Ночь перед Рождеством

Марико никогда не любила смешивать работу и личную жизнь. В мафии и лаборатории до определенного момента понятия не имели о ее друзьях за пределами организации, что уж говорить о длительных отношениях и недобраке-венчании с Ником. Разве что Озаки о чем-то догадывалась. Подробности знали только Ринтаро, Элис, если её можно считать за отдельную личность, и Дазай, который был в курсе задолго до вступления Марико в мафию. Слияние этих двух сфер ее жизни наставало постепенно, и останавливать его она не особо старалась, потому что в тот момент все ее внимание было сосредосточено на других, более важных проблемах. Но она никак не ожидала, что когда-нибудь будет сидеть в одной комнате с почти полным составом ее научной команды, Ником, Акико и Ацуши. При том, что последние двое вообще просто случайно зашли не в ту гостиную и решили остаться, потому что успели тесно сдружиться с учеными. Складывающаяся ситуация была как минимум странной и непривычной для Марико, стоящей перед всеми рядом с флипчартом, на котором в красках расписала их дальнейшие шаги. Привлекать кого-то кроме Ника и её ребят она не планировала, ибо план был нацелен в основном на укрепление положения Гоголя в обществе и восстановление лаборатории, а Камуи и Булгаков мелькали в нем максимально второстепенными фигурами. — Окей… раз все собрались, то, думаю, можем начинать, — она неловко поджала губы, косясь на замолкнувших Йосано и Ацуши. — Как все из нас помнят, лаборатория взорвалась. А вместе с ней оборудование и все материалы. На восстановление утерянного потребуется около пятидесяти миллионов, из которых MoriCorp сможет покрыть только пятнадцать процентов, чего не хватит даже на адекватное здание. Так, чисто микроскопы закупить. — Оптимистично, — скривился Като. — А разве микроскопы такие дорогие? — недоуменно поинтересовалась Мацуи. — Нет, но на семь лимонов нам особо не разгуляться. — Извините, а вы про йены? — робко поднял руку Ацуши. Акико рядом прыснула в кулак. — Про доллары. Продолжим. У меня есть около тридцати миллионов на накопительном польском счете, но опустошать его без нормального прикрытия я не рискну. Порассуждав с Ником пару часов, а также порывшись в интернете, мы обнаружили, что около пяти дней назад было создано Небесное казино, — она стукнула указкой по флипчарту. — Наведя некоторые справки, мы выяснили, что создавалось оно посредством заветной странички, а управляет им некий Сигма, который три года назад также был материализован заветной книгой. Но Сигма — управляющий, владельцем же является известный всем присутствующим Михаил Булгаков, на которого у нас сейчас в подвале сидит превосходный рычаг давления, спасибо Нику. Она замолчала, пытаясь перевести дух. До этого Марико говорила на одном дыхании и с максимально возможной скоростью, пытаясь не упустить ничего из того, что планировала сказать. Но до цели внепланового собрания она добраться не успела. — К чему это я… Казино сейчас невероятно популярно среди самых сливок высшего общества со всего мира, в нем отдыхают политики и суперзвезды, люди всех сфер деятельности, чей доход превышает двадцать пять тысяч долларов в месяц. Они влезают в миллионные долги, сливая на игры и отдых люкс-класса в престижном и необычном месте свой годовой заработок, включая грязные деньги. Их не может отследить налоговая или полиция, казино — буквально самостоятельная организация со своими законами и органами власти. — Хотите сказать, что Булгаков может нас спонсировать? — спросила Ихара. — Бери выше, детка, — Марико улыбнулась. — Мы можем владеть Небесным казино и спонсировать лабораторию без постороннего вмешательства. Ну, точнее, не мы, а Ник, потому что у меня и без нового бизнеса забот хватает. — Но мои деньги равно деньги Марико, поэтому я владею казино только формально! — торжественно провозгласил Гоголь. — Ты будешь им владеть, зай, пока ты им не владеешь, — с мягкой улыбкой поправила его Марико. — А как вы получите казино? Булгаков не станет так просто его отдавать, — сказал Ацуши. — Да, но у нас в подвале все еще сидит Маяковский, которого мы совершенно случайно забываем кормить, так что, думаю, он быстро согласится на сделку. Плюс, он сейчас странный… в общем, если я попрошу, Михаил Афанасьевич согласится. — Надо