Notice

      Ни для кого не было секретом, что Райнер — первый в корпусе фанат всего самого миниатюрного, особенно, если это касалось женщин. «Чем меньше — тем миловиднее, тем лучше» — таковым был его девиз. Однако, несмотря на это, ему едва ли удавалось сдерживать своё восхищение и любовь к совсем не миниатюрным бёдрам своей элдийской подружки, Сары. Он готов буквально боготворить эти округлые и мягкие формы, хотя самой Саре это и не особо нравится. Кёллер считает свои ноги полноватыми, а грудь — наоборот, недостаточно пышной для «образцовой леди». Самой Саре, в общем, никогда не хотелось быть примерной аристократкой, носящей глубокие декольте, однако ловя на себе каждый раз взгляд Брауна, Моргейн всё сильнее и сильнее сомневалась в своём желании оставить всё «так, как есть». Не то, чтобы она могла что-то изменить, но всё же. И эти комплексы Райнер отчётливо распознал ещё до того, как впервые увидел девушку хотя бы частично голой. Ох уж эти островные элдийки — настоящие чертовки. — Мне кажется, что ты преувеличиваешь. — Брауну действительно хотелось говорить с Сарой о самой Саре, о её бёдрах, плечах, ногах и всём-всём-всём, во что он так стремительно и безостановочно влюблялся. — И твоё тело, ну… Очень привлекательное.       Нахождение на ночном дозоре выматывало и казалось очень нудным и бесполезным. От скуки, те, кого ставили на дежурство в пары, невольно начинали сближаться, выбалтывая о себе много абсолютно лишней и неважной информации. А кадеты Кёллер и Браун и без этого были друг с другом довольно… Близки, если это можно было так назвать. С зачисления в Разведкорпус и начала подготовки к 57-й экспедиции едва ли неделя прошла. — У-у нас сегодня вечер откровений? — Сара была удивлена подобному заявлению, как и тому, что Браун вообще решился завести с ней подобный разговор. — Но в любом случае, спасибо. Хоть кто-то будет так считать. — Ты сама так не считаешь? — Райнеру был удивителен и непонятен тот факт, что Сара настолько строга и требовательна к себе и своей внешности. — Ха-ха, конечно нет. Ты мои бёдра видел? Они большие даже сейчас, когда я стою. А если сяду, то вообще смотреть невозможно…       Браун приподнял одну бровь, изображая ещё большее недоумение. Это смущало, очень, как и тот факт, что человек, чей первый поцелуй сама же Сара так нагло украла, сейчас говорит ей столь откровенные комплименты. Странное и очень волнительное чувство. Кёллер любила говорить с Райнером обо всём на свете, при этом чувствуя невероятный покой и защищённость. Она знала, что может ему доверять, что Браун действительно надёжный человек, который сохранит все её секреты в тайне. А она, если понадобится, точно также сохранит в тайне его секреты. Эти неопределённые, непонятные отношения были пропитаны доверием и взаимопониманием, поддержкой. И хоть никто из них не осмеливался сказать это вслух, по взглядам и прикосновениям всё было и так понятно. — Не поверю, пока не покажешь. — Браун звучал вполне убедительно и серьёзно. — Ты просто на себя наговариваешь. — Не веришь, значит? Хорошо, покажу. Заодно хоть отдохну немного… — Кёллер тихо и немного устало вздохнула; предстояло вновь куда-то идти, так как молодых караульных было не принято жаловать даже табуретками. — Тут недалеко кладовое помещение с запасами газа для УПМ, там хотя бы ящики есть… — Устала стоять? — Кадет наигранно усмехнулся, легонько толкнув подругу локтем. — Ужасно устала, аж ноги гудят. — Сара лениво потянулась, двинувшись с места. — Давай уже, я хочу отдохнуть так, чтобы потом нас не отчитывали за то, что мы покинули пост. Несмотря на то, что путь до склада был близким, Саре казалось, что он занял чуть ли не вечность. Поздний вечер, практически ночь, пустые и тускло освещённые коридоры, а также ощущение, будто они в этом мире совсем одни. — Ну? — Дойдя до пункта назначения, девушка