Любовь начинается с поцелуя

      Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как маленькое и никому неизвестное королевство, где правила семья Меррил пало. Тогда они спехом покинули родную землю, найдя приют в соседнем государстве. Викторианском Царстве, где их династию Эвансов с распростёртыми объятиями приняли.       Будучи ещё юной принцессой она мало чего понимала, а разбиралась в ещё меньшем. Она и думать не могла, какое политическое значение имел их переезд, не знала и о жестоких и кровожадных войнах, но что она понимала – так это красоту молодой царевны.       Всего лишь старше самой Меррил на год, но Жанна казалась ей такой взрослой, серьёзной и умной. Длинные золотые кудри всегда переливались на свету, словно солнечные реки. Голубые глаза показывали давящее превосходство, строгость, а также непомерную любовь к своей родной стране и народу. А платья… она словно одевалась в самые лучшие наряды незримой Вселенной, созданные самой природой.       Всегда, когда эта сказочная девица смотрела на принцессу, Эванс задыхалась от нехватки воздуха, прятала свою глупую улыбку с румянцем за ладошками, а её сердце грозилось выпрыгнуть из груди.       Да. Это определённо любовь. Говорила Меррил тогда…       Да. Это несомненно любовь. Повторяет экс-принцесса и сегодня, завороженно смотря на прекрасную множественными изгибами спину Жанны.       Стоя лицом к солнцу. Перед огромной вражеской армией, Эванс смотрит только на неё. Пот царицы смешался с кровью, но она стоит и гордо взирает на ворогов, что угрожают её народу. Пусть викторианская армия и разбита, но её правительница жива и возносит меч к небу, призывая оставшихся воинов идти в бой.       По всему полю слышны крики и яростные стоны, что знаменует продолжение битвы. В эту битву вступают с громогласным кличем и Меррил с Жанной. Быстро и ловко покрывая стрелами врагов и проносясь с клинками по врагам, даже быстрее, чем те успевают зарядить мушкет.       Она прекрасней в сотни раз, когда воюет. Думает экс-принцесса, смотря на проносящуюся по полю царевну, несущую на врагов чистую ярость в виде холодной стали.       Ранее это место было прекрасным зелёным лугом, куда крестьяне отводили пастись скот, где обитала живность и царил мир, ныне же он стал обугленным местом, отвратной тенью себя прошлого. Горем потерь, реками пота, слезами и кровью викторианцы смогли ощутить вкус, казалась бы, нереальной победы. Хотя цена оказалась огромной – тысячи храбрых воинов, отдавших свои жизни и разбитая царская армия.       Жанна с грустью в глазах глядела на картину ужасов войны. Её блеклые доспехи сияли на свету заходящего солнце. Хоть и грязные, её волосы всё ещё остались теми же прекрасными, что и в далёком детстве. Аристократически бледное лицо щипало от холода, придавая щекам слабый румянец. - Зачем… зачем всё это? – спросила царица, поворачивая свою голову к Меррил.       Экс-принцесса осмелилась посмотреть своей государыне в лицо, не замечая бусинки слёз. Ей больно смотреть на боль Жанны. Каждый раз, когда такое случается, каждый раз, когда ей приходиться смотреть на неё, каждый раз у неё возникает желание прижать к своим грудям царицу, поглаживая её волосы. Затянуть в долгий поцелуй… но это неправильно, такое недопустимо! - Это не имеет смысла, - честно ответила Меррил. В её голосе помимо явного акцента, присутствовала грусть. – Это война.       Царица только кивнула на это высказывание, резко повернувшись и направившись в лагерь с чувством запредельной грусти. Её сердце словно бы трещит, готовое распасться на тысячи маленьких осколков. Хочется опустить руки, забыть себя, забыть весь мир. Перестать чувствовать. Она жаждет остаться одной.       Эванс последовала за Жанной.       Единственная свеча под стеклом тускло освещала царскую палатку. Даже черты лица Жанны практически невозможно разглядеть, но явно то, что она полностью отдалась грусти. Её руки трясутся, мучительные стоны ели слышно доносятся по покоям. Слёзы медленно стекают и падают на землю.       Как же она не хотела принимать престол, она не желала становится царицей. Но скорая кончина родителей и огромная любовь к своему народу сделали своё. И вот она, сражается за независимость своего государства с варварским игом.       Таков мой долг.       Жанна сжала пальцы, царапая ладони, стиснув зубы, позволив себе окончательно поддаться горю, вспомнив весёлые дни во дворце. Как она днями на пролёт читала книги, училась не покладая рук. Танцы, скрипка, математика. Она везде была хороша. Идеальной царевной. Потом появилась Меррил.       На лице царицы мелькнула улыбка.       Эванс. Она изменила жизнь во дворце полностью. Перевернула и восприятие мира у Жанны. Она никогда не могла отказать подруге в какой-нибудь задумке. Вместе они стали хорошими воительницами, которые могут защищать дом. Вместе.       Меррил даже поклялась в вечной службе царской семье, назвав Викторианскую землю своей Родиной.       Помяни черта. - Тук-тук, - раздался мягкий мелодичный голосок, - Всемилостивейшая Государыня, позволите ли Вы, составить Вам компанию?       В свете луны в палатку вошла невысокая девушка с короткой причёской. - Нет, - холодно выдала Жанна, даже не смотря на гостью, но Меррил проигнорировала слова царицы, уже находясь около стола, и готовясь сесть за него.       Тусклый огонёк осветил прекрасное лицо бывшей принцессы. Никто и не спорит, что Царица Жанна славится своей божественной красотой, но и Меррил Эванс имеет свой шарм. Слегка загорелое лицо, словно бы всегда имеет мягкий румянец. Тёмно-русые волосы, которые не доходят даже до плеч, кажутся такими мягкими и обаятельными. Глубокие карие глаза сияют добротой и заботой.       Жанна давно знает эти прекрасные качества своей давней подруги. И знает она и другие, более смущающие её особенности: тонкий оборот талии; властный, весёлый и слегка пошлый характер; невероятно мягкая кожа… и многие другие вещи. Царица отпустила навязчивые подробности, подняв взгляд красных глаз на Эванс. - Для чего ты сюда пришла, Меррил? – Резко, без предисловий спросила государыня, смотря в блестящие выразительные глаза экс-принцессы. - Ты как всегда, Джоанна, - улыбнулась девушка, сев на стул и направив странный взгляд на Жанну. – Прямолинейна. А как же этикет? - Впервые слышу от тебя такие слова, - буркнула царица.       Меррил серьёзно посмотрела на подругу. Её красивое лицо сильно напряженно, дорожки пролитых слёз всё ещё влажные, волосы растрепаны. А вид, - этот ужасный, неподобающий царице вид, - самое грустное, что только видела экс-принцесса. Её сердце сжалось словно бы в твёрдый кулак, на секунду остановившись. Она сама была готова пролить слёзы, чтобы разделить горе своей любимой…       Да, любимой. Как бы это ни было неправильно. - Я понимаю тебя, - улыбка перестала сиять, медленно её место заняло глубокое, понимающие выражение, занявшее всё лицо. – Война – ужасная вещь. Этого не исправить. Но… мы же вместе.       Жанна дрогнула, почувствовав тёплое прикосновение. По её телу прошлись мурашки, принося противоречивые чувства. Эванс нежно провела своей рукой по холодной и голой ноге подруги, успокаивая её. - Меррил, что... что ты делаешь? – Голос царицы не передал то возмущение, которое должен был. Хотя Жанна и не возражала. Это простое движение обдало её жаром, на щеки пришёл алый румянец, а грусть немного начала уходить из головы и сердца. - Я… - опомнившись, экс-принцесса убрала руку. – П-прости, я-       Меррил запнулась, посмотрев на государыню. В её небесных глазах не было и толики негативных чувств. Даже наоборот. Тёплый взгляд Жанны направленный на свою подругу, согревал. - Ты..?       Викторианская царица впервые попадает в такую ситуацию.       Словно бы время ушло вспять, вернув момент, когда Жанна только увидела Эванс. И сейчас, она снова испытывает первое впечатление от подруги. Под тёплым светом свечи, карие глаза экс-принцессы кажутся такими красивыми, обладающими своим собственным миром. Маленькиое милое лицо, со слабо выраженными скулами напоминает лики прекрасных девиц с картин. Приятный мелодичный голос проникает в душу, успокаивая. А эти красные губы…       Грудь послала импульс тепла, поглощающего всё тело Меррил, когда её государыня вот так вот просто смотрит на неё. - Я-я… - почему так сложно сказать хоть что-то внятное? Быстро в голове пронёсся вопрос.       Слишком быстро. - Не нужно ничего говорить, - прошёлся по покоям мягкий царский голос. Холодный палец оперся о пылающие огнём губы.       Взгляд Жанны стал требовательней, манящим. Приказывающим: «делай».       Делай. Это застряло в голове Эванс. Негласный приказ.       Она нежно отвела руку царицы от своих губ, отодвинув импровизированный светильник. Она наклонилось по направлению к Жанне, желая, чтобы это была не глупая шутка. На её радость, словно зеркало, царица повторила за подругой.       Лишь секунда прошла, как сотня бесконечностей перед тем, как экс-принцесса почувствовала что-то холодное на своих губах. Приятный вкус лаванды и мёда на устах государыни, сливающиеся и создающие некий специфический сладко-приторный вкус.       Рука царицы скользнула за голову Меррил, властно схватив, сильнее прислоняя девушек друг к другу. На маленький миг поцелуй прекратился, чтобы вновь начаться, но уже в другом положении.       Обе девушки оторвались, когда казалось бы воздух прекратился. И ведь правда, они перестали дышать, наслаждаясь друг другом. Лаванда и мёд. Виноград и привкус перца.       Девушки неловко сели на свои места, искоса смотря друг на друга, пряча глупые широкие улыбки счастья и радости. Если бы оранжевый свет их освещал, наверное можно было бы увидеть необычный оттенок красного на лицах обоих, не говоря уже о температуре их тел.       Они кажется сидели не меньше часа, перед тем, как кто-то смог успокоиться и принять всё случившиеся. - Спасибо, - улыбаясь сказала царица, переводя взгляд на подругу… подруга ли?.. – Мне… это было нужно. Я рада… что мы вместе.       Эванс повернулась к Жанне, даря ей такой пронзительный взгляд полный любви. - И… тебе спасибо, мне это было нужно не меньше тебя, - вставая сказала она. Её сердце со всей невиданной силы билось об ребро, желая убежать как можно дальше.       Меррил не торопясь прошла к выходу из покоев царицы, чувствуя на себе её взгляд. Она повернулась, сияя, как маленькое солнышко. - Я тебя люблю, Джоанна, - сказав это экс-принцесса быстро выбежала, направляясь к своей палатке, счастливо улыбаясь.       Жанна смотрела ей вслед, понимая, что такие отношения – это неправильно. Но… они кажутся такими правильными, словно они – самая правильная в мире вещь.       Если бы обе девушки знали о чём они обе думали в одну и ту же секунду…       Я всегда буду с тобой, чтобы не случилось.