же, Солнышко, ты его по имени-отчеству зовешь, — пробурчал Ник. — Не драматизируй, Николай Василич. — Так еще хуже. — Ну-ну. То бишь, о чем это я… Если все пройдет хорошо, лаборатория будет еще более крутой, чем раньше. У нас будет много денег, оборудования и свое общежитие, но зарплаты поднимать не будем, за них все же МориКорп отвечает. — Мари-сан, — Ацуши робко поднял руку. — Куникида-сан говорил, что Небесное казино может быть одной из ключевых точек, необходимых нам для победы. Вы поэтому хотите его забрать? Не только же для денег? — Надо же, иногда Куникида-сан выдает умные вещи, — сквозь зубы процедила Марико. — На этом все, расходимся. Ее противостояние с Доппо Куникидой и Одой Сакуноске, казалось, только-только зарождалось, но уже достигло огромных масштабов. Началось все с безобидной неприязни со стороны Марико и настороженности от детективов. Во время собраний эти трое могли обменяться колкостями, за завтраком просто игнорировали друг друга. Но за три дня накал между тремя вынужденными союзниками достиг апогея. Никто не знал, почему, но в какой-то момент Марико и Одасаку с Куникидой перестали даже уходить в игнор. Стоило детективам заметить младшую Мори или наоборот, вся округа в радиусе пятидесяти метров разом обогащала свой словарный запас на многих языках, в основном, благодаря Мари, которая не умела ругаться исключительно на японском. Федор, Иван и Ник либо знали причину ссор, либо просто поддерживали подругу в ее далеко не тихой ненависти. Словно бы повинуясь общему порыву, ссориться принялись даже те, кто к конфликту не имел никакого отношения. Среди временных жителей особняка ходили слухи, что в день, когда подрались Като и Луи, известные в узких кругах как лучшие друзья, Марико смачно приложила обоих драчунов лбами об винтажную стену, а после четыре часа отчитывала их и даже провела воспитательную лекцию об отношениях в команде, хотя была уже поздняя ночь. И все это на глазах у других ученых. — Чтоб не повадно было, — невозмутимо прокомментировала она произошедшее Танидзаки, который проснулся от шума. К слову, было это в ночь перед описанным выше диалогом, а воспитательные меры Марико все же взымели результат. По крайней мере, за полдня никто не подрался больше. По дороге в комнату Марико, не отрываясь, искала в телефоне номер Булгакова. Это был последний номер, который она бы хотела иметь в своих контактах, но он весьма пригодился в сложившейся ситуации. В противном случае ей бы пришлось ждать, пока Фёдор перероет всевозможные базы и телефонные справочники. — Что, прям сейчас будешь звонить? — Ник со звучным охом упал на кровать. — Ага. Не хочу все затягивать. — Может, еще немножечко подождем? Пусть лысый посидит в подвале, подумает над своим поведением. — Ты приехал четыре дня назад. С тех пор он ел только одну чёрствую булочку с джемом, которую даже булочкой тяжело назвать, потому что она больше на уголь для мангала похожа. Как думаешь, может, он уже исправился? — Солнышко, таких, как он, исправить сможет только могила. — Тогда пусть он умрет от чьей-то другой руки с осознанием, что мы были самыми милосердными его врагами, несмотря на все его поступки, — она подошла к Гоголю и мягко чмокнула его в нос. — С чего вдруг такие приступы альтруизма? — пробурчал он. — С того, что он нам нужен живой для сделки с Булгаковым. — Ну и ладно. Ну и не надо. Звони давай, пока я не передумал и не решил заняться чем-то более интересным, — его рука скользнула было под юбку Марико, но была перехвачена на полпути. Ник обиженно фыркнул и отвернулся. — Как ребенок… еще немного, и буду открывать свой детсад. «Тормозок» назову. Ответом ей было молчание. Они обсуждали сделку несколько раз, но Ник согласился, только когда Марико, Федор и Иван в три голоса стали приводить ему аргументы. Не то, чтобы он не хотел денег, влияния, собственного бизнеса и так далее, скорее просто противился такой легкой участи для Маяковского, которого ненавидел всем сердцем. Он не мог так пофигистично проглотить всю ту боль, которую им с Марико пришлось пережить по вине этой парочки, он хотел отомстить. И пускай, владея казино, сделать это будет гораздо проще, отпускать лысого Нику совсем не хотелось. Пока Марико, сидя на подоконнике, договаривалась с Булгаковым о встрече, Гоголь листал новостную