Я никогда тебя не оставлю

— Хей, Роб, что ты тут просиживаешь штаны, когда рядом такие красотки? — спросил Уилл, попутно поглядывая на даму в коротком красном платье, еле прикрывающем ягодицы. — Не могу я ей изменить, — набрав побольше кислорода в лёгкие, выпустил его за секунду и опустошил бокал с виски. — Вы расстались. Не знаю обо всём произошедшем, но я уверен в том, что виновата она. Всегда виноваты бабы! Так вперёд, отомсти! Развлекись, — убеждал друга уже пьяный в стельку Уилл. — А знаешь, ты прав. Развлечёмся, — алкоголь ударил в голову, и Локсли решил: почему бы и нет?       Мужчина заказал ещё виски и коктейль секс на пляже, подправил свой внешний вид, достал жвачку из кармана, дабы не так сильно разило спиртным, забрал заказ и пошёл галантно ухаживать за красотками в броских платьях и на высоких каблуках. — Дамы, могу ли я предложить вам секс на пляже? — пошленькая ухмылочка, милые ямочки и бесплатный алкоголь — дамы были в восторге. — Станцуй с нами и посмотрим, можешь или нет, — кокетливый взгляд был брошен Локсли, он не смог устоять и протянул руку, — как тебя зовут, красавчик? — Робин. А тебя? — Мэриан.       Из троих он выбрал именно её. Страстная, податливая, не имеющая принципов и моралей, — то, что нужно, чтобы отомстить.       Они отрывались и зажигали. Робин уже давненько держал её за задницу, а Мэриан старалась как можно чаще тереться о его пах. Пыталась возбудить.       После трёх совместных танцев, женщина не выдержала и схватила Робина за его мужское достоинство, чтобы распалить его желание.       «Что я делаю?», «Измена — не то, что нужно моей маленькой хрупкой девочке, я сломаю её». — Робин, — откровенно повисла на мужчине, — ты мне нужен.       Закрыв глаза на секунду, он увидел её, её силуэт, волосы, что мягче шёлка, глаза цвета виски, улыбку, заставляющую его сердце биться чаще.       Робин думал, что сбрендил. Теперь не только в Мэриан, он в каждой видел Реджину, его Реджину. — Извини, я отойду, — промямлил Робин и удалился к бару. — Что такое, друг? Стареешь, — с намёком спросил Уилл. — Я не могу! Реджина. — Она в прошлом. Забудь о Миллс, выйди из этого депрессняка и дай себе волю наконец! — мужчину, как и их общих друзей жутко бесило, что Робин встречается с Реджиной, а главное — любит. — Не могу, — спорить с другом не хотелось.       Мужчина оставил пару купюр бармену, взял бутылку из бара, вышел на свежий воздух и набрал номер такси.       Ожидание длилось долго. Достаточно для того, чтобы Локсли набухался в хламину. Такси приехало через 20 минут, после того, как Робин положил трубку.       Знатно набухавшись, он ответил на вопрос водителя о конечной станции: «Миффлин-стрит, 108».       Поездка была недолгой. Робин вышел, пошатываясь и доставая из кармана брюк ключ, который совсем недавно ему дала его бывшая девушка, открыл дверь и бесцеремонно ворвался в «свой» дом.       На шум тут же выбежала хозяйка дома: — Какого чёрта? Что ты тут забыл? — кричала женщина, как только он израсходует последнюю каплю её терпения, огребёт так, что сам себя в зеркало не узнает. — Я соскучился, — налетел на неё с поцелуем.       Женщина увернулась. — Набухался, Локсли, поздравляю. Не туда ты приехал. Твои шлюхи ждут тебя, но точно не в моём доме, — осталось ¹/⁵ её терпения. — Я. Не. Изменял, — старался как можно чётче выговорить фразу, которую повторял ей на протяжении пары часов, не меньше. — Скажи это той шавке подзаборной. Как её там? Руби? — осталась ¹/⁶. — Что? Руби? Нашла к кому ревновать. Полно, милая. Ты сто крат лучше и красивее какой-то там Руби.       