Дочь Ибрагима-паши.

Я родилась в семье султана. Думала, хоть здесь мне повезло, но не тут то было. Совсем скоро после рождения, моя мать случайно убивает брата. Я слышала крик женщины и плач моего отца. Да только отец оправился, его забота ко мне росла с каждым днем, что не скажу о матери. Она спряталась в свой футляр. Я слышала только, что такое тяжело пережить, но я знаю, как больно терять любимых людей. — Не волнуйся, Долунай, — прошептал отец, укачивая меня на руках, — Моя госпожа, — поцелуй в лоб, — Ты будешь самым счастливым ребенком. Мне исполнился год, когда мама пришла ко мне. Она впервые за долгое время взяла меня на руки и начала петь колыбельную. Неся в хамам. Я уже тогда понимала, что что-то не так. Ее взгляд был слишком… Безумным. Я начала кричать, но она сначала пыталась меня успокоить, а после перешла на крик, приказав заткнуться. Она занесла меня в хамам и бросила в небольшую ванну, наполненную водой. Уже и не вспомнить кто меня вытащил из воды, но я слышала крик матери, что говорила — Я ЕЕ СПАСАЮ! — Моя госпожа. — меня передали на руки отцу. Я вцепилась в него и не отпускала, пока мой плач не прекратился. — Все хорошо. Тебе никто больше не навредит, милая. Он не сдержал слово. Мне исполнилось три, когда в мою комнату ворвалась Хатидже-султан, моя мать, с кинжалом в руке. В тот момент я была не одна, а со своим дядей — Сулейманом. — Хатидже, что ты делаешь? — мужчина встал на ноги и закрыл мне обзор. — Опусти кинжал. — Мои дети бояться ее, я должна их защитить! — кричала она. — Она твоя дочь, Хатидже, очнись! Ты только недавно родила близнецов. Не знаю, что там было. Но судя по звуку, в комнату зашли служанки и силой увели Хатидже. Теперь я не могу звать ее матерью. Тогда Сулейман встал передо мной на колено и взял мои руки в свои. — Долунай, отныне ты будешь жить в моем дворце. — У дяди есть свой дворец? — наивно спросила я. Нужно строить из себя ребенка. — А он большой? Там есть где можно поиграть? — Он очень большой, милая. — улыбнулся мужчина. — Даю слово султана, ты не будешь там скучать. И тут меня как лопатой по макушке ударило. Вот почему он казался мне таким знакомым, как и отец с матерью. Я во вселенной сериала! — А мама так же будет ждать меня за углом с веревкой? — спросила его и его лицо исказилось от ужаса. — И мне придется пить что-то странное? — Нет… — его шок можно понять. Его сестра пытается убить собственного ребенка. — Нет, Долунай. Там тебе не нужно будет бояться. Никто тебе не навредит и не причинит боль. — Боль бывает разная, дядя Сулейман. — поумничать что-ли, чтобы он конкретно так охренел. — Мне больнее от того, что именно я убила брата. — мне кажется, еще немного и султан упадет в обморок. — Кто тебе сказал такое? Кто посмел?! — чуть ли не взревел он, а я сделала испуганный вид. Вырвала свои руки, соскочила с дивана и побежала как бы в укромное место. На одной стене висела картина, но за ней был пустой проем, где я-ребенок, могла спокойно спрятаться. Только я закрыла картину за собой, как по полотну постучали. — Извини, милая. Я не на тебя злюсь. Выходи. Обещаю, я ничего тебе не сделаю. — Мама постоянно говорит об этом. — как бы всхлипываю, — А когда родились сестренка с братиком, так приказала, чтобы я к ним не подходила. Что за мной смерть по пятам ходит. Меня увезли из дома в тот же час. Собрали вещи уже без меня. Сулейман был так шокирован, что дождался, когда я выйду из своего укрытия, взял на руки и сразу же увез оттуда. В Топкапы мы приехали глубокой ночью. Султан не стал отпускать меня в какие-либо покои, поэтому я спала рядом с ним. — Я обещаю тебе, — смотрю на мужчину, — Теперь ты можешь не опасаться, что тебе кто-то навредит. — Мама не