ленту. Через связи Крыс в СМИ они рассказали общественности о том, что во время взрыва в башнях были люди, большую часть которых опознать было невозможно, а их личности устанавливались по камерам, записавшим последние минуты их жизни до взрыва. Японское общество вспыхнуло гневом, но мафия смогла избежать проверок — Марико надавила на Анго. Танеда, глава Спецотдела по делам Эсперов, которого Сакагучи временно замещал, все еще не пришел в себя. Его пырнули ножом, подставив Рампо, еще в день, когда Агентство было обвинено в терроре. Все надеялись, что он вскоре придет в себя, но время шло, а он не просыпался. Акико планировала наведаться туда с Кёкой как можно скорее, и детективы уже разрабатывали план. Ник слышал некоторые подробности от Рампо, придумывавшего все стратегии в одиночку. Дазай так и не захотел объявиться перед коллегами. Марико говорила об Осаму исключительно с Фукудзавой, никакой информацией о нем не владел никто, кроме директора. Ник обсуждал это с Федей, но тот тоже молчал: либо не знал, либо не хотел трепаться. Иван сказал только, что Дазай живет с Чуей. Марико делиться новостями отказалась. Рампо, стоило разговору зайти за Осаму, переводил тему. Все это было крайне подозрительно, но Ник пришел к выводу, что Дазай просто не видит смысла помогать неплохо справляющимся друзьям. Он видел пару раз краем глаза, как Марико ему пишет, но не стал выяснять что-то большее. Живой, значит, все в порядке. Огай объявился спустя несколько часов после того собрания. Причины пропажи разъяснять не стал, пускай Марико и дулась на него какое-то время. С того дня она почти не появлялась в зданиях, работая в Порту. Мори готовил ее на место преемницы, пожалуй, чересчур активно. По вечерам они часами сидели за лапшой быстрого приготовления и обсуждали нюансы управления организацией, но Марико пару раз жаловалась Нику, что дядя о многом умалчивает. Говорит обо всем, но не о том вечере совещания, не упоминает Булгакова и взрыв. Гоголя бесило напряжение, возникшее в доме на следующий день после его приезда. Марико поругалась с Одасаку и Куникидой по неизвестным причинам, а после расстроилась еще сильнее из-за секретов дяди, ребята-ученые, временно переехавшие в особняк, разругались в пух и прах, что даже до драки дошло, а тема Дазая вдруг стала под запретом. Всего за три дня. Быть может, Нику просто показалось, что в день его приезда атмосфера была более теплой, но сложившаяся ситуация ему вообще не нравилась. Отношения Агентства и мафии, казалось, только-только стали налаживаться после Каннибализма. Марико с предвкушением ждала каждой встречи, направленной на укрепление дружеских отношений, которым не мешала даже ее легкая неприязнь к Одасаку и Куникиде. Теперь же эти чувства переросли в настоящую ненависть, которую он, к его же стыду, не мог не поддержать. Тяжело ненавидеть кого-то без причины, но Ник верил, что у Марико она есть. Она всегда была еще более миролюбива, чем он. Не кричала, не злилась, если дело не касалось самых близких. Убивала только по острой необходимости или по просьбе кого-то из друзей. В больнице ее любили за доброту и мягкость, которая сочеталась порой с железным стержнем, но никогда не перерастала в негатив. Самое большее, на что она была способна до попадания в мафию, — раздражение. Теперь же Марико не прощала ошибок тем, кем не дорожила, а эти двое в список явно не входили. Ник не мог сказать, что это плохо. Марико изменилась, он тоже. Они оба выросли и приняли друг друга вновь, поэтому жаловаться было бы глупо. Она изменилась в хорошую сторону. Стала смелее, расчетливее, научилась сохранять холодность ума в нужных ситуациях. И пускай толчком к изменениям стали не самые удачные и счастливые события в ее жизни, но боль порой закаляет характер лучше счастья. Как там говорят… плохие времена порождают сильных людей. — Я договорилась о встрече сегодня в семь вечера, — Марико с разбега прыгнула на кровать рядом с Ником и потянулась. —До этого момента нам надо допросить Маяковского, потому что мы забыли сделать это раньше. Ты же хотел его помучать? — Серьезно? — он радостно подскочил, оперевшись на локти. — И ты даже не будешь меня сдерживать? — Не буду. Мне надо в Порт съездить, там проблемы какие-то нарисовались с товаром, потом еще совещание по скайпу