Томное дыхание

      Время — враг человека. Оно безвозмездно забирает близких, эмоции, воспоминания, любовь. Все рано или поздно услышат в жизни фразу «время лечит». Но самое страшное, когда бесконечное течение жизни не залечивает раны, а ковыряет их, доставляя жгучую боль снова и снова. И даже если говорить о физических повреждениях, они никогда не сравнятся с внутренними, моральными, душевными.       Очень долго Эмиль обдумывал, как признаться в чувствах. Ему не хватало смелости, решительности или же просто времени? Но сейчас, в эту минуту, он стоял на пороге квартиры Масленникова. Парень твёрдо для себя решил, что сегодня — тот самый день. Тянуть было бессмысленно, ведь уже все чувствовали напряжение между Имановым и Димой. Мужчина отстранялся, вёл себя холодно, словно ощущал весь накал страсти внутри Эмиля. Безразличие терзало душу парня, именно поэтому он решил закончить эти непонятные игры и просто сделать то, о чем давно мечтает.       Звонок в дверь. Мурашки не покидали тело Иманова. Даже на кончиках пальцев ощущалось напряжение, когда они тянулись к зловещей кнопке рядом.       Открыл.       — Эмиль? — поднял одну бровь Дима.       — Эмиль, — очень спокойно, но с непонятной горечью в голосе повторил за ним парень.       — Чего так поздно? Что случилось? Два ночи, — обеспокоено, но не без ноты раздражения спросил Масленников.       — Можно я просто войду? Это важно, я не могу ждать больше.       — Проходи, — Дима кивнул головой вглубь квартиры и отошёл от прохода.       Пахло корицей. Из его комнаты всегда пахло корицей. Эмиль поспешил снять обувь, пока Масленников в одних шортах прошёл на кухню.       — Чай? Кофе? Виски? — с предвкушением узнал у Иманова Дима. Он догадывался, о чем будет идти речь. Но в то же время что-то не давало ему покоя.       — Виски, — бросил Эмиль, войдя на просторную кухню, присев на атласный диван.       Парень сложил на столе руки. Пять раз. Он не мог понять, как успокоиться, из-за чего нервничал лишь сильнее. Но продолжал молча сидеть, разбираясь в словах, которые будет говорить.       Дима наливал в стакан виски, погружаясь в свои мысли. Ему тоже было страшно.       — Виски, прошу.       Масленников поставил на стол два стакана. Мужчина без эмоций взял свой стакан и вылакал до дна все содержимое. Эмиль, с искривленным выражением лица, выпил свою порцию.       Молчание. Тишину нарушали лишь проезжающие за окном машины и открытая скрипящая форточка. Дима уставился в стол, скрестив на груди руки и откинувшись на стуле напротив дивана. Ох уж этот суровый взгляд. Эмиль же бегал глазами по всей кухне. Он так и не пошевелился за все это время.       — Ты будешь говорить? — строго спросил Масленников.       От подобного тона кровь стынет в жилах. Иманов встрепенулся. Пора возвращать серьёзность, с которой он направлялся в квартиру. С запахом корицы.       — Я должен... Должен тебе кое-что объяснить.       Эмиль сглотнул. Он смотрел четко в глаза собеседника, но говорил уверенно. Почти.       — Кажется, я догадываюсь.       Дима в лице не менялся и твёрдо держал взгляд на парне.       — Надеюсь, нет, иначе понятно, почему в последнее время чувствуется лишь холод с твоей стороны, — поспешил ответил Иманов.       Масленников поднял вверх одну бровь.       — Холод?       — Холод. В общем...       И тут Эмиль запнулся. Он не знал, стоит ли признаваться в таких вещах истинному натуралу. Они друзья, не хотелось это портить.       — Я пойду, — резко сказал Иманов и вскочил с места. Диму это порядком разозлило.       — Стоп, — Масленников очень крепко схватил за руку уже убежавшего в коридор парня.       — Я не могу, — с дрожью в голосе откликнулся Эмиль, — нет, не могу.       Он хотел зарыдать от своей нерешительности, от чувств, которые просятся наружу, от давления Димы.       — Успокойся, — уже криком начал Масленников.       Такой тон снова вводит в заблуждение, заставляет горячую голову работать снова.       — Я не могу, Дим, — качает головой Эмиль, — просто не могу. Я разрушу всё.       Масленников держал за руку Иманова. Тот не выдержал. Его глаза наполнились слабыми слезами. Парень вытирал их рукавом толстовки. В этот момент он понимал, что выглядит жалко даже для самого себя. Но разве чувства можно назвать жалостью?       Слёзы Иманова — главная слабость мужчины. Для него это было недопустимым.       — Я хочу выслушать тебя, что бы там ни было, и ты сможешь остаться у меня. Даже если там что-то ужасное, — добавил в конце Дима, теперь уже окончательно убедившись в теме разговора, который начал парень.       — Я влюблен в тебя.       Вот так просто. Эмиль выпалил это, не успев сообразить. Сразу после слов Масленникова. Не дожидаясь пауз и неловкости. Иманов сам удивился от неожиданности. Но когда до него дошло, что сейчас произошло, он окаменел. Взгляд был полон испуга, словно Эмиль увидел что-то страшное перед собой. Но ещё хуже — реакция Димы. Она никакая. Мужчина ни рад, ни грустен. Он просто приоткрыл рот, пытаясь подобрать слова. От такого Иманову стало ещё хуже. Он начал вырываться из рук Димы. Парень понял, всё понял, без лишних объяснений. Слёзы продолжали литься из глаз. От обиды и разочарования.       Масленников старался удержать друга. Он кое-как взял обе руки Эмиля, прижал друга к стене и задрал их над головой. Парень пытался сопротивляться, вырваться. Но в подобном положении это было практически невозможно. Вернее, совсем невозможно. Дима превосходил Эмиля по физической силе.       — Эмиль, — начал Масленников, когда друг немного успокоился и лишь всхлипывал, — я все знаю.       — Что? — спросил дрожащим голосом Иманов и поднял заплаканные глаза.       — Я знаю. Всегда знал.       Эмиль успокоился ещё больше. Он постоял в таком положении ещё несколько секунд, и у него появились новые вопросы.       — Тогда зачем ранить? Ты вёл себя так, будто мы незнакомые люди, — слёзы с новой силой ринулись из глаз, — почему?       Дима вздохнул.       — Я не хотел делать тебе больно. Ты же мой самый близкий друг, и...       — Хватит разговаривать со мной фразами из сопливых пабликов, — прошипел Эмиль, — это не причина меня отталкивать.       — А что мне оставалось делать?       После своей же фразы Масленников впал в ступор. Он действительно мог сразу поговорить с Эмилем. Но сейчас его заволновало другое.       — Я не знаю, может, — отдышавшись, промямлил Дима, — может, я тоже влюблен.       Эмиль недоуменно смотрел в сторону друга. Его захватила ярость.       — Что ты несёшь?! Ты натурал! Я знал это и пришёл собственноручно разрушить эту чёртову фальшь, — кричал Иманов.       — Я не знаю, может, я просто запутался... — Диму не подменили. Нет. Почему, зная, о чем Эмиль хочет поговорить, мужчина не испытал отвращения? Почему он так тепло отнёсся к нему? Почему не психанул после той заветной фразы?       Откровенно говоря, Дима тоже находился в раздумьях в последние несколько дней. Ему хотелось увидеть Эмиля, но в то же время оттолкнуть. Масленников перестал понимать самого себя.       Иманов злился, но безумно жаждал губ Димы. Он ждал ответа.       — Я...       Дима сильно зажмурился. Открыв глаза, он словно переменился в лице. Эмиль продолжал поедать мужчину взглядом. Тот медленно повернул голову. Возможно, сейчас он допустит ошибку. А, возможно, и нет.       Сглотнув, Эмиль ожидал каких-то действий. И вот оно. Дима, немного задержавшись взглядом на красных от слез глазах Иманова, впился в него губами.       Масленников целовал не грубо, а чувственно, наслаждаясь вкусом. Сердце Эмиля бешено колотилось. Оно хотело выпрыгнуть из груди и забиться ещё сильнее. Дима слегка ослабил хватку рук парня, и Иманов сразу же воспользовался этим. Он положил ладони на лицо возлюбленного и притянул к себе. Дима обвил руками талию парня, продолжая нежно целовать его.       Ненароком оба в поцелуи продвинулись в комнату. Масленников осторожно поднял на руки Эмиля, позволяя тому обвить ногами торс. Дима уложил друга на кровать и углубил поцелуй. Язык проник в жаждущий рот Эмиля, который сразу же ответил тем же.       Руки Масленникова мягко скользили по талии парня, поглаживая каждый участок кожи. В его голове правила буря. Эмиль выгнулся в спине. Ему приносили дикое удовольствие прикосновения мужчины.       Дима спустился к шее. Он кусал кожу Иманова, затем целовал и приступал к другому ее участку. Эмиль приоткрыл веки и с его губ слетел слабый стон. Масленникову нравилось доминировать. Он слушал тяжелое дыхание парня. Диме сносило крышу настолько, что он не знал, куда себя деть. Отстранился.       — Что... — запыхавшись, спрашивает Эмиль, — что случилось?       Иманову на секунду показалось, что Дима хочет остановиться, отчего жалобно взглянул на возлюбленного.       — Я просто, — растерявшись, начал Масленников, — просто... Ты меня с ума сводишь.       Эмиль выдохнул. Страх исчез. Появилось лишь сильное желание слиться с телом уже бывшего друга. Ему хотелось почувствовать Диму в себе, на себе, с собой рядом. Навсегда.       Мужчина снова прикоснулся к губам Эмиля, наслаждаясь каждым его движением. Парень обхватил руками шею Димы и притянул к себе с такой силой, что Масленников свалился сверху. Оба остановились.       — Дим.       Этот голос. Дима хотел слушать его вечно. Возможно, он все же сможет принять свою ярую влюбленность в Эмиля.       — Да?       — Я люблю тебя.       И снова тишина. Дима зажмурился. Возможно, именно этих слов ему не хватало столь длительное время.       — Можешь мне не отвечать. Я просто хочу, чтобы ты знал.       Эмиль прижимал голову Димы к своей груди. Он действительно не ждал ответа. Ему хотелось просто погрузиться в человека, стать с ним одним целым. Иманову ответили взаимностью. Большего он не просил. Парень поцеловал Масленникова в лоб.       Дима не до конца осознавал происходящее, но ему хотелось продолжения. Приподнявшись на локти, он посмотрел в ожидающие глаза Эмиля. О, этот сладкий яд, которым Иманов заворожил Диму. Мужчина, не отрывая взгляда, медленно задрал кофту Эмиля. Он делал это осторожно, словно спрашивая разрешения. Но Иманову не нравился такой подход. Он поднялся с кровати и снял с себя всю верхнюю одежду. Подойдя к сидящему в недоумении Диме, Эмиль приподнял его голову кончиками пальцев на себя, наверх.       Масленников, не теряя времени, тут же прилип поцелуем к торсу Иманова. Он целовал пресс парня, оставляя небольшие засосы на кубиках, нежно покусывая их.       — Хочу тебя, — отлип, наконец, Дима.       Иманов не успел ответить. Зеленый свет. Масленников потянул Эмиля за руки, бросив на кровать. Парень быстро снял с него шорты, чтобы продолжить поцелуй. Оба его углубили. Страсть была главенствующей в их постели.       Дима дорожкой из поцелуев агрессивно спустился к ширинке, беспощадно расстегнув ее и спустив штаны с Иманова. Тот уже положил руки на затылок Масленникова, резким толчком приблизив к цели.       Мужчина избавился от боксеров Эмиля и, последний раз взглянув на изгибы в области спины, зажмуренные глаза и приоткрывшийся рот, облизал член по всей длине, после чего сразу принялся обсасывать головку.       У Эмиля вспыхнули искры в глазах. Настолько приятно ему никогда не было. Стоны сами вырывались из груди, хотелось кричать от удовольствия, но он держал себя в руках, чтобы не кончить раньше времени.       Дима продолжал облизывать член друга. Он помогал себе рукой, двигая ею в ритм с головой. Язык играл вокруг чувствительного места, оставляя свои следы на чувствительной коже.       — Боже... — промычал Эмиль, — хочу кончить.       Масленников последний раз прошёлся языком по головке и отстранился. Эмиль открыл глаза. Он пытался отдышаться. Дима снял с себя оставшуюся одежду и, пока Иманов приходил в себя, смазал свой член.       Масленников наклонился к уху Эмиля, облизывая его и целуя. Во время таких ласк Иманов не сразу заметил, как первый смазанный палец проник в отверстие. Он лишь после нескольких сильных выдохов осознал, что происходит. Дима очень осторожно вводил внутрь пальцы, пытаясь не повредить ничего. Эмиль сильно нервничал.       — Пожалуйста, расслабься, тебе будет хуже от напряжения, — ласково шептал Дима, слушая болевые стоны Иманова, — ну же, солнце.       Эмиль не нашёл другого способа, кроме как впиться зубами в плечо Масленникова. И это сработало. Со временем и с легкими движениями мужчины боль ушла. Ласковые слова, сладкий вкус кожи помогали Эмилю забыться.       Масленников поднялся, надел презерватив, гладя во время этого Иманова по прессу, чтобы тот не напрягался сильнее. Снова склонившись над парнем, Дима поцеловал его и приставил пульсирующий член к уже растянутому отверстию.       — Я вхожу, — прошептал мужчина.       Эмиль почувствовал горячее дыхание рядом с ухом. Он еле заметно кивнул и обвил шею Масленникова руками. Дима качнул бедрами и вошёл.       Парень потерял дар речи. Ему было больно, страшно, но в то же время хотелось ощущать Масленникова ещё глубже. Эмиль задел ногтями кожу возлюбленного, оставив характерные царапины. Ногами обвил торс мужчины.       Выждав немного, Дима стал медленно двигаться, углубляя толчки, но не ускоряясь. Благодаря такому темпу оба чувствовали процесс, наслаждались им. Эмиль закатывал глаза и с каждым новым толчком хотел кончить, но растягивать удовольствие было куда приятнее. Масленников обхватил ладонью член Иманова, двигая ею по всей длине. Медленно и плавно.       — О Боже... — снова простонал Эмиль.       Ему хотелось отключиться. Хотя движения и были медленные, напряжение росло ожесточённое.       Дима понял, что сам близок к разрядке, поэтому ускорил темп. От такого контраста бабочки в животе влюблённых запорхали с новой силой. Масленников участил толчки, сохраняя ту же глубину, чтобы удовольствия было ещё больше. Эмиль уже хотел не стонать, а кричать. Он хотел выкрикивать имя Димы, чтобы все слышали. Масленников слышал умоляющие дикие стоны Иманова, ускоряясь ещё больше. Ему нравилось управлять извивающимся под ним телом.       — Дима... Я сейчас, сейчас...       У Иманова даже не хватало сил на крики. Он жалобно умолял Масленникова довести его до разрядки. Дима услышал молитвы Эмиля. Сделав последние толчки, он, оставаясь внутри, помог парню рукой. Эмиль вскрикнул. Ноги затряслись, в бёдрах почувствовалась пульсация. Парень кончил себе на живот, схватившись за плечи Масленникова.       Дима резко вышел. Он помог себе рукой и закончил вслед за Эмилем. От одного вида этого обнаженного тела хотелось придти к разрядке ещё в самом начале.       — Боже... — в последний раз прошептал Иманов и прижался к другу, устроившемуся рядом.       Пять утра. Эмиль лежит спиной к Диме. Тот обнимает парня за талию. Иманов был рад, что они, наконец, сделали то, о чем он мечтал очень давно. Однако поток негативных мыслей овладел им. Что будет дальше? Эмиль в душе понимал, что Дима может утром сделать вид, будто они не знакомы. Будто ничего не было. И время потрачено зря. От подобных мыслей Иманов развернулся на мятой простыне к Масленникову. Взглянув на сладко спящего друга, Эмиль поцеловал его в нос и, прижав голову Димы к своей груди, обвив ногами его торс, продолжил слушать сладкое, томное дыхание.