sans the eyes

Он с треском падает на снег, и холод выбивает из него дыхание сильнее, чем падение. Однако он не ждет ни секунды. Диппер крутится вокруг, перебегая глазами от дерева к дереву и от хижины к хижине, ища нападавшего. Тот был прямо за ним, когда он выдернул ленту, он схватил Мейбл, и Диппер подумал, что он тоже отправится в путь. Но Мейбл здесь тоже нет. Он остался один. Сухой всхлип сотрясает его тело, потому что он сразу же понимает, что должен вернуться и забрать ее. Он не хочет этого делать, не хочет рисковать быть пойманным, но он знает, что не может оставить сестру там. Ей будет больно, в этом нет сомнений, и он не может этого допустить. Дверь хижины открывается, и Диппер напрягается везде и сразу. "Кто там?" - зовет голос, почти знакомый голос. Диппер нащупывает рулетку, даже не успев подумать об этом. Укус холода щиплет пальцы, но он не смеет остановиться, а только еще усерднее копается в снегу вокруг себя. Его рука нащупывает что-то твердое и пластмассовое - хотя ощущение чего-либо трудно разобрать сквозь подкравшуюся оцепеняющую боль, - и он может заплакать от радости. Пластик порезал его, когда он вытаскивал его из снежной кучи, и тогда Диппер заплакал по совершенно новой причине: рулетка сломалась. Должно быть, он упал на нее, когда приземлялся, и сломанный кусок, который он держит, окружен несколькими другими кусками, разбитыми и разбросанными. Позади него раздается хруст шагов по обледенелому снегу. Теперь ему ничего не остается, кроме как бежать. Он не может быть пойман. Не так. Не раньше, чем он поймет, где он находится и как вернуться к Мейбл. Он поднимается на ноги, шатаясь, дрожа и боля во всем теле. Он не успевает сделать и шага, как падает вперед, и снег летит ему в лицо. Снег хрустит прямо рядом с ним, и Диппер понимает, что его поймали. Он забивается в угол, дрожа от холода, ожидая первого удара и ругая себя за то, что снова оплошал. Тень падает на него, темная и надвигающаяся. Диппер не может подавить хныканье, которое бурлит в его горле, не говоря уже о всхлипе, который вырывается из него при первом контакте: нерешительная, легкая рука на его плече. ☆☆☆★☆☆☆ Ребенок вздрагивает от его прикосновения, и Форд быстро отпрянул назад, почувствовав негативную реакцию. Руки бесполезно сгибаются по бокам, и он обнаруживает, что запинающиеся фразы проскальзывают мимо его рта. "Эй там, эм, Малыш. Ты... ты в порядке?" Он не в порядке, совершенно очевидно, что ребенок не в порядке, но прикосновение Форда напугало его, а ему никогда раньше не приходилось иметь дело с испуганными детьми. Или, скорее, с потенциально травмированными детьми. На мальчике в снегу почти ничего не надето, только нижнее белье, что оставляет малозаметным его физическое состояние и вызывает тысячу вопросов о том, что привело к его нынешнему физическому состоянию. Он худощав, кости проглядывают под кожей, испещренной синяками и кровью из порезов на большинстве участков тела. На него напали, и это довольно жуткое зрелище. "Давай отведем тебя в безопасное место", - предлагает он, но мальчик не двигается, только дрожит. Поколебавшись, Форд снова тянется к мальчику, намереваясь поднять его, если он не будет двигаться. Ребенок сильно вздрагивает от его прикосновения, но не сопротивляется, и Форд решает, что этого достаточно. Осторожно, насколько это возможно, он поднимает ребенка на ноги и несет его на руках в свой дом. Порыв теплого воздуха - долгожданное облегчение после пронизывающего ветра, но мальчик продолжает дрожать в его руках. Отпихнув в сторону груду учебников и чертежей, Форд как можно мягче усаживает мальчика на диван. Он продолжает лежать, свернувшись калачиком. Форд хватает одеяло, которое было перекинуто через спинку дивана, и накрывает им мальчика, а затем убегает на кухню, чтобы добавить дров в печь. Раны выглядели свежими, поэтому ученый не преминул захватить аптечку из ванной, прежде чем вернуться в гостиную. Мальчика нет, одеяло бессистемно упало на пол. Форд чувствует, как паника когтями впивается ему в грудь. Раненый ребенок, путешествующий без сопровождения взрослых по его дому, - это просто рецепт катастрофы. Он хранит всевозможные опасные эксперименты, которые просто валяются повсюду; мальчик может пострадать еще больше. "Малыш!" - позвал он, изо всех сил следя за своим тоном, чтобы не напугать мальчика еще больше, - "Вернись! Ты не должен быть сейчас один!". Никакого ответа, кроме неуместного скрипа этажом выше. Форд в мгновение ока оказывается на лестнице и видит, как его неожиданный гость поднимается на чердак, делая шаг за шагом. "Вот вы где, - облегченно вздыхает