***
Первое, что бросилось им в глаза, когда они ступили на землю – это солнце. Светило Айура было в разы ярче тусклой звезды Шакураса, и нещадно жгло чувствительную кожу темных протоссов. Все члены делегации были вынуждены надеть на лица защитные экраны, чтобы не ослепнуть с непривычки. Когда их зрение немного адаптировалось к свету, они увидели, что их встречает почетная стража Конклава – по крайней мере, эти воины с укрепленной броней и изящным, но тяжелым оружием в виде двусторонних алебард, выглядели как таковые. Вперед вышел один из солдат, чьи доспехи были украшены еще и тканевыми элементами с гербами на них, и, встав навытяжку, отчеканил: – Матриарх темных тамплиеров. Добро пожаловать на Айур. Конклав ожидает аудиенции с вами и вашими сторонниками. Но прежде чем вы сможете войти в башню, мы вынуждены просить ваших стражей сложить оружие. И кхалаи как один встали наизготовку. "Ты уверена, матриарх?" – услышала Воразун шепот Азимара. – "Если мы войдем безоружными, мы можем стать жертвой засады." "Я думаю, что все будет в порядке," ответила Рашжагал. "Но в случае опасности тени укроют нас." Женщина подняла руку, подавая сигнал стражам тени. Те послушно сложили косы на землю, а прелаты сняли с запястий клинки и последовали их примеру. Увидев, что их требование было выполнено, кхалаи снова вернулись в исходную позицию, а их предводитель кивнул головой. – Благодарю вас за понимание, матриарх. Вы и ваша свита можете войти. Прошу, следуйте за мной. Главный страж развернулся и огромная дверь, ведущая в здание, раскрылась перед ним. Только сейчас Воразун смогла посмотреть наверх и увидеть, насколько высоким было это строение – казалось, что его шпиль пронзает небо, а каждый ярус башни отличался по форме и внешнему виду. Однако времени на разглядывание резиденции Конклава у нее не было – делегация двинулась вслед за проводником, и девушка была вынуждена поспешить, чтобы не отстать. Когда они оказались внутри, тамплиер, ведший их за собой, жестом указал им на большую круглую платформу, которая, когда все разместились на ней, плавно приподнялась и устремилась вверх. Пока они ехали, Воразун жадно хватала взглядом внутреннюю отделку здания, и отмечала про себя, насколько же сильна в кхалаях тяга к роскоши. Если архитектура неразимов в целом повторяла общие черты того, что строили айурцы, то когда дело касалось деталей и украшений – у ее народа все выглядело куда более скромно и просто. Обтекаемые и полукруглые формы струились по стенам, испещренные мелкими витыми узорами и мерцающими энергетическими линиями, и поскольку сюда не проникало солнце, то освещение обеспечивалось вереницами маленьких голубых кристаллов. Глаза девушки, более привычные к полутьме, нашли эту обстановку куда более комфортной, и она не могла не признать, что ей нравится это зрелище. Один этаж проплывал за другим, и вот наконец они оказались на самом верху, в просторной комнате, чьи стены были сделаны из чуть голубоватого стекла – она заметила, как темные тамплиеры снова поморщились, потому что этот зал был гораздо светлее остальной части башни, – а посередине, собравшись вокруг устройства непонятного назначения, стояли на таких же парящих платформах, но куда меньшего размера, несколько богато одетых протоссов. "А вот и Конклав," – подумала Воразун. Она не могла поверить, что видит перед собой верхушку правительства Айура, но не могла понять, рада она этому, или нет. – Приветствуем вас, матриарх Рашжагал, – вдруг заговорил один из судей, одетый в красное. Хоть он и не выглядел юнцом, его интонации были не такими, как у Моэндара или Криткала; напротив, он звучал достаточно молодо для своих лет. – Ваш народ проявил доблесть и самоотверженность в защите Айура, и поэтому мы приняли решение пригласить вас сюда для проведения мирных переговоров. Я надеюсь, наши