Всем абсолютно все равно

      — Ну наконец-то нормально поем.         — Не думаю, что еду из мака можно назвать нормальной.         — Ой, Марсель, не будь занудой. Не здорово, зато вкусно! — уверенно заявляет Порко, делая особый акцент на последнем слове, — А это, я считаю, самый важный критерий!         Улыбка расцветает на лице парня, когда в голове всплывают образы такой желанной сейчас еды. Он устало разминает плечи и делает шаг в сторону, чтобы посмотреть, сколько еще человек осталось впереди них в очереди. Восемь. Тяжелый вздох вырывается из его груди, и Порко возвращается на свое место.         — Ну и очередина… Мы пока дойдем до кассы, я уже есть перехочу.         — Ты-то перехочешь, конечно! — ласково и немного насмешливо тянет Марсель, за что тут же получает толчок плечом.         — Отстань.         Голос звучит нарочито холодно, а уголки губ подрагивают от того, как сильно пытается Порко сдержать улыбку. От все подмечающего взгляда Марселя это, конечно же, не укрывается, и тот вместо того, чтобы отстраниться после толчка, лишь сильнее прижимается к чужому боку.         Позади них раздаются звонкие смешки.         Плечи Порко в миг каменеют, губы сжимаются в тонкую полосу, а брови нахмуренно сводятся.         — Они просто разговаривают о своем, — отстраненно звучит слева от него, — Не надо, пожалуйста, убивать их в своих мыслях, ладно?         Взгляд у Марселя очень говорящий. «Перестань волноваться. Никому нет до тебя никакого дела», — вот что читается в нем. Порко неуверенно кивает, все же соглашаясь со словами (и мыслями) брата, и после некоторого молчания вновь заводит разговор ни о чем. А как еще развлекать себя в очереди?         Вообще Порко не уверен, когда именно у него появился страх того, что все вокруг следят за каждым его действием и словом, готовясь в любой момент осмеять или осудить. Может, когда мама зачем-то во время уборки в комнате прочитала его личный дневник, а затем весь вечер расспрашивала его о «какой-такой влюбленности там говорилось» и причитала, что он еще слишком мал для подобных мыслей. Может, когда эта идиотка-Хитч подслушала их разговор с Брауном и, встав на парту, на весь класс насмешливо прокричала, что Порко боится пауков. А может и вовсе, когда однажды проходящая мимо старушенция заявила, что Порко, видите ли, неправильно носит кепку, когда надевает ее козырьком в другую сторону. В любом случае, когда бы это не произошло, а страх у Порко появился, и лишь поддержка старшего брата способна удержать его от постоянных нервных оглядываний и переживаний о том, что вот сейчас-то ему точно опять за что-то да предъявят.         И Порко бы действительно рад забыть об этом глупом совпадении в очереди и своем не менее глупом волнении, но шум за спиной не утихает. Девчонки позади них (это можно было понять по раздававшимся голосам) то и дело громко хихикают, толкают друг дружку, о чем-то перешептываются и постоянно бросают лукавые взгляды на них с Марселем, что Порко замечает, все-таки пару раз обернувшись на голоса. Происходящее неимоверно выводит младшего Галлиарда из себя. Эти девчонки точно говорят о них, думает он.         В очередной раз повернувшись к нарушительницам собственного спокойствия, Порко уже было открывает рот, чтобы сказать им пару ласковых, однако Марсель вовремя хватает его за локоть, заставляя повернуться обратно.         — Прекращай уже, — сердито шепчет он, явно недовольный поведением брата, — Люди просто общаются.         — Да они же явно о нас говорят!         — Порко, — Марсель на секунду прикрывает глаза и все же смягчает тон, — Никто о тебе не говорит. Всем все равно, — он пододвигается почти вплотную, понижая голос почти до шепота, —  Даже если я прямо сейчас скажу тебе, как сильно я хочу твой член внутри себя, никто этого не услышит, потому что никому нет никакого дела до двух незнакомых парней. Понимаешь? А даже если услышат, то и слова не скажут, потому что, повторюсь, всем абсолютно все равно. Не переживай об этом, ладно?         Марсель крепче сжимает его локоть в поддерживающем жесте и выжидающе смотрит Порко прямо в глаза. Ну как Порко может ему не поверить? Это же Марсель. Он всегда и все знает. И если он сказал, что все хорошо, значит все действительно хорошо.         Порко прикрывает глаза, мысленно считая до пяти и поправляя воротник своей косухи, а затем вновь открывает их и, благодарно улыбаясь, шепчет единственное:         — Спасибо.