плюхнулась на первый попавшийся на глаза ящик. — Видишь, о чём я говорила? Когда я сижу, они выглядят ещё больше, будто растеклись, как расплавленный сыр. Голос Сары звучал довольно грустно. Она поставила рядом со стеной армейское ружьё, облокотив то дулом об стену, и тихо вздохнула, прикрыв глаза. — Знаешь, тут так тихо и спокойно. Даже не верится, что уже совсем скоро мы выйдем за пределы стены Розы и вновь с ними столкнёмся. — Кёллер выдержала секундную паузу. — Ну, с титанами. — Я понял, о ком ты. — Браун осторожно наклонился к девушке, поцеловав ту сначала в лоб, в висок, а затем и в щёку.       И вот, они снова молчат. Оба невероятно смущены и невероятно взволнованны, будто бы им впервые приходится вот так вот говорить наедине друг с другом. И вот, Кёллер решается на ответный шаг, легонько коснувшись губами мягкой мужской щеки. Настолько мягкой, что Сара даже немного растерялась. Она привыкла к грубой щетине на лицах мужчин — например, на лице старшего брата или же отца. Однако Райнер не был на них похож. Он был другим абсолютно во всём, и эти отличия ощущались как что-то удивительное. — Ты хочешь мне что-то сказать? — Моргейн говорит тихо, боясь, что сослуживец сочтёт её вопрос неуместным и даже глупым. Она подняла глаза, встретившись Брауном взглядами. Волнительно. — Не хочу, чтобы ты волновалась на счёт меня. — Райнер выпрямился в полный рост, после чего присел на корточки напротив девушки. — О, тебе ведь так удобнее со мной говорить, коротышка? — Это кто здесь ещё коротышка? — Наигранно нахмурившись, Сара взялась обеими ладонями за щёки кадета, слабо сжав их между пальцами. Несмотря на внешнюю твердолобость, Райнер всегда знал и чувствовал, когда Сара начинает склонять разговор к более серьёзным и грустным темам. С него достаточно, ведь и без этого проблем в жизни Брауна хватало. Развеселить элдийку было несложно, впрочем, как и всегда. — Ты, Сара. — Райнер упёрся ладонями в края ящика, следом уткнувшись лицом в тёмно-красную женскую толстовку. Реакция Сары была незамедлительной. — Р-Райнер! — Безусловно, девушка была смущена. Очень. Смущена не меньше самого кадета Брауна, что сейчас, кажется, влип в очень непростую ситуацию. Сильные мужские руки обвили хрупкое девичье тело в области талии, что заставило Сару вскрикнуть от неожиданности. Естественно, эти двое раньше обнимались, и далеко не раз, но сейчас всё ощущалось как-то… Иначе. — Э-эй, в чём дело? — Кёллер положила обе ладони на макушку Брауна, легонько поглаживая его белобрысые колючие волосы. Моргейн сквозь одежду чувствовала, как дыхание её друга участилось и стало тяжелее. Видимо, не одной ей было неловко.       Поменяв позу и уперевшись коленями в пол, Райнер всё же решился вновь поднять голову, взглянув на свою подругу. В глазах Сары отчётливо виднелось недоумение, просматривались даже редкие нотки беспокойства. И много неловкости. Очень много неловкости. — Ты очень красивая. — Выпалил парень, причём так быстро, что Сара едва ли смогла понять, что он сказал. Райнер поджал губы, глупо и очень напряжённо улыбнувшись. Его лицо было точь в точь под тон толстовке, к которой он буквально только что прижимался. — Ты уверен, что всё в порядке? — Кёллер начинала беспокоиться. — Ты выглядишь болезненно… — Боже. — Не выдержав зрительного контакта, Райнер сел на пол, после чего прильнул щекой к внутренней стороне одной из женских ягодиц. — И это всё, ч-что ты хочешь мне сказать? — Ага. — Парень отлип от женских военных брюк, через пару секунд вновь коснувшись их в том же месте, но уже не щекой, а губами. — Попробуй расслабиться, иначе рано или поздно ты придушишь меня этими красивыми и мягкими ножками. Кёллер неожиданно засмеялась, прикрыв лицо тыльной стороной ладони. — Боже, а ведь мы как раз ради этого сюда и пришли. — Девушка легонько похлопала Брауна по