Нескромные вопросы

- Юля, а можно нескромный вопрос? - чарующе улыбнулся Разумовский посреди беседы. Весь журналистский опыт Пчёлкиной - бурный, между прочим, и многогранный опыт - кричал, что интервью работает несколько иначе. Вопросы были её прерогативой, её хлебом, если хотите, и по собственному авторитетному мнению справлялась она неплохо. Скажем, на Пулитцеровскую премию. Но неожиданный радушный приём в сердце «Вместе», который Юля вот уже полгода безуспешно пыталась выбить у пресс-службы Разумовского, настраивал на великодушный лад. - Ну, попробуйте. - Вы с кем-нибудь встречаетесь? О как. Вот что получается, когда за дело берутся дилетанты. - Это очень нескромный вопрос, - деликатно увильнула от ответа Юля. - А это очень откровенное интервью, - также деликатно возразил Разумовский. И ещё это совсем не напоминало банальный подкат, какие нет-нет, да случались с яркой бойкой журналисткой. Так что хвалёное профессиональное чутье - а вовсе не банальное любопытство, окститесь - заинтересовано «повело носом». Эта неожиданная оттепель в отношениях с пресс-службой опять же... - Откуда такой внезапный интерес к моей нескромной персоне? - Вопрос жизни и смерти. Сразу видно - человек любит в драму. Но за напускным трагизмом и комичным апломбом чудилось неуловимое эхо чего-то такого... родного, что профессиональное чутье банальное любопытство уже вовсю раззадорено «било об пол хвостом» в предвкушении. - Чьей? - Пока ещё не уверен, - честно признался Разумовский. - Все зависит от вашего ответа. - Умеете вы заинтриговать, Сергей Викторович, -  а самое главное: совершенно непонятно, шутит он или предупреждает. Всё-таки у Разумовского были и деньги, и связи, и кто его знает. - Ну, хорошо. Допустим, я сейчас ни с кем не встречаюсь. - А вот с майором Игорем Громом у вас тогда какие отношения? Что? Вот это неожиданный поворот. Откуда Разумовскому, сверхновой сиявшему на российском бизнес Олимпе, вообще известно о существовании Игоря со всеми его неоспоримыми, но объективно скромными в общенациональных масштабах талантами? На какой такой оси могли сойтись их вселенные, у них же совершенно ничего... Стоп! Шальная мысль, залетевшая в голову, казалась чем-то за гранью фантастики, но за неимением других Юля принялась её усиленно думать. Что там Игорёк рассказывал о своём, прости Господи, сопернике? Борзый, гражданская позиция изо всех щелей прёт, не заткнёшь. Явно при деньгах и любит понтонуться. Уест в любом споре. На Олега смотрит с детским восторгом - хотя как ещё на него можно смотреть? - постоянно норовит прикоснуться, обозначить территорию. В общем, куда уж мне тягаться с этим его Серым?... Сергеем?.. Разумовским? - Мучительные, - скорбно выдохнула Юля, хорошенько припомнив их отношения с Игорем с тех пор, как его скосила эта щенячья влюблённость: бесконечную вереницу однообразных тоскливых вечеров, после которых хотелось блевать радугой прямо из петли. - Встречный нескромный вопрос: у вас есть знакомые по имени Олег. Брови Разумовского предательски дёрнулись вверх, и юлина фантастическая теория начала обрастать мясом и костью. Осторожный кивок лишь подтолкнул к следующему вопросу: - И вы с ним... просто друзья? - А какие есть ещё варианты?! - Нууу... мои источники, например, утверждают, что вы на Олега натурально насмотреться не можете. Не видать теперь «её источникам» одобрения семьи друзей, как пить дать. - Так он, считай, с того света только недавно вернулся! - принялся яростно оправдываться Разумовский. - Мне и похоронка пришла, как ближайшему родственнику. Мы же оба детдомовские, у нас никого кроме друг друга никогда и не было. Как у меня тогда кукуха от горя не отъехала, до сих пор не понимаю. А этот... герой родины объявился однажды в ночи на пороге, так, мол, и так, слухи о моей смерти сильно преувеличены. Ещё бы я на него насмотреться мог, мне до сих пор иногда кажется, что это все галлюцинации, и я с пустотой общаюсь!   Вау! По-хорошему, за подобный материал полагалось расплачиваться почкой. Кажется, под таким углом благодатную тему трудного детства русского интернет-гения ещё не рассматривали. И где-то на периферии юлиного сознания уже кружили предложения и даже целые абзацы. Куда деваться, профдеформация.    Но гораздо больше хотелось обнять Сережу... не карикатурный образ гения, миллиардера и филантропа, так полюбившийся коллегам по перу, а вот этого болезненно реального детдомовского мальчика Сережу, которого все ещё потряхивало после эмоциональной исповеди, и гладить по его гениальной рыжей головушке, шепча, что все образуется. Правда, что-то подсказывало, что за такой порыв ей, как минимум, откусят руку. По пятки. - А что, со стороны, правда, кажется, что мы... ну?.. - немного успокоившись, смущённо спросил Ра... Сережа. Кажется, им пора было привыкать называть друг друга по имени. - Игорю показалось. - Вот Олегу тоже показалось, что дружба между мужчиной и женщиной - это что-то из области фантастики. А я решил убедиться, потому что... Он вдруг тяжко, устало вздохнул и пожаловался: - У меня обновление на носу, у меня инвесторы, у меня дедлайны. Почему вместо всего этого я должен слушать про пресс Игоря Грома? Мне неинтересно! - Потому что они наши друзья, - в свою очередь вздохнула Юля. Что уж душей кривить, порыв сказать что-нибудь в духе «подержи моё пиво, чувак» и выкатить список собственных претензий был велик. - Не знаю насчёт Олега, а у Игоря с друзьями туго. С напарником вроде неплохие отношения складываются, но Димина нежная психика не выдержит таких откровений. - А что насчёт моей нежной психики?! Судя по странному блеску в глазах, серёжина нежная психика держалась на честном слове. Ситуация требовала отчаянных мер. - Нам надо выпить! А где-то спустя три четверти бутылки у Игоря с Олегом, как раз круживших по рингу в клубах нереализованного сексуального влечения, ожили телефоны.