Алкоголь — лучший друг правды. И хотя Локсли сотню раз говорил Реджине, что она лучшая всегда и во всём, но всё-равно чувствовал потребность говорить это чаще. — Значит ты не только изменник, но и тупица! — ¹/⁷ терпения мисс Миллс осталась в её полном распоряжении, далее — взрыв.       Несмотря на свои колкости, Реджина верила во всё, что говорил ей её мужчина.       Ссора была неожиданной, по правде говоря и не беспочвенной.              Реджина хотела устроить любимому сюрприз, приехав с командировки на день раньше обещанного. Первое, что она увидела, зайдя в его квартиру, — мужчину в трусах, спящим на диване. Ничего необычного.       Но чёрт её дёрнул сходить в спальню. Там она обнаружила Руби Лукас — официантку её любимого кафе, которая часто строила Робину глазки.       Она лежала на скомканных простынях в одних стрингах. В комнате пахло алкоголем.       Миллс не хотела ничего выяснять, она выбежала из его дома и вызвала такси.       Робин, проснувшись утром, вспоминал вечер, что провёл с официанткой. Мужчина не пил, но чувствовал себя, как после литра элитного виски. Обходя каждую комнату в своём доме, он увидел Руби на своей постели.       Очухавшись, девушка долго истерила, извинялась и умоляла ничего не говорить её бабушке.       Как оказалось, Руби хотела Робина, но он не проявлял к ней никакого интереса, а когда она узнала об отъезде его девушки — решила действовать.       Подмешала в его кофе слабодействующий наркотик, потом завела непринуждённую беседу, принося новый кофе с новой дозой.       Руби и сама приняла алкоголь для храбрости духа, но переборщила. Не могла мыслить и внятно говорить.       Робин, как джентельмен, взял дело в свои руки. Привёл её в дом, выделил спальню, проследил, чтобы она уснула, а сам улёгся на диван.       Мужчина пообещал ничего не говорить её бабушке и оставил ей номер хорошего доктора.       Встретившись вечером с друзьями, он рассказал обо всём, получил тонну советов, как вывести наркотик из организма. Хотя большинство и так выветрилось за день. И узнал, что его девушка вернулась раньше.       Локсли не мог понять почему она не предупредила или не написала, мужчина пошёл выяснять это к ней домой с цветами и вином.       На пороге его встретила заплаканная девушка, сказала, что они расстаются, кинула цветы в лицо и зарядила бутылкой, но Робин быстро увернулся. Тогда Реджина попыталась закрыть дверь перед его носом, но он прорвался внутрь.       Восемь часов у Реджины была истерика, восемь часов Робин пытался убедить её, что не изменял. В итоге во взбешённом состоянии он крикнул: «Тупая курица, ненавижу тебя». Она ему врезала, оставив синяк. Выставила за дверь.       Он не стал возвращаться, гордость не позволила. Вечером того же дня он отправился в бар, залечить раны после разрыва с любимой.        — Я. Не. Изменял, — Робин вскипал, — она накачала меня наркотой, а сама набухалась, я пытался помочь ей. Никого, кроме тебя, я не люблю! — Трус. Даже ошибки признать не можешь, — она и верила и нет, любовь к нему пересиливала ненависть.       Она хотела простить, но одновременно с этим хотела убить. — Потому что никакой ошибки не было! Как можно переспать с кем-то, когда у меня есть ты? Моя маленькая и хрупкая. Я знаю о твоём прошлом, знаю о всей боли, приченённой твоими близкими, я никогда бы так не поступил! Лучше умереть, чем изменить той, из-за которой я дышу! — пытался вразумить любимую Робин.       Видимо, получилось. Женщина прижалась к нему и впилась страстным, немного грубым поцелуем в его губы. Он не медля ответил.       Реджина укусила его за шею, ставя метку. Свою метку. Он принадлежит ей! Только ей.       