Без чувств.

Лето, жара около тридцати пяти градусов, а у Арсения в квартире, к сожалению, нет кондиционера, зато он точно знает, что у Шастуна, в его дешёвой и тесной однушке, кондиционер, на удивление, имеется. Значит, «Пора устроить вечеринку!», — шутит мысленно Попов. Ну а что, может это и правда хороший предлог, чтобы завалиться в квартиру к Шастуну без приглашения? Он решает попытать удачу. Полчаса на метро и Арсений уже стоит у подъезда, набирая знакомый номер квартиры. — Кто там? — Антон явно не ждёт гостей. — Я, солнце. — шутит Арсений. Между тем ему прекрасно известно, как бесится Шастун, если Арс называет его уменьшительно ласкательными прозвещами. — Ну что, откроешь мне дверь, котик? В домофонную трубку раздаётся недовольное ворчание, словно за дверью и правда живёт не двухметровое чудо тридцати лет отроду, а злобный маленький котёнок. Тем не менее дверь открывается, и Арсений быстро взбегает на нужный этаж. Антон даже не спрашивает, зачем он пришёл, просто открывает дверь и радушно приглашает войти. Это настораживает. В обычной ситуации он обязательно спросил бы, по какому такому праву черти принесли Попова к его дому и что Попову и означенным чертям, от него, Антона, нужно? Но сейчас тот молчит, и загадочное выражение его лица немного пугает Арса, поэтому он спешит объясниться: — У меня жара жуткая в квартире, так что я заехал к тебе, чтобы охладиться. Не против? — Нет, не против. — Всё с той же загадочной миной отвечает Шастун, а потом продолжает — Твои шуточки у входной двери натолкнули меня на очень интересную идею... — Что за идея? — нервно спрашивает Арс, и добавляет — Говори скорей, а то мне страшно. У тебя такая рожа интригующая… — Ну чтож, — усмехаясь говорит Антон — это хорошо, что ты испугался. Потому что сегодня я буду сверху. «Да я ж вообще не за этим пришёл.» возмущённо мелькает в голове Арсения «Или за этим?» — Ты вообще о чём? Я чай пришёл пить. — Ты же сказал, что пришёл охладиться. — Ну да. Но не будем же мы просто так сидеть. Вот я и подумал про чай. — Тут ты прав, просто так сидеть мы точно не будем. Но чай нам не нужен. Антон потирает руки, и Арсений замечает, что тот уже порядочно возбуждён. Просторные домашние штаны, которые так любит носить Шаст, не скрывают его возбуждения. — Я тут купил армированный скотч… — загадочно продолжает Антон. — Ч-чего? — совсем смутившись Арсений чувствует, что краснеет, но не отступает к двери, за которую хочется дать дёру, а наоборот подходит на шаг ближе к Антону. — Ну или изоленту, не важно. — Не очень продуктивно поясняет Шастун. Он тоже делает шаг к Арсению, берёт его лицо в свои ладони, и долго пристально смотрит на него. Арсений смущён и заинтригован, сердце его колотится с огромной быстротой, нагоняя краску на щёки, он быстро дышит. В такую картину Антон готов вглядываться вечно. Ему невообразимо нравится, как Арс чуть приподнимается на носки, чтобы лицом быть ближе к лицу Шастуна, как несколько прядей спадают на его чуть блестящий от пота лоб, как трогательно, почти незаметно, изгибаются его губы, явно ждущие поцелуя, а глаза приобретают выражение невинной наивности и расщиряются. Антон притягивает Арсения ещё ближе и медленно касается его губ своими. Ему хочется ещё оттянуть мгновение, почувствовав своё превосходство и потянув напряжение, но Арсений не ждёт, он обхватывает его руками за шею, подтягивается ближе и жадные губы мягко, но страстно и влажно, накрывают губы Шастуна. Попов целуется просто отлично. Также хорошо, как делает всё остальное. И Антону не хочется прекращать эти поцелуи. Губы Арсения то обхватывают его губы, то спускаются ниже, целуя скулы, щёки и подбородок Шастуна, то ловкий язык проникает между губ и задевает язык Антона, то большим пальцем Арс надавливает тому на нижнюю губу и прикусывает верхнюю… Он прижимается к Шастуну, а