макушке. — Всё, вставай, нам пора возвращаться на пост. Не дай бог, если нас там не будет во время пересменки. Однако, отклик на своё предложение Кёллер не получила. Очередная нелепая пауза, сопровождаемая всеобщим молчанием, так и не настала. Вернее, попросту не успела настать: и без того напряженный воздух вздрогнул от громкого женского вздоха. — Ай! — Кажется, Кёллер не на шутку испугалась, когда сквозь униформу почувствовала, как парень легонько укусил её за чувствительную и тонкую кожу, находившуюся относительно недалеко от паха. — Т-ты чего кусаешься? Это было больно, ха-ха. Сара чувствовала, что медленно теряет контроль над ситуацией и над самой реальностью. Волнение и страх перед неизвестностью и намерениями Брауна потихоньку достигали своего пика. — Наверное, даже синяк останется… — Это было так неприятно? — Райнер поднял взгляд, пытаясь увидеть в глазах подруги ответ на свой вопрос раньше, чем она сама его озвучит. — Н-нет, нет! Просто это было, ну… Неожиданно. — Тогда, м… Ты не против, если я сниму их с тебя? — Кадет показал пальцем на женские армейские брюки. — А? — Кажется, на этом моменте Сару заклинило. — Райнер, подожди, я э-это… Кёллер спрятала нос в капюшоне толстовки, отведя взгляд. Ещё немного, и она его ударит за такую вопиющую и чертовски льстящую наглость, точно ударит. По крайней мере, сама Сара так думала. — Я девственница! — Собравшись с силами, выпалила та, после чего незамедлительно спрятала лицо за капюшоном полностью, потянув за чёрные завязочки. Поднявшись с пола, Браун просунул обе ладони в этот самый капюшон, тем самым обняв руками лицо своей подружки и снова показав его тусклому свету, которого едва хватало на всё помещение. Парень серьёзно посмотрел Саре в глаза. — Я тоже девственник. — И вот, снова он звучит так спокойно и так серьёзно, что Моргейн хочется сквозь землю провалиться; то ли от стыда, то ли от смеха. — Видел бы ты себя прямо сейчас. — Она тихо хихикнула в ладошку. Кажется, после такого откровенного обмена признаниями, Саре стало немножко легче. — Такой серьёзный и собранный. — Я сделал что-то не так? — Нет, просто приятно видеть тебя таким… Привычным. — Кёллер протянула руки вверх, схватившись за ремень на мужской груди и ловко расстегнув его. — Давай, теперь твоя очередь. — Так, это… — От быстро переменившегося настроения элдийской подружки Райнер немного удивился. Хотя едва ли это удивление можно было назвать неприятным. — Я могу начать с тех, что на ногах?       Марлийский воин был даже для самого себя непривычно нежным и осторожным. Каждое прикосновение, улыбка, стеснительный поцелуй и каждое слово — Сара реагировала абсолютно на всё; на что-то осознанно, а что-то оставляла на совести своего собственного тела. Их близкий телесный контакт ощущался, как что-то невероятно сильное, как связь, как язык жестов, когда для полного понимания друг друга не нужны были никакие слова. Обнимая большими ладонями мягкие бёдра, ягодицы, и постепенно оголяя их, стягивая вниз армейские брюки, Браун чувствовал, как напряжение в ногах Кёллер росло. Она ему доверяла, доверяла всю себя полностью, ведь понимала весь спектр его чувств и знала, что он чувствует её точно также. Им обоим было сложно всецело осознать то, что происходило, чем они занимались сейчас и собирались заняться в ближайшем будущем. Но факт такого взаимного доверия уже сам по себе был чем-то, что словами не передать, уже нет. Они пересекли ту черту, за которой им ещё удавалось уложить все свои воистину безграничные чувства в слова. Теперь двоим непослушным и очень влюблённым кадетам оставалось лишь слушать свои тела, инстинкты, что тихо и верно шептали, что им сейчас делать. — Не понимаю, как вообще можно стесняться таких красивых форм? — Кажется, этот вопрос, адресованный Саре, был риторическим и в ответе как таковом не нуждался. Что бы она сейчас не сказала, Браун всё равно найдёт, что ответить, и ответ этот будет исключительно в пользу его самого. — У тебя великолепные бёдра, кадет.       