Безмятежность лика живого.

И надзирая над нравов тамошним, в эти бездонные сопоставимые раухтопазу. Тёплые, бархатные, прохватывающие и пробивающиеся в самое сердце очи.     Исключительно безмятежному лику          дозволено быть приветливым. — Рада знакомству. - Истолковывает сеньорита молодая, кой напротив плантиноволосого расположилась. В улыбке блуждающей расплываясь, изнеможенными глазами взирая на юного бальзамировщика. А он безмолвствует. Глядит на неё бездонными глазами, моргает периодически. Но стоило мгновение утопизма явиться. И её след простыл быстротечно. Она извиняясь, в сторону куда-то отходила, мол появились неотложные дела, что непрерывно связаны с её профессией. А Карлу с места сдвинуться было неподвластно, конечности своевольничали. С души воротит. И не долее чем - провожает женский силуэт лицезрением собственным. — Ах. Как неожиданно. Созерцал ли я давеча лицо безбурное? Живое порождение людское  - с лицом покойника.. - Шепчет бальзамировщик себе под нос, в бездну пустоту и вечной темноты лорнируя, больше не наблюдая рядом доктора.                                   *** В моих ль силах звать её живым человеком? Если учитывать два фактора и рассуждать здраво. Физически - возможно. Вероятно она способна быть живым мертвецом, не так ли? Это поместье таит в себе беспредельное обилие тайн и нерешаемых загадок, потому я бы не ошарашил. Столь же это место мистическое и паранормальное.. Будто бы в густой дымке за пределами реальности мы вынуждены находиться. Однако, кажется, это лишь плод моих странных соображений. Она дышит, её очи открываются и закрываются, тогда я смело могу вымолвить, что мёртво-живые отродья лишенны данных способностей.. Молодой медик одёргивает письмо на этом моменте, подняв взор серебристых глазок своих наверх, выглядываясь в потолок. И старается искупить свои грехи, каковые сотворила водясь молодой, матушка. Он говорит вслух. Продолжает смотреть. Прожигает мысленную дыру, пробуя сконструировать дальнейшие мысли. Её голос умиротворённый, безмятежный и нежный. Кажется, она нарочно не говорит столь часто, дабы ни в коем случае не убаюкать собеседника своим голосом. Медик возвращается в исходное положение. Пишет. Мы часто находим с ней общие темы для разговора, однако, они сухие. Неживые, в точности как она. Но этим я довольствуюсь. С ней я чувствую себя в своей тарелке. Мы похожие. Моё сердце бьётся в бешенной аретмии при виде её. Словно выпрыгивает из грудной клетки, готовясь переломать мне рёбра. Ноги подкашиваются, когда она разговаривает со мной, выговаривает из своих уст моё имя. "Эзоп Карл. Мсье Карл." Это так нежно.. Я чувствую как моё тело горит, когда она дышит вблизь меня. Ощущаю как кровь предательски хлынет к моим щекам, оставляет красные жгучие пятна, но под маской не видно. И я под натиском некой агонии  - не в мощах вымолвить её имя. .. Порой я преследую себя на мысли, что я должен ликвидировать всех, кто сильно с ней контактирует. Всех, кому она проявляет внимание в разы больше. Но.. Я избавился от Эммы Вудс не так давно. И Эмили велико нетеперешняя. Отвратительно. Её лико выражает отрёшенность, испуг, а не ту безмятежнось, кой сильно контрастировало ранее. Мне не нравится. Всё внутри переворачивается, а я не понимаю что делать с этим. Скажи мне, матушка, я болен? Чем же? Хотелось бы проведать ответа, подслушать совет твой, но ты лежишь под сырой землёй, вероятно сгнила. Почему же я продолжаю писать письма мертвецу, осознавая, что они никогда не достигнут назначенной цели? Однако, я ведаю метод вторично возратить это лицо... Я приглашу её сегодня вечером в кабинет. Бальзамировщик ставит точку. Прибирвет писчее пёрышко в сторону, аккуратно, нерасторопно складывает лист в несколько раз. Встаёт с насиженного места и выпрямляется, делая вальжные шаги к тумбочке, открывает одну из полок и ложит туда бумагу. Я демонизирую её, вынужу раздумывать о том, что погибель - её последний выход. И приступлю к своему предназначению.. Забальзамирую мисс Дайер. .. Его разум здравый давненько граничит с параноидальным бредом.