Боль под названием любовь

Школа Митакихары с самого утра гудит, словно разворошённый пчелиный улей. Оно и понятно — не каждый день сюда приходит полиция с вопросами. В городе и раньше были преступления, но такой случай был исключительным: недавно в парке нашли изуродованные тела двух учеников средней школы. Кто-то тихо обсуждал этот случай, строя догадки, кто-то дрожал от страха. Были и такие, кто внутренне радовался, что это произошло не с ним. Были и те, кто смутно догадывался, что же случилось на самом деле, но рассказывать об этом категорически нельзя. Примут за выдумки или отправят куда-нибудь подальше. Проделки Ведьмы. Но не той, что варят зелья, беседуют с говорящими фамильярами и насылают проклятья, а странного существа, с которыми приходится сражаться юный девочкам-волшебницам, чьи души заключены в Самоцветы Души — разноцветные камни в оправе, позволяющие использовать магию. Такова плата за контракт с необычным существом, похожем на кота и зовущем себя Кьюбеем. Он выполняет абсолютно любое желание, а взамен просит убивать этих самых Ведьм. Они редко имеют человеческие черты, у них есть барьеры — собственный мир, в который они заманивают жертв, а потом убивают. Вот только Ведьмы не оставляют изуродованных тел, съедая вместе с костями. Поэтому у Мики Саяки, Томоэ Мами и Канамэ Мадоки нет чёткой уверенности в своих предположениях. — Как думаете, — окликает девочек знакомый равнодушный голос. — Насколько сильна эта Ведьма? — Акеми-сан? — Мадока, узнав голос новенькой, оборачивается первой. — Не знаю, Мами не почувствовала её присутствия. Но почему из стольких людей, она выбрала только их? Нет, я конечно рада, что никто больше не пострадал, но почему только они? Мами лишь пожимает плечами и кидает взгляд на Саяку, готовясь в любой момент успокоить подругу, но лицо той ничего не выражает, кроме высокой задумчивости. Что сделалось с ней за эти несколько дней, даже представить страшно. Из весёлой и жизнерадостной девочки она превратилась в ходячий комок равнодушия. Сжав губы в тонкую полоску, Мики не обращает внимания на подруг, лишь изредка кидая свой взгляд на часы. — Саяка, — тихо окликает её Томоэ. — Я немного понимаю твои чувства. Ты любила его, а Хитоми была твоей лучшей подругой. Я… — Всё со мной в порядке, — перебивает Саяка. — Это моя вина. Если бы я только была рядом… Кёко сейчас наверняка пирует. Наконец, они сдохли… Кстати, где она? С Кёко Сакурой они не поладили с самой первой встречи. Волшебница с копьём всегда старалась задеть мечницу Саяку, придираясь к её рыцарскому характеру и желанию спасать людей. Мадока не знала почему, старалась останавливать их, несмотря на отсутствие у себя магии, а вот Акеми Хомура вела себя так, словно ничего странного не происходит. — Последний раз, я видела её недели две назад… — начинает Мадока, но Саяка её перебивает. — Как ты с ней связываешься? — подруга встряхивает её за плечи. — Мне нужно с ней поговорить. Она выглядит какой-то напряжённой и взволнованной. Такой её Мадока не видела уже давно: тогда Кёске попал в аварию, а наутро во всех газетах уже висела статья о чудом выжившем парне. На миг Канамэ кажется, что подруга волнуется об этой красноволосой, упёртой волшебнице. Хоть их многочисленные «случайные» встречи не приводили ни к чему хорошему, но вдруг что-то дружеское и тёплое Саяка к ней чувствует? Похоже, Мадока как-то громко подумала об этом, так как Мами неопределенно пожимает плечами, а на лице Хомуры на долю секунды мелькает тень улыбки. — Мне кажется, она пала от рук ведьмы, — говорит новенькая, краем глаз наблюдая за реакцией товарища по несчастью. Та заметно напрягается, хоть и старается не показывать своего волнения. — Я пойду, — буркнув, Саяка дожидается ответа подруг и быстро уходит в сторону лестницы. Кажется, Мадока зря сказала о редких тайных встречах с Сакурой. *** Сидя на берегу реки, Саяка размышляет о том, что произошло за последние дни. Её чувства предали, назойливая