***

      Наконец получив заказ, парни неспешно устраиваются за столиком в углу помещения.         — Черт.         — Что такое?         — Да мы сахар к кофе забыли попросить. Посиди здесь, я сейчас.         Порко резво поднимается из-за стола, оставив Марселя следить за едой, и направляется обратно к кассе. По пути он натыкается на тех девчонок из очереди, которые уже устроились за высоким столом, похожим на стойку и расположенным вдоль стены. Взгляд сам собой падает на чужой экран телефона. Порко замирает в смятении. На экране он определенно точно узнает их с Марселем, сфотографированных со спины. Внутри поднимается паника вперемешку с гневом. Какого черта эти девчонки себе позволяют? Что конкретно им в их с Марселем поведении не понравилось? Порко уже хочет подойти и наорать на них, возможно даже вырвав чужой телефон из рук, как вдруг слышит очередной смешок и тихий голос одной из подружек:         — Они такие горячие на самом деле. Я прям представляю, как тот, что в косухе, жестко имеет того, что в пальто. Прямо в коридоре, не успев раздеться.         И снова хихикает.         Порко, так и не взяв на кассе сахар, быстро возвращается к своему столику, мысленно благодаря новых недознакомых. Казалось бы, ему в пору возмущаться, какого хрена эти девчонки шепчутся о них с Марселем, фоткают их без разрешения да еще и воображают себе черти что. Но Порко совсем не хочется этого делать. В голове набатом бьет такая простая и ясная сейчас истина, которую Марсель вот уже на протяжении нескольких лет пытался внушить ему.         Всем. Абсолютно. Все. Равно.         Те девчонки, подумав или поняв (Порко это не особо интересует), что он с Марселем вместе, приняли это абсолютно спокойно. Они действительно не собирались упрекать за это Порко и тем более выставлять его на посмешище перед остальными. Им просто все равно. Хотя, говорить о том, что им все равно, не совсем правильно, если учитывать то, с каким интересом они обсуждали свои предположения об их с Марселем интимной жизни. Но это явно не тянуло на отрицательную реакцию, которую всегда ожидал Порко в подобных моментах.         Может быть, и тот сидящий за соседним столиком чувак не думает о том, что Порко слишком быстро идет. Может, и та ярко накрашенная девица не глядит на него с мыслью о том, как безвкусно он одет. Может, на него действительно вообще никто в этом помещении не обращает внимания.         Порко, чуть ли не светящийся от внутреннего удовлетворения, подходит к столику, где его уже давно заждался Марсель. Тот поднимает на него удивленный взгляд, не заметив в руках сахар, за которым брат вообще-то отправлялся.         Глядя на Марселя, Порко вспоминает развратную картину, рисуемую одной из подружек, и тут же загорается желанием воплотить ее в реальность. Голову посещает дерзкая мысль. А что если…         Порко спешно, боясь передумать, хватает Марселя за локоть и тянет в сторону туалетов. Тот непонимающе глядит на него, а, сообразив, тормозит, широко распахивая глаза.         — Порко? — неверяще спрашивает он, думая, что просто неправильно понял брата.         — Всем ведь и правда все равно? — легко поведя плечами, бросает Порко, — Идем?         Марсель, услышав предложение, смущенно краснеет, но не отказывается, а вместо этого в предвкушении закусывает губу и резко кивает, давая согласие на участие в сумасшедшей затее брата. Порко, довольный ответом, ярко улыбается и, подхватив чужую ладонь, продолжает движение. Уже держась за ручку двери туалета, Порко ловит с другого конца помещения восторженные взгляды тех самых девчонок. «Извращенки», — думает напоследок Порко и, широко усмехнувшись, входит внутрь.