***
Момошики чувствовал себя довольно странно. Лёгкая забава с людьми перешла в неплохое сражение, заставляющее его использовать джоган. Неужто в этом причина его внезапной слабости? Сначала ему было интересно, что же может предложить Тонери, но Момошики не смог расслышать их разговор с сосудом Ишики, потому что его карма начала странным образом покалывать. Может ли это быть пост-эффектом при ооцуцукификации, — он не мог сказать наверняка, ведь впервые проходит данный процесс. Учитывая слабость тела Боруто, которое не может выдержать всю силу глаза, придётся действовать крайне осторожно, не позволяя наносить по себе летальные удары. Использовать джоган опасно, нельзя позволить этому телу повредиться, а, значит, Момошики должен закончить этот бой как можно быстрее. — Что ж, давненько я не убивал соклановцев, даже успел соскучиться по этому чувству, — ухмыльнулся Момошики, пытаясь скрыть своё ослабление. — Гигантский расенган! Тонери с мальчишкой успели уклониться от техники, хотя Момошики заметил, что Каваки двигался намного медленнее, чем раньше. Но вот… он потерял из виду Тонери. Тот не заставил себя долго ждать, резко появившись за спиной. Лишь отточенная реакция помогла уклониться Момошики и в ответ нанести ему удар, — удачный удар. Скорость Тонери оказалась не настолько быстрой, поэтому лёгкое чувство расслабленности тут же вернулось к Момошики. — Оказывается, ты довольно слаб. Я ожидал от тебя большего. Пока он сражался с Тонери, Каваки решил воспользоваться ситуацией, запустив парочку штырей в сторону Момошики, но такие банальные атаки ему ни по чём. — Стихия О… — хотел произнести мальчишка, но Момошики вмиг оказался возле него, схватив его за шею. — Признаю, ты заставил меня сражаться серьёзней, чем обычно, но в нынешнем состоянии ты годишься лишь для корма десятихвостому, — сдавив шею, сказал Момошики. — Так что, пожалуй, я заберу твой глаз: он может пригодиться мне в будущем. Но на его удивление, Каваки превратился в тучку дыма, вызвав у Момошики удивлённый возглас: — Хм, неужто создал клона, когда уклонялся от моего расенгана? Неплохо, вот только сколько чакру ни скрывай, против меня это бесполезно! Момошики вновь создал расенган, целясь в уменьшенного Каваки, выжидающего за небольшим камнем. Мальчишка подпрыгнул вверх, возвращаясь к прежнему размеру и уклоняясь от очередного расенгана. Когда Момошики создал ещё один, на его удивление, техника просто исчезла. — Уменьшил технику с помощью сукунахиконы? Да как ты… Но закончить ему не дал зелёный луч, направляющийся прямо в него. Вдобавок Каваки использовал технику стихии огня, не позволяя Момошики уйти от обеих атак одновременно. Именно поэтому ему пришлось уклоняться от огня, параллельно поглощая луч своей кармой. — Хорошая попытка, но этого недостаточно! — Уверен? — спросил Тонери, а Момошики начал прерывчато дышать и падать на землю. — Поглощая техники своей кармой, ты подпитываешься чакрой. Но так же ты подпитываешь Боруто. — И что с того? Количество чакры Боруто не имеет значения, я уже подчинил его! — прокричал Момошики, но его сознание начало постепенно терять контроль над телом. — Это правда, но дело не только в том, сколько чакры ты поглотишь, а в том, какую чакру ты поглотил. — Тот луч… — осознание начало приходить к Момошики слишком поздно. — Но… У тебя никогда не было такой силы. Как ты… Но он не успел договорить, окончательно потеряв сознание. Зелёная аура Тонери исчезла, а тот схватился за глаза. Каваки подошёл к телу Боруто, которое уже полностью обрело человеческий вид. — Хочешь убить его? — ожидаемо спросил Тонери, подходя к нему. — Я не знаю наверняка твоё отношение к Боруто, но, кажись, ты считаешь его своим братом. Каваки немного отвёл взгляд в сторону, смотря на масштабные разрушения в их деревне. Большая часть Конохи пострадала, немалое количество людей погибло, а одним из виновников этого кошмара был человек, лежащий перед ним. Абсолютно беззащитный. Одно движение — и он труп, больше никакого Момошики, а в их мир придёт мир и спокойствие. — Ты лучше скажи, что ты только что сделал? — решил проигнорировать Каваки, в ответ задавая интересующий вопрос. — Я понял про часть с поглощением определённом чакры, но что это за чакра такая? — Как ты уже знаешь, я тоже потомок клана Ооцуцуки, соответственно имею особую чакру. Но этого было бы недостаточно, поэтому мы с Боруто заранее подготовились. — Это как же? — С тех пор, как я потерял своё особое доудзюцу — тенсейган, — я потерял практически всю свою силу, но чакра этих глаз осталась со мной, — Ооцуцуки присел, приложив руку к сердцу Боруто. — Помимо этой чакры, Боруто передал частичку своей собственной. — И этого было достаточно? — Нет, нам была необходима ещё и третья чакра. А также мои новые глаза, — привстал Тонери и посмотрел на Каваки своим бьякуганом. — Я вернул свои старые глаза, хоть это и в какой-то мере риск, плюс чакру ещё одного соклановца. Её имя — Ооцуцуки Кагуя. — Кагуя? Если мне не изменяет память, Амадо что-то рассказывал о ней. Она вроде как пришла на Землю вместе с Ишики, — на миг задумался Каваки, не ожидая услышать это имя вновь. — Да, это правда. Благо, мне удалось добыть часть её чакры ещё когда она была при жизни. Кагуя была побеждена собственными сыновьями Хагоромо и Хамурой. Но