будет с управлением разведки, а еще нужно будет быстро переодеться и обработать результаты допроса. После встречи с Булгаковым, кстати, я обещала Цубаки помочь ее отцу с выходом на пенсию и регулярными выплатами, потому что, как оказалось, в идеальной мафиозной системе Порта есть пара гнилых ответвлений. — И Мори-сан ничего с этим не делает? — Сказал, чтобы я сама разбиралась с тем, что найду. Эти мерзавцы творят беспредел без вреда для Портовой мафии как преступной организации, потому что издеваются над низами. У Ринтаро просто нет времени и сил на баталии во имя мелкого преступного сброда, которому не платят минимум пятьдесят процентов от заработанного. Не думаю, что сейчас смогу искоренить проблему, но хотя бы отцу Баки помогу. — Марико Мори, моя самая любимая и самая милосердная из всех мафиозных боссов, — он притянул ее к себе и уткнулся носом в темные кудряшки. В последние дни она не выпрямляла волосы, предпочитая быстро свернуть их в пучок и не тратить час на укладку. — Пока не известно, стану ли я вообще Боссом Порта… может, Чуя или Озаки подходят на эту роль больше. — Да брось, Мори-сан ни за что не отдаст мафию кому-то кроме тебя. Марико кивнула и выпуталась из объятий Ника. Ей было пора ехать на работу, а ему — начинать допрос. Вечером они обязательно продолжат разговор, возможно даже закажут курицу в доставке и посмотрят какую-нибудь тупую комедию. Идеальный отдых неидеальной принцессы мафии. Принцессой ее окрестили почти сразу, как она пришла в Порт. Сначала из-за ее родства с Огаем, а после Каннибализма из-за относительно большой, но уже заслуженной власти в организации. С каждым днем ее авторитет в глазах простых мафиозных работяг вроде мелких убийц, воров и прочих укреплялся, чего не сказать о ее влиянии на более вышестоящие чины. Главы не вякали, ИсполКом почти весь молчал, а директора по-прежнему презирали ее. К ним присоединился Эйс, в ИсполКоме отвечающий за транспорт в мафии. Они не мешали ее спокойной работе, но могли изрядно подпортить ей нервы в будущем. Огай не делал ничего. После недолгих раздумий он пришел к выводу, что лучше всего Марико развивается, когда он бросает ее одну без права на отступление. Так было в Каннибализм и на том собрании, которое он благополучно пропил. Сама Марико никак не возражала и отчасти была солидарна с дядей. Она сама должна решить свои конфликты со своими же подчиненными, если ей так хочется быть следующей главой всея Порта и преступности в Йокогаме. Ринтаро давал ей советы и наставления — этого вполне хватало. В Порт ее отвез Тачихара. Марико старалась больше ему доверять, стараясь показать, что он не ошибся в выборе, когда отрекся от Ищеек. Расспрашивала про Фукучи и его стиль ведения боя, про его оружие и даже про простые бытовые привычки, записывая каждую деталь в блокнот, всегда лежащий в ее сумочке. Мичизо остался в машине, а Марико до нужного склада проводил один из управляющих. Проблема заключалась в поврежденном товаре, от Марико требовалось только осмотреть повреждения, составить несколько бумажек и направить их поставщику с требованием заменить испорченное оружие. Если бы ящики доставлял транспортный отдел мафии, подобных проблем бы не возникло, но продавец настоял на своей службе доставки, якобы она проверена им лично, ей он доверяет. «Очередной идиот, дорвавшийся до денег и власти» — думала Марико, заполняя документы спустя время после осмотра товара. Будь он хоть чуточку умнее, отправил бы все с портовыми и спокойно свалил все повреждения на неаккуратную доставку, а так им в любом случае возмещать придется. Казалось бы, сильная организация, отработанная система доставки, но ошибки совершают детские. Впрочем, она могла и погорячиться с выводами. Товар действительно мог повредиться во время доставки из-за какого-то форс-мажора, который нельзя было предугадать, а в мафию отправили качественное и целое оружие. В таком случае они просто извинятся и возместят ущерб. И, пожалуй, это был бы лучший выход. Никакой ругани, угроз, рейдов, коллекторов и бумажной волокиты, только цивилизованный диалог с адекватными людьми, осознающими свои ошибки и обязанности. Заполнив ровно половину нужных бумаг, Марико вздохнула и решила сделать пятиминутный перерыв. Бюрократические заморочки ее убивали похлеще Камуи и