навредить хотела. — протестую я. Сейчас ты в конец ахуеешь. — А просто убить, чтобы спасти брата с сестричкой. Она не виновата. — все, выносите. Сулейман резко встал и обнял меня. — Дядя? — удивлено спрашиваю его. Конечно, ты сама то поняла, что только что защищала своего потенциального убийцу. — Моя луноликая девочка, — чувствую, как его плечи трясутся. Перестаралась. — Клянусь тебе, ты будешь расти счастливым ребенком. Ты будешь самой счастливой. Сулейман не отпускал меня даже когда уснул. Он обнимал меня так всю ночь, которую я не могла заснуть. Я дергалась от каждого шороха, скрипа или крика птиц. Султан тоже толком не спал. Прислушивался к звукам после моих содроганий и говорил, кто это мог быть. А на утро в покои ворвался мой отец. — Долунай. — тогда Сулейман еще толком не проснулся, поэтому папа чуть не получил по шее кинжалом. — Это я повелитель. Моя госпожа. — папа быстро переключился на меня, забирая из объятий дяди. — Ты в порядке? Ничего не болит? — Нет, — качаю головой, — Мама просто зашла в комнату с кинжалом, но ничего не сделала. — улыбаюсь ему. — Дядя сказал, что я могу пожить у него во дворце. — Долунай, — позвал меня Сулейман, — Сейчас тебя отведут в Валиде. — Я увижу бабушку? — я захлопала в ладоши, как и положено ребенку, когда султан кивнул. — А она будет мне рада? — мужчина нахмурился, — Мама говорила, что бабушка меня не любит, ведь я убила… — меня прервали. — Нет, Долунай, — Сулейман взял мою руку, — Она тебя очень любит. И запомни, ты не убивала брата. И никто за тобой не ходит, кроме твоих рабов. Поняла меня? — его голос был мягок, но я понимала, что подобные разговоры будут между нами очень часто. — Угу. — киваю уже с улыбкой. По взгляду женщины я поняла, ей уже все сообщили. Она долго обнимала меня и говорила на любые темы, кроме Хатидже. Я провела весь день с ней, но когда наступила ночь, я немного напряглась. Я понимала, что здесь мне ничего не грозит, я ведь взрослый человек. Душой. Но все равно, я выживала три года. — Что такое, милая? — спросила Валиде, заметив мое состояние. — Скоро мама должна прийти. — говорю ей, — Сегодня она должна принести мне что-то противное и я буду это пить. — Нет, крошка, — Валиде тут же подскочила ко мне, — Нет. Твоя мама не придет в этот дворец. Ты можешь спокойно провести время до сна. — смотрю на нее непонимающе. — Спокойно? — она кивнула, а я чуть наклонила голову в бок. — А как это? Ужас на их лицах я не забуду никогда. Нет, у меня правда не было ни одного спокойного вечера с тех пор, как начала ходить. Валиде со слезами на глазах начала рассказывать, чем обычно должны заниматься дети, но я их шокировала просто одним слово. — Зачем? — Валиде остановила свой рассказ. — Зачем играть, если в любой момент может зайти мама с веревкой или кинжалом? Валиде тогда чуть за сердце не схватилась. Вызвали лекарку. Меня осмотрели, после Валиде. И лекарка решила добавить масло в огонь. — Валиде-султан, Вам я могу приготовить успокоительно, но маленькой султанше нужно намного больше. По следам на теле, могу сказать о побоях и о том, что она принимала яды. Аллах сберег это дитя, Валиде-султан. С того вечера мне приставили аж десять рабынь, что должны следить за мной день и ночь. Мне их стало даже жаль. Особенно жаль отца, которого отчитывали бабушка и Сулейман. — Не надо! — я ворвалась в покои повелителя, когда тот замахивался на отца. — Не надо! — встаю перед отцом и расставила руки в стороны. — Папа не виноват, это я! Я виновата! Не папа! — уверено смотрю в глаза удивленных взрослых. — Моя госпожа, — папа повернул меня к себе. — Не бери на себя мой грех. Я не смог защитить тебя от твоей матери. — Но, папа, разве не ты постоянно ночевал в моей