***
Девять часов вечера. Все запланированные на сегодня сцены отсняты: мы с коллегами и командой благополучно справились с поставленной перед нами задачей, уложились в сроки и закончили даже раньше обычного. Несмотря на свершившийся успех, я не разделяю всеобщую радость — этот день меня изрядно вымотал. — Как ты себя чувствуешь? — слышу нежный подбадривающий голос друга, отвлекаюсь от поглотивших меня мыслей и все свое внимание перевожу на Биу. Билд осторожно обхватывает мое запястье, пальчиками медленно спускается вниз и едва ощутимо поглаживает мою ладонь — такие свойственные ему легкие прикосновения, не сопротивляюсь. — Чувствую себя истощенным, — устало закрываю глаза и после тяжелого выдоха признаюсь, — а еще… меня никак не покидает настроение Вегаса. История моего персонажа развивается быстро и решительно. Съемки выглядят еще динамичнее: вчера я должен был открыть миру жестокого, наполненного яростью парня с уймой пугающих садистских наклонностей, а сегодня показать всю драматургию его жизни и представить нечуждую ему человечность. Печальные последствия несправедливого и совершенно точно незаслуженного отношения отца к сыну, чувство одиночества и тотального непонимания, беспокойство за единственное близкое ему существо и дальнейшая его потеря — сегодня Вегас был особенно сломлен. — Может, я смогу тебе помочь? — Билд окидывает меня сочувствующим взглядом и поддерживающе улыбается, — хочешь остаться у меня сегодня? Заполучить такого партнера — неимоверная удача. Месяцами нас учили взаимодействовать друг с другом, быть красивыми и гармоничными в кадре. Мы сделали куда больше: мы на самом деле подружились. Для нас стало естественным быть рядом в момент слабости товарища. Я не думаю слишком долго, соглашаюсь. — Поехали, — добродушно смеется с моего, должно быть, робкого утвердительного кивка, уверенно хватает под руку и тянет в противоположную от съемочной площадки сторону.***
Купленная по дороге домой лапша с морепродуктами заряжает необходимой жизненной энергией, однако настроение не поднимает от слова совсем. Пока Биу наслаждается еще горячим ароматным блюдом, я отрешенно мусолю его содержимое по тарелке. — Что тебя беспокоит? — не заметить мое угнетающе печальное выражение лица попросту невозможно, — это касается не только Вегаса, я прав? — Ты знаешь, что я боялся причинить тебе боль во время съемок, — Билд слушает меня внимательно, подтверждает мои слова и слабо улыбается, — поэтому я безумно рад, что сцены с пытками Пита остались позади, но сейчас… На время замолкаю, собираюсь с духом. Вегас с самого начала отметил смышленого паренька из команды телохранителей основной семьи: он не строил на него планов, но одарить бедолагу властным взглядом, самодовольной усмешкой или ощутимыми прикосновениями к плечам был горазд. Интерес Вегаса проснулся, когда послушный и преданный своему боссу мальчик проник в чужой дом и не смог из него выбраться: вызывающие дерзкие взгляды, смелые развязные улыбки и громкие крики от боли на пару с удовольствием открыли Вегасу неожиданную увлекательную сторону Пита — ему нравилось «играть» с ним. И только вышедшие из-под контроля пытки разворотили глубоко травмированную душу: Вегас по-настоящему испугался, он не хотел и не был готов потерять Пита. В один момент ему стало важно позаботиться о нем, залечить нанесенные им самим раны. А стоило Вегасу познакомиться с добрым сердцем своего пленника, он пропал окончательно. — Сейчас Вегас влюбляется, — тихонько договариваю и опускаю голову — прячусь. Кроме драматических сцен, из которых состоял чуть ли не весь съемочный день, мы отсняли первую ночь Вегаса и Пита. Мы не старались во всей красе продемонстрировать прелести «жесткой любви», мы акцентировали свое внимание на моральной стороне вопроса: стремились показать значимость взаимного согласия, уважение и доверие между партнерами. Пусть руки и ноги Пита были скованны, взаимодействие этих двоих вышло достаточно нежным, чутким. Откровенные поцелуи и непрерывный зрительный контакт — слишком интимно и удивительно красиво. Воспоминания по-прежнему свежие. Мою больную, не иначе, голову не покидают картинки изящных изгибов Билда. На периферии своего сознания я все еще продолжаю ласкать его тело, оставлять дорожку поцелуев от чувствительной шеи до пышных ягодиц. И руки мои по-прежнему гуляют по его фигурке, тщательно изучают и временами страстно сжимают особо аппетитные части. Но больше всего мне запомнились его губы. Желание почувствовать их жар на своей коже вскружило мне голову — пожалуй, именно в этот момент я не на шутку испугался. Мои эмоции — лишь магия момента? И, что не менее важно, кто испытал эти чувства: Вегас к Питу или все-таки я к Биу? — Ты боишься влюбиться вместе с ним? — спрашивает с приятным спокойствием: Билд не равнодушен, он деликатен. — Боюсь запутаться, — смотрю на него осторожно и договариваю кристально честно, — и испортить наши отношения. Я приобрел близкого друга, встретил свою родственную душу. Мне больно от одной только мысли, что этот человек исчезнет из моей жизни или начнет вести себя отстраненно, холодно. Я не хочу, чтобы все разрушилось из-за моей глупости. На мое откровение Биу реагирует моментально: поднимается со своего места, разворачивает меня на стуле и мягко укладывает свои руки на моих плечах. — Давай поступим так, — Билд лучезарно — так, как умеет только он — улыбается, — что бы не случилось с нами в будущем, какие бы эмоции мы не испытали, разберемся с этим вместе? — Договорились, — проникаюсь его настроением и крепко обнимаю, после чего игриво шепчу на ушко, — тогда признаюсь сразу: не смог не заметить, насколько шикарная у тебя фигура. Щечки Биу заливаются румянцем, а сам он заливисто хохочет — смущается. Я смотрю на этого безумно милого парня и не могу сдержать собственную улыбку. Меня переполняет чувство благодарности. Билд — удивительный человек. Ему достаточно было сказать всего одну фразу, такую простую, но крайне значимую, чтобы я успокоился. Мой друг подарил мне надежду: позволил поверить, что мы со всем справимся, все преодолеем вдвоем.***
— Все, что может тебе понадобиться, в шкафчике над раковиной, — Биу провожает меня до ванной комнаты, не забывая уточнить всевозможные детали для моего комфортного пребывания в его доме, — полотенца там же, где и всегда. Что может быть лучше теплого душа после насыщенного рабочего дня? Какое-то время я просто стою под нежными струйками и позволяю воде помочь мне справиться с физической и эмоциональной усталостью. Я чувствую, как мое тело и разум приходят в себя: утомленные мышцы расслабляются, а угнетающие мысли уходят далеко на второй план. Довольный и в какой-то степени обновленный, я выбираюсь из душа, обматываю бедра полотенцем и направляюсь прямиком в спальню Билда. В попытке привлечь к себе внимание стучусь в дверь и только после разрешения заглядываю внутрь: — Биу, можешь одолжить мне какую-нибудь одежду для сна? — останавливаюсь на пороге и обращаюсь к копошащемуся в шкафу другу. — Да, конечно, — оживляется: бегло проговаривает и тут же принимается исполнять мою просьбу. С широченной улыбкой, будто задумал какую-то легкую шалость, Биу перебирает аккуратные, идеально сложенные стопки вещей. Внимательно изучает содержимое своих полок и с одной из них вытягивает летнюю пижаму с ярким чудаковатым узором. — Держи, — поворачивается ко мне лицом, слишком внезапно пугается и роняет приготовленный для меня костюмчик на пол. Озорная улыбка мгновенно превращается в застенчивую. Билд замирает на месте: какое-то время он не решается пошевелиться и слишком очевидно старается скрыть от меня свой растерянный взгляд. Если бы мы не видели друг друга полуобнаженными раз тысячу, я бы принял его состояние за смущение — глупости? С другой стороны… сегодня на съемочной площадке мы были особенно близки. Могу ли я предположить, что интимная сцена Вегаса и Пита впечатлила не только меня? — Спасибо, — наклоняюсь перед другом, поднимаю предложенную мне пижаму и ненавязчиво интересуюсь, — все в порядке? — Да, в порядке, — вполголоса заверяет меня Биу, а сам спешит на выход из комнаты, — пойду тоже освежусь, а ты пока спокойно одевайся и располагайся. Не возьмусь утверждать, какие конкретно мысли посетили голову Билда, но его поведение меня забавляет. Я не показываю свою улыбку ровно до тех пор, пока не слышу робкое: — Байбл, — прежде чем закрыть за собой дверь, Биу оглядывается через плечо и смущенно, в этот раз совершенно точно, произносит, — мне тоже нравится твоя фигура.***