ученый, - идемте. Внизу будет теплее". Ребенок замирает на месте и медленно, нерешительно поворачивается. У Форда не было возможности рассмотреть лицо мальчика раньше, но оно так же покрыто синяками, как и все остальное. Его глаза опущены, кулаки сжимаются и разжимаются по бокам, когда он очень осторожно спрашивает: "Могу я сначала увидеть Мейбл?" Его голос маленький и хриплый. "Я.." Форд переводит дыхание: "Я думаю, сначала мы должны позаботиться о тебе", - говорит он, встревоженный и смущенный, - "Потом мы сможем найти для тебя Мэйбл, хорошо?". Мальчик громко фыркает, прежде чем кивнуть: "Да", он медленно спускается с лестницы и на дрожащих ногах идет обратно к Форду. "Хорошо", - Форд не знает, что делать. Это настолько не в его духе, что просто смешно: "Давай отнесем тебя обратно вниз. У меня есть аптечка...", - он делает паузу в своей речи, застигнутый врасплох тем, как голова мальчика вскидывается вверх и смотрит на Форда с широко раскрытыми от удивления глазами. Они смотрят друг другу в глаза на полсекунды, прежде чем взгляд мальчика снова опускается на пол. "Простите", - заикаясь, произносит он. "Все в порядке", - изо всех сил старается успокоить его ученый, не понимая, почему мальчик вообще извиняется. Неловко он спрашивает: "Ты можешь ходить?". Прозвучало еще одно запинающееся "Да, да", и Форд нерешительно разрешил мальчику идти самостоятельно. Он обязательно спускается по ступенькам первым, медленно, на случай, если ребенок упадет. Похоже, он сильно хромает. Он идет медленно, но Форд подозревает, что это скорее потому, что он не торопится с шагами, чем из-за множества ран, которыми обладает ребенок. Форду требуется всего несколько мгновений, чтобы понять, что мальчик держится на определенном расстоянии от Форда и двигается только после того, как это делает ученый, и еще мгновение, чтобы понять, что расстояние, которое создает мальчик, делает его просто недосягаемым для Форда. Ребенок насторожен, понимает он, словно думает, что в любой момент на него могут напасть. Когда ученый нашел мальчика в снегу, он предположил, что на него напало что-то в лесу - в лесу обитает множество странных и опасных существ, - но теперь в его голову закралась другая возможность, и она Форду не нравится. Они добрались до гостиной без происшествий, и ребенок снова занял место на диване по указанию Форда. Он отказывается от одеяла, чтобы обработать раны на теле мальчика. Они оба достают аптечку, и ребенок начинает неистово извиняться, зажмурив глаза от едва сдерживаемого ужаса. "Нет, нет, нет, все в порядке, - успокаивает Форд, или делает все возможное, чтобы успокоить, - я просто подумал, что будет легче, если это сделаю я. У тебя на спине есть несколько порезов, до которых ты не сможешь дотянуться". Ребенок кивает, но ничуть не расслабляется, пока Форд начинает промывать раны. В основном, у ребенка синяки, довольно сильные, и есть несколько неглубоких порезов, где кожа лопнула. Кровь тщательно вытирается, и на каждый порез накладываются бинты, как на спине, так и спереди. Кроме этого, раны на туловище обрабатывать не нужно. Форд осторожно берется за ногу, намереваясь найти источник хромоты. Из горла ребенка вырывается всхлип, как только он вступает в контакт, и в тот же момент он бьет Стэнфорда ногой; автоматическая реакция, если Форд когда-либо видел такую. "Пожалуйста, не надо", - слезы струйками стекают по его лицу. Форду требуется немыслимое количество времени, чтобы понять, что происходит. Если бы не след от укуса - человеческий след от укуса, о боже, - который выглядывает из-под боксеров на внутренней стороне бедра, эта мысль, вероятно, никогда бы не пришла ему в голову. Но он видит укус, видит глубокий фиолетовый цвет синяка, засос... и Форд понимает, чего боится ребенок. Форд опускает ногу, как будто она его обожгла. "Нет, я не буду, я бы никогда..." он пытается найти слова, чтобы успокоить, бесчисленные никчемные банальности замирают у него в горле. Он сглатывает внезапно появившийся неприятный привкус во рту. "Кто это сделал?" - спрашивает он вместо этого. Он не знает, как утешить, не знает, стоит ли утешение чего-либо в такой ситуации, поэтому меняет тактику. Он может помочь, если не успокоить. Мальчик смотрит на него, страх и растерянность пляшут в его глазах. Он молчит. "Есть ли кто-нибудь, кого я могу позвать?" - спросил он, чувствуя себя слишком не в своей тарелке, чтобы знать, что делать в одиночку. Мальчик боится его, может быть, если бы рядом был кто-то, кому он мог бы доверять... "Ты упомянул Мэйбл, верно? Она живет поблизости?" Ребенок долго молчит, глаза медленно пробегают по его