Его сердцебиение

— Почему он не может просто упасть с лестницы и умереть? Или прыгнуть с моста куда-нибудь? — когда Лайт смотрит на его согнутую спину, желание убить этого человека становится просто невыносимым. Он хочет сомкнуть руки на его хрупкой бледной шее, чтобы буквально выдавить из него жизнь. Ну почему, ПОЧЕМУ он всё ещё продолжает жить?! Его ненавистный враг. L. Рюдзаки. О, как же Лайт его ненавидит! — Почему Лайт-кун смотрит на меня? Он хочет меня о чем-то спросить? — слышится голос напротив. Лайт улыбается ему в ответ. — Что-то я проголодался. Мы можем пойти на кухню и что-нибудь поесть? — Почему Лайт-кун нуждается во мне, чтобы достать ему еду? — в его голосе нет вообще никаких эмоций. И это невыносимо бесит Ягами. — Ты не позволил бы мне ни к чему прикасаться без твоего разрешения! — резко кричит Лайт в ответ. Черноволосый кивает, — Лайт-кун прав… — говорит он словно сам себе. L встает и идет в сторону кухни, утягивая за собой Ягами. — Чего хочет Лайт-кун? — в ответ на это шатен ухмыльнулся. Теперь, когда он задал этот вопрос, Лайту приходит в голову очень извращенный образ обнаженного и облитого глазурью L, лежащего на серебряном блюде. Стоп, что? О чем он думает?! Гениальный детектив уродлив! Он его злейший враг! Лайт не может, не должен считать его привлекательным! Но, о боже, его задница кажется такой сексуальной, когда он наклоняется, чтобы взять немного печенья из нижнего ящика. Лайт не может больше сдерживать себя. И внезапно начинает ощупывать такую красивую по его мнению задницу. Черноволосый заметно напрягается, но не оказывает никакого сопротивления. Этот факт побуждает Ягами идти дальше, и он позволяет своей руке двигаться вверх под его тонкую белую рубашку. Его кожа мягкая на ощупь и очень приятная. Когда его пальцы доходят до сосков, Лайт начинает сжимать и ласкать их. Он улыбается, когда слышит, как L тихо стонет, а его обычно низкий голос звучит выше, чем Ягами когда-либо слышал раньше. Лайт наклоняется и начинает целовать его тонкую шею, покусывая мягкую кожу, оставляя засосы. В ответ на это L издает еще больше прекрасных стонов. Шатен чувствует, что его брюки теперь невозможно туго натянуты, а эрекция трется о ткань боксеров и мучает его. — L… — Лайт шепчет ему на ухо хриплым голосом, прижимаясь чуть ближе к гибкому телу, позволяя ему почувствовать свое возбуждение. Он вздрагивает, когда Ягами дотрагивается правой рукой до теперь видимого бугорка на его собственных джинсах, одновременно проводя указательным пальцем левой руки по его животу. Лайт снимает с него рубашку и начинает расстегивать джинсы. Внезапно его холодные пальцы мешают ему. — Лайт-кун… пожалуйста, остановись… — шепчет L. Но он не может остановиться. Не сейчас. Он хочет его. Теперь Ягами понимает это. И может быть, только может быть, он даже влюблен. Он сжимает запястья детектива, не давая ему вырваться. — Зачем… Лайт-кун, прекрати… Зачем ты это делаешь? — Ягами дьявольски ухмыляется в ответ на его тихое хныканье. О, да! Таким L ему нравится. Свободной рукой он снимает с Рюдзаки мешковатые джинсы и боксеры. Сейчас они совсем не нужны. Лайт притягивает его к столу, а сам опускается на колени. Затем прижимается языком между ягодиц, проникая внутрь. Он вылизывает L изнутри, ища то самое место, которое заставит его вскрикнуть от экстаза. Когда из горла черноволосого вырывается громкий стон, и он выгибается в спине, Ягами понимает, что нашел его. И снова касается языком, от чего детектив дергается и кричит. Когда Лайту кажется, что он достаточно влажный, он вводит три пальца, разводя их, чтобы растянуть его. При этом он поднимает хрупкое тело и усаживает на кухонный стол лицом к себе. — Может мне стоит остановиться? — спрашивает шатен, облизывая губы. Возбужденный Рюдзаки отрицательно покачивает головой. — П-пожалуйста… Продолжай, Лайт-кун! — Легкая улыбка появляется на лице Ягами, и он начинает гладить его член по всей длине, при этом целуя соблазнительные красные губы. Они мягкие, как шелк, и Лайту хочется, чтобы это никогда не прекращалось. Крепко впившись в них снова, чтобы облегчить своему партнеру боль, Лайт медленно входит в него. Его дыхание сбивается. Сразу становится так приятно... Ягами приходится сдерживать себя, чтобы не затрахать его окончательно, довести до боли и возможно порвать чувствительные мышцы. Он точно не хочет, чтобы L чувствовал какую-либо боль. В этот момент ему вдруг становится ясно ВСЁ. Это уже точно, вне всяких сомнений. Лайт любит его. И хочет быть вместе с ним. Навсегда. L кивает ему, давая разрешение, и Ягами с радостью начинает двигаться. Он выходит почти полностью, а затем снова вбивается, всё быстрее и быстрее, наслаждаясь тем, как тепло и узко внутри. L стонет и мычит, поднимая живот, чтобы изменить угол проникновения. И, наконец, Лайт попадает по его простате с полной силой, заставляя выкрикнуть его имя. И сам тоже громко стонет в унисон с черноволосым. Это прекрасное создание сводит его с ума. — Б-быстрее! — требует L, и Ягами начинает толкаться с невероятной скоростью, задевая простату каждым своим толчком, отчего Рюдзаки вскоре кончает, выкрикивая имя Лайта и царапая ногтями его спину, оставляя следы. Ягами снова начинает гладить его твердый член. — L… — говорит он между парой толчков, — Я люблю тебя… Его наполненные похотью глаза невероятно расширяются, а рот открывается, но с манящих губ не сходит ни звука. Он выгибает свою спину назад, когда шатен снова начинает долбить его по простате резкими, сильными толчками. Его руки блуждают по спине Ягами, не находя, за что ухватиться, пока не доходят до плеч. Детектив цепляется за них и двигает бедрами, пытаясь доставить и себе, и Лайту еще больше удовольствия. Громкие стоны и пронзительные крики срываются с его губ, а тугие мышцы снова и снова сжимают пульсирующий член. Ягами понимает, что не сможет продержаться слишком долго. — Л-Лайт-кун… — внезапно произносит L, и он приостанавливает свои движения. Большие черные глаза смотрят в янтарно-карие. Он берет его правую руку, так что Лайт опирается на стол только левой, и подносит ее к своей груди, как раз там, где его сердце. Ягами чувствует его биение, сокращение мощных мышц быстрее, чем обычно. — Лайт-кун… Ты… Ты сказал мне, что любишь меня… — он кивает и улыбается в ответ. — Да, L. И это правда. Я люблю тебя больше всех в мире. Для меня ты самое главное, что может существовать. — его и без того румяные щеки теперь приобретают более темный оттенок малинового. — Тогда… Тогда пусть мое сердце будет принадлежать тебе… Пожалуйста, береги его от Киры… — он застенчиво улыбается шатену, — На самом деле меня зовут L Лоулайт. Если бы он знал, что Ягами — Кира, он бы никогда не доверил ему эту информацию. Теперь Лайт смог бы убить его, избавиться от своего главного врага. Но ключевое слово — «смог бы». Потому что если он действительно остановит биение этого сердца, прямо под своей вспотевшей ладонью, неизвестно, удастся ли ему пережить это. Ягами прижимается своими разгоряченными от поцелуя губами к его опухшим красным губам и снова начинает трахать его. L закрывает глаза и откидывает голову назад, выгибаясь к нему, удерживая равновесие правой рукой. Левая все еще держит руку Лайта, прижимая к бледной коже, позволяя почувствовать учащенное биение его сердца. Показывая его доверие к нему. А затем он достигает оргазма во второй раз, изливаясь между их животами и в очередной раз выкрикивая имя Лайта. Вид того, как он широко открывает глаза, крича от удовольствия, сводит Ягами с ума. Шатен кусает его за шею, чтобы не закричать, когда и его самого охватывает оргазм. L стонет от ощущения наполняющего его горячего семени и легкой боли в шее, после чего падает на стол, тяжело дыша. Лайт тоже едва держится, его руки и ноги словно желе. — Вау… — шепчет L, и он кивает. Это действительно единственное слово, чтобы описать все, что до этого произошло. Это был лучший секс в жизни Лайта, гораздо лучше, чем с  Мисой. И он несомненно хотел бы сделать это снова с ним однажды. Но не сейчас. Оперативная группа скоро вернется, поэтому надо успеть. Лайт вынимает свой член из L и помогает ему встать. Они одеваются и охлаждаются водой. Ягами расчесывает волосы, а Рюдзаки убирает беспорядок, который они устроили на кухне. Когда все выглядит как прежде, они возвращаются в главную комнату. В тот самый момент, когда L садится на свой стул, слегка морщась, дверь открывается, и остальная часть оперативной группы возвращается. — Здесь странно пахнет… — замечает Айзава, сморщив нос. Мацуда пожимает плечами и понимающе улыбается Лайту и L, после чего они начинают работать как будто ничего и не было. Внезапно на лице Ягами появляется широкая улыбка. L жив, его сердце все еще бьется, и нет ничего важнее этого.