Райнер осторожно прижимал низкорослую подружку к своей груди, обнимая её при этом одной ладонью за талию, а второй — за ягодицу. Он периодически сжимал пальцы, слабо щипая и сдавливая мягкую кожу, что заставляло Кёллер каждый раз тихо вздыхать и зарываться носом в его тёмно-зелёную и очень приятную на ощупь кофту. Бёдра Брауна начали слабо покачиваться из стороны в сторону, прижимаясь пахом к женскому животу. И это, казалось бы, практически незаметное, но такое приятное для Райнера занятие, не могло не привлечь внимание Сары. Моргейн осторожно положила ладонь на ширинку армейских мужских брюк, что сейчас значительно выпирала, и начала медленными движениями поглаживать её. Браун оцепенел, впившись пальцами одной руки в женские ягодицы. — П-погоди, не трогай там… — Кажется, всё пошло совершенно не по плану Райнера, в котором он хотел быть ведущим, а не ведомым. Но у Сары, видимо, были другие мысли на этот счёт. — Почему нет? — Девушка слегка отстранилась от своего товарища по отряду, предоставив ему немного свободного пространства. — Тебе, наверное, тесно… Он так сильно выпирает.       Чем дольше Кёллер говорила, тем сильнее Райнер чувствовал, что теряет лидирующие позиции. Прямо сейчас собственный организм играл с ним очень и очень злую шутку. Руки Сары спокойно легли на ремень, стремительно начав его расстегивать. Стыдно, чертовски стыдно. Ещё немного, и Райнер был готов провалиться под землю, лишь бы эта безумно красивая элдийская чертовка не увидела, как сильно она его заводит. Железная пряжка звякнула, ударившись о пол. — Я, н-ну… Можно мне снять с тебя их? — Саре не нужно было его разрешение, ведь и без него девушка сделает то, что запланировала сделать изначально. Волнительный блеск в мужских глазах скрыть было невозможно. Райнеру не нужно было озвучивать своё разрешение вслух, чтобы Кёллер поняла, чего он хочет. Не без дрожи в ладонях и дичайшего волнения, женские тонкие пальцы нащупали молнию на ширинке мужских армейских брюк, потянув её вниз. — Погоди немного. — Браун накрыл своими ладонями маленькие женские ручки, заглянув девушке прямо в глаза. — Ты уверена, что хочешь? Но увы, решительности у Кёллер было явно больше, чем у парня, доблестного кадета, который так хотел казаться самым самоотверженным и храбрым. Холодная девичья ладонь проникла под последний оставшийся слой одежды, осторожно погладив бёдра и ягодицы своего партнёра кончиками пальцев. Второй рукой Сара спустила с кадета нижнее бельё. — О-ого, аха, это… — Кажется, Моргейн была чем-то очень удивлена. — Получается, блондин ты не только сверху. Это забавно, хе-хе. Едва ли Браун сейчас слышал то, что ему говорят. Кажется, только он что достиг того самого предела стыда, который вообще может испытывать человек в его положении. — Как ты можешь быть такой спокойной…? — Глаза Райнера были стеклянными и растерянными, а лицо уже давно горело, налившись ярким бордовым цветом. — Я, если честно, боюсь прямо сейчас от стыда в обморок упасть… — Я совсем не спокойна. — Сара сняла армейские сапоги, поставив их рядом с ящиком, а затем продолжила стягивать свои уже приспущенные Райнером брюки. — Я тоже очень волнуюсь, если быть честной. Но мысль о том, что передо мной ты, меня успокаивает. Кёллер аккуратно сложила нижнюю часть военной униформы, положив её на соседний деревянный ящик. — Мне было бы очень стыдно раздеться перед другим мужчиной или, ну… Раздеть другого мужчину. Но с тобой всё как-то иначе, что-ли. Райнер молча обнял Кёллер за ягодицы, усадив ту обратно на ящик. — Спасибо за честность, коротышка. — Он потрепал Сару по голове, пальцами второй руки осторожно обхватив свой член. — Готова? — Стой, стой! — Моргейн взволнованно