лицу, "Я не знаю, сэр", - наконец говорит он. Прежде чем Форд успевает заговорить снова, мальчик спрашивает: "А какой сейчас год?", и ход мыслей Стэнфорда сбивается. "19-го", - отвечает он, не понимая, почему это так важно и какое отношение год имеет к разговору. Он спокойно воспринимает эту информацию, бросая взгляд на окно и тихо падающий снег. Глаза мальчика расширяются, внезапно и в ужасе: "Кассета!" Он вскакивает на ноги и мчится к двери, несмотря на многочисленные травмы. В следующую секунду Форд уже на ногах: "Подожди!" - зовет он, и мальчик подходит. Меньше чем за секунду он превратился из бешеного в неподвижного и испуганного. Это... это, наверное, не очень хорошо, даже если это и работает в его пользу. "Можно мне выйти, сэр?" - его голос дрожит, все в этом мальчике дрожит и трясется, - "Я кое-что забыл". "Я возьму это для тебя", - предлагает он, и Форд пытается изобразить на губах ободряющую улыбку: "Это лента, вы сказали?". Ребенок, кажется, думает над этим, бросая долгие взгляды между дверью и Фордом: "Я могу это сделать, сэр, правда", - пытается он снова. Он робок и откровенно недоверчив, и ученый нисколько не винит ребенка. Форд опускается на колени, какая-то полудетская мысль о том, чтобы опустить себя до уровня мальчика, подстегивает это движение: "Вам не обязательно называть меня сэр", - предлагает он, - "Меня зовут Форд. А тебя как?" Ребенок смотрит на него так, будто он только что сказал что-то совершенно неправдивое, но он не комментирует это. "Диппер", - отвечает он, звуча еще более растерянно, чем Форд. "Приятно познакомиться с тобой, Диппер", - улыбается он, - "Итак, что потерялось снаружи? Не стоит выходить на снег без одежды". Его лицо не опускается, для этого должна была бы быть улыбка, но оно опускается дальше, в то время как все его тело, кажется, напрягается снова, больше боясь Форда, чем холода, но слишком защищая свою потерянную вещь, чтобы уступить просьбе мужчины. "Если мы наденем на тебя одежду, ты сможешь пойти и забрать ее", - это не идеальный, но компромиссный вариант. Диппер, видимо, тоже так думает, потому что он медленно кивает, и это победа в книге Форда. У ученого нет детской одежды, только запасные вещи Фиддлфорда, когда он остается у него ночевать или на случай аварии в лаборатории, поэтому он одалживает Дипперу свою собственную одежду. Она слишком большая, но слишком большая - это лучше, чем совсем без одежды, особенно для... того, кто прошел через этот особый опыт. Недостатком огромной одежды является то, что Дипперу нужна помощь, чтобы влезть в нее, так как у нее слишком много свободных рукавов и манжет, чтобы он мог маневрировать самостоятельно. Он дрожит и хнычет все время, хотя Форд старается идти медленно и не трогать Диппера больше, чем нужно, или без достаточного предупреждения. Однако, похоже, это не помогает. Кажется, что весь ущерб уже нанесен, и мальчик успокаивается только тогда, когда он полностью одет и Стэнфорд снова отступает. "Ты в порядке? Тебе нужна минутка?" "Нет, сэр. Я в порядке, сэр", - его глаза стекленеют от слез. Парень проносится мимо него, бросаясь к двери в тот момент, когда он знает, что Форд не схватит его. За те двадцать с лишним минут, что они провели внутри, снег почти не выпал, поэтому место, где он нашел Диппера, легко обнаружить на снегу - это единственное пятно в сугробах, насколько хватает глаз. Форд не выходил из дома уже несколько дней, а Фиддлфорда не было дома в связи с приближающимися праздниками. Диппер подходит к сугробу, опускается на колени и зачерпывает... что-то в руки. Ребенок намеренно располагает свое тело так, чтобы оно было вне поля зрения Форда.  Форд переводит взгляд на свой двор, изо всех сил подавляя любопытство, чтобы дать Дипперу возможность побыть одному. Там не на что смотреть, кроме еще большего снега, но что-то в нем не нравится ученому. Он бросает взгляд на Диппера, а затем обратно, и странность картины становится очевидной. Здесь нет никаких следов, кроме тех, что ведут от дома к тому месту, где сейчас находится Диппер. Как он туда попал? Ему не с чего было прыгать, он никак не мог попасть на это место в моем дворе. Возможно, в этой истории есть что-то сверхъестественное. По крайней мере, в этой области у Стэнфорда есть опыт. Диппер, похоже, закончил то, что делал: какой-то маленький предмет был аккуратно убран в карман одолженного пальто. Он стоит, скользя взглядом между домом Форда, самим Фордом и лесом за его пределами. Мужчина понимает, что делает Диппер, с секундным опозданием: мальчик поворачивается и мчится в сторону леса, расположенного напротив дома и города, словно