Жареный петушок крыльями не машет

Мне казалось, я весь горю. Как будто все мое тело сковало обжигающе горячими веревками, но страдал я по вине того, кого никогда не видел. Камаэль, которого я видел в зеркале, стоял сейчас ко мне спиной, но я и не пытался дойти до него. Он стоял от меня всего в нескольких шагах, что для меня было непреодолимым расстоянием. Я думал его позвать, но горло чем-то сдавило, из-за чего голова показалась мне невероятно тяжелой, а все, что я ел или пил, возвращалось обратно. Вернее, грозилось вернуться обратно. Такое ужасное состояние, от которого хочется выть. Я хотел скорее унять эту боль, лишь бы больше ничего не чувствовать. Внутри меня не было ребенка, я знал это, чувствовал, но кто-то упрямо звал меня и просил меня не сдаваться. И я хотел бороться до конца, понимая, что это место, это черно-красное пространство, не было ни моим миром, ни моим домом. У меня был другой дом, теплый и очень приветливый. Там меня не сковывало огненными веревками, но я постоянно чувствовал жар, особенно когда находился в таком состоянии. Я понимал, что умираю, но ничего не мог сделать с этим. Стой! Даже мысленно я не могу коснуться этого камаэля, крыло которого как-то неестественно выгнулось. Наверное, он его сломал. Или ему сломали… И все равно жестоко! Меня все больше и больше пожирало пламя, но я не мог даже дернуться. Меня манило вперед, но я не мог сдвинуться с места. Кто-нибудь, помогите мне!!! Я не проваливался, просто стоял, ощущая горячие объятия веревок, но я не хотел сдаваться. Я понимал, что если сейчас не вырвусь, я точно не смогу ничего сделать, чтобы вернуться к Мору и Айю! Но внезапно камаэль развернулся, и я увидел мучительную боль на его всегда холодном и равнодушном лице. Он как будто извинялся передо мной. Позади него появилась тень, обнимая его сильными руками, прикрывая большими крыльями из кожи и чешуи, похожими на драконьи. И я внезапно ощутил горечь, которая сдавила мне горло и перекрыла дыхание. Она скопилась на кончике моего языка, но я не мог ничего сказать, выплюнуть или проглотить его. Кто же ты?! Почему ты такой грустный и одинокий?! За плечом камаэля блеснули два золотых глаза, а потом он дернулся, толкая меня, и тогда я успел заметить, как его потянули куда-то эти самые руки и крылья, а я начал свой долгий полет, который, как окажется потом, проходил три дня… - Морнавалаон. - Что? А, это Вы, оракул. - Не имеет смысла сидеть возле его кровати, если он не приходит в себя. - А если он проснется, а меня нет? Морнавалаон снова посмотрел на своего ровно дышащего возлюбленного, которого почти не было видно среди больших подушек и одеял, которыми он был укрыт. Иногда он вздрагивал, как будто от холода, и стоило дракону прикоснуться здоровой рукой к его лицу, как сразу стало ясно – у него сильный жар. - Такое бывает. Как после ампутации,- проговорил оракул, как будто успокаивая своего господина, но вместо того, чтобы вздохнуть с облегчением, Мор распорядился немедленно привести лекаря и принести еще подушек и одеял. Если бы старый дракон, поживший побольше даже своего господина, не остановил его, то они бы точно снесли все одеяла дворца. Теперь же ему оставалось лишь наблюдать, как спит Паша. Так спокойно, будто ребенок. Он протянул руку, чтобы снова коснуться нежной бледной кожи, и вновь ощутил дрожь, из-за чего губы Паши слегка приоткрылись. - Все будет хорошо,- уверил его оракул.- Конечно, поначалу сложно, ведь его тело пережило большую нагрузку, и лишь благодаря твоему ребенку он смог выжить. - Как такое возможно? - Когда в теле находится несколько душ, они могут начать бороться за тело. Если кто-то сильный, как Антбалан, захватит тело, такое слабое, человеческое, то оболочка точно была бы разрушена. Тогда твой ребенок принял на себя силы этой души, удерживая его от полного овладения… - И это сделал тот, кто еще не родился? - В этом сила медиатора. Дитя медиатора и дракона – это не то же самое, что и ребенок дракона и дракона. Дитя медиатора уже почти с самого зачатия обладает интеллектом и своей волей. И конечно, даже не зная законов мира, он делает все, чтобы спасти своего носителя. - Оракул… - Да? - Я видел Адарфенума. Старик удивленно посмотрел на сидящего к нему спиной молодого по драконьим меркам князя, но тот так и не повернулся, продолжая смотреть на своего мужа. - Ты позвал его. - Позвал…- тяжелый и полный горечи вздох сорвался с губ и уже повис в воздухе, отскакивая от стен, как невесомый стеклянный шарик.