютно никакого внимания на раны на лице у своего сына и сейчас говорит, что это он не спрашивает и не интересуется, и что именно ему все равно на все, что происходит с ними.     Всегда так было и будет. Именно Хенджин должен всегда интересоваться всем, волноваться и думать о родителях всегда.    А они?   – У нас работа, Хенджин, ты ничего не понимаешь.   – Если тебе не будет все равно, будет хорошо.   – Я так устала после работы.   – Уроки?  – Я в твое время получала удовольствие, когда делала уроки, Хенджин.    – Устал?  – Так ты же весь день дома находишься, от чего ты вообще можешь уставать, я не понимаю?    – У меня так сильно болит голова.   Сейчас Хенджин, чувствующий медленно, но верно поднимающуюся температуру, должен был интересоваться, куда там собираются родители… Они ведь в буквальном смысле оставляли его одного и собирались явно не своими делами заниматься.    В таких случаях мать просто не предупреждает.     Если бы не Минхо, Хван все еще лежал бы совсем один и не был бы даже в состоянии просто подняться с кровати и пойти банально высморкаться, если это необходимо. Все еще не понимая, зачем вообще старший заботится о нем, Хенджин просто был благодарен.    Было действительно непривычно почувствовать такую ласку и желание банально быть рядом от совершенно незнакомого человека. Кровные узы не имеют вообще никакого значения. Он просто хотел быть рядом, а Хенджин хотел в этот раз действительно довериться. Дать Минхо позаботиться о нем и… хотя бы один раз почувствовать себя нужным.    Юноша сейчас вообще не был в состоянии думать о чем-либо, поэтому просто ради приличия поинтересовался у матери, что и где они будут делать.   

Что случилось?

    Я и отец были приглашены на праздник. У его друга день рождения. У Господина Чона.   Было действительно необходимо больному Хенджину знать имя друга отца…    Если бы она не хотела рассказывать, то, просто сообщив новость, повесила бы трубку. Сама хочет говорить, однако неосознанно создает иллюзию заинтересованности у собственного сына и только после этого сообщает новость, которой Хенджин вообще не заинтересован.    Умно…  

Что будет?

  У него есть свои собственные заботы, и сейчас вообще не хочется думать. Хочется спать. Хочется уже просто отключить мозг и не чувствовать эту бесящую боль во всем теле и в душе.    Он устраивает званый ужин. Сам прекрасно знаешь, что значит отказ, когда дело касается работы твоего отца.

 

Все хорошо, мам.

 

Ничего не хорошо. Просто становится обидно. Хенджин не может понять, почему все так. Если так посмотреть, то все в порядке… Но почему-то… Почему-то в душе как-то тесно, что-то как будто постоянно жмет и не дает покоя.  

  

Я бы…   

Я же сказал, что все хорошо, мам.

Не начинай.

  Да, но…  

Я привык уже, мам.

Всегда так.

  

Не надо сейчас говорить мне все это.    

Если бы не болел, все равно не стал бы ехать с вами.

Не хотите ведь меня показывать.

 

Нет, Хенджин.  

 

Что нет, мам?

Все, я вешаю трубку.

  Телефон летит на другой конец кровати, удачно падая на мягкую поверхность ранее оставленного пледа. Хенджин тяжело дышит и явно не чувствует себя в порядке. Не может справиться с собой и собственными мыслями. Рука хаотично и как-то странно тянется к пуговицам на пижамной рубашке, расстегивая их одна за другой. Однако даже это движение не помогает. Не получается вдохнуть полной грудью, и когда глаза начинают бегать по помещению в поисках хотя бы стакана с водой, они встречаются с пристально наблюдающими за ним чужими глазами.    Минхо стоял и молча смотрел.    Хенджин хотел знать, как долго старший находился в дверях и наблюдал за ним, однако не решился задать этот вопрос. Ли явно был обеспокоен видом Хенджина и даже никаким образом не пытался скрыть свой чутка взволнованный взгляд и напряженные руки.    – Они не будут дома сегодня, хен, – лучше скажет сам, пока старший не начал задавать вопросы и каким-то образом неосознанно попадать прямо в точку, выбивая весь воздух из легких Хенджина. Хван все еще никаким образом не мог понять, как у Минхо вообще получается так делать.    – Но ты болеешь, Хван, – нет, только не этот взгляд. – Это не просто обычная простуда, тебе нужен уход, –  обеспокоенные глаза не давали покоя, пробуждая какие-то странные чувства. Всякий раз, когда Хенджин смотрел на Ли, он никаким образом не мог контролировать себя.    Было страшно.    Еще никогда в своей жизни он так не реагировал абсолютно ни на кого. Все это было в первый раз, и от этого становилось еще страшнее. Однако даже, несмотря на чувства страха и неуверенности, Хенджин хотел нырнуть в них с головой, считая себя ярым мазохистом и просто априори ненормальным человеком.    – Я не ребенок, – Хенджин никаким образом не хочет язвить, а только лишь с помощью намека дать понять, что он уже привык к абсолютно всему. Всегда был один, и пришлось взрослеть рано.    – Это не имеет никакого значения, – Минхо садится рядом, беря руку Хенджина в свои и нежно улыбаясь, гладит большим пальцем тыльную сторону ладони.    – Я не… – все еще не хочет соглашаться, но в этот раз ему уже не дают договорить.    – Ладно, я понял, – прекрасно видя, в каком состоянии сейчас находится Хенджин, Минхо не хочет продолжать этот бессмысленный на самом деле диалог и делать только хуже. Лучше не пытаться переубедить, а просто быть рядом и ждать, когда наступит подходящий момент.    Он решает вмешаться и своим необычайно спокойным и мелодичным голосом только лишь говорит, чтобы Хенджин успокоился и прекратил спорить. Минхо с помощью прикосновений и правильно подобранных слов уверяет его в том, что все будет хорошо, только если они будут действовать вместе.   Ничего в этой жизни не случается за один день, и для достижения желаемого результата действительно нужно ждать. Порой это может занять всего несколько дней, а бывает, когда приходится ждать годами.    Ли никуда не спешит и пока может, всегда будет рядом. Будет рядом, пока в нем нуждается Хенджин. Сделает абсолютно все, чтобы вытащить его из этого вязкого болота. Не даст тонуть без возможности выбраться.    Это только начало.   Минхо мысленно обещает быть рядом, поддерживать и помогать каждый день.   – Хен, я тебе нравлюсь? – все же решается спросить Хенджин. Сам не верит собственным словам и уже заранее знает ответ на свой вопрос.