The Suicide Circus

В этом мире нет ни того, что знакомо нам, ни того, что мы можем в полной мере осознать. Весь мир покрыт мраком, и каждый видит его по своему, никто не может в точности передать картину окружающую его каждый день. Этот мир так похож на цирк, а мы так похожи на клоунов, что пытаются рассмешить народ. Да, мы именно клоуны, играем свою роль на манеже, там мы весёлые и жизнерадостные, но на самом деле в сердце холод, в глазах грусть, невыносимая боль. И наше светлое представление превращается в смертельную игру – Цирк Суицида. Ты так грациозна в своих движениях, даже в этой игре ты не теряешь своей красоты. Стуча каблуками по паркету, ты идёшь к двери, открываешь её, а там лишь пустота, ровно также, как в твоих глазах. Ты так часто думаешь о смерти, ты её боишься, говоришь, что любишь жить, но это ложь. И Жизнь забыла, и Смерть не ждёт – вот что подойдёт тебе больше. Ты не живёшь, ты существуешь. Серые монотонные дни, одни и те же лица каждый день, противные шутки, надоевшие до мозга костей сплетни и так далее. Даже сейчас, стоя около раскрытой двери, ты не решаешься шагнуть вперёд, ты просто смотришь в пустоту, как и каждый день. . . - Что это за место? – спрашиваешь ты, обернувшись. На моём лице расцветает ухмылка. Она ещё не поняла, дурочка. Она ещё не знает, что это место и есть наш мир. - Не беспокойся, тебе здесь ничего не грозит, - сказав это, я ухожу вглубь коридора, где лишь изредка мигающая лампочка дарит свет, но даже оттуда я вижу, как ты ежишься от холода, а точнее от страха, хотя, и не осознаёшь этого. Из-за дня в день мы ходим по лезвию ножа, боясь сорваться в пропасть. Мы бесстрашно шагаем по краю, хватаясь за призрачные шансы, следуя глупым мечтам и, веря пустым словам, мы не требуем поступков, нам хочется лишь слышать, но не думать над смыслом. Мы теряем себя в серости будней. Наши детские мечты и желания забываются. С возрастом мы теряем способность «мыслить масштабно», и даже мы – люди творчества, подвержены этому феномену. Ты идёшь вниз по лестнице, я слышу стук каблуков и выхожу из тени. Ты, услышав шум, смотришь в сторону, на твоём лице появляется лёгкая улыбка, с губ срывается фраза: - Наконец-то, я нашла тебя, - ускоряешь шаг и спускаешься ко мне, я не двигаюсь с места, разрешаю себя обнять. Ты прижимаешься к моей груди. Сейчас ты больше похожа на маленького ребёнка, который жмётся к матери. Твои ресницы дрожат, дыхание сбилось. Неужели, тебе страшно? Ты испугалась мира, в котором так долго существовала? - Мне страшно, - трясущимися губами произносишь ты. Моя интуиция не подвела, впрочем, это не удивительно. - Чего ты боишься? – спрашиваю, поглаживая тебя по волосам. - Здесь нет суеты, только эта кричащая тишина, здесь нет света, тут только темнота, и эти противно-красные стены, будто залитые кровью, здесь одно уныние и бесконечное страдание, мои кошмары становятся реальностью, а грехи преследуют, оборачиваясь в существ из плоти и крови. Я этого боюсь, потому что на каждом шагу могу встретить что-то, что нужно было забыть, - твой голос рябит, как гладь воды потревоженная ветром. - Ты можешь легко избавиться от своих страхов, - шёпчу тебе в ухо, - стоит лишь шагнуть за ту дверь. Ты освобождаешься от объятий и смотришь на меня, как на безумца, ты ищешь в моих глазах поддержку, а зря, ведь я сказал правду, если ты хочешь избавиться от страха жизни, ты можешь просто шагнуть навстречу смерти. Похоже, тебя напугало отражение моих мыслей в глазах, в которые ты с такое надеждой смотрела, шагнув назад, ты быстро развернулась и помчалась, стуча каблуками, по коридору. Ты опять решила вернуться к своим страхам? И вот я снова иду по лабиринтам этого дома, что зовётся нашим миром. Слышу истошные крики, которые изредка достигают ушей. Цирк Суицида – какое громкое название. И кто же управляет этим цирком? Создатель уже давно отвернулся от нас, ему было больно смотреть на то, что творится в этом лживом, погрязшем в грязи мире. Иду сквозь толпы повешенных. Все в одной комнате, в их глазах застыл облик Смерти, все как один бездыханные куклы, весящие под потолком. Прохожу тихо, открываю дверь, преступаю порог, а там лужи багровой жидкости, но меня это не отталкивает, я иду всё дальше, хотя мои ботинки уже испачканы кровью. А она лежит там, в конце лабиринта, с перерезанными венами, рядом окровавленный нож с серебряной рукояткой. Я никуда не спешу, потому что знаю, я успею. Ещё одна дверь, последняя. Открываю и вот она, по щекам скатываются бусинки слёз, оставляя за собой блестящие дорожки. Я подхожу к ней, сажусь и кладу его голову себе на плечо, обнимаю. Он дышит спокойно. Ждёт Смерти. - Играешь? – спрашиваю я. - Проигрываю, - кротко отвечает она, заглядывая в мои глаза. Лёгкий поцелуй, её сладкие губы - последнее воспоминание об этом мире. Тёмная комната, ты умираешь на моих руках, горящая в углу свеча, твои последние вздохи. - Покидаешь меня? - Ты всегда можешь уйти за мной, - произносит она, указывая взглядом на тумбу, что стоит рядом. Она делает ещё один глубокий вдох и финал. Выдоха не последовало, а из ран ещё сочится кровь. Не выпуская его из рук, тянусь к ручке ящика тумбы, достаю оттуда револьвер, открываю отсек для пуль, хм, чудесно, последняя пуля. Приставляю револьвер к виску. Странно, как всё легко получается, когда хочешь умереть. Когда пытаешься жить ты стараешься, и Жизнь не даёт тебе большого пространства для воплощения твоих желаний, поэтому житиё перерастает в существование, поэтому многие так стремятся в объятия Смерти. Мой мир уже пал крахом. Цирк Суицида – любимое представление. Цирк Суицида – пора опускать занавес. Спускаю курок. Выстрел.