преторы оказали вам достойный прием? – Более чем. – Рад это слышать. Меня зовут Алдарис, и я представляю племя Ара. Думаю, вы уже слышали обо мне от… одного из ваших прелатов. – Он сделал паузу, и, увидев, как кивнула матриарх, продолжил. – Позвольте мне также представить остальных. Корис из Саргас, Риналас из Акилай, Чи-Эл из Фуринакс, Уларин из Аурига, Аридат из Венатир, Исатри из Шелак, Тай-Зинар из Велари. Судьи едва заметно склонили головы. – Для меня честь находиться здесь, в вашем присутствии, старейшины, – чуть улыбнулась Рашжагал. – Я пришла в сопровождении моих прелатов – Азимара, Лассатара, Моэндара, Зорайи, – и моей дочери Воразун, а также личных стражей. Названные поклонились. Воразун последовала их примеру. – Матриарх предпочитает держать при себе преимущественно мужчин? – В словах судящей Велари сквозила плохо скрытая язвительность. – Я предпочитаю держать при себе тех, на чью смелость и мудрость я могу положиться в темный час, – вежливо, но с холодком отозвалась Рашжагал. "Я знал, что без этого не обойдется," – простонал в приватный эфир Моэндар. – Матриарх, – снова вступил в разговор Алдарис, – я смею напомнить вам, что вы и ваша делегация здесь для того, чтобы участвовать в переговорах между нашими народами. Однако по причине отсутствия между нами союза и, тем более, перемирия как такового, вы и ваши темные тамплиеры будете ограничены в действиях и передвижении. Ваша резиденция будет находиться в соседнем здании, – он кивнул в сторону окна, из которого виднелось пирамидообразное строение, по высоте сильно уступающее башне Конклава, – и вам будет запрещено покидать городскую черту без особого разрешения. Также вам будет запрещено пользоваться оружием; вашу охрану будут осуществлять наши воины. Помимо этого я бы настоятельно рекомендовал вам ограничить контакты с местным населением, если не уверены в последствиях. Мы понимаем, что для успешного взаимодействия ваше присутствие не должно быть для них сюрпризом, но конфликтов мы тоже хотели бы избежать. Вас устраивают эти условия, Рашжагал? – Да, ваши условия приемлемы. В конце концов, мы находимся на вашей территории, и с нашей стороны было бы как минимум грубо не соблюсти их. – В таком случае прошу вас пройти за стражами – они проводят вас к месту вашего временного жительства. Если вам что-то понадобится – обратитесь к кхалаям. Завтра Конклав будет ждать вас и ваших прелатов здесь; о точном времени начала собрания мы оповестим вас позже. Адун торидас. – Эн таро Адун, – произнесла в ответ матриарх, и прелаты хором повторили за ней. Неизменно общая черта между теми, кто принял Кхалу и отказался от нее – все они одинаково чтили легендарного тамплиера. Но были ли они похожи чем-то еще – предстояло узнать, и этот путь обещал быть долгим.***
Хотя встреча с Конклавом заняла не более двух минут в общей сложности, Воразун чувствовала себя на удивление истощенной. Возможно, сказалось общее переутомление от достаточно продолжительного путешествия, а возможно, волнение дало свои горькие плоды. Поэтому, когда они в сопровождении преторов добрались до места своего временного жительства, она, лишь только войдя в предназначавшуюся ей комнату, упала на кровать, даже не потрудившись переодеться и разобрать свой немногочисленный скарб, который уже лежал в принесенном кхалаями ящике. Постель оказалось очень мягкой, а ткань – гладкой и деликатной на ощупь, и девушка не устояла перед соблазном зарыться поглубже в подушки. Похоже, местные знали толк не только в видимой роскоши, но и в комфорте как таковом. Однако не успела она всласть понежиться, как за дверью послышались шаги. – Воразун, – голос матери прозвучал у нее в голове. Видимо, о пси-экранах тут либо не позаботились, либо намеренно отключили их. – Я войду? – Да, конечно. – Моэндар сказал, что тебе было нехорошо, – Рашжагал переступила порог и подошла к кровати. – Как ты себя чувствуешь? – Моэндар склонен к гиперопеке, мама. Я в порядке. Просто слегка в шоке от того, сколько всяких событий произошло за последнее время. Да и местная… обстановка немного давит. – Что ты имеешь в виду? – Все очень яркое. Солнце режет глаза, убранство слишком желтое… Но, думаю, это дело привычки. – Воразун наконец заставила себя подняться с мягких перин и села на постели. – Мне больше интересно, что мы будем делать дальше? Матриарх устроилась рядом с дочерью и выдержала паузу, будто подбирая слова. – Будет тяжело. Из того, что мне сказал Зератул – далеко не все в Конклаве нам благоволят. Тем не менее, попытку договориться по-хорошему они предприняли, что не может не радовать, но мы все равно здесь на птичьих правах. По крайней мере, пока что. Как сложатся дела дальше – будет зависеть не в последнюю очередь от нас. – Удивительно, что Зератул сумел уболтать кого-то из судей, – фыркнула она. – Хорошо, а чем заняться мне? – Что ты имеешь в виду? – Ты и твои прелаты будут заняты просиживанием кресел в зале переговоров вместе с Конклавом. Но я политикой не занимаюсь – ты взяла меня с собой только потому, что я этого захотела. Если я буду сидеть здесь в четырех стенах, я с ума сойду, но я ведь не могу просто так выйти отсюда и делать, что мне вздумается? Рашжагал снова помолчала. Спустя где-то минуту раздумий она наконец заговорила: – Возможно, тебе не понравится то, что я скажу, но не хочешь ли ты помочь немного айурцам? После войны они сильно вымотаны и обескровлены, и я думаю, что в такое время они примут любое подспорье. – Чем я буду им полезна? – грустно усмехнулась Воразун. – Все, чему я училась за свою жизнь – это быть твоей наследницей. Буду только мешаться под ногами и раздражать их. – Девочка моя, в тебе куда больше талантов, чем ты думаешь, – мягко парировала женщина. – Уметь проявить доброту и милосердие – тоже своего рода талант. Даже если к тебе поначалу отнесутся с недоверием, мнение о тебе изменится, когда ты проявишь себя. Я уверена в этом, потому что это уже случилось однажды – с Зератулом и его союзниками. – Я лучше умру от клинка разгневанного тамплиера, чем от скуки. Где я могу пригодиться? – В городе наверняка есть больница или лазарет. Я думаю, что тебе стоит наведаться туда и оказать любую посильную помощь. Если ты согласна, я поговорю с судьями, чтобы тебе дали разрешение. – Спасибо, мам. Я… просто надеюсь, что у тебя получится все с Конклавом. И ты вроде говорила, что Зератул здесь? – Да, он был здесь еще со времен войны. А что, соскучилась по нему? – Я даже не знаю, хочу ли я снова его увидеть. – Она нахмурилась. – Все еще злишься на него, даже спустя столько лет? – Не знаю, как ты, а я не могу не злиться. С другой стороны, мне по большей части уже все равно. Воразун отвернулась к окну, всем видом показывая безразличие, но застарелая досада неприятно кольнула где-то внутри. Она бессознательно потянулась было к висящему на шее амулету, но в последний момент отдернула руку. Рашжагал увидела это, и положила ладонь дочери на плечо. – Я не буду тебя осуждать или говорить тебе, что ты не права. В конце концов, ты имеешь полное право чувствовать обиду на него. Но я не оставляю надежды, что однажды ты все же простишь его. Девушка лишь скривилась и ничего не ответила. Поняв, что поднимать эту тему дальше она не намерена, матриарх тихо встала с кровати и направилась к выходу. – Я и Моэндар расположились по соседству. Если тебе что-то будет нужно, или просто захочешь поговорить – мы рядом, – произнесла она, уже стоя на пороге. Воразун снова промолчала. Услышав, как удаляются от ее комнаты шаги матери, она сорвала с шеи амулет, затолкала его под подушку, и, устроившись поудобнее на мягких перинах, незаметно для себя задремала.