замахала руками, рассмотрев в глазах Райнера неподдельную решимость. — Когда у девушки это в первый раз, ей нужно немного, гм… Подготовиться, вот. Иначе будет слишком больно. — Ага, понял. — Браун звучал всё увереннее и увереннее. Кажется, слова Сары о том, что её отношение к нему не похоже на отношение ни к одному другому мужчине, придали ему сил. — Так… Что нужно делать? — Ты хочешь попробовать сам? Мгм… — Кажется, Сара была немного растеряна из-за такого неожиданно пробившегося энтузиазма. — Это, ну… Нужно сделать то, что ты сейчас хотел, только, э… Пальцами… — Понял. — Кадет сел рядом с девушкой на соседний ящик, после чего пересадил её к себе на колени, приобняв и прижав к своей груди одной рукой. — Говори, если что-то будет не так, ладно?       Браун осторожно коснулся женской промежности сквозь бельё, а затем сдвинул его в сторону, погладив половые губы своей элдийской подружки подушечками указательного и среднего пальцев. Реакция Сары была незамедлительной: она уткнулась носом в широкое мужское плечо, громко вздохнув. Не почувствовав сопротивления, Браун осторожно надавил пальцами, тем самым проникнув внутрь и слабо сжав клитор. Тепло, очень. И чертовски скользко и мокро. Проведя пальцами несколько раз вдоль лона, он наконец-то решился сделать то, о чем его просила Кёллер. Он очень аккуратно ввёл средний и указательный палец внутрь где-то до второго сустава, пока не почувствовал, как девушка начала сжимать ягодицы, сдавливая его руку явно сильнее, чем раньше. — Ты в порядке? — Райнер на секунду остановился, пытаясь понять, не сделал ли он что-то не так. — Не останавливайся, всё хорошо. — Не поднимая глаз и не отлипая даже на секунду от тёплой мужской груди, прошептала Кёллер. Безусловно, ей было больно, даже немного неприятно, но это та боль, которую не хочется прекращать так быстро. Со слов старших, она прекрасно знала, что как только ты начнёшь привыкать к этим новым ощущениям, то почувствуешь просто невероятное удовольствие.       С каждым новым неуверенным и при этом немного грубым движением, Саре было всё сложнее сдерживать желание попросту закрыть глаза Райнера чем-нибудь. Кёллер не привыкла к тому, что люди могут так спокойно видеть её настолько беспомощной, буквально таящей в чужих объятиях. И Браун не был исключением даже сейчас; им всё было вновинку, и два одноверенных ощущения — сильнейшее напряжение и блаженное удовольствие, не укладывались в голове. Как только Кёллер поняла, что готова, то положила ладонь поверх руки своего партнёра, тем самым приостановив. — Стой, э-этого хватит. — Запыхавшись прошептала та, следом мягко поцеловав кадета в области ключицы. — Думаю, я это… ну… — Х-хорошо, как скажешь. ‐ Райнер усадил девушку обратно на ящик, а сам встал, громко и напряжённо вздохнув. — Готова?       Естественно, Сара не была готова. Она не была готова к очередному ночному дежурству, не была готова вновь остаться с Брауном наедине по очень глупой случайности, как тогда, в офицерской кладовой, вообще была ни к чему происходящему сейчас не готова. Но кто у неё вообще хоть когда-либо спрашивал о готовности? — Э-эй, Сара. — Так и не получив ответа, кадет легонько потрепал девушку двумя пальцами за мягкую щёчку. — Ты как? — А? Нет-нет, всё в порядке, я готова. — И вот, она, задумавшись о том, что её мнение и слово никому не важно, вновь чертовски ошиблась. — Только это, ну… Постарайся быть помягче, ладно? А то мне кажется, что он, ну… —… Он ну? — Удивлённо переспросил Райнер, приподнял одну бровь. — В чём дело? Сара протянула руку в сторону кадета, коснувшись его паха. Получив в качестве реакции лишь взволнованный громкий вздох, Моргейн переместила ладонь на потвердевший от напряжения мужской член. — Ты уверен, что он вообще того, ну… Поместится? — Неуверенность в голосе Сары достигла своего пика, что заставило Райнера даже в столь волнительной ситуации неподдельно усмехнуться от услышанного. — Я даже не знаю, воспринимать мне твои слова как комплимент, или как оскорбление. — Он натянуто улыбнулся в попытке хотя бы немного расслабить и успокоить свою партнёршу. — Я буду аккуратен. — Я ведь могу попросить тебя остановиться, если больше не смогу продолжать? — Девушка убрала руку в знак доверия к словам Брауна.       Положительно кивнув, Райнер раздвинул женские ноги обеими ладонями, наклонившись к элдийской подружке почти вплотную, тем самым легонько коснувшись половых губ. В этот момент в его голове, возможно, проскользнула мысль, похожая на что-то вроде «Чёрт возьми, чем я сейчас вообще занят здесь?», но через пару мгновений, даже навязчивый голос в голове, твердивший о важности его марлийской воинской миссии, стих, и слышен более не был. Сейчас кадет Браун хотел слышать и слушать только голос своего заклятого врага, одну из Демонов Парадиса, которых доблестная Мара должна уничтожить. Райнер всё больше сомневался в том, что ему, ребёнку, в своё время сказали правду насчёт настоящего врага человечества. Он видел их всех своими собственными глазами, и никто, ещё раз, никто не выглядел перед ним демоном. И Кёллер тоже была ничуть не похожа на человека, в чьём сердце нет жалости, раскаяния и любви к людям. Последнего у неё точно было предостаточно, или же это касалось только него, кадета, что врал своим товарищам в лицо? Определённо, он особенный, самый особенный для брюнетки мужчина, в чьи глаза прямо сейчас она никак не осмеливалась посмотреть. Очень больно, очень жарко и очень хорошо, слишком.       С каждым новым толчком Сара чувствовала, как Браун начинает набирать темп, двигаясь быстрее и быстрее, делая каждый новый раз всё более глубоким и оттого более болезненным. Голова шла кругом, и кроме ощущения боли в области таза, напряжения в каждой мышце организма и удушающей нехватки кислорода, кажется, ничего не существовало в принципе. Чертовски выносливый и чертовски сильный солдат, почувствовавший себя абсолютным лидером ситуации, кажется, начинал медленно проваливаться в иную, незримую для людей реальность, теряя самообладание и контроль над собственной силой. — Помедленнее, п-пожалуйста, немного помедленнее… — Громко выдохнула Кёллер, пряча покрасневшее от жара лицо за рукавом толстовки. — Райнер.! Р-Райнер, больно! Свободной от «игры в прятки» рукой Сара постучала по ладони кадета, сжимавшей девичье бедро, что заставило парня практически полностью остановиться, ненадолго придя в себя. Он опустил взгляд на подругу, тыльной стороной ладони вытирая со лба холодный пот. — У тебя так сильно ноги дрожат. — Вернув вторую ладонь на женские бедра, он мягко обнял их, легонько поглаживая шелковистую тонкую кожу подушечками пальцев. — Ещё бы они не дрожали, мне больно от каждого нового движения. — И вот, очередной тяжёлый и глубокий вздох, сопровождаемый слабой удовлетворённой улыбкой. — Если быть честной, я совсем из сил выбилась… — М-можешь ещё немного потерпеть? — И вот, очередной более резкий толчок заставляет девушку ойкнуть. — Я, к-кажется, тоже скоро достигну своего пика. Хочу в этот момент коснуться твоих бёдер своими. — П-подожди минутку! — Сара убрала руку от лица, встретившись с Райнером взглядами. Стыдно, чертовски стыдно. — Э-это, ну… Слишком для первого раза, если ты понимаешь, о чём я… — А-ага. — Кажется, эти слова заставили кадета не на шутку смутиться и почувствовать себя чуть менее уверенным и правым, чем до этого.       