дьявол по пятам. "Диппер, подожди!" - кричит он, но страх, который оставлял ребенка кротким и послушным в доме, теперь, когда они вышли за пределы Стэнфорда, похоже, подпитывает совершенно другой инстинкт: "В лесу небезопасно!". Дипперу, должно быть, кажется, что это безопаснее, чем оставаться наедине с незнакомцем, потому что он продолжает бежать, и у Форда нет другого выбора, кроме как бежать за ним. Конечно, преследование мальчика только напугает его еще больше, но Форд не может просто оставить ребенка одного и раненого в лесу или вернуться к тому, кто его ранил. Догнать мальчика не составляет труда. Форд гораздо выше и гораздо здоровее Диппера, и на нем обувь его размера. Они едва преодолели линию деревьев, когда Форду удается вцепиться в руку Диппера. Он пытается быть нежным, конечно, пытается, но ребенок тянет, и на его и без того израненном теле это причиняет ему боль. Он кричит, хватаясь за руку Форда своей и отчаянно пытаясь ее оторвать. Форд роняет его больше от шока, чем от чего-либо другого, и Диппер падает обратно в снег, внезапно освободившись. "Прости", - Форд снова тянется к ребенку, чтобы помочь ему подняться, но яростное вздрагивание напоминает ему, как именно Диппер воспринимает прикосновения. Диппер остается сидеть на снегу, сначала сжавшись в клубок в ожидании удара, который никогда не последует, а затем немного расслабившись, глядя на Форда, который выглядит таким растерянным и неуверенным, что ученому хочется впервые за много лет испытать свои боксерские навыки на человеке, который научил этого мальчика ожидать боли прежде всего. Форд не знает, что сказать, и, похоже, Диппер тоже не знает. В конце концов, Стэнфорд решает медленно предложить свою руку, не протягивая ее, чтобы схватить, он просто протягивает ее. Мальчик не хватает ее, но он стоит и не убегает. Это уже что-то. Стэнфорд должен поверить, что это что-то. "Ты голоден?" Диппер кивает, не встречаясь с ним взглядом. "Хорошо. Мы поедим внутри, если ты не против?". Он снова кивает и следует за ним по направлению к дому, просто вне досягаемости. ☆☆☆★☆☆☆ Стэнфорд звонит Фиддлфорду тем же вечером, после того как Дипперу дали еду и комнату его помощника на ночь. Он не хотел отдавать комнату Фиддлфорда, но о своей собственной не могло быть и речи - он пытался. Ничем хорошим это не закончилось, но других мест просто не было, поэтому он занял комнату Фиддлфорда, что, в свою очередь, натолкнуло Форда на светлую мысль позвонить домой своему другу в Пало-Альто. "Резиденция МакГакет, говорит Фиддлфорд". "Фиддлфорд, слава богу. Я влип по уши". С другого конца линии раздается смех, яркий и веселый. Форд расслабляется от его звука: "Вот это слова, которые я никогда не думал, что услышу из твоих собственных уст". Форд сам смеется, немного искренне, немного горько: "Да, я никогда не был в такой ситуации, как эта. Я понятия не имею, что делать". Его друг, должно быть, уловил серьезность ситуации, потому что его голос стал намного ровнее, когда он спросил: "Что случилось?". Форд рассказывает ему как можно более подробно: "Я нашел ребенка на улице в снегу. Похоже, его сильно избили. Я обработал его раны, но он не хочет со мной разговаривать, и я не знаю, как ему помочь. Фиддлфорд, он боится меня. Он уже пытался бежать, и это чудо, что он вообще согласился вернуться", - он опускает ужасную правду, которую узнал о жестоком обращении с Диппером, не зная, как сказать такое вслух. Фиддлфорд на мгновение умолкает: "Господи. Простите за мой язык. Ты пробовал обратиться в полицию, Форд? Такие вещи... об этом нужно сообщать". "Я пытался, но он боялся, что его заберут. У меня не хватило духу так поступить с ним, не зная всей истории". "Полной истории? Форд, если это из-за твоего любопытства..." "Это не так", - отрицает Форд, немного обиженный тем, что его друг намекает на такое. "Но ты же знаешь, какие копы в этом городе, Фиддлфорд, а он сейчас так напуган. Я не верю, что они случайно не причинят ему вреда, а он не хочет идти с ними еще больше, чем не хочет быть здесь", - что, по мнению Форда, говорит о многом.  