дыхание у него порывистое, как и движения. «Ну да, чай ты пить пришёл, конечно.» — довольно думает про себя Антон. А Попов, будто прочитав его мысли ненадолго отстраняется, и с улыбкой поясняет: — Ну ты же первый начал! — А ты просто на чай зашёл, я помню. — Да, именно… — выдыхает в губы Шастуна Арсений и снова целует его. Антону не хочется прерывать эти поцелуи, но нужно претворять в жизнь план, который возник в голове сразу же, когда Шаст услышал в домофонной трубке голос Арсения. Если сейчас не приступить к осуществлению этого плана, то Шастун кончит прямо здесь, в прихожей, безо всяких ласк и тем более самого секса. Просто целовать Арсения уже так его возбуждает, что каждое касание чужих губ возбуждает в тысячу раз лучше виагры и Антон за себя не ручается. — Пойдём. — Он тянет друга за собой в комнату, тот повинуется. — Я говорил тебе про скотч. Так вот, я хочу заклеить тебе рот. Мне надоело, что ты говоришь то, что меня бесит! Тот факт, что Антон действительно слегка разозлился, когда говорил последние слова, начинает быть похожим на ролевую игру. Чтож, они актёры, и очень легко вживаются в роль, впрочем, это добавляет жизни остроты, и Шаст не стремится сдерживать себя, как и не стремиться Арсений переставать его бесить. — А тебя разве злит, что я называю тебя солцем, милый? — С деланным удивлением произносит Арсений. — Да. И «милый» тоже бесит, кстати. — Ну так не сердись, моя булочка!— Слащаво, явно издеваясь, произносит Попов, и Антону хочется сразу же как можно сильнее отшлёпать его. Несколько минут хватает, чтобы найти чёрный скотч и ножницы. — Вдохновляешься идеями нашей сценки «без чувств», золотце? — Наблюдая за тем, как Антон отрезает несколько сантиметров ленты, произносит Арсений. — Конечно. Меня очень радует, что хотя бы десять минут за программу ты молчишь! Скотч очень сексуально скрывает губы и часть лица Арсения, так что с полминуты Шастун просто стоит и любуется собственным творением. Но скоро становится некомфортно, так как член, при виде Арса с заклеенным ртом, выгибающего бровь и медленно расстёгивающего свою рубашку, сильно натягивает ткань штанов. Одежду долой, и парни, помогая друг другу, быстро с этим справляются, но Антону, для полного исполнения задуманного, нужна ещё одна деталь. Он кидается к шкафу и достаёт оттуда чёрную бабочку — на шее Арсения она смотрится просто великолепно. Шастун притягивает Попова к себе, рукой хватает его за нижнюю челюсть, приподнимает её, чтобы был доступ к тонкой мраморной шее, и начинает целовать и прикусывать кожу рядом с бабочкой. Попов явно принимает правила начавшейся игры, и становится покладистым и мягким, как воск. Он подаётся под поцелуи, позволяет чужим рукам направлять его, а сам в этот момент касается ладонью члена Шастуна, обхватывает его и быстро начинает водить рукой вверх вниз, при этом большим пальцем стимулируя головку. Он знает, как правильно дрочить Шасту, чтобы ему нравилось. И правда, Антон, прикусывая кожу на плече друга, слегка стонет, и произносит: — Вот так... Хороший мальчик… Но Арс не хочет быть сильно хорошим мальчиком, он хочет, чтобы его наказали. Поэтому он вдруг убирает руку. Антону это, само собой, не нравится, и он пытается приказывать: — Продолжай! Но Попов лишь выгибает бровь, мол «о чём ты?». Тогда Шастун быстро садиться на кровать, и толкает непослушного мальчика поперёк коленей, так, что подтянутая задница Арса оказываетя прямо под рукой Антона. И тот ударяет по ней со всей силы. Кожа в месте удара сразу краснеет, и Антон смачно ударяет ещё раз, приговаривая: — Хочу, чтоб ты меня слушался! И ты будешь меня слушаться, ты понял?! Он ударяет ещё и ещё раз, заставляя Арсения мычать и выгибаться. — Ты понял!? Снова шлепок. Всё-таки невероятно возбуждающее зрелище — краснеющие ягодицы Арсения, выделяющиеся на фоне