Одним уютным зимним вечером я рассказал лучшему другу о своем способе борьбы со стрессовым состоянием. Я признался Биу, что охотно сбегаю от заставшей меня врасплох реальности. Не знаю, насколько это рационально, но мне так комфортно. Я даю себе время: отгоняю одолевшее меня волнение, стараюсь успокоиться и прийти к внутренней гармонии. И только после того, как мне это удается, со здравым рассудком я принимаюсь прояснять ситуацию и находить правильные решения. Сбегать я предпочитаю в любимые художественные произведения, будь то увлекательная книга или атмосферная кинокартина. — Ты запомнил? — с нежностью спрашиваю у показавшегося на пороге друга. Как только я оделся, направился в одну из самых уютных комнат в доме Билда — просторную светлую гостиную. Удобно устроился на диване и собирался скрасить свое ожидание какой-нибудь бестолковой телепередачей — не вышло. Вместо этого я обнаружил приятный сюрприз: на загоревшимся в результате манипуляций с пультом экране высветилось название моего любимого фильма. Я не сомневался, что Биу внимательный слушатель, но даже не догадывался, что он запомнит настолько мелкие детали. — Как же я мог забыть? — кокетливо проговаривает и дарит мне одну из самых теплых улыбок, когда-либо увиденных мной за жизнь. Не успеваю моргнуть, как мой шустрый друг преодолевает разделяющее нас расстояние и присаживается прямо передо мной — вздрагиваю от неожиданности, но отстраняться не спешу. Билд бережно укладывает свою ладонь на моей щеке и также аккуратно большим пальцем проходится по скуле. Он слишком близко, буквально в двадцати сантиметрах… Я чувствую, каким скованным и тяжелым становится мое дыхание — моментально реагирую на его прикосновения. Сам того не замечая, я приоткрываю губы: не то с надежной сделать глубокий вдох, не то со скрытой где-то глубоко внутри мечтой о поцелуе. Я совсем не понимаю, что происходит, но… по правде говоря, единственное мое желание сейчас — ответить на спонтанную ласку: прикрыть глаза, плотнее прижаться или вовсе спрятаться в его мягких руках. Удается сдержаться. — У тебя глаза опухли, — отвечает на мой немой вопрос Биу, — позволь мне позаботиться о тебе. Билд тянется за каким-то неведомым тюбиком к журнальному столику, выдавливает немного его содержимого себе на пальцы и деликатными движениями наносит прозрачную субстанцию мне на веки. — Чувствуешь холодок? — Биу тщательно обрабатывает все утомленные слезами участки моей кожи и с по-прежнему нежной улыбкой заверяет, — должно стать легче. Я смотрю в глаза дорогого мне человека и понимаю, что что-то невозвратно изменилось. Не в нем, во мне… кажется, я нуждаюсь в нем сильнее, чем думаю. Вместо слов благодарности стремлюсь угодить во внеплановые ласки: спускаю ноги Биу с дивана и покорно устраиваю свою голову на его коленях. На мои действия Билд кратко хохочет, но уже спустя несколько секунд включает заждавшийся нас фильм и мягко поглаживает меня по волосам.***
Половина фильма осталась позади, а я ни разу не взглянул на любимых героев — забавно. Сегодня мне не хочется окунаться в жизнь персонажей, разделять с ними щекочущие душу радости или терзающие нервную систему переживания. Вместо этого я целиком и полностью погружаюсь в Биу. Я чувствую легкое приятное головокружение, когда вдыхаю аромат его тела — хорошо знакомый и по-настоящему успокаивающий запах. Билд кажется таким уютным и родным… я не в силах от него оторваться: крепче обнимаю стройные длинные ноги и вдоволь наслаждаюсь возникшей между нами близостью. Тяготившие меня эмоции отступают, впервые за этот невыносимо долгий изнурительный день мне хорошо. — Биу, что ты думаешь о… — я моментально замолкаю, стоит мне оглянуться и заметить мирно посапывающего друга. Похоже, полночь не лучшее время для кино. Я тихонько поднимаюсь с дивана и осторожно беру Билда на руки. Сладостный трепет окутывает мое сознание, когда я окидываю его беглым взглядом: Биу доверчиво укладывает свою голову на моем плече и даже сквозь сон улыбается — и почему он такой милый? Устраиваю своего дорогого товарища на кровати, накрываю одеялом и… замираю на месте. Я знаю, что должен уйти, но ничего не могу с собой поделать: хочу остаться с ним еще ненадолго, хотя бы на пару минут. Присаживаюсь на краю и просто наблюдаю: приятно видеть Биу таким умиротворенным. В последнее время ему особенно тяжело, интенсивные съемки сцен физического и морального насилия оставляют свой след: Билд перестал спокойно спать, его частенько мучают кошмары — прекрасно понимаю. Вероятно, все взаимоотношения в мафиозном мире не отличаются адекватностью, их нельзя назвать здоровыми. Однако история любви Вегаса и Пита бьет все рекорды, она поражает своей жестокостью: их путь трудно понять и еще сложнее принять. Я безумно рад, что после всего пережитого вместе со своим персонажем Биу постепенно приходит в норму. Я исполняю данное себе обещание: не засиживаюсь. Поправляю взъерошенные волосы друга и с трудом сдерживаюсь, чтобы не поцеловать в открывшейся мне лоб. — Ты куда? — не успеваю выйти из комнаты, как за моей спиной раздается хрипловатый голос. Предполагаю, что Билд может быть слегка дезориентирован от прервавшегося сна, поэтому спешу его успокоить: — Все хорошо, — с едва уловимой улыбкой отвечаю и нежно сжимаю перехватившую мое запястье ладонь, — я пойду лягу на диване. — Тебе необязательно это делать, — Биу тянет меня на себя, вынуждая тем самым развернуться, — оставайся со мной. Мы частые гости в домах друг друга, но никогда прежде не ночевали в одной постели — заманчиво и отчего-то волнительно. А ведь Билд только что осуществил мое неозвученное желание… Я устраиваюсь на другой стороне кровати, переворачиваюсь на бок и с нескрываемой радостью смотрю на своего, похоже, не просто друга — Биу поступает так же. Теперь мы оба, словно обезумевшие, лежим неподвижно и в абсолютной тишине смотрим друг другу в глаза: мы молчим, но наши взгляды говорят куда больше слов. — Тебе стало лучше? — первым сдается Билд: спрашивает с ощутимой заботой и как-то по-новому мне улыбается. Так необычно… Биу часто улыбается, Биу улыбается по-разному. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять: это его манера общения, способ взаимодействия с окружающим нас миром, социумом. Своей улыбкой Билд может продемонстрировать целый спектр максимально разных эмоций: от переполняющего душу счастья до самого глубокого горя. Таким образом он может открыть свое сердце, а может спрятаться и защитить самого себя. За годы нашего общения я видел Биу во многих состояниях, но эта его улыбка… неописуемая. На первый взгляд легкая, но удивительно наполненная: добрая, чувственная и ангельски честная. Я бы назвал ее домашней — той самой, предназначенной для особенного человека. Ни на секунду не прерывая зрительного контакта, я тянусь к его темной макушке и неторопливо поглаживаю: — Мне хорошо, — несмотря на предательскую дрожь в голосе, я продолжаю, — рядом с тобой. С каждым проведенным вместе мгновением мои чувства становятся яснее — теперь я точно знаю ответ на свой главный вопрос: я никогда не был похож на Вегаса, и сердце мое никогда не принадлежало Питу. — Тогда я всегда буду рядом, — едва слышно шепчет Билд, подвигается ближе и робко укладывается на моей груди. Я чувствую его практически невесомые поцелуи и свое бешено колотящееся сердце. Биу обещал, что мы со всем разберемся вместе. И нам придется разобраться, ведь мне определенно есть что сказать ему утром. Ну а пока… я плотнее прижимаю к себе любимого человека и надеюсь, что эта ночь не станет для нас последней.