Наступает тишина, которую ученый думает нарушить лишь мягким: "Я все еще намерен позаботиться об этом должным образом. Только не сейчас, пока он в таком состоянии", - после того, как оно затянулось. "Я поеду туда на следующем автобусе", - наконец решает Фиддлфорд, и Форд с облегчением вздыхает. "Спасибо." "Не благодарите меня пока. Просто позаботься о ребенке, слышишь?". Форд улыбается: "Я позабочусь. Даю слово". ☆☆☆★☆☆☆ Диппер отходит от стены и поворачивает обратно к лестнице, где ему было велено спать. Он останавливается на втором этаже, а затем очень тихо, гораздо тише, чем раньше, поднимается по второй лестнице на чердак. Он знает, что не найдет свою сестру еще до того, как открывает дверь не в свою комнату, не сейчас, а в то, что станет его комнатой чуть меньше чем через тридцать лет. Это все склад и эксперименты, такие же, как и все остальное, и Диппер чувствует, как слезы снова застилают ему глаза. "Что не так с этим местом?" - бормочет он, обнимая себя. Он не уверен, когда он соскользнул на пол, но у него больше нет сил двигаться. Весь этот день происходили одни странные события за другими, и ничто больше не имеет смысла. Он не знает, как починить машину времени и почему человек, который живет здесь и так похож на его мучителя, называет себя другим именем. Особенно он не понимает, почему ему до сих пор не удалось причинить Дипперу ту боль, которую он заслуживает за все те трюки, которые он проделывал до сих пор. Что же произошло между сегодняшним днем и его рождением, что превратило этого, казалось бы, доброго человека в жестокого хозяина, которому он служил всю свою жизнь? Диппер не может отделаться от мысли, что это, должно быть, был он сам. ☆☆☆★☆☆☆ Сон - вещь непостоянная, поэтому для Форда не стало сюрпризом, что он не может связаться с Биллом за это время, или что Билл, похоже, не может принять свою смену в теле Форда. Форд ворочается и полудремает около двух часов, прежде чем полностью сдается, довольствуясь вместо этого расчетами и прочими действиями в портале. Он работает на первом этаже, впервые с тех пор, как Фиддлфорд уехал в отпуск, он использует свой кухонный стол. Обычно он работает в лаборатории, но ему хотелось быть поблизости на случай, если он понадобится Дипперу - а он не понадобился, - и справиться со своей неспособностью следить за временем. Солнце едва взошло, когда он услышал движение сверху. Похоже, Форд не единственный, кто страдает от неспособности отдыхать. Диппер медленно выходит из-за угла, заглядывает в комнату, прежде чем войти в нее. Форд ожидает, что это движение будет сопровождаться поиском выходов, но таковых явно нет. Вместо этого мальчик смотрит на него, неуверенно напрягая мышцы. "Доброе утро, Диппер. Ты хорошо спал?" Форд улыбается, изо всех сил стараясь выглядеть неугрожающим. Должно быть, ему это не удается, но, по крайней мере, это не пугает мальчика еще больше. "Доброе утро, сэр. Я хорошо спал, сэр". "Только Форд в порядке", - мягко напоминает он. Мальчик кивает, но не делает никакого движения, чтобы исправиться. Между ними повисает неловкое молчание. "Не хочешь ли ты позавтракать?" - наконец предлагает он. Питание очень важно для растущих детей, и, судя по тому, как худ этот ребенок, Форд не сомневается, что этим пренебрегали в дополнение ко всему остальному, через что ему пришлось пройти. Диппер кивает, самостоятельно направляясь к холодильнику. То же самое он проделал и перед вчерашней трапезой, пытаясь приготовить еду самостоятельно. Форду еще предстоит узнать точный возраст мальчика, но он выглядит слишком маленьким для Стэнфорда, чтобы самостоятельно управлять каким-либо кухонным прибором, кроме, возможно, тостера. Форд встает со стула, но делает это слишком резко, потому что Диппер подпрыгивает в воздух на фут. "Извините", - Стэнфорд обязательно выжидает минуту, прежде чем отойти от стола. "Я приготовлю, почему бы вам не присесть?". Он так и делает, почти механически выполняя движение. Мальчик садится так осторожно, как только может. Несмотря на то, как он, должно быть, болен, Диппер сидит совершенно прямо, облокотившись на край стула. Он готовится снова бежать, если понадобится. Форд задается вопросом, как часто это спасало мальчика и как часто приводило его к новым неприятностям. "Сегодня приедет мой друг Фиддлфорд", - Форд думает, что лучше предупредить Диппера, пока не появилось больше людей. "Он хотел бы с тобой познакомиться". Диппер, похоже, никак не реагирует на эту новость, только в замешательстве поджимает губы. "Я не знал, что у тебя есть друзья", - пробормотал Диппер. У любого другого ребенка это прозвучало бы с сарказмом, но у него это прозвучало с искренним недоумением. Как будто он должен знать такие вещи о совершенно незнакомом человеке. "Да, ну, я..." Форд почесал подбородок, знакомая усталость натянула его улыбку: "Не думаю, что у меня их много. Хороших друзей трудно найти". Диппер смотрит и медленно наклоняет голову. Кажется, он приходит к какому-то решению и, не сводя взгляда с Форда, впервые с момента их встречи, говорит: "Мэйбл - хороший друг". ... Жужжание заполняет его уши, громкое и настойчивое. Он снова и снова слышит, как