остальной, весьма светлой кожи. Антон поднимает Попова со своих колен и снова, хватая рукой за нижнюю челюсть, спрашивает: — Ты будешь меня слушаться?! Арсений кивает, и тогда Антон толкает его спиной на кровать, и сквозь зубы произносит: — Тогда выгибайся. Арсений послушно обхватывает руками прутья кровати и выгибает грудную клетку, запрокидывая голову и раздвигая ноги. Шастун пару раз, не обхватывая, проводит рукой по члену Арсения, потом мажет пальцы вазелином, который с тех пор, как они в первый раз переспали с Арсом, больше никогда не покидал его прикроватной тумбочки, и вставляет в друга сразу два пальца. Это больно и Попов мычит в свой кляп, вздрагивая, но это вписывается в игру, и Шастун знает, что они оба не против, если Арсению сегодня будет немножко больно. Поэтому он, без особых нежностей, начинает растягивать стонущего под ним Арсения. Ему хочется поскорее войти в этого "немого официанта", и показать ему, кто в доме хозяин. Перестав растягивать, Антон, помогая себе рукой, так как Попов всё ещё недостаточно готов, берёт в руку свой член и с силой вставляет его. Пальцы Арса совсем побелели, потому что он отчаянно сжимает прутья кровати. Член у Антона совсем не маленький, и вот так, почти без прелюдий, Попову действительно больно ощущать этот член в себе, так что кулаки сами невольно сжимаются. Но при этом Арс точно не хотел бы, чтобы Шаст останавливался, поэтому он ободряюще обхватывает ногами Антона, замешкавшегося, от осознания, что Попову и впрямь должно быть больно и решившего, что перегнул палку. Это работает, Шастун замечает страстный взгляд Арсения, и то, как тот, подтягиваясь на ногах, подаётся в направлении его члена, и сам делает сильный толчок. Антон, опираясь на руки, нависает над Арсением и начинает раз за разом входить в него. Сначала член входит не полностью, но с каждым толчом, всё глубже и глубже, доставляя всё больше удовольствия. В комнате, до того, как в неё вошёл Арсений, было действительно прохладно, кондиционер работал исправно, но сейчас, лично Антону кажется, что стоит жуткая жара. Ему буквально нечем дышать и он глубоко втягивает воздух, видит капельки пота, выступившие на мраморной груди Арсения. Эта грудь так и манит его, и Шастун наклоняется, чтобы поцеловать её. Одну руку он опускает под Арсения, тем самым ближе притягивая его к себе и покрывает всю грудную клетку, так часто вздымающуюся, хаотичными поцелуями и укусами. Вторая рука Антона упирается в кровать, а Попов сам себе дрочит, поминутно мыча и выгибясь. Он ни секунды не остаётся в одном положении: его ноги то выпрямляются, то сгибаются, обхватывая Антона, а свобоная рука скользит по телу Шастуна, то задерживаясь на его ягодице, то хватаясь за плечо или за спину. Как Шаст уже неоднократно замечал, у Арса просто удивительная кожа, она такая светлая, но так быстро краснеет, что вот уже вся грудь его покрылась заметными засосами Антона. Контраст цветов потрясающий: краснеющая грудь, а дальше - белая шея и на ней чёрная бабочка. Шастун приподнимается и, не прерставая трахать Арсения, любуется на это зрелище, а потом он переводит взгляд на лицо друга. Брови Попова изогуты дугой, они высоко отстоят от переносицы и сильно опускаются вниз с краёв, придавая лицу как-бы умоляющее выражение. Как будто Антон недостаточно быстро или недостаточно глубоко входит в него… «Тебе всегда всего мало», думает Шастун и меняет угол толчков. Он выпрямляет спину, руками подхатывая Арса под ягодицы и удерживая его так, что член начинаеь входить на всю длину, проникая, задевает его простату. От наслаждения, Попов со всей силы ногами прижимает Антона к себе и сам начинает толкаться навстречу другу, тихо стоная из-за скотча, скрывающего рот. Антона же ничего не сдерживает, и он начинает стонать громко, тем более что вид, открывающийся ему, снова заставляет хотеть Попова ещё сильнее: тонкая белая рука с изящными пальцами, нетерпеливо надрачивающая собственный член, искусанная раскрасневшаяся грудь, часто вздымающаяся и провоцирующая мычание и хрипы Арса, на тонкой шее аристократично покоится бабочка, а чёрная лента перекрывает рот так сексуально, что Антону невольно вспоминается то, как сильно он возбудился, впервые увидев Арса в импровизации «без чувств», и как трудно ему было скрыть от других собственные «чувства» по этому поводу. Все нынешние ощущения, и прошлые воспоминания образовывают тугой и тёплый комок внизу живота. Антон понимает, что сейчас кончит, но ему хочется продлить удовольствие. Он усилием заставляет себя прекратить фрикции и выйти из Арсения. Тот недовольно мычит, видно сам хотел кончить. Но сегодня он — послушная игрушка Шастуна, так что тот игнорирует возмущение друга и несколько секунд переводит дух. Затем резко переворачивает Арсения лицом вниз, надавливает рукой ему на спину так, что Арс стоит на коленях, выгибась в пояснице, предоставляя отличный доступ и вид к своей заднице, а лицо у него повёрнуто набок и касается простыни. Шастун нависает над ним сверху. Он скользит пальцами в Арсения и пару раз задевает его простату, тогда тот, стоная, шире раздвигает ноги. «Как шлюха», думает Шастун и снова резко входит в Попова. Тому даже приходится упереться лодонями в кровать и сжать простыню в кулаках. Антон же, одной рукой придерживает его за бедро, контролируя темп и направление толчков, а второй, чуть наклоняясь, начинает дрочить Арсу. В таком положении им обоим очень хорошо, и долго они точно не продержатся. Шаст это чувствует и времени зря не теряет: он убирает руку с члена Арса и снова шлёпает его по заднице раз, затем ещё и ещё. Потом его рука снова скользит под друга и оглаживает его член. Антон тоже хорошо изучил Арсения, и делает всё правильно: пальцы сначала обхватывают яйца, перекатывая, потом, едва касаясь, проходятся по стволу и наконец обхватывают головку члена, надаливая на неё. Арс не выдерживает, он приподнимается и срывает с губ скотч, теперь он стонет во весь голос. Обычно, когда он снизу, именно на его стоны ориентируется Антон, слушая, что приносит другу больше удовольствия, и сейчас Попову хочется показать, что эта поза и эти именно такие касания возбужают его до умопомрачения. Шастуну не надо долго объяснять, он продолжает. Обхватывает ладонью член Арса и начинает дрочить ему в такт своим движениям, при этом больше вжимаясь в друга и часто кусая, целуя его в шею… Для обоих пик удовольствия близок, а так как сегодня Антону хочется, чтобы Арсений максимально почувствовал его власть над собой, обе руки Шаста перемещаются на бёдра друга, с силой ударяя его задницу о собственный член, грудная клетка прижимается к спине, а зубы впиваются в загривок Попова. Антон кончает первый, не давая Арсению отстраниться, тот, постанывая и сжимая член Антона в себе, тоже достигает оргазма. Шастун делает ещё пару фрикций и выходит из Арса. Тот переворачивается на спину и со вздохом наслаждения ложится, Антон ложится рядом. Они лежат так несколько минут. Арсений стягивает с себя бабочку и бросает её на пол, после чего Шастун притягивает Арса к себе на плечо. Тот обхватывает рукой его поперёк груди и утыкается носом в шею, предварительно несколько раз её целуя. В ответ на эту ласку Шастун крепче прижимает друга к себе, поглаживая его бок и плечо. Это уже своего рода традиция — такие вот нежные, но молчаливые объятия после занятия любовью. Но на этот раз, освободившийся от кляпа Арсений, прерывает тишину: — Как же всё-таки классно, что у тебя в квартире есть кондиционер, хозяин! — Да... Стоп, как ты меня назвал?! — Хозяин. — А... Ну вот, другое дело, так мне нравится больше, — смеётся Антон, — может быть в следующий раз даже не придётся заклеивать тебе рот!