Тишина в комнате нарушается звуком ночного дождя. Порой эти стуки по окну успокаивают кого-то, даже убаюкивают, но, видимо, сейчас не тот случай.
Время уже далеко не детское, а Эклипсо и не думал спать. Сидит наполовину укрытый одеялом в кровати, в слабо освещённой одной лишь настольной лампой комнате, а на коленях лежит большая по объёму книга, как кажется на первый взгляд. А на второй оказывается, что не книга, а обычный фотоальбом.
Подобные вещи были и есть у многих. Некоторые не видят в них смысла. И правда, зачем выделять целое место на полке для фоток, которые можно хранить удобно в телефоне или на флешке? Но есть и те, для кого фотоальбом — не простой пылесборник. В нем хранятся не фотографии, а воспоминания, и листая страницы ты можешь буквально прикоснуться к этим воспоминаниям. Кстати об этом, одну из фотографий мириад как раз держал в руках и внимательно рассматривал, хотя и видел её уже не в первый, даже не в десятый раз.
Каждого из членов своей семьи он хорошо помнил. Характер, голос и повадки каждого из Юниверсов. Помнил своих матерей — двух замечательных звезд. Прекрасные женщины вложили в Эклипсо и двух его братьев всю любовь, что могли. Эта любовь не обошла и младшую сестру, которая на фотографии была совсем еще крохой. Малышку Хару держали на руках две мириады, Эдара и Альхена. В стороне от последней находился сам Эклипсо, а позади их всех Кастор, покаряющий всех своей харизмой, и Арктур, самый старший из детей, но самый жизнерадостный. Хватало одной его улыбки, чтобы день стал ярче, а на душе теплее. Где же все это, когда Эклипсо так нуждался в поддержке и тепле?
Роковой пожар стёр с лица земли и отправил к звездам всё, что было ему дорого. Сомнений нет, выжил он один, и он один понесёт этот груз с собой, пока сам не угаснет.
Хоть мириад и не часто показывал это, но он любил свою семью: мам, братьев, сестрёнку, всех их. А сейчас он даже жалеет что не провел с ними достаточно времени, не сказал многого, а сейчас уже поздно. Правду говорят: «что имеем мы не ценим»
Эклипсо часто так сильно уходил в свои собственные мысли, что не видел и не слышал ничего вокруг. Как и сейчас, не заметил даже того, что в комнате он более не один. От входной двери до стола, что стоял у стены прошла комета, деловито и по-хозяйски, словно это её комната, а Эклипсо так, погреться зашел
— Для тебя слово «режим», похоже, вообще пустой звук, Юниверс? — комета устало вздохнула, потерев переносицу под очками.
Виерия Пейшес — психолог, приставленный к Эклипсо на время эксперемента, а по совместительству его нянька на этот же период. Должна поддерживать его психологическое состояние, успокаивать и не нервировать, ведь это может отразиться на создании звезды.
Хотя сам мириад сомневается в том, что это была хорошая идея. Уж кого-кого, а комет он ненавидел в этом мире больше всего. Наглые, вредные и агрессивные существа! Да как вообще можно быть спокойными, когда рядом с тобой находится вот ЭТО?!
— Ты должен был лечь спать еще два часа назад! — очередной возглас от лица кометы вновь вывел его из пучины раздумий.
— Я сам разберусь, когда мне спать, а когда нет — отрезал звезда, бережно укладывая фотографию на свое законное место в альбоме
— Ну да, как обычно. Ты у нас во всём сам разберешься, а выговоры потом выслушивать мне! — комета с гневно порозовевшей кожей швырнула какую-то папку с бумагами на стол, заглушая звук дождя громким хлопком. Виерия зарылась рукой в волосы — Как же ты меня уже достал, Юниверс. Я просто словами описать не могу!
— Взаимно, мисс Пейшес. Дверь там — звезда как бы невзначай кивнул на дверь — Вы всегда можете отказаться от участия в эксперименте, и мне назначат другого специалиста. Сделайте одолжение, поберегите мои нервы
— Да пошел ты. Чтоб ты в черную дыру угодил! Ты.. — поток брани в сторону несносной звезды был прерван звонком мобильного телефона. Пейшес, бормоча что-то, взяла трубку, попутно снимая очки — Да, слушаю. Да. Прямо сейчас?
Эклипсо не особо вникал в суть разговора. Что толку, так все равно ничего не понять, да он и не хотел в общем то. Больно надо подслушивать разговоры всяких хвостатых. Собственно и то, что комета покинула комнату, он тоже тактично проигнорировал
***
Вернувшаяся через пару часов Виерия застала в кровати уже спящего Эклипсо, все так же с фотоальбомом на коленях. Видимо, организм устал намекать на потребность в отдыхе, и решил всю работу сделать сам. Тем лучше, комете еще бумаги заполнять, а бубнёж другой мириады только сбивает. Сейчас же в комнате царила тишина и покой, если не считать сопение звезды и звуки дождя на улице.
Дама прошла в комнату и села за стол у окна, попутно потянувшись рукой в сторону и включив настольную лампу. Эти движения стали уже рутиной. Наверное за год она успела пять тысяч раз проклясть себя, что согласилась ввязаться в эту историю. Присматривать за звездой в процессе создания раньше казалось не такой сложной задачей. Знала бы она тогда натуру этой звезды.. как минимум придумала способ избежать этого, уговорила начальство приставить её психологом кому-нибудь другому. К кому угодно, лишь бы не к нему!
За раздумьями она снова отвлеклась от важных дел. Опомнившись, Пейшес вновь стала водить ручкой по бумаге.
Спустя несколько часов непрерывной работы, комета наконец выпустила из рук ручку, потянувшись. Суставы издали хруст, который почти сразу заглушил гром за окном. Кажется, это самое громкое, что она слышала за последний небольшой период. Погода совсем разбушевалась.
Впрочем её не покидало стойкое чувство, что-то не так. Что-то происходило, но что именно она никак не могла понять. Возможно это всегда так происходит, когда начинается гроза. Тебя тревожит все подряд, словно она — предвестник чего-то плохого, некой трагедии, которая должна случиться, или случилась уже.
В перерывах между тишиной и новыми раскатами грома, она услышала странный, невписывающийся в общую картину звук. Будто кто-то резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы, при этом находясь по уши в воде. Помимо неё самой, настольной лампы и слегка приоткрытой форточки в комнате был лишь один источник шума. И это источник сейчас лежал на кровати и мирно спал. Ну, так она думала до тех пор, пока не обернулась в сторону звезды.
А тот все так же лежал с несчастным альбомом на коленях, устроив голову уютно на подушке. Хотела бы Виерия сейчас оказаться на его месте, уйти домой и мирно спать у себя в постели. Однако что-то было не так. Плечи мириады как-то странно дрожали, в районе щек появился влажный блеск, а потрепаную фотографию он до хруста в пальцах сжимал в руках.
Он что, плачет?
Мысль была верная, хоть Виерия и сама отказывалась в нее верить пару минут. Не похоже это на Эклипсо, которого она знает. Хмурого и строгого, того, кто не гнушается отпускать колкие комментарии и не показывает лишний раз свои эмоции. Но подойдя ближе сомнений не осталось — звезда спал, бормоча что-то невнятное, а по щекам стекали блестящие, как звезды на небе, капли.
Сама не зная зачем, но комета встала совсем близко к кровати, а после села на стул, удобно поставленный рядом, будто специально для неё. Пристально стала смотреть на лицо звезды, которое периодически менялось, от спокойного, до выражения явной боли и отчаяния.
Удивительно, но такого как он оказывается кошмары мучают. Кто бы мог подумать? И как Виерия, будучи психологом, не замечала этого? А может просто не хотела замечать?
Теперь интересно даже, что ему снится. Однако разбудить Эклипсо равно подписать себе смертный приговор. Оставалось лишь наблюдать за тем, как Юниверс ворочается, морщится, и даже откровенно говоря скулит, словно щенок, которого выкинули на мороз. Как бы сильно не бесил её Эклипсо, но смотреть на это даже ей, психологу со стажем, было некомфортно.
Пейшес взяла так ненавистного ей звезду за руку, накрыв костяшки второй ладонью. Прервать кошмар она не может, но может дать понять, что в данный момент он не один.
***
Когда Эклипсо проснулся утром, то в комнате он был один. За окном светило яркое солнце, а листьев деревьев падали одинокие капли, что остались от дождя.
Фотоальбом лежал аккуратно на тумбочке рядом с кроватью.