вращаются шестеренки в его собственном мозгу, пока он пытается осмыслить происходящее. Через несколько секунд после того, как он должен был отреагировать, Форд остолбенел. Это... это самое личное, что он получил! осознает он. В его голове звенят куранты. "Уверен, что да", - предлагает он, не совсем понимая, что сказать. Это короткий момент, ничем не примечательный по сравнению со всем остальным, что пришло с этим мальчиком, но он кажется важным. Это похоже на прогресс. ☆☆☆★☆☆☆☆ Несмотря на то, что Дипперу было неловко знакомить его со вторым незнакомым взрослым, после первоначального страха мальчик стал спокойнее относиться к Фиддлфорду. Сначала он был напряжен, поглядывая на Форда каждую секунду, чтобы либо проследить за его поведением и положением, либо поискать ответы на благонамеренные вопросы Фиддлфорда, но он гораздо менее нервный, когда рядом есть другой человек. Форд считает, что это должно означать, что мальчика обижали почти исключительно наедине. Какая-то часть Форда завидует тому, что Диппер так смягчился рядом с его помощником, а другая часть ворчит, что должно быть что-то еще. Форд ушел в ванную, а Диппер остался с Фиддлфордом наедине так же спокойно, как и когда Форд был рядом. Возможно, это скандальное знакомство, которое произошло между ними, тяготит Диппера, но что-то во всей этой ситуации не так. Форд игнорирует это, насколько может, и позволяет Фиддлфорду вести большую часть разговора. В большинстве случаев Диппер не решается говорить, но Фиддлфорд быстро обнаружил, что мальчику нравится рассказывать о Мейбл, своей близняшке. Форд, конечно, слышал об этой девочке несколько раз - до боли очевидно, что она очень важна для него, - но Диппер загорается рядом с Фиддлфордом, который с легкостью обменивается своими историями о братьях и сестрах. ...Форд тоже может. У него была своя доля злоключений, но он уже много лет не может с любовью говорить о своей семье, поэтому держит язык за зубами. Ученый качает головой. Сейчас, думает он, не время. Оно никогда не наступает. Вместо этого он снова включается в разговор. "Однажды Мейбл задали лабораторную работу, и она смешала не те ингредиенты, - рассказывает Диппер, - В итоге у нее получилось зелье сверхсилы или что-то в этом роде? Она опрокинула его, и стол стал таким плотным, что разбил цемент!" - смеется он. Фиддлфорд вежливо смеется, и Форд присоединяется к нему мгновение спустя, но когда он смотрит в глаза своему другу, он видит, что его мысли вихрятся. "Вы двое делаете много лабораторных работ?" - спрашивает он. Диппер напрягается, как всегда, когда Форд вступает в разговор, но отвечает: "В основном, да", и Форд рад, что мальчик хотя бы говорит с ним более непринужденно. "Но мы занимаемся и другими делами. Готовим, в основном". Фиддлфорд хмурится. "Так кто же тогда о тебе заботится?" Глаза Диппера на долгий миг переходят на глаза Форда, в поисках, если Стэнфорду нужно было угадать. Он пожимает плечами. "Мы, я думаю? Мы достаточно взрослые". "Простите, что я так говорю, но вы вряд ли выглядите достаточно взрослым, чтобы управлять блендером, не говоря уже о смешивании зелий". "Я подросток", - надулся он, - "Я достаточно взрослый, чтобы делать любую работу". "Но на кого ты работаешь?" Форд нажимает. Диппер вздрагивает, упрямо держа рот на замке. Наступает напряженная тишина. Фиддлфорд тихо спрашивает: "Мэйбл все еще там, не так ли?". Диппер еще больше напрягается в подтверждение. "Она ранена?" Из уст мальчика вырывается тихое "Возможно", и напряжение возрастает втрое. Взгляд Форда прослеживает видимые синяки на руках и лице Диппера, и он представляет себе второго ребенка с таким же набором. На мгновение он видит Стэнли, молодого и лишенного зуба благодаря Крампельтеру. Он задается вопросом, что бы он сделал на месте Диппера, если бы их собственные родители когда-нибудь использовали по отношению к ним больше, чем ложку. Если бы его брат был в таком положении, а Форд знал, но не мог остановить это. "Мы можем помочь ей", - предлагает Форд. "Вы оба будете в безопасности здесь..." "Нет." В голосе Диппера звучит тихая ярость, которую Стэнфорд еще не видел в мальчике. "Она и близко не подойдет к этому месту". "Я знаю, что здесь очень страшно, и ты не думаешь, что можешь доверять нам, но мы должны быть меньшим из двух зол, по крайней мере?" Форд кивает в знак согласия. "Слушай, мы можем привлечь полицию. Там будет много людей, чтобы обезопасить вас обоих. Никаких секретов, если они вам не нужны". Глаза Диппера покраснели, и мальчик яростно их вытирает. "Это невозможно, ясно? Я не хочу, чтобы она была здесь, и я все равно не смогу