Кёко пропала куда-то, да и сама Саяка сильно изменилась. Мики настолько привыкла к вечным комментариям Сакуры, что теперь тишина давила и угнетала, не давая нормально мыслить. Да что там комментарии, выходки этой красноволосой бестии стали настолько привычны, что без неё было как-то одиноко. Иногда у Саяки возникало чувство, словно они знакомы целую жизнь, но забыли об этом. Всякий раз волшебница отмахивалась от них, но ощущение возвращалось снова и снова. И в глазах Кёко она видела похожие мысли. Наверное, поэтому эта бесячая девчонка решила рассказать ей свою историю становления волшебницей. Она выдернула Саяку из депрессивных мыслей, когда вскрылась правда про Самоцветы Души. Тогда Кёко вытащила её, Саяку, на улицу и привела в заброшенную церковь в Касамино, где поделилась своей историей, а потом ещё и поцеловала, чтобы отвлечь от переживаний — как сказала сама волшебница. Украла первый поцелуй, который Саяка берегла для Кёске. Поцелуй со вкусом так любимых Сакурой яблок. Нахалка. Самая настоящая нахалка. Даже не верится, что её отец был священником. Саяка помнит тот паршивый день, когда Хитоми поставила её перед фактом, что тоже влюблена в Кёске и собирается признаться ему сегодня. Хитрая. Сама уже всё обдумала и морально подготовилась, но не дала такой же возможности подруге. «Ты знаешь его дольше, поэтому будет честно, если ты первой признаешься ему.» Ага, как же! Хитоми просто не позволила Саяке всё взвесить. А потом ещё ведьма появилась, с которой волшебнице пришлось сразиться. Ну, хоть пар выпустила. Кёко заявилась аккурат в тот момент, когда Саяка почти уснула, поправила ей подушку, каким-то образом незаметно завязала ей глаза и принялась покрывать поцелуями девичьи ноги, прогнав своими действиями весь сон. Саяка узнала её лишь по поцелую с привкусом яблок. Кёко Сакура пообещала, что не причинит ей вреда. — Я не сделаю ничего, что тебе может не понравиться, — прошептала тогда она. — Откуда ты можешь знать, что мне нравится, а что — нет? — возмутилась Саяка. — И вообще отпусти меня. — Просто доверься мне, — выдохнула Кёко в самые губы и поцеловала, выдав этим поцелуем себя. — Кёко! — Саяка подскочила на кровати, забыв об усталости. — Что ты творишь?! — Тихо, — кажется, ночная гостья усмехнулась. — Тебя услышат и не так поймут. Я помогу тебе снять напряжение прошедшего дня. И она сдержала своё слово. Не было удивления, мол, откуда у дочери священника столько опыта и знаний в делах постельных. Она действительно сняла напряжение и не сделала ничего, что могло бы не понравиться Саяке, а потом ушла, вероятно, под утро, не дождавшись пробуждения Мики Саяки. Однако все эти воспоминания прерывает насмешливый голос, звучащий в голове волшебницы уже несколько дней. Он появился через пару дней после того разговора с Хитоми, когда Саяке было максимально паршиво. До темнеющего Самоцвета плохо и больно. — Что с тобой, Мики Саяка? Неужели ты по ней скучаешь? Влюбилась что ли? — Сгинь, — огрызается та, потирая шею. — Это не твоего ума дело. Почему ты меня сразу не прибила? — Потому что ты ещё мне понадобишься, — не отстаёт этот наглый голос. — Может, тебе помочь? — Помогла, спасибо, — голос Саяки прям сочится желчью. — Теперь в школе много полиции! И я не собиралась их убивать! — Это была твоя воля, — смеётся собеседница. — Я лишь дала тебе больше смелости. И Саяка вспоминает. Она возвращалась после школы через парк, когда услышала голос Хитоми. — Кёске, — похоже, они уже по имени обращаются и без суффиксов. — Я… Я… — Любишь? — в голосе Камидзё скользнула улыбка. — Я знаю. — Откуда? — Просто знаю. Волшебница поспешила уйти оттуда, чтобы не расплакаться. Шла куда вели ноги. Без цели. В тот день она впервые услышала этот голос. «Они ведь предали тебя. Она знала, что ты его любишь, а он просто не замечал тебя как девушку. Ты ведь хочешь проучить их? Преподать им урок?» — Я должна отомстить им, — уверенно произнесла Саяка, сжав в руке самоцвет. — Чего