На расстоянии

На дворе тёмная ночь. Лишь редкие звёзды сияют на небе, а лунный, весьма яркий свет, светит в бледное лицо стоящего на балконе юноши, что засовывал свою последнею дымящуюся сигарету. Едва работающий мозг, думал лишь об одном человеке, что засел, похоже уже навсегда в юном разуме и сердце кареглазого, что уже который месяц думал, чтобы забыть, закончить свои страдания и наконец вывести из ёбаного мозга своего возлюбленного, который находиться слишком уж далеко от него, чтобы что-то говорить о поцелуях, объятиях и о других различных ласках, что Агацума ждёт уже около года. Он думал об этом, но всё-таки забывать любимого он не собирался. Слишком Зеницу влюблён в этого доброго, заботливого парня. Месяца, словно жалкие минуты идут долго, мучительно, вкалывая с каждым днём по длинной, острой игле в измученное сердце блондина. Как же неприятно становится на душе, когда он представляет как его милый тусуется и радуется жизни с другими, блять, людьми. Разве не только он, лишь он один заслужил его любви и заботы? Почему какие-то мешающие на пути к сердцу Камадо, людишки развлекаются с ним. Про Зеницу парень с карточными серьгами всё равно не забывает. Старается писать каждый день подбадривающие сообщения и спрашивать всё ли хорошо, и как у него дела. Но всё хорошо у блондина не станет пока он не встретится с Танджиро вживую. Пока он не обнимет его и не поцелуют в щёку, пропитанную слезами. — Сраные 1000 с чем-то километров. — процедил сквозь зубы юноша, машинально выдыхая клубы дыма, что растворялись в казалось уже тяжелом воздухе. Уже как год Камадо и кареглазый не виделись. Только лишь по видеозвонку. И когда этот ебучий видеозвонок состоялся? Месяца два назад. Танджиро лишь говорит, что любит и ценит своего милого мальчика Зеницу, успокаивая его своими сообщениями. Но Зеницу не успокаивается. Почему он должен успокоится, если между ними расстояние огромное. Настолько большое, по крайней мере для Агацумы, что хочется реветь. Кричать. Выбивать рваные вздохи и пытаясь вдохнуть ртом побольше свежего воздуха, чтобы хоть как-то успокоится и приглушить боль и ноющее сердце. Но нет. Юноша тянется дрожащими пальцами за новой пачкой сигарет. Так больно, наверное, становится узнавать Камадо о том, что его любимый страдает такими муками. Да и самому Танджиро нелегко приходится. Камадо до металического привкуса во рту, кусает свою, уже искусанную губу, когда в очередной раз получает сообщение от возлюбленного. И всё он думает.. почему же этот Агацума так внезапно переехал в другой, чёртов город. И сам Агацума.. не понимает. — Да пошёл бы ты нахуй... — опять сквозь зубы, озлоблено шипит кареглазый. Он любя. Просто в порыве эмоций. Просто иногда.. хочется послать брюнета куда подальше, чтобы поменьше болтал о своих друзьях, блять. Это всё конечно интересно, но не для Зеницу. Кому бы понравилось слушать от своего любимого, как он хвалит своих знакомых, чуть ли их с ангелами не сравнивая, при этом зная, что Зеницу это не нравится. А что если бы он остался в Токио и никуда не переезжал? Любил мы Танджиро его как сейчас..? Никому.. неизвестно. И чтобы километры казались им невидимыми, Камадо пишет о любви. Пишет много и открыто. Прямо так, как хочет Зеницу. Блондин просто обожает эти огромные тексты о любви к нему. Ведь любви ему и вправду.. не хватает. Наверное он эгоист, раз хочет, чтобы Танджиро отдавал свою заботу только ему. Но просто.. он хочет почувствовать себя любимым. Хоть раз. И красноглазый даёт ему этот раз. Надеясь, что этот раз никогда не прекратится. — Л..люблю тебя, ни смотря ни на что.. мой Танджиро. — смотря куда-то в даль, шепчет Зеницу, наслаждаясь прокуренным воздухом. Наверное, когда-то.. они встретятся. Обязательно встретятся. В один прекрасный день — встретятся и больше никогда не разойдутся.