- Невозможно позвать, если он сам не хочет этого… Он пришел. - Ты просил у него ответа? - А что мне оставалось делать?!- наконец дракон, несколько дней после прибытия пребывавший в состоянии меланхолии от того, что потерял нескольких своих товарищей по оружию и того, что произошло там, внизу, в городе, теперь напоминавшим руины, вскочил, выплескивая гнев и отчаянье наружу. Старик смотрел так же равнодушно, но внимательно следил за каждым движением. - Вы не дали ответов! Никто не дал ответов! Антбалан, тот, кого считали героем, пытался уничтожить Арнеарх, который так отчаянно спасал! И лишь затем, чтобы не было войн! - Вот как… душа Антбалана внутри юного господина пробудилась… - Я не знал, что мне делать! Скажите честно…- голос юного князя стал очень тихим и в нем слышался вызов.- Провидение привело меня к Паше для того, чтобы я убил его? - Как ты мог такое подумать? - Не делайте из меня дурачка! Адарфенум убил своего медиатора, когда тот поддался безумию, чтобы самому уйти, как безумцу! - Это тебе сказал Адарфенум? - Конечно. Я просил его помочь мне спасти Пашу. И он подсказал способ. Убить его. - Как такое возможно? - Никто не знает историю так, как Вы. И как Провидение, которое ее творит. Скажите мне правду. Арнеарх был поднят не потому, что драконы были в опасности, а потому, что они грозились уничтожить мир внизу? Поэтому Антбалан хотел предотвратить войну, а потом и уничтожить Арнеарх? Так? - Сядь, дитя,- велел холодно оракул, указывая на стул за спиной Морнавалаона. Дракон послушно опустился на стул и принялся ждать. - Все было не совсем так. Драконы не хотели никому покоряться, потому они выбрали путь войны. Тогда-то и началась эра истребления драконов. Многие воины считали себя в праве уничтожить одного из них, чтобы потом гордиться своими трофеями… Адарфенум долго думал, как можно спасти их и решил, что лучше всего просто исчезнуть из этого мира. - Драконы сами навлекли на себя эту ненависть? - В какой-то степени. Но и другие расы не безгрешны. - Это не оправдывает… - Ты бы поступил иначе, это верно. Но это лишь на словах. Многие так делали. Они принимали благородные и достойные решения, но лишь те из них, которые были приняты на границе отчаянья и безумия, дали результаты. - Так не должно быть… - М-м… Мор?- раздался тихий голосок, после чего человек на кровати зашелся в сильнейшем кашле. Я даже не заметил, как оракул покинул комнату, чтобы оставить нас одних. - Паша!- едва я успел что-либо осознать, как меня тут же притянули в сильные страстные объятия.- Паша! Сокровище мое… Ты очнулся… Его руки сильно сжали мои плечи, увы, я, по сравнению с Мором, был таким маленьким, что он смог это сделать, перекрестив руки на моих лопатках. - Паша… - Мор…- я снова закашлялся, но мой дракон подумал, что это из-за того, что он сильно обнимает, потому немного поунял пыл, но из своих объятий не выпустил.- Мор… Что со мной было?- спросил я. Голова сильно болела, в горле появилась горечь, из-за чего меня начало тошнить, да и тело меня пока плохо слушалось, так что я больше напоминал говорящую куклу, нежели человека. Наверное, и видок у меня был не очень… - Все хорошо. Все хорошо. Он твердил это постоянно, сильнее обнимая меня, и только теперь я увидел едва заметную морщинку меж его бровей. Ему тоже что-то причиняло боль, но что именно это было я понял лишь когда увидел тугую повязку у него на руке. - Мор… Твоя рука! - Это не важно. Ничего уже не важно, Паша. Главное, что ты со мной… - Мор. Это не не важно,- ответил я более осмысленно.- Если я что-то тебе сделал… - Как ты мог что-то мне сделать?- спросил с глупой счастливой улыбкой Морнавалаон, касаясь моей щеки и нежно погладив ее. - Я… не знаю… Но помню… Ты звал! Ты кричал! Я помню! Как тогда, с пауками! - Паш… - Нет, покажи…- проговорил я, когда он повалил меня на кровать и очень нежно поцеловал. И лишь тогда я понял, как сильно меня ценит Мор и как сильно он меня любит. Я не помню ничего, только какие-то крики и спину того несчастного камаэля, которого куда-то утянуло. - Паша… - Мор… Погоди… - Я ничего не делаю…- он снова сильно обнял меня, утыкаясь носом в ткань над моим плечом, и лежал неподвижно, будто заснул. Я ничего ему не сказал, просто обнял его, чтобы он понял, что я рядом, что я в порядке.- Только… чуть-чуть… - Не волнуйся, можно и больше,- проговорил я с улыбкой. - Как ты? Что-то болит? - Да нет, ничего. - Слава Богу…- у драконов же нет богов!