Разрешение.

      Кадзуха задыхается, опираясь спиной о тёплую стену пещеры. Сам холод, что крепко обнимал Драконий Хребет снаружи никогда его в большинстве не отпускал, продолжая убивать неопытных путешественников вечной зимой и морозом. Казалось, что время здесь застыло навсегда, однако живность, что усердно гонялась за самураем так не считала.       — Сдавайся, Кадзуха.       Двойник Альбедо был по-настоящему силён и вынослив. Его не смущали белоснежные края и убивающая низкая температура, чего уж говорить о «догонялках». Более того, он вовсе мог не замечать каких-либо трудностей в физиологическом плане и продолжал жить порой жизнью своего брата, иногда выходя на прогулки в Мондштат, желая побеседовать с приятелями и знакомыми самого Альбедо из-за изнывающей скуки.       Но стоило ему встретить своего нового друга, как жизнь заметно стала ярче. Как оказалось, собеседник, что скитался по регионам и имел удачу быть приглашенным самим Альбедо в город Ветров имел весьма интересный характер и неописуемой красоты внешность. Он – сама сказка. Точная диковинка, которая пришлась по вкусу обоим.       — Каэдэхара, мы же ведь с тобой так хорошо проводили время за костром, что пошло не так?       Кадзуха скатывается вниз, заметно сжимаясь и укрываясь при помощи своего плотного кимоно. Он дрожит, искажается в лице и щурится, показывая крупные горсти слёз. Дурин тем временем подходит всё ближе, приседает на одно колено и почти накрывает ронина сверху, разводя чужие руки в стороны.

Беззащитный, слишком хрупкий и слабый перед ним.

      Двойник не отступает, скользя ладонями по чужой одежде. В некоторых местах нервно её сжимает и почти разрывает, грубо перемещая кистями по телу. Трогает бёдра, прижимает талию к своему животу и приподнимает за спину, сильными руками удерживая под собой и не давая сбежать из хватки. Дурин в какой-то момент облизывается и сразу целует в подбородок и губы, после сразу же отрываясь и жарко выдыхая, далеко не отстраняясь.       — Мой прекрасный, великолепный Кадзуха... — тихо, слегка хрипло проговаривает фальшивый Мел, — Тебе стоит расслабиться. Ты же ведь не хочешь, чтобы тебе было больно?       И Кадзуха сдаётся, обвивая шею и начиная хныкать. Штанов будто бы и не было уже, и тот лишь чувствовал, как чужая рука массировала заднюю часть правого бедра, сжимая и разжимая, словно стараясь нащупать мышцы. Гладит, исследует снова и снова, пока разум всё больше мутнеет. Колени разводятся в стороны самостоятельно, поясница прогибается под лживым учёным, который так довольствовался податливостью своего партнёра. И хищная улыбка на лице нависшего лишь незаметно разрасталась, когда правая перчатка с его руки слетела и оказалась уже где-то в стороне, а пальцы начали в следующую секунду размазывать предэякулят по всему половому органу, схватывая пальцами у основания, поднимая те вверх и вниз, а затем вовсе отпуская.       Каэдэхара ногами сжимает своего соседа, начиная чуть ли не задыхаться от возбуждения.       — Хватит, хватит! Пожалуйста, перестань так делать... — с долей горечи, болезненности и молением вопрошает листовой.       — Вот так? Чтож, тогда я даже знаю, чем мы можем заняться в таком случае.       И Дурин опускается головой ниже, теперь руками придвигая за те же бёдра ближе к себе, лицом обустраиваясь между ног. Даёт обхватить свою голову и немного её сжать, сам тем временем вбирая головку члена в свой рот, начав осторожно посасывать. Всё начинается с совсем малого и лёгкого подразнивания, с громких и смущённых стонов юноши, и пряных почмокиваний.

Подрагивания от ощущений тела, рваных вдохов, пошлых звуков и мольб.

      А закончилось всё крепкими объятиями, укрытыми согревающим плащом. Томными вздохами уставшего ронина, звуками трения щекой неправдивого гения о белоснежную, оголённую и зацелованную грудь.       — Я надеюсь, что ты не забыл о существовании нашего стоп-слова. В конце-концов, ты должен понимать, что твоё благополучие мне важнее собственных желаний.       Двойник Альбедо начинает диалог первым, продолжая согревать своего возлюбленного и прижимать того к себе. Сам Кадзуха же расслабленно и спокойно отвечает, поглаживая слегка золотистые волосы, рукой чуть ли не зарываясь в них.       — Я помню и помнил о нём ещё в самом начале, всё в полном порядке. Пожалуйста, не переживай по этому поводу. Я пускай и много нервничаю из-за неопытности, но всё ещё способен думать и мыслить. Ты мне не навредил, я рад и благодарен, что ты доставил мне столько удовольствия...       Дурин сначала осторожно кусается за плечо, а после поднимает голову и награждает своего самурая ласковыми и немного уставшими комплиментами на ушко.       — Знаешь, а мне безумно в последнее время начало нравиться носить тебя скорее на руках в наш дом, нежели за тобою бегать. Что думаешь по этому поводу?

Кажется, кое-кому стоило бы уже начать собираться в город, чтобы провести ещё один блаженный сон в тёплой постели со своим партнёром.