Булгакова, с последним из которых ей предстоит этим вечером долгий диалог. Ее план был в том, чтобы путем шантажа и психологических трюков убедить его сотрудничать не только с ней, но и со всеми членами альянса трех организаций. Остальную работу Ник брал на себя — ему хотелось самостоятельно выбить себе казино. На самом деле вся идея целиком и полностью принадлежала ему, в то время как Марико, загоревшись возможностью усидеть сразу на нескольких стульях, стала активным ее исполнителем. Думать о работе в перерыве от работы было верхом глупости, но Марико ничего не могла поделать. В кабинете, куда ее проводили, не было ничего, за что мог был зацепиться глаз. Только стол с рабочими папками и компьютером, несколько стульев, диван и стеллаж с еще большим количеством папок. Даже вазы никакой не стояло, что уж там о картинах или других предметах интерьера говорить. Самым увлекательным занятием для себя на время перерыва Марико посчитала изучение ярких стикеров с записями, наклеенных на монитор старого компьютера. Заказать три сотни пушек Не забыть НЕ ЗАБЫТЬ БЛЯТЬ Дома нет риса 9. 03. 24 — начальство по оружию Нужен кабинет и много бумаги ВАЖНО НЕ ЗАБЫТЬ Марико тихо посмеялась. У горе-мафиози была либо очень плохая память, либо слишком высокая загруженность на работе, что вполне вероятно. В душе она понадеялась, что он не забыл купить те три сотни пушек, потому что про ее прибытие, очевидно, помнили. Еще на компьютере висели стикеры с рисунками, сделанными, вероятно, на скорую руку. Милые скетчи карандашом или ручкой, на которых изображались животные или цветы. Марико поводила ногтем по контуру. Рисунки не были сделаны профессионалом, но талант у художника определенно имелся. Быть может, этот человек мог стать великим творцом двадцать первого века, но попал в мафию. Ей было прекрасно известно, что только верхушка организации может себе позволить хобби или, еще хуже, быть профессионалом своего увлечения с какой-никакой медийностью. Только с деньгами и властью можно попадать в интернет или на телевидение — иначе до основного источника заработка докопаются. Она едва вернулась к работе после увлекательного разглядывания компьютера, как из коридора до нее донесся вой сирены. Марико нахмурилась. Учебная тревога? Нет, ее бы предупредили. Люди зашумели, закопошились, она слышала, как все выбегают на улицу, ничего не понимая. В здании находилось около двадцати человек, но во всем Порту трудились сотни, если не тысячи, случиться могло все, что только угодно, но проблемы разгребать все равно ей, как самому высокопоставленному лицу среди всех находящихся на рабочем месте сотрудников. Тяжело вздохнув, она накинула плащ, взяла сумку и вышла на улицу к толпе. Объяснить ей никто ничего не смог. Любой, кого она спрашивала, лишь пожимал плечами, дрожа от холода — морской ветер убивал любые свидетельства наступившей в Йокогаме весны. В общих чатах тоже молчали, никак не поясняя ситуацию. Марико быстро написала Чуе с просьбой разузнать о происходящем и убрала телефон в сумку. Пальцы успели покраснеть от холода и онеметь. Марико, лавируя в толпе, пробиралась вглубь Порта. Судя по слухам, именно там тревогу объявили в первую очередь. В районе складов, куда Марико заходила прежде, чем заняться документацией в одном из офисов. По мере ее приближения к самому сердцу Портовой мафии, людей становилось меньше, но волнение нарастало. Некоторые женщины плакали, прижимая к себе детей, которых были вынуждены брать на работу, ибо их было не с кем оставить. Мужчины стискивали ломы, перочинные и канцелярские ножи, старые пистолеты — то, что первым попалось под руку. Не оборачиваясь, все бежали к выходу. Марико напрягалась, замечая ужас и животное стремление выжить в их глазах. Будто она снова попала на фронт, где все подчиняются инстинктам и страху. Но куда более странным было то, что все бежали в одну сторону. Марико хорошо знала карту Порта. территория, огороженная забором с колючей проволокой под напряжением, чтобы мелкие хулиганы и воришки не пролезли. Всего было больше десяти выходов с территории, большая часть из которых находилась в совершенно другой стороне, противоположной той, в которую все направлялись. В какой-то момент Марико поняла, что вокруг нее больше нет людей. Она остановилась, чтобы отдышаться и осмотреться. В воздухе витал запах пороха и крови, но выстрелов слышно не было. Глушилки? Она сделала еще несколько шагов вперед. Взгляд зацепился за бесформенную кучу окровавленной одежды у стены. Сначала Марико не придала этому значения, потому что Порт все же был альма-матер мафии в Йокогаме, но по мере ее приближения к груде становилось все более очевидно, что это была не просто одежда. Кого-то убили, покромсав чуть ли не на фарш. Даже во время войны она не видела настолько изуродованных трупов — опознать даже пол мертвеца было невозможно. Теперь ей стало понятно, почему люди, бежавшие ей навстречу, были так напуганы. На Порт напал кто-то очень сильный и жестокий, причем его целью точно были не мирные переговоры. Со стороны складов послышались выстрелы и крики. От неожиданности Марико подпрыгнула, но быстро взяла себя в руки и побежала на звук. За первым рядом складов было уже куда больше трупов, но эти люди были убиты не настолько зверским способом. Пуля или колотое ранение, максимум — сильно побиты, но не бесформенная куча из одежды и кишок. Марико бежала, не разбирая дороги, в надежде, что выбрала правильное направление. Петлять между складами ей пришлось недолго — за очередным поворотом она увидела группу в военной форме. Около семи вооруженных солдат против трех женщин, рыдающих в луже крови убитых мужчин. Догадаться, почему девушки выжили, было несложно. Марико прикусила губу. Солдаты стояли к ней спиной и не могли видеть ее небольшой силуэт, скрытый в тени складов. У нее было не больше минуты, чтобы придумать, как их победить без нормального оружия и силы. По сравнению с ними ее физическая подготовка была… физической подготовки не было. Как бы Чуя не бился, как бы она сама не старалась, тридцать пять килограммов костей и кожи не могли тягаться с семью шкафами. Но медлить было нельзя, девушки рисковали своей честью и здоровьем. Она бы могла за пару секунд расправиться с ними способностью, однако боялась не рассчитать площадь и задеть девушек, которые находились в опасной близости от мерзко хихикающих мужланов, считающих себя солдатами. Оставалось только заставить всю семерку разом приблизиться к ней, а после одним махом убить. Если ошибется хотя бы на секунду, придется тратить силы, которые она хотела сохранить для того безумца, на мелких сошек. Она бесшумно достала из сумки зеркальце, пригладила волосы и глубоко вздохнула. Марико всегда ненавидела то, что собиралась сделать. — Ой, а что это тут происходит? — сделав максимально тупое и непонимающее выражение лица, она выглянула из-за угла. В глазах горел интерес, что совершенно не отражало ее истинное отношение к происходящему. — Мальчики, вы откуда? В наших краях нечасто можно встретить мужчин в военной форме… Она вышла на середину переулка и кокетливо поводила носком кроссовка по асфальту. Смотрела на цель исподлобья, то поднимая, то опуская глаза, и улыбалась. — Да мы так, проездом, — оценивая ее взглядом, произнес один из солдат. Марико почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Одна из трех девушек всхлипнула. Она смотрела на Марико, не отрываясь, с огнем надежды в глазах. Узнала. — Ну так я могу окрестности показать, — она провела ногтем по нижней губе. — А муж ругаться не будет? — спросил кто-то, взглядом указывая на ее левую руку. Марико непонимающе уставилась на свои пальцы. На безымянном красовалось подаренное Ником кольцо. В России обручальные носили на правой, поэтому у нее совершенно вылетело из головы, что в Японии наоборот. — А разве он узнает? — все так же непонимающе сказала она, демонстративно перемещая кольцо на безымянный палец правой руки. В груди потеплело — если бы только они знали, что означает это ее действие. — Ну тогда покажи, — один из военных медленно направился к ней. — Только один? Неужели я не понравилась другим мальчикам? — Марико прикусила нижнюю губу и опустила взгляд, пытаясь не заплакать от мерзости. Конечно, понравилась. Она выглядела как иностранка, к тому же тупая, выскочившая замуж за богатого мафиози, но изменяющая ему с каждым встречным членом. Отвратительно. Остальные шесть солдат переглянулись. Вероятно они прикидывали, нужна ли им четвертая девушка, но все же сдались — грех не взять, коли предлагают. Бесплатно же. Последней своей репликой Марико обозначила условия — покуда все семь не подойдут к ней, она не будет «показывать окрестности», потому что как иначе ей понять, что согласен каждый. Поэтому солдаты, предвкушая жаркий вечер, дружной толпой двинулись к ней. Сердце Марико забилось. В голове замелькали формулы и цифры. В который раз за жизнь она убедилась, что не зря учила физику большую часть своей жизни. Где-то внутри возникло желание начать вторую кандидатскую, но уже по физике. Докторской по биологии было мало. Три шага. Еще три их шага, и она сделает это. Еще три их шага, и ей не придется больше изображать дешевую эскортницу. Два. Один. Улыбка из кокетливой стала кровожадной. Под ногами солдат появилось зеркало, стремительно покрывавшееся трещинами. — Что за хуйня?! — заорал кто-то, попытавшись выбежать за пределы зеркала. Он не успел. Никто не успел. Зеркало разбилось. Второй портал был открыт ровно в трех метрах над землей. Семь солдат провалились вниз, но в ту же секунду портал схлопнулся, разлетевшись на мириады крохотных осколков. На землю с хлюпающим и хрустящим звуком попадали тела. Точнее, их нижние части. Не было слышно криков боли или ужаса, солдаты умерли мгновенно. Кого-то разрубило ровно посередине, кого-то на уровне груди, кому-то отрезало голову. Кровь разлетелась по переулку, залила весь асфальт, окропила лица трех спасенных девушек, забывших дышать от шока и стресса. Тишину нарушали только вновь завывшие сирены эвакуации. Марико попыталась стереть с щек кровь, впрочем, безуспешно. Со стороны казалось, что на нее упала банка краски, но саму Марико это не особо волновало. Перешагивая через конечности и кишки, она направлялась к шокированным девушкам. Та из них, которая с самого начала ее узнала, зажимала рот рукой и беззвучно плакала от облегчения. Остальные двое в ужасе смотрели на спасительницу. — Марико Мори. Заместитель Босса Портовой мафии, наследница Mori Corporation и глава лаборатории под началом организации. Это не все мои титулы, но об этих вы могли слышать. Она мягко улыбнулась дрожащим девушкам. Все трое всхлипывали и благодарно кивали, но Марико чувствовала их настороженность. В мафии не принято доверять вышестоящим. Наверняка они думали, что были спасены, потому что госпожа захотела убить солдат. Этого никак не изменить, подобный образ мысли заложен в каждого работника Порта. — Кем вам приходятся эти мужчины? — Марико по очереди проверила у каждого пульс. Ожидаемо, все мертвы. — Б-братья, — едва слышно пробормотала одна из девушек. — Эт-то мои браться. Она едва сдерживала рвущиеся рыдания. Две другие подползли к ней и обняли, пытаясь хоть как-то успокоить подругу, в одночасье лишившуюся четырех близких ей людей. В преступном мире братские узы были сильнее любых других, потерять брата или сестру наверняка было невообразимо больно. Марико поджала губы и поднялась с корточек. По форме военных она поняла, что их наняли на замену тем, которых мафия убила во время рейда на базу Ищеек. Фукучи нанес ответный удар. Вероятно, то искромсанное тело было делом рук именно Камуи — никого более жестокого среди спецназа Марико не знала. — Уходите как можно скорее, мне нужно идти дальше. Будьте осторожны, возьмите оружие у этих недоносков и не позволяйте себя убить, — она достала из какого-то сапога нож и засунула его во внутренний карман плаща, попутно давая наставления спасенным. Марико могла взять что-то более стоящее, но с ее умениями и способностями нож стал идеальным вариантом. — С-спасибо, — все трое склонились в благодарности, но она оставила это без внимания и ушла. Времени было катострофически мало, настроение портилось с каждой секундой. Приходилось петлять между убитыми, среди которых были и тела солдат. Это не могло не радовать, но в минуту напряжения, когда адреналин разгонял кровь, а выпитый с утра энергетик только добавлял тряски, она не обращала на это внимания. По пути ей встретились еще несколько выживших — мать с ребенком, спрятавшиеся за ящиками возле одного из складов, и ее раненый муж, обладавший способностью приостанавливать все свои жизненные процессы на пять минут, благодаря чему он смог прикинуться мертвым. Идти куда-либо без нее они отказались. Расскажи им Марико, кто она, вся семья бы испарилась, будто их никогда и не было на этом свете, потому что «начальству нельзя докучать». Но Марико умолчала об этом. Назвала имя, сказала, что работает в башнях, а в Порту по поручению вышестоящих. Не соврала же. Скрепя сердцем, она согласилась взять их под свою защиту. Они следовали за ней почти бесшумно, никак не комментировали то, как она, нападая на солдат сзади, убивала их. Подло, нечестно, но слабые справляются с сильными только такими способами. Использовать способность без веской причины она не хотела. Марико давно поняла, что потерялась в Порту несмотря на вызубренную карту. Ей не хотелось этого признавать даже в мыслях, она просто шла вперед в надежде наткнуться на кого-то выжившего или на Ищейку. То, что они находились в Порту, неоспоримо. Марико резко остановилась. Чуткий слух уловил подозрительный шум в стороне моря, не похожий на грохот волн. Итиро Миками — спасенный ею мужчина — сжал руку жены и поднял сына на руки. Марико нахмурилась. Не одна она чувствовала что-то неладное. Жестом попросив семью оставаться на месте, она медленно, держась за стену, зашагала на шум. Спустя два поворота Марико смогла расслышать, на что похожи звуки — звон катаны и человеческие стоны боли. Она наткнулась на Ищеек. Трюк с флиртом не сработает. Если это Дзёно Сайгику, не сработает ничего. Ее способность позволила бы ей спокойно отбиваться от оставшихся трех, но не от него. А если это он… ее уже обнаружили. Она уже наполовину труп. По отработанной за час схеме, Марико выглянула из-за угла. Тетте Суэхиро смотрел прямо на нее. Она отскочила от стены и выставила вперед нож, приготовившись защищаться. За несколько секунд она создала и вдребезги разбила несколько огромных зеркал, разлетевшихся пылью по воздуху. Она чувствовала каждую сверкающую пылинку. Пространство находилось под ее контролем. Но Тетте не шевелился. Вокруг него лежали около десяти покалеченных портовых. Живых. «Чертов садист» — подумала Марико, подойдя ближе. Решил растянуть удовольствие в убийстве невинных. Среди них почти не было женщин, а остальные все мужчины. У каждого была хотя бы одна незначительная, но определённо болезненная рана: порез на бедре, сквозная в плече, вывих лодыжки. Он лишил их возможности побега, чтобы поиздеваться? Марико не могла в это поверить. Тетте принял ее сторону во время рейда на их базу, справедливо рассудив, что Марико имеет право на месть. А сейчас… — Ты… — Это сделано не с целью доставить боль, — перебил он ее. — Ты ведь подумала, что я получаю удовольствие от подобного? — Каюсь, — она вяло усмехнулась. — Цель визита? — Ответный удар, — слишком очевидно. — Почему не убиваешь? — Все эти люди невинны. Если я просто раню их, у них будет шанс на спасение, но ослушаться приказа и пройти мимо, не навредив им, я не могу. Всех работников Порта объявили преступниками. — Он не ожидал, что тут буду я. — Уходи отсюда. Марико Мори, я не знаю, что происходит, но не иди дальше. Фукучи-сан и Теруко не оставят тебя в живых. — Там мои люди, я не могу их бросить. Тетте замолчал и отвел взгляд. Марико поняла все без слов. Дальше не было выживших, а если и были, то жить им осталось недолго. Фукучи выплескивал все накопившееся. — Я помогу тебе вывести отсюда этих людей, если расскажешь все от начала и до конца. Все, что связывает тебя с нашим капитаном, почему вы друг друга ненавидите. Я приму каждое твое слово за правду, потому что верю в твою искренность. — Это займет время, сейчас не тот… — Мы можем найти безопасное место. Раненым нужно отлежаться. Он внезапно повернулся к кучкующимся портовым и поклонился. — Прошу прощения за причиненную боль и молю о понимании. Марико поджала губы. Она делала ставку на них с Дзено, и эта ставка сыграла. Везение или ее план действительно работает? — Со мной еще люди, их тоже надо забрать. — Мори-доно, мы будем в порядке, простите за неудобства, — послышался мужской голос со стороны переулка. Марико застыла, зажмурившись. Произошло то, до чего доводить она не хотела. — Ну вот. Как и думала. Итиро-сан, пожалуйста, называйте меня по имени и не думайте о неудобствах, — она медленно повернулась к ним. Лицо выдавало ее нервное состояние, поэтому Итиро поспешил кивнуть. — Я бы очень не хотела, чтобы вы меня боялись или типа того, окей? — дождавшись второго кивка, она вновь посмотрела на Тетте. — Веди, я все расскажу.