the black bride

      Я наотмашь ударила канделябром. Комнату наполнил терпкий запах металла. Кровь. Готова поклясться, когда Берт скулил от боли и сползал на пол, я была готова возненавидеть этот запах на десятки лет вперёд. Однако с Лиамом дела обстояли иначе. Опустившись на колени, я убрала несколько слипшихся бордовых прядей со лба. Его глаза потухали, словно забытый нерадивым хозяином камин, который, наконец, догорел.       — Пока смерть не разлучит нас, да, Лилит? — прошептал Лиам.       — Не говори глупостей! И меня зовут Селена. Когда ты уже возьмешь это в толк. Селена, а не Лилит, — взглянув на зияющее отверстие в его виске, я усмехнулась, — хотя теперь твоя память действительно дырявая.       — Настоящая любовь преодолеет столь нелепое и прозрачное препятствие.       Я пропустила его предсмертный стон мимо ушей и выпрямилась. Любые отношения должны быть гибкими, но прогибалась здесь только я. Вы талдычили мне что-то про отель, подчинение и служанку, но не соизволили выучить моё настоящее имя.       Таролог… Ты расставил вокруг меня сотни манекенов, надеясь, что я буду разгадывать твои загадки, собирая карты по всему Тотспелу. Ты полагал, что я буду терпеть унижение и презрение и называть это искуплением. Ты, наверное, не видел настоящих грешников, которым требовалось покаяние. Я тебе покажу. Разрушу, растопчу все твои качественные декорации, останусь одна на сцене отстроенного тобой театра, сойду с ума от одиночества. Впрочем, я уже обезумела.       Мои размышления прервал тихий всхлип. Раздраженно пнув окровавленный канделябр, я обернулась. «Это. Мой. Спектакль». Жозефина корчилась в углу холла, пытаясь сдержать рыдания. Извивающаяся, напуганная, она напоминала умирающую бродячую кошку. «Надо прекратить её мучения». Схватив за запястье, я заставила её подняться на ноги:       — Прекрати. Заткнись!       Жозефина не замолкала. Она наступила мне на ногу, не больно, но достаточно ощутимо, чтобы окончательно вывести меня из себя. Сжав в кулаке её когда-то идеально уложенную шевелюру, я прошипела:       — Ещё один звук, и я воткну тебе в глаз вилку. Одну из тех, которую по твоему приказу начищала до блеска.       Женщина обмякла и покорно склонила голову. Я широко улыбнулась. «Твои марионетки, да? С такой заботой ты слепил для меня целый полк кукол, чтобы я разнесла их, как брошенный замок из песка. Ну же, покажись, защити их».       Но тишину нарушало лишь сбивчивое дыхание Жозефины. «Раздражает. Прекрати дышать». Стянув с себя передник, я завязала из пояса петлю, и надела её на шею женщины. Почувствовав удавку, она снова задёргалась. Но разве это так важно? Узел плотно впечатался справа от линии позвонков, и я продолжила его затягивать.       — Это ожерелье — лучшее, что было на твоей шее, — прохрипела я в ухо владелице отеля, — мой особенный подарок для тебя.       Когда тело Жозефины рухнуло рядом с охладевшим трупом её брата, меня трясло от возбуждения. «Ну, где же ты? Приди, накажи меня, поставь на колени и заставь в слезах вымаливать пощады. Я жду».