бы мне это не стоило. Она не отдавала отчёт своим действиям, просто развернулась и пошла обратно, трансформировавшись в волшебницу. В парке было почти безлюдно, поэтому никто не заметил её необычного одеяния и меча в руке. Саяка быстро нашла гуляющих одноклассников, бесцеремонно нарушив их идиллию — Привет, голубки, — язвительно поприветствовала волшебница, выйдя из кустов и вращая мечом. — Я не мешаю? — Саяка, что с тобой? — удивлённо спросил Кёске, разглядывая подругу детства. — И что за костюм? — Это плата за твоё спасение, — ответила Саяка, поднимая глаза на влюблённых. — И я пришла, чтобы забрать долг. Я спасла тебя, Кёске, и тебя, Хитоми, а вы предали меня. — Что ты говоришь, Саяка? — Хитоми попыталась успокоить подругу, но безуспешно. Парк на несколько секунд огласил крик, прервавшись так же резко, как и начался, а на месте трёх школьников остались два распотрошённых, расчленённых тела. Саяка вспомнила. — Что? — глаза её распахиваются от удивления и ужаса. Неужели эта Ведьма воспользовалась её состоянием? Но почему не убила волшебницу? Они же враги! Наверняка этот монстр не глуп, чтобы не знать — волшебнице по силам победить её! — Да-да-да, — усмехается ведьма. — Вспомнила? Это ТЫ их убила. — Ах ты сволочь! — Саяка подскакивает с травы. — Я прибью тебя! — Сначала найди. Смех Ведьмы ещё долго звучит в её голове. *** Саяка добирается до заброшенной церкви, когда солнце почти скрылось за горизонт. Волшебница собирается найти там подсказки, чтобы понять, куда же пропала Кёко Сакура. Раз её нет в Митакихаре, значит, она вернулась к себе. А заброшенная церковь — то место, с которого стоит начать поиски. Тихо ступая по дощатому полу, Мики Саяка осматривается, но, увы, не находит никаких подсказок и зацепок, что сильно огорчает и так расстроенную волшебницу. Пнув жестяную банку из-под содовой, она устраивается на ночлег, надеясь, что эта бестия ещё вернется сюда. *** — Что-то ты быстро, — знакомый до скрежета зубов голос вырывает Саяку из сна, заставив подскочить на месте. С неохотой — всё-таки в кровати очень тепло и уютно — она потягивается и тут же скидывает с себя одеяло, трансформируясь и готовясь вступить в бой. Как? Как здесь оказалась кровать, если Саяка засыпала в церкви, прислонившись к скамье? От церкви нет и следа — каменные стены и одиноко стоящая кровать. Надо срочно искать выход и бежать. В нынешнем состоянии она вряд ли победит эту ведьму. Лучше позвать на помощь Мами — она опытная волшебница и сможет подсобить. Выход находится быстро — каменная дверь на противоположной стене. Но не будь эта Ведьма Ведьмой, если не устроит подвох. Каменные стены, похожие на лабиринт с красными мостами, а в воздухе вокруг плывут рыбы. — Вот ты и попалась, — смеётся ведьма в голове Саяки. — Ты навечно будешь моей слугой, а взамен я подарю тебе больше сил. — Как твоё имя? — сжимает меч волшебница. — И почему ты меня ещё не убила? У тебя было столько шансов. По коридорам разносится смех. — Дура! Ты благодарить должна, что я тебе жизнь сохранила. Саяка медленно бредёт по барьеру, озираясь по сторонам. «Поцелуй ведьмы» еле заметно зудит, усиливаясь и ослабевая по мере продвижения. Спустя долгое путешествие по барьеру Мики Саяка всё-таки находит ведьму. Та выглядит как одетая в кимоно горящая свеча, восседающая на закованном в латы кон. В руках у неё копьё схожее с оружием Кёко. Огонь медленно пляшет как от лёгкого сквозняка, хотя ветра в барьере нет. — Что ты сделала с Кёко? — волшебница стискивает зубы. — Почему у тебя её копьё?! Как бы они не ругались, Саяка не хотела бы чтобы с Кёко Сакурой что-то случилось. — А, ты об этом? — тянет ведьма, будто в первый раз рассматривая оружие, после чего обращает его в себя. — Что… — школьница пятится назад. Барьер огласил злорадный смех, когда ведьма, создав несколько десятков своих копий, стала наступать на противницу. Никто не видел, чем закончилась их встреча. Никто, кроме пары равнодушных фиолетовых глаз.