Не то, чтобы у него вообще был хоть какой-то сексуальный опыт и представление о том, что нужно делать, но факт смятения его маленькой подружки несомненно играл ему на руку; ровно до этого самого момента. — Я просто, ах. — Кёллер прикрыла глаза, тихо простонав в рукав тёмно-красной толстовки. — Я правда очень устала. Мы обязательно попробуем то, что ты захочешь, но в следующий раз, х-хорошо? — О-хо? В следующий? — Вновь воодушевлённый таким заявлением, кадет сделал ещё пару толчков бёдрами, на этот раз более медленных и мягких. — Со мной сейчас действительно говорит Сара Кёллер, которую я знаю, а? — Боже, Райнер… — Она выпрямилась, чуть сильнее прижавшись спиной к стене. — Хотя бы сейчас не смейся надо мной. Знаешь же, что и в выносливости, и в силе, я уступаю тебе в несколько раз. — Я и не и думал смеяться над кем-то столь очаровательным. — Закусив нижнюю губу, Браун обхватил подушечками пальцев у основания свой член, осторожно вытащив его. Второй ладонью он обнял Сару за плечо, прижав её к своей груди и поцеловав в макушку. — У-у тебя вся кофта промокла, ты в курсе? — Кёллер старалась хоть как-то поддержать разговор, чтобы тем самым отвлечься от нахлынувшего потока мыслей, эмоций и чувств, как физических, так и духовных. Сейчас ей просто хотелось оставаться в его объятиях как можно дольше, несмотря на все вытекающие, очень смущающие обстоятельства. — Ага, и мне в ней чертовски жарко. — Отодвинув носом капюшон девичьей толстовки, Браун впился губами в бледную женскую шею.       Его прерывистое, тяжёлое дыхание, смешанное с тихими стонами, приятно обжигало, а зубы изредка касались кожи, то покусывая, то легонько её оттягивая. Сара чувствовала, как Райнер короткими и резкими движениями слабо сжимал и водил ладонью по половому органу, касаясь скользкой и мягкой головкой внутренней стороны женского бедра. Так продолжалось ещё около полутора минут, пока кадет не вздрогнул всем телом, ещё сильнее прижав к себе Кёллер и укусив её в области шеи. Моргейн почувствовала, как хватка Брауна значительно ослабла, а грубые мужские пальцы, касающиеся её плеча, начали дрожать. — Райнер, детка, как ты? — Сара положила обе ладони на его щёки, буквально заставив парня отлипнуть от её шеи и посмотреть ей прямо в глаза. — У тебя так забавно покраснели мочки ушей. Взгляд кадета был туманным, потерянным, будто бы он не понимал, где сейчас находится и кто пытается привести его в чувства. — Ещё совсем немного, и я упаду на соседний ящик. — Райнер убрал девичьи ладошки от своего лица, начав возвращать спущенное нижнее бельё и армейские брюки на место. — Это было потрясно… Решив взять пример с Брауна, Кёллер принялась поправлять нижнее бельё; практически сразу её взгляд пал на низ собственной тёмно-красной толстовки, что был… Испачкан. — Ах, ага, но дам совет на будущее. — Сара показательно оттянула вещицу, показывая парню результат полученного им удовольствия. — Постарайся в следующий раз целиться хотя бы не в сторону моей одежды, хорошо? — Боже. — Отвернувшись в другую сторону, Райнер продолжил попытки застегнуть ремень на армейских брюках, но уже более неуверенно, чем до этого. — Давай мы сделаем вид, что ничего не видели…? Или что это, эм- — Всё в порядке, детка. — С трудом натянув армейские брюки на вспотевшие от непривычного количества нагрузки ноги, Сара осторожно шлёпнула кадета по ягодице, из-за чего тот вздрогнул. — Просто одолжи мне одну из своих кофт, пока моя толстовка будет в стирке, по рукам?       Вздохнув с явным облегчением, Браун устало взглянул на свою маленькую элдийскую подружку, которая прямо сейчас возилась с армейскими сапогами, застёгивая ремни слегка дрожащими от неподдельной усталости руками. Кажется, даже не смотря на дикое желание плюхнуться в мягкую кровать, она помнила, что им ещё стоять и стоять на этом, будь его неладном, ночном дежурстве. Мысль о том, что им обоим было очень и очень хорошо, не давала покоя, занимая собой всю голову, и это было великолепное ощущение полного удовлетворения от жизни. Желание вновь оказаться так близко давило на виски, не позволяя думать о чём-то или о ком-то другом, ком-то кроме неё. Дежурная ночь обещала быть долгой.