***

      Я резко села. Голова кружилась, во рту пересохло, в горле застрял истерический визг. По рукам импульсами прошлась ледяная дрожь, сердце пропустило удар от нахлынувшей волны паники. Это моя спальня, мои простыни, мои часы, освещающие комнату слабым оранжевым свечением циферблата. Пять тридцать две. Кошмар, это всего лишь кошмар. Реалистичный настолько, что ладони до сих пор горели от грубого льна передника.       — Чтоб этот фестиваль… — прошептала я, — какой-то ублюдок подмешал мне в молочный коктейль наркотик? Как я добралась до дома?       Всего лишь кошмар. Сон, въевшийся в подкорку запахом железа, плесени и пыли. Подсознание, измотанное офисной рутиной, решило взбодрить меня шуткой про другие измерения. Может, стоит после сдачи проекта отправиться в отпуск? Куда-нибудь на западное побережье, где только я и успокаивающий шум океана. Но сейчас мне нужна кружка кофе. Нет, две.       Растерзанная постель, разбросанная одежда напоминали о хаосе, который я устроила в Тотспеле. Бред. Этого города не существует на картах, как и тех зверств, которые я устроила в покрытом мраком отеле.       Кухня встретила меня монотонным гулом холодильника. Обычное раннее утро. Я выпью кофе, приму прохладный душ и отправлюсь в офис. Ничего не изменилось. Ты не смог изменить мою реальность.       Я вздрогнула и потрясла головой. Никого Таролога не существует, кому я так отчаянно противлюсь в предрассветном забвении?       Подперев рукой подбородок, я любовалась терпкой коричневой струйкой кофе, бегущей из кофемашины. Убогая, но любимая кружка с отколотой ручкой наполнялась спасительной жидкостью. Без сахара и сливок, только бы перебить этот мерзкий запах смерти, застрявший где-то на уровне переносицы. Может, стоит ещё поспать? Нет, там за завесой Морфея меня может ждать новое приключение от Таролога с какими-нибудь эльфийскими ушами и драконами.       — Селена, никакого Таролога не существует, — вслух произнесла я.       — Ты уверена?       Дрожь с новыми силами сотрясла моё сонное тело. Этот вкрадчивый голос, эта медленная, растянутая, как приторная карамель, речь. Не может быть.       Я резко обернулась и распахнула рот в изумлении, как светловолосый юноша из моих кошмаров. Желание швырнуть кружку с кипятком приравнялось к жизненно необходимому. Пусть это любимая кружка, пусть это столь нужный кофе, но я выбралась из ада благодаря радикальным методам. Молотый эфиопский тёмными брызгами обрамил бежевые стены кухни. Таролог медленно, даже лениво увернулся:       — Думаешь, что справишься со мной также легко, как с моими «марионетками»?       Столешница неприятно врезалась в поясницу, но я продолжала вжиматься в неё, надеясь раствориться в кухонном гарнитуре. Это сон, продолжение сна. Говорят, что нужно ущипнуть себя, и всё прекратится. Предплечье отозвалось жжением, но пугающий образ не торопился раствориться в воздухе.       Таролог вальяжно стянул с себя капюшон. Я ожидала увидеть чёрта с рогами, изуродованную физиономию, но не незнакомого мне мужчину. Серьёзно? Воплощение Сатаны, палач, настоящий маньяк выглядит, как симпатичный блондин с зелёными глазами? Так банально? Вроде бы в книгах о воплощении зла оно описывалось иначе.       — Полагаешь, что это страшный сон?       — Хватит разговаривать вопросами, — я махнула рукой в воздухе. Его вполне человеческое обличие добавило толику уверенности. — Мы не на рынке.       В два шага Таролог сократил расстояние между нами до минимума. Я ошибалась: изумрудная радужка угрожающе переливалась всеми оттенками красного. Невозможно, как и всё естество этого мужчины в моей квартире.       Вопреки ожиданиям, его дыхание не обжигало. Подобно прохладе, как в склепе, оно скользнуло на моей щеке. Я не испытывала страх, наоборот, заворожённо наблюдала за каждым его движением. Припечатав ладони по обе стороны от моего лица, он склонил голову вбок, будто наблюдал за причудливым зверьком:       — Ты должна была пройти путь искупления.       — Путь искупления? — вынырнув из его «оков», я развернулась. С такими способностями Таролог с лёгкостью мог меня прикончить, но он продолжал играть в гляделки. — Из всего скопища убийц, дилеров и воров, ты выбрал меня для покаяния? Ту, чьи грехи ограничивались унижениями ни на что не способного сброда? Признайся, ты в своем сообществе инквизиторов стажёр и тебе дали непыльное дело.       Таролог расхохотался. С едва уловимым шуршанием плаща, он снова оказался рядом. Он приподнял мой подбородок указательным пальцем. Любой другой мужчина за такой проступок получил бы по заслугам, но ему я послушно подчинялась. Всматриваясь в расширенные зрачки, я пыталась найти в кромешной тьме зацепку его мотивации, но натыкалась лишь на шипы животного желания.       — Ты понравилась мне, Селена, — голос Таролога стал осипшим, — надеялся встретиться с тобой после твоего пути и вновь погадать тебе, но… — он оттянул мою нижнюю губу вниз. — Но ты превзошла мои ожидания. Наказывать убийц, дилеров и воров — звучит заманчиво. Не хочешь ли стать моей спутницей? Вместе мы накажем каждого грешника, Лилит.