Думая о ней

Холод кафельной плитки на полу ванной комнаты заставил Стэна недовольно шикнуть и поежиться: осенью в Саус Парке и без того стояла минусовая температура, поэтому мерзнуть лишний раз уж точно никому не хотелось. Парень начал неспешно раздеваться, краем уха слушая крики родителей, доносившиеся с кухни. В последнее время они много ругаются и каждый раз грозятся развестись, но до этого все никак не доходит дело. Признаться, Стэн был бы счастлив переехать отсюда и больше никогда не видеть ни отца, ни эту дурацкую ферму. Под звон разбитой тарелки и ругань где-то за пределами ванной Марш стянул с себя помятую черную футболку и бросил её в угол комнаты. Со штанами было покончено так же быстро, и вскоре парень уже настраивал температуру воды в душе, наконец абстрагировавшись от семейных проблем. Теперь его мысли были заняты Венди Тестабургер. Стэнли считал её самой прекрасной девочкой в классе, в городе, да вообще в целом мире: темные волосы, бледная, как дорогой мрамор, кожа, ярко-синие глаза, очаровательная улыбка и твердый характер полностью описывали главную феминистку и активистку класса. У Венди были отличные талия и грудь; позавчера Стэн лично убедился в этом — спустя длительное время их отношений девушка наконец разрешила ему потрогать себя во время их совместной ночёвки дома у Тестабургер. По правде говоря, Стэнли совершенно не был уверен во взаимности своих чувств. Ему казалось, что Венди с самого начала встречается с ним из жалости, ведь всей школе уже давно известно, как Стэн тащится от неё. Да и разве настолько успешная и популярная девушка могла бы влюбиться в такого депрессивного неудачника, как Стэн? Подумав об этом, Марш расстроенно вздохнул и сел на дно ванны, страдальчески уткнувшись лицом в колени. Едва теплая вода стекала по его черным, как смоль, волосам, измученному лицу, по худощавым рукам, по груди и чуть впалому животу. Стэнли был готов на все — сменить характер, внешность, имя, переехать в другую страну, пойти на убийство, в конце концов — лишь бы удержать любимых людей рядом. Но вопрос, скорее, состоял в том, нужны ли хоть кому-нибудь его жалкие напрасные старания. И все же эти нерадостные мысли не мешали Стэну думать о Венди дни и ночи напролет, перебирать в воспоминаниях каждую частичку её прекрасного тела и наслаждаться этим. Мысли Марша практически невольно зашли в сторону похоти — он правда не собирался думать о чем-то неприличном, а уж тем более, заниматься непристойностями прямо сейчас. А может, в глубине души Стэну нужно было именно это?.. Дыхание сбилось, а все ощущения собрались где-то в низу живота, заставив температуру в помещении резко повыситься. Брюнет закинул полусогнутые в коленях ноги на бортики ванны и слегка запрокинул голову назад, прикрыв глаза и закусив нижнюю губу в странном предвкушении. Правая рука нарочито медленно потянулась к уже частично возбуждённому члену, пока левая во всю ласкала затвердевшие от напряжения соски. Перед глазами стоял четкий образ Венди, в ушах звенел её мелодичный голос — и этого было достаточно для того, чтобы Стэн оказался на седьмом небе от удовольствия и забыл обо всех проблемах. Грудь Марша хаотично вздымалась при каждом шумном вздохе, когда тонкие пальцы еле ощутимо коснулись члена и несколько раз прошлись снизу вверх, от мошонки до самого кончика, выбивая из парня довольное пыхтение. Стэн обхватил головку пальцами правой руки и стал медленно двигать ими вверх-вниз вдоль по члену, свободной рукой зарывшись в мокрые волосы и напряженно сжав их у самых корней. Тем временем Венди в его фантазиях во всю делала Стэну минет: сперва девушка неспешно облизывала истекающий смазкой член парня со всех сторон, а затем резко перешла к более решительным действиям, взяв головку в рот и тщательно водя языком вокруг. Одно лишь представление такого зрелища вызывало у Стэна восторг и дикое возбуждение. Ему особенно нравилось представлять Венди в доминирующей позиции. Как бы странно это не звучало, но, несмотря на всю свою любовь и сексуальный интерес к Тестабургер, Марш никогда не проявлял особого желания трахнуть её. Стэн, скорее, наоборот мечтал о том, чтобы Венди трахнула его — не важно, как и в какой позе — главное, чтобы это сделала она. Стэну чертовски нравилось выгибаться под пальцами Венди в своих грязных фантазиях, тихо мычать в кулак, осознавая свое жалкое положение, и лишь сильнее заводиться от этого. Такие размышления влекли за собой новую волну возбуждения, вызывая у Стэна фейерверк приятных ощущений. Движения пальцев постепенно становились быстрее и отрывистее, а руки мелко подрагивали в ожидании приближающейся разрядки. Марш начал двигать бедрами в такт движениям руки, свободной рукой опираясь о бортик ванной, чтобы не соскользнуть, ведь его положение, как-никак, было довольно хлипким и рискованным. В голове Стэнли происходило черт знает что: эротические фантазии и реальность смешались в непонятном дуэте, мысли быстро возникали в сознании и так же резко ускользали, сменяясь белым шумом и одним единственным желанием — поскорее кончить, достигнуть вершины удовольствия, избавиться от этих сладостных, тягучих мучений, от которых хотелось стонать, словно грёбаная продажная шлюха. Оргазм накрыл Марша слишком неожиданно. Брюнет рефлективно поджал пальцы ног и сильнее откинул голову назад, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Почувствовав себя на самом пике, Стэн издал короткий напряжённый вздох, больше походящий на жалобное всхлипывание. По телу парня прошла дрожь, и через пару мгновений он ощутил горячую вязкую субстанцию на своем животе. Напряжение покинуло тело, уступая место расслабленности и приятной усталости. Стэн лениво провел ладонью по животу, убирая сперму с разгоряченной кожи. Теперь оставалось лишь закончить с мытьём и отправиться наверх, в свою комнату, чтобы доделать ненавистную всем сердцем домашку и лечь спать, продолжая думать о ней. Менее, чем через десять минут Стэнли выключил воду. Криков за дверью слышно уже не было, поэтому Марш облегчённо вздохнул, насухо вытирая влажную кожу полотенцем. И все же Стэн надеялся. Надеялся, что родители наконец разведутся, и что Венди хоть немного, но все же любит такого мрачного и депрессивного извращенца, как он.