Мужчина потянулся рукой к завязкам на халатике, развязал бантик и скинул с женщины ненужную тряпку. — Мы на лестнице, — простонала женщина, когда он припал губами к соску. — Диван или спальня? — спросил Робин, одной рукой поглаживая внутреннюю сторону бедра, а второй лаская живот. Язык очерчивал возбуждённые соски, один за другим. — Диван, — Реджина дёрнула Локсли за пиджак и тот упал с мужчины.       Робин схватил женщину за талию и поднял. Её ноги на автомате схватились за его бёдра и крепче прижали их тела друг к другу.       Сделав пару шагов, мужчина остановился и опустил свою ношу на мягкий диван. — На тебе переизбыток одежды! — капризничала Джи. — На тебе тоже, — улыбка, не скрывающая ямочки, озарила лицо Робина. — Ты первый! — она везде любила быть первой. Что на работе, что в отношения, что в постели. — Сначала сладкое, — наглая ухмылочка, Робин помогает своей девушке принять сидячие положение и разворачивает к себе лицом.       Мужчина встаёт на колени перед любимой и стягивает чёрные трусики. — Ты опять? — хнычет девушка. — Тебе же нравится, — коснулся особой точки женского тела. — Я не спорила, просто хочу не имитацию, а неповторимый оригинал, — завуалировала своё послание. — Что? — якобы не понял Робин. — Хочу не пальцы и язык. Хочу твой член! — разъяснила Миллс. — Сначала я тебя попробую, потом любая твоя фантазия будет явью. Идёт? — его язык уже был у самого клитора, начиная медленно обводить его, а два пальца уже вошли в горячую нежную плоть. — Да! — простонала девушка, — Быстрее, Локсли.       Проворный язычок стал двигаться активнее, а пальцы с характерным звуком исчезать меж бёдер партнёрши. — Боже! Локсли! А-а-а! — стоны стали походить на рык, что ещё больше возбудило мужчину.       Ещё пара толчков и мисс Миллс отправилась в мир экстаза. — Обожаю сладкое вечерком! — заявил Локсли, выходя из брюнетки и облизывая губы от её соков. — А я обожаю чувствовать твой член внутри! Исполни моё желание, раз уж получил что хотел, — сказала Реджина, облокачиваясь на спинку дивана. — Как пожелает моя Королева, — хмыкнул Робин и поднялся с колен, снимая одежду.       Ремень никак не поддавался, мужчина начинал беситься, трясущимися от возбуждения руками пытаясь расстегнуть эту хрень, из-за которой не мог сейчас войти в любимую глубоко и жёстко.       Реджина посмеялась над ним. Искренне посмеялась. И принялась помогать справиться с этой непосильной ношей.       Ремень был расстёгнут, а штаны с боксерами уже летели в неизвестном направлении. — Иди сюда, — прорычал мужчина и повалил девушку на диван.       Аккуратно войдя, он дал привыкнуть к своему немаленькому размерчику. — Робин, трахни меня, — простонала Реджина, кайфуя от ощущений, которые ей дарил её мужчина.       Дважды просить не пришлось. Возбуждённый до предела, он ждал её одобрения, получив его, Локсли начал входить резче, сильнее, жёстче, быстрее. Он пытался отомстить за их разрыв, причиняя минимальную боль, которую перекрывало невероятное удовольствие. — Я люблю тебя, — произнёс мужчина, вдалбливаясь всё сильнее. — Никогда, — стон, — не смей, — стон, — меня, — стон, — бросать.       Робин замедлился на секунду. — Я слишком сильно тебя люблю! — сказала, покрасневшая и не получившая своё удовольствие, Реджина.       Но кто сказал, что это конец. Локсли развернул её и поставил на четвереньки.       Теперь он трахал её сзади. Толчки стали ещё мощнее, воздуха стало не хватать. Голова шла кругом.       Пара почти пришла к своей кульминации, несколько грубых толчков и женщина была удовлетворена на все сто, а через секунду почувствовала приятное тепло. Кончил и он.       Они перевернулись, тяжело дыша, и легли на диван.       Робин прижал брюнетку ближе к себе: — Я никогда тебя не оставлю.