ее забрать. Просто...", - он икнул, и грудь Форда сжалась, - "Прекрати", - прорычал он, - "Это уловка". "Это не..." Форд пытается сказать, но его прерывает крик, высокий, разочарованный и злой. "Ты лжец!" - кричит он, слезы свободно падают по его лицу. "Я не дурак. Ты, - он указывает на Форда, - заключаешь плохие сделки, и я не хочу в них участвовать, так что прекрати играть со мной." Стэнфорд тупо моргает, так основательно потеряв точку опоры, что не может сказать, где она вообще была, если он вообще ее обрел. "Форд, - медленно говорит Фиддлфорд, - думаю, тебе стоит выйти на минутку". "Что? F-" Фиддлфорд бросает на него слишком знакомый взгляд, который он использовал в колледже, чтобы заставить Стэнфорда лечь в постель в особенно поздние учебные ночи. Форд никогда не мог сказать "нет" этому лицу. Он кивает и выходит из комнаты. "Я просто... пойду сварю кофе. Кофейник полон, Диппер сварил еще больше сегодня утром, когда Форд не обратил на него внимания, что оставляет ученого в полном разочаровании и без дела. Он моет две кружки в раковине, несколько раз прохаживается, роется в шкафах и пытается составить план обеда, затем снова прохаживается. Он не уверен, что сделал такого, что заставило Диппера так сильно ему не доверять, но даже Форд может сказать, что это личное. Лжец, тот, кто заключает плохие сделки... Звучит скорее как бизнес его отца, чем как комментарий к его характеру, но Диппер, похоже, уверен. Форд надолго остается изгнанником на собственной кухне. Либо разговор с Фиддлфордом идет очень хорошо, либо очень плохо. Форд как раз раздумывает над тем, чтобы вернуться в гостиную с кофе в качестве мирного предложения, когда на кухне появляется Фиддлфорд, выглядящий... изможденным. "Фиддлфорд, что случилось?" Его друг делает глубокий, глотательный вдох. "Я и сам не совсем уверен", - признается он. "Он сказал... ну, он думает..." Что-то холодное дает о себе знать в желудке Форда. "Ф?" - спрашивает он, не уверенный, действительно ли он хочет знать, но не в силах не спросить. "Ты знаешь что-нибудь о путешествиях во времени?" наконец спросил Фиддлфорд. Из всего, что он ожидал услышать из уст своего друга, это определенно было не оно. "Я понимаю теорию. Она внесла не мало изменений в наш план по созданию портала. Почему?" Фиддлфорд кивает. "А если исключить трансуниверсальную теорию, то можно ограничиться нашим собственным миром, так?" - спрашивает он, как будто это вопрос, но Форд знает не хуже Фиддлфорда, что они вместе проводили расчеты. "Конечно", - соглашается он. "Хотя я не уверен, как это можно сделать. Портал будет работать только потому, что у нас есть слабое место между измерениями. Однако я не уверен, существует ли временной эквивалент". И снова Фиддлфорд кивает, но пренебрежительно. Фиддлфорд уже знал это, в конце концов, он просто пробегает мысленный контрольный список, чтобы проверить то, о чем Диппер заставил его думать. "А ты знаешь кого-нибудь по имени Билл? Может быть, двойника или злого близнеца?" Стэнфорд ничего не может с собой поделать, он прыгает. Как бы ни были близки они с Фиддлфордом, есть две темы, которые Форд еще не обсуждал со своим другом, и это Стэнли и Билл. Не то чтобы он не хотел познакомить Фиддлфорда со своей музой, но Фиддлфорд, по его словам, "богобоязненный христианин", которому было трудно адаптироваться к сверхъестественному Гравити Фолз. Они с Биллом оба согласились, что сейчас не лучшее время для их встречи. Что касается Стэнли, то Форд просто не любит о нем говорить. Что эти двое имеют друг к другу отношение, Форд не имеет ни малейшего представления, но то, что Фиддлфорд намекает на обе темы сразу, очень подозрительно. Тем более что это явно из его разговора с Диппером, который тоже не должен знать ни о Билле, ни о Стэнли. Если, конечно, это не связано с путешествиями во времени. Холодное, неприятное чувство в желудке усиливается. "Да. На оба вопроса", - отвечает он, тяжело сглатывая. Глаза Фиддлфорда расширяются. "У тебя есть злой двойник?". "У меня есть близнец", - хмурится он, - "И я знаю Билла, но это не один и тот же человек". Это почему-то удивляет Фиддлфорда еще больше. "У тебя есть близнец?" - почти прокричал он. "И вы никогда об этом не говорили?" "Это никогда не было важно раньше", - отвечает Форд, пытаясь проглотить комок, образовавшийся в горле. "Какое отношение это имеет к Дипперу?" Фиддлфорд колеблется несколько секунд, почти вибрируя от этой новой информации, он запинается на полувопросах, полуобъяснениях, словно не может решить, должен ли он допрашивать Форда о чем-то несущественном или объяснить, что происходит на Земле. В конце концов, Фиддлфорд останавливается на остроумном: "Мы поговорим об этом позже", на что Форд не может не закатить глаза, что в свою очередь вызывает у него один из фирменных взглядов Фиддлфорда "мать-женщина". Наконец, Фиддлфорд объясняет: "Диппер говорит, что он из будущего и, - он колеблется, почти задыхаясь, - ...