комнате, когда приезжал. — взяла его руку в свои ладошки, — Разве не ты приказывал служанкам кормить меня в тайне от матери? Тем более, она династия, а мы ее рабы. — вот тут-то папа и получил награду за терпение и верность Династии. Сулейман выслушал все, что делал папа, пытаясь спасти меня от Хатидже, как пытался вернуть разум супруге, но поняв, что не может и хотел уже идти к повелителю, как она предложила ему сделку. Он не говорит повелителю — она не пытается меня убить. В общем, кукушка у нее знатно поехала. Спустя год затишья грянул гром. Хатидже приехала без предупреждения и сразу же направилась в сад, где я гуляла в сопровождении слуг. Я уже привыкла, что мне не нужно ничего бояться. Что меня защитят. Я отошла от прислуги, чтобы положить цветы в бассейн, а после почувствовала как меня схватили и бросили в воду. Помню, что от неожиданности нахлебалась воды и вырубилась. Очнулась уже в своих покоях. Но поняла, что после таких приключений не смогу строить из себя ребенка. Боком мне это выходит. — Ибрагим, — услышала я голос из-за двери, хотя она довольно далеко, — Не может все так продолжатся. Мы отправим Хатидже в лечебницу. — Я понимаю, повелитель. Я не выходила из своей комнаты несколько дней, как бы меня не уговаривали. Сначала служанки, пытались, потом Валиде, а после и отец с султаном. А потом пошла тяжёлая артиллерия — Хюррем. — Долунай, ты совсем бледная стала. — начала султанша, — Пойдем в сад. Погуляем, ты поиграешь с Михримах. Там будет стража, тебе больше никто не обидит. — Все это слова, Хюррем-султан. — говорю бесцветным голосом, глядя на огонь в камине. — Мне уже столько раз это обещали. — Но сейчас действительно все хорошо, Долунай. — слегка повернула голову, посмотрев на нее, — Твоя мама… — поднимаю руку, заставляя ее замолчать. Она удивлена. — Я знаю, что Хатидже-султан поместили в лечебницу. Ее состояние слишком опасно. — Не хочешь в сад, так давай сходим к Валиде-султан. — предложила она, — К повелителю или твоему отцу. Они любят тебя и очень беспокоятся. — я усмехнулась на ее слова. — Что-то не так? — Я не знаю, что такое любовь. — говорю ей, встав с дивана. — Это чувство для мня ненужный элемент. — Долунай, ты не совсем понимаешь… — Любовь — источник нескончаемых бед. — прерываю ее, — Я любила мать, что хотела убить меня. Отца, что кажется пытался защитить меня. И что же дала мне эта любовь? Только боль. *** — Шехзаде. — киваю повзрослевшему Мустафе. — Вы возмужали. — Долунай, сестра. — тот подошел ко мне и поцеловал в лоб. — За десять лет ты выросла в настоящею красавицу. — Спасибо. — улыбаюсь ему, переводя взгляд на Махидерван. — Султанша. — киваю ей. — Рада видеть Вас, Долунай-султан. — она поклонилась мне. — Буду рада услышать о твоих приключениях, Мустафа. — смотрю на брата. — Слышала, твоя фаворитка родила шехзаде. — он широко улыбнулся. — Поздравляю. Пусть растет здоровым и сильным шехзаде. — Аминь, сестра. Аминь. Поклонилась шехзаде и продолжила свой путь к покоям повелителя. Я слышала шепотки прислуги, что оставались за моей спиной. Успела я многое натворить. Из-за знаний из своего мира спасла жизнь одному из визирей, что заболел оспой. Вылечить я его смогла, но после на меня смотрели не иначе как на ведьму. Но это быстро забылось, так как позже спасла и повелителя. Сердце пошалило, а у меня седые волосы появились. — Долунай, дочь Империи. — поцеловал меня девятилетнюю Сулейман, — Я обязан тебе жизнью. — Не стоит, Повелитель. — отхожу от поникшего мужчины. Ему не нравилось, когда я с ним говорила официально. А это началось сразу после того, как Хатидже пыталась меня убить в этом дворце. — Я исполняла свой долг. — Не надо, дочка. — просил Сулейман, а я поклонилась и покинула покои. Я усмехнулась, вспомнив это. Давно я уже не разговаривала как и положено моему возрасту. Сразу же после несостоявшегося убийства, стала вести себя как взрослый человек. Отчасти. Все так же отрицаю любовь, да и многие другие чувства. В этом дворце они помехи или орудия убийства. Зазеваешься и все. Похоронная процессия. — Произошло что-то хорошее, госпожа? — смотрю на веселого Мерджана-агу. — Вспомнила прошлое, где была наивной. — говорю ему и улыбка меркнет с его лица. — Успокойся, ага. Дело прошлого. Зачем ты искал меня? Снова тетушка зовет? — Верно, госпожа. Она просила прийти Вас с ней отобедать сегодня. — евнух поклонился. — Передай ей вот что, — смотрю на евнуха, готового внимать каждому моему слову. — Я не буду помогать им устранить Хюррем. Не она виновата в их бедах. Оставьте уже женщину в покое. Мне и так хватает проблем. Иди. — кивнула головой, заставляя евнуха поторопится к своей госпоже. Только евнух скрылся за поворотом, как ко мне подошла Дайе. — Не угомонили еще, Долунай-султан? — спросила калфа, недобро смотря в коридор, где скрылся евнух. — Как видишь, Дайе. — вздыхаю, — Что слышно в гареме? — разворачиваю, чтобы продолжить свой путь. Дайе шла чуть позади, стуча своей тростью. — Девушки скоро бунт поднимут из-за противостояния Михримах-султан и Эсмахан-султан. — поведала она мне, — Говорят, что это происки Шах-султан. — И что им спокойно на месте не сидится? — задала риторический вопрос и остановилась. — Скажи им мой приказ. — повернулась к калфе, — Если хоть кто-то поднимет бунт и последует своей цели — я лично лишу их головы. — Конечно, султанша. — поклонилась Дайе, — Все исполню. *** — Селим, Баязед, — позвала братьев, что готовы были вцепиться друг другу в глотки. — Прекратите. Не хватало мне еще и от вас проблем. — Следи за языком, Долунай. Ты говоришь с шехзаде. — посоветовал Баязед, а я закатила глаза. — Если ты забыл, то я напомню. Повелитель назначил меня главой гарема и воспитанию вас. Какой бы не был у тебя статус, ты обязан меня слушаться. — он сжал кулаки. — Хюррем-султан об этом известно и она не создает мне проблем. В отличии от вас. — перевела взгляд с одного на другого. — Если у вас так много сил, то я этим воспользуюсь. Сюмбюль-ага, — евнух вырос будто из-под земли, — Проводи шехзаде в корпус янычар. Пусть научаться военному делу. Им скоро в поход с Повелителем отправляться. — отвернулась от удивленных мальчишек. — Что вы делаете? Долунай-султан хлопочет над вами как курица наседка. Даже Повелителя уговорила… — дальше я не слышала, так как отошла очень далеко. *** Сегодня Хюррем сидела в моих покоях и вышивала. Вот не пойму, других комнат что ли нет? Почему вечно у меня? Убрала очередной отчет и тяжко вздохнула. — Что такое, Долунай? — Хюррем вопросительно на меня посмотрела. — Кто из моих сыновей снова напортачил? — Не волнуйся, Хюррем-султан, я не обращаю на это внимание. — кивнула рабыне у дверей и та вышла. — Они дети, что хотят выделится перед Повелителем. У них появиться такой шанс. — Я благодарна тебе, что ты уговорила Повелителя взять их с собой в поход. — Так же я нашла лекаря для Джихангира. — сообщила ей и пяльцы выпали из ее рук. — Он прибудет через неделю. Он сможет исправить то, что напортачили наши лекари. — Аминь, Долунай. — со слезами на глазах сказала, — Аминь. Аллах послал нам ангела, не иначе. Хмыкнула на ее слова. Через несколько минут вошла служанка с чаем и маленьким перекусом. Кивком головы предложила Хюррем и та согласилась. *** — Уведите всех! — приказываю, войдя в комнату. — Не слышали?! Все вон! Силком вывели Хюррем и Михримах, а я приступила к осмотру стрелы в спине Мехмета. — Дело плохо. — говорю скорее себе, нежели тем, кто остался в комнате. — Стрела глубоко вошла. Скотина. — снимаю перчатки и ставлю сумку с лекарствами на столик рядом с кроватью. — Трудно придется. Где лекари? Почему так долго? — Они сейчас придут, Долунай. — Мустафа встал передо мной, пока я мыла руки, — Он выживет? — А куда он денется? — спрашиваю шехзаде, повернувшись в кровати. — Времени нет. — выложила все нужное и села на кровать. — Буду делать в одиночку. — схватилась за стрелу, поняла как она вошла и вытащила под нужным углом, сразу же прикладывая ткань, чтобы остановить кровь. — Вот так, — слышу, как застонал Мехмет, — Держись, Мехмет. Держись. Через пару часов боль совсем уйдет. В этот момент вбежали лекари и удивленно застыли на пороге. Повелитель их чуть там не убил. Я оставалась рядом с Мехмедом, пока остальные пытались отвлечь Хюррем и Михримах. Меняла ему повязки, делала компресс, потому что поднялась температура. Хорошо, что стрела не была отравлена. И к вечеру он наконец открыл глаза. — Здравствуй, Мехмед. — закрыла книгу и подошла к шехзаде. — Как ты себя чувствуешь? — Все болит. — нахмурилась над его ответом. Отвар был очень даже действенным и никогда не давал сбоев. — Как будто Баязед с Селимом пробежались. — улыбнулся он, а я захотела его стукнуть. — Не пугай меня так. — чуть улыбаюсь, коснувшись его лба. — Температура спала. Это хорошо. — я уже хотела отойти, когда Мехмед взял мою руку и приложил снова ко лбу. — Как же хорошо. — прошептал он. Естественно, руки то у меня ледяные. — Потерпи еще немного, шехзаде. К утру твое состояние станет куда легче. Я вышла в коридор, где продолжали стоять Хюррем с Михримах и Махидевран. — Он полностью ваш. — отошла в сторону, чтобы женщины меня не сбили. — Ох и влетит сейчас Мехмеду. *** — Замуж? — спросила Повелителя и тот с улыбкой кивнул. — Замуж? — повторила я и тут мужчина насторожился. — А оно мне надо? — Долунай. — осуждающе посмотрел на меня отец, а я закатила глаза. — Долунай, многие хотят увидеть тебя своей супругой. — Повелитель, многие хотят как можно скорее добраться до вершины. — Долунай, дочка, — Сулейман подошел ко мне и положил руки на плечи, — Я желаю тебе счастья. Поэтому и даю тебе выбор. — Ну да, выбор. — фыркнула я отойдя от мужчины. — Выбрать жениха, а не выходить ли мне замуж или нет. — Милая, ты еще не понимаешь. — с каким-то странным выражением лица на меня посмотрел Сулейман, снисхождение вроде, но не точно. — Ты поймешь, когда рядом с тобой будет человек, что будет твоей душой. — А папа был счастлив? — резонно спросила Сулеймана. *** — Внученька моя, — Валиде поправляла красную вуаль. — Ты будешь счастлива. Это я тебе обещаю. На похоронах и то веселее. Одели непонятно как и до конца имени не говорят. Что за дела? Ни кто он и какую должность занимает не говорят. Только и говорят о счастье. В саду уже танцевали девушки, играла музыка и слышался веселый смех. — Не грусти, Долунай-султан, — погладила меня по плечу Гюльфем, — Я уверена, с этим человеком ты обретешь счастье и любовь. — Это спорный вопрос. — даже к ней не повернулась. — Может вы наконец скажите, кто мой теперь уже супруг? — Всему свое время, милая. — с улыбкой ответила Валиде. — Я хоть его знаю? — Возможно. — все так же с улыбкой. Твою мать… *** А вот и брачная ночь… А я до сих пор не знаю и не видела своего мужа, хахаха. Мне плохо. Меня уже давно одели и рабыни вышли, а муженька нет. Хоть спать ложись. Я от души зевала, когда дверь открылась и вошел мужчина. — Вот кого не ожидала увидеть, так это Вас. — сказала честно. — Давно мы с вами не виделись, Долунай-султан. — улыбнулся мужчина. — Надеюсь, я смогу заставить Вас поверить в любовь и мы сойдем во мнениях на счет нее в этот раз. — Не уверена.