- Как хорошо, что ты в порядке… Я так испугался. Обычно драконы всегда смелы до безрассудства, а тут… Но ведь он не виноват, что от меня одни проблемы и он должен постоянно меня спасать. - Прости, Мор. - За что ты просишь прощения? - За то, что я такой слабый и за то, что от меня только проблемы… - Не говори! Никогда так не говори, слышишь? Не смей никогда так думать. - Прости. - И перестань извиняться. Я защищаю тебя не потому, что хочу благодарности, а потому, что люблю тебя. И даже если ты все еще не хочешь верить мне, я все равно буду любить тебя, понимаешь? Я посмотрел на него, его глаза горели в полутьме комнаты, и я понял, что он всегда это чувствовал, да только до меня, эгоиста такого, невозможно было достучаться. - Я люблю тебя,- проговорил я, вспоминая, что никогда ему такого не говорил. Сначала Мор удивился, потом растерялся, а затем в его глазах появился странный блеск, как будто он готов был расплакаться. - Паш… - Я люблю тебя, Мор,- повторил я. Теперь мне придется часто ему это говорить, чтобы он мне когда-нибудь поверил. - Я люблю тебя, сокровище мое. В тебе смысл моей жизни… Он снова обнял меня, но нам не дали больше ничего сделать, когда я увидел огромного паука, который уставился на меня своими огромными красными глазами в количестве восьми штук, на спине Мора. Я хотел вскрикнуть, но услышал знакомый голос со стороны двери. - Иди сюда!- велел кто-то пауку, и тот послушно повернулся к ним. - Ай?- переспросил я, глядя на светловолосого эльфа, который с улыбкой смотрел на меня. А глазенки-то такие же надменные, насмехающиеся. - Ты как себя чувствуешь? - Уже намного лучше,- ответил я.- Но как ты..? - Так Морнавалаон забрал меня. А заодно и его,- он указал на паука на своих руках, реально огромного!- И еще Дилафея. - Кого? - Меня,- ответил темный эльф, появляясь за спиной нашего знакомого. - А! Мор! Мор! Дроу! - Это его я просил спасти,- проговорил Айнален, поворачивая голову и как-то странно глядя на дроу. Тот ответил ему таким же взглядом. Что здесь происходит?! - Ага…- проговорил я, удобней устраиваясь на кровати и обводя взглядом всех присутствующих.- А теперь по порядку, пожалуйста… - Мор! Мор!- позвал я, но скорее это был не оклик, а предупреждение, что я вот-вот ворвусь в его кабинет, где он с Дилафеем снова решал судьбу всего мира! Как оказалось, принц дроу стал очень полезным, обученным военному и магическому мастерству, так что они там строили какие-то планы, прямо как Молотов и Риббентроп! - Да, мое сокровище,- обратился он ко мне. - Так, хватит мне тут мозги пудрить. Где Хина и Малан? - Я их не видел. - А ты?- я посмотрел на темного принца, ведь принц, он и в Арнеархе принц. - Увы, не видел. Тоже мне, великие полководцы! - Эх, отцы,- проговорил я, глядя на двух мужчин, склонившихся над бумагами. Не, серьезно, как можно не знать, где твое чадо бегает?! - А разве Айнален за ними не присматривает, пока ты изучаешь историю?- поинтересовался мой супруг. - Аха-ха, хочешь ответственности избежать? Не выйдет. Айналену, как оказалось, и родного ребенка доверить нельзя, не то, что нашего…- я устало вздохнул.- Ладно, пойду дальше. - Может, мы поможем в поисках? - Да ладно,- отмахнулся я.- Ну куда с подводной лодки денутся двое маленьких детей? Я вышел из кабинета, так и не заметил недоуменного взгляда Дилафея, который понятия не имел, о чем я говорил. Мор ответил ему кратким пожатием плечами. Они не знают, что такое подводная лодка. А я помню. Мой запах давно стал другим, да и на Арнеархе теперь меня не просто считают одним из них, так еще и уважать начали. Я помню все, что было, даже не смотря на то, что я остался здесь. Я помнил своих родителей, друзей, иногда думал о них, но уже без той щемящей грусти, которая сковывала душу. Теперь я мог спокойно о них рассказывать своему ребенку, который теперь потерялся где-то на территории этого огромного дворца. Я сам выбрал остаться здесь. Просто поменял свое отношение к происходящему, в конце концов, это ведь не плен, верно? Да и ребенку моему совершенно не одиноко. Он уже в таком возрасте такой способный и очень сильный, хотя почему-то еще не проронил ни слова. Наверное, тому, что у моего сына – Хинатана, появился друг и партнер по играм, я должен благодарить Айналена и богиню жизни, ведь это она его прокляла. Поначалу все думали, что это просто кашель, а тошнота была как будто производной от этого. Ан нет! Оказалось, что мой дорого мне обошедшийся ужин гоблинов беременный. Мы сошлись на мысли, после того, как отошли немного от этой новости, что это еще один побочный эффект проклятья богини жизни, о котором никто не знал. Даже сам Ай, пока перед ним уже не было живого доказательства этого. Конечно, не смотря на всю женственность и утонченность, эльфы-мужчины не беременеют. Зато потом появился Маланбриен. И он стал первым, кто стал для моего сына настоящим другом, хотя был немного младше него. - Хина! Малан! Слуги, снующие по коридорам, тоже не видели двух детей. И теперь я начал сильно переживать. - Хина! Малан! Слава Богу, я не стал сразу носиться по дому и поднимать всех на уши, так как встретил Айналена, который тоже искал их в другой части дворца. Он заснул, рассказывая детям историю, а они – раз!- и ушли. - Что делать будем? - Как что? Пойдем в сад. - Думаешь, они на улице? - Более чем,- ответил я. Мы вышли на крыльцо, где и без нас было достаточно людно. Сегодня все принялись собирать цветы для столов и спален, чтобы было красиво. Меня как будто что-то вело, и я совершенно не удивился, когда за домом, в беседке, мы нашли наших детей и старика-оракула, который увлеченно что-то рассказывал двум малышам. Один был бледным, с черными как смоль волосами, и золотыми теплыми глазами, совершенно ничего не взявший от меня, кроме, наверное, недюжинного ума. Он легко решал разные головоломки, да и память у него была потрясающая. Второй – с темной кожей, светло-золотыми волосами и, отсюда, правда, не видать, но я знал, что глаза у него были разные: один – алый, как кровь, а второй - голубой, как небо. - Хина!- позвал я. - Малан! Дети повернулись к нам и помахали руками, но так и не покинули своих мест. Мы приближались к беседке, и я не заметил, как меня тоже увлекла история о Адарфенуме. Через мгновение мы четверо слушали его, едва не раскрыв рты. Я не слышал о Ликвисе, но знал, что он все еще там, внизу… Ходит и ждет, когда место, до которого он должен дойти, построят. Когда я смогу принять от него то самое оружие, которое едва нас не погубило… - Конец,- провозгласил оракул. - Так!- ответил я.- Хина, Малан, бегом в дом. Дети как-то странно посмотрели на меня, Хина, как всегда, серьезно, прямо как отец – никогда не поймешь, что у него на уме. - Но я хочу послушать еще…- проговорил Малан, глядя на нас с Айем разноцветными глазами. - Ну хватит, детки…- проговорил устало старик.- Я уже не в том возрасте. Но у меня еще много историй, так что я непременно расскажу вам еще много интересного. Похоже, этот ответ успокоил детей, так как они сразу успокоились на наших руках. - Пока, дедушка,- помахал Малан, дергая длинными ушами. - До свидания… Хина тоже помахал, но так ничего и не сказал. В дверях нас уже ждали Мор и Дилафей. Они озадачено смотрели на нас, а Малан быстро бросился к отцу. Стал ли я любить Мора меньше? Честно, когда Хина появлялся на свет, я проклинал его так, как не проклинал никогда. Я ненавидел его лютой ненавистью, всей своей душой. Но когда увидел это милое создание, которое тогда еще даже глазки не открыло, я готов был все ему простить. Теперь я делил любовь на двоих, ведь она возросла буквально втрое, когда я наконец смог увидеть того, кто так долго поддерживал и защищал меня. Морнавалаон улыбался, глядя на нас, и я тоже ответил ему улыбкой. Хина помахал ему рукой в знак приветствия. Он не говорит. Но не потому, что есть какие-то проблемы с речью, а от того, что просто не хочет… - А, кстати, Хина,- обратился я к ребенку на своих руках.- Спасибо тебе за то, что спас мне жизнь. Хина удивленно моргнул, видимо, не понимая, о чем я, но я ведь тоже не дурак. Вспоминая того незнакомого дракона, который помогал нам, я сразу понял, кто это, едва мой ребенок открыл глаза, чтобы увидеть этот мир. И тогда, через мгновение, Хина улыбнулся мне самой радостной и счастливой улыбкой, на которую только был способен, чтобы потом отправиться на руки к отцу, который сильно обнял нас обоих. Скучаю ли я по дому? Да. И, наверное, это будем мое им послание, которое родители никогда не прочтут. Хочу ли я вернуться? Ну, если бы хотел, уже бы покинул Арнеарх. Счастлив я здесь? Что ж, этот вопрос меня волнует тоже, но сейчас, глядя на улыбающегося Мора, на руках которого смеется наш сын, чувствуя его руку на своей спине, я думаю, что все же да… А все остальное ведь уже не важно, верно?