до того, как они её запечатали, я смог утащить часть её силы. Именно благодаря этому я и смог усовершенствовать тело, чтобы оно приняло всю силу тенсейгана. — Вот оно что, оказывается, ты довольно хитрый тип, раз уж провернул такое. И ты так и не объяснил, почему Момошики только что отрубился. — Впервые меня называют «типом», довольно необычно. В любом случае мне нужно было улучшить свои возможности, так что Кагуя была очень полезна, — позволил себе ухмыльнуться Тонери. — Что же касается Момошики: когда он поглотил этот микс из трёх чакр, то смог пробудить сознание Боруто, поэтому и отрубился. Во-первых, он поглотил чакру самого Боруто, во-вторых, мою чакру, реагирующую на джоган, а в-третьих, в генах Боруто унаследована часть силы самой Кагуи. — Если всё так, как ты сказал, то почему Боруто не просыпается?! — яростно спросил Каваки, ожидая какого-то подвоха. — Потому что процесс ооцуцукификации практически завершён, мы чудом успели помешать ему закончиться. Теперь только от самого Боруто будет зависеть судьба его тела. Каваки ещё раз посмотрел на умиротворённый вид своего брата, вместе с Седьмым спасшего его от смерти и давшего ему волю к жизни. Он не заслужил этого, но мерзкие Ооцуцуки решили иначе. Интуиция и логика шиноби подсказывают убить его прямо сейчас, убрав риски возможной гибели их планеты. Но… Более трёх лет назад, когда Ишики переродился в Джигене, они не убили Каваки, хотя это был стопроцентный вариант. Боруто был одним из тех, кто вступился за него и отмёл этот вариант сразу же. Уже тогда они считали друг друга братьями. Эти чувства всё ещё теплы и ценны для Каваки, а за время, проведённое в Конохе, где он обрёл новою семью, друзей, дом, он осознал, как важно дорожить всем этим. — Боруто сразится с Момошики внутри подсознания, а мы в это время можем лишь ждать и надеяться на победу Боруто. Иначе Момошики больше не остановить, — подытожил Тонери, смотря вверх на еле видимое отражение луны на небе. — Каков твой выбор, Каваки? Каваки устало выдохнул и сел возле Боруто, скидывая потрёпанную накидку. — Что ж, теперь мы точно квиты, братан…***
Коджи едва успел увернуться от смертоносного луча Дельты, ретировавшись в другой конец лаборатории. — Надо же, у тебя отменная реакция, впрочем, как и всегда, — ехидно улыбнулся Амадо, поправляя свой костюм. — Ты не помешаешь мне, Коджи, я исполню свой план и воскрешу дочь! Дельта напала на Кашина, нанося крепкие удары по корпусу. Почувствовав боль от парочки пропущенных, Кашин увернулся от очередного взмаха, активировав технику: — Стихия Огня — Огненная Стрела! — пламя успело зацепить Дельту, но тут же стало поглощаться её кибернетическими глазами. — Ты не в своём уме, Амадо, ты не можешь променять жизнь целой планеты лишь на жизнь своей дочери! — Говори за себя, Коджи, мне наплевать на судьбу этот обречённой планеты. Когда Джиген мне пообещал часть плода, я, недолго думая, согласился на сотрудничество, ведь тогда у меня не было ничего. Но чем дольше я работал с этим кретином, тем больше убеждался в его лжи, — говорил Амадо, продолжая собирать вещи в свой чемодан. — Кроме этого, я убедился в собственной силе: силе создавать. Я понял, что и сам смогу добыть этот плод. Кашин слушал слова учёного, параллельно пытаясь не попасться под опасные удары Дельты. Он попытался схватить её техникой львиной гривы, но она просто выбралась из неё, сильным взмахом ноги пробивая Коджи в район груди, отчего он проломил несколько полок с пустыми колбами. — Чёрт… Именно поэтому тебе так нужен Каваки? — прохрипел Кашин, пытаясь не думать об ушибе и подняться. — Он мой ключ к истине. Помимо того, что Каваки идеально подходит на роль жертвы, я устроил в него такую же команду, как и в Дельту. Так что, по моему желанию, он сам же и расчистит путь к смерти всех его любимых шиноби. Хоть Кашин и знал об этом плане ещё задолго до сегодняшнего дня, услышанное и вправду звучало очень опасно, но, главное, реализуемо. Поэтому он не допустит этого; потому что это — его собственной желание спасти жизнь данной планете. — Знаешь что, Амадо, — хмыкнул Коджи, увернувшись от нового выпада Дельты, одним ударом проломив ею стенку помещения. — Я остановлю тебя, потому что не позволю тебе уничтожить человечество и прекрасные виды этого замечательно мира. Но ты был прав: банальной мести я хочу не меньше. Амадо выглядел слегка напуганным и удивлённым, о чём говорит его судорожное дыхание и капельки пота на лбу. — Чёрт, зря я помог тебе овладеть силой режима Отшельника…***
Момошики очнулся в уже знакомом месте, где вместо неба — тёмная бесконечность, а вокруг зелёной поляны виднеются небольшие скалы. На одной из них стоял он, испепеляющим взглядом смотря на Момошики. — Чёртов Тонери, не думал, что у вас выйдет придумать способ остановить меня. Но это максимум, чего вы достигните; тебе конец, мальчишка! Тот ничего не сказал в ответ, прыгнул со скалы вниз и создал более пятидесяти теневых клонов. Один из них — видимо, оригинал — вышел немного вперёд. — Ты прав, Момошики, это конец. После нашего боя остатки твоей души навеки покинут наш мир. Я немало натерпелся, пока был в заточении собственного подсознания, но я готов ответить тебе. Меня зовут Узумаки Боруто, и, в отличие от тебя, урод, я человек, и это — моё тело!