и что это ты его обидел. Только он думает, что тебя зовут Билл". Воздух резко выбивается из легких Стэнфорда и остается недоступным для него. Как будто его ударили в живот, а его диафрагма слишком занята спазмом, чтобы делать свою работу. Форд никогда бы не стал. Только не это - его мысли мелькнули к следам зубов на внутренней стороне бедра Диппера - только не это, только не это. Неважно, из какого далекого будущего, по словам Диппера, он родом, Форд никогда бы этого не сделал. К тому же, он Форд, а не Билл, и он сомневается, что найдется другой человек, настолько похожий на него, чтобы так основательно запутаться. Как бы ни были похожи они со Стэнли, у Форда есть расщелина подбородка, а у Стэнли - нет. У Форда шесть пальцев, а у Стэнли - нет. Смог бы Стэнли из будущего так тщательно обмануть ребенка? Да и вообще, мог ли Стэнли это сделать? Это не может быть Стэнли. Это не может быть Форд. "Он уверен?" спрашивает Форд, задыхаясь. Фиддлфорд кивает. "Он показал мне свою машину времени", - говорит его друг. "Она сломана, но я думаю, что она может работать. Она слишком продвинутая, чтобы быть чьей-то, кроме, может быть, нашей". Форд кивает. "И он уверен, что это я?" "Вы и ваш близнец идентичны?" "На расстоянии или если вы нас не знаете. Он не полидактильный". Фиддлфорд гримасничает. "Он уверен." Форд поскальзывается, хватаясь за стойку, о наличии которой он даже не подозревал. Это не Стэнли. Это не должен быть Форд, он никогда, никогда, никогда - снова он видит следы зубов - но если не Форд, то... Тогда... Но Билл тоже не стал бы! Билл даже не человек; что бы он хотел от человеческого ребенка? Зачем ему причинять кому-то боль? Но у Билла есть доступ к его телу. Билл и Форд могут выглядеть одинаково, только без глаз. Без глаз... "Глаза!" Это может быть Форд. Это может быть Билл. Фиддлфорд вскакивает. "Глаза?" Но Форд может знать столько, сколько знает сам Диппер. "Глаза! Диппер упоминал о глазах моего Билла?" "Форд, если твой брат не полидактильный, то это не он", - говорит Фиддлфорд. Он звучит измученно. "Диппер специально упомянул твои пальцы; я спросил, потому что тоже не хотел в это верить". "Но у Билла были бы мои пальцы!" Форд, должно быть, кричит, потому что Фиддлфорд отпрыгивает назад на звук. "Но у него не было бы моих глаз!" Подняв руки вверх в манере, которая, вероятно, должна была быть успокаивающей, но получилась почти такой же бешеной, как и у Форда, он кричит в ответ: "Кто такой Билл?". Но Форд уже не слушает. Он проталкивается мимо Фиддлфорда, и его друг все еще слишком шокирован, чтобы подумать о том, чтобы остановить его, пока он не оказывается ближе к гостиной, чем к кухне. "Стэнферд, подожди!" Однако Диппера в гостиной нет. Форд ругается. "Фиддлфорд, он пропал". Заскочив в гостиную, Фиддлфорд чуть не ругается. "Ослик-попрыгунчик, куда он делся? Он, наверное, испугался всех ваших криков". Стэнфорд сначала проверяет входную дверь, но снег не тронут. "Я проверю снаружи. Он мог зайти через другую дверь". "Тогда начнем наверху". Форд кивает, плотнее натягивая на себя свое всегдашнее пальто, когда выходит на улицу. "Не пугай его, если найдешь, понял?" требует Фиддлфорд. Форд хмурится. "Я знаю. Кричи, если найдешь его". С этим он выходит на улицу. Сегодня холоднее, чем вчера, но и яснее. С утра не было снегопада, и солнце весело светит на двор, ослепляя своей яркостью, пока он обходит весь периметр дома в поисках следов. Их нет, что одновременно радует и настораживает, когда Форд стаскивает ботинки на коврик. "Нашел что-нибудь?" - спрашивает он, поднимаясь по лестнице. "Ничего!" отвечает Фиддлфорд. "Я проверю подвал!" Форд не тратит время на ожидание ответа и направляется прямо к лифту. Диппер упоминал, что там внизу много работы, и хотя Форд не стал бы выбирать место для укрытия, оно могло бы подойти Дипперу. Судя по звуку, Диппер, вероятно, жил в доме Форда в будущем дольше, чем Форд сейчас; кто знает, где, по мнению парня, безопасно. Сначала он проверяет свой кабинет, но он совершенно пуст, если не считать беспорядка в самом Стэнфорде. А вот лаборатория занята. Диппер стоит в центре комнаты и смотрит на портал. Он выглядит таким маленьким на фоне его возвышающегося, наполовину построенного каркаса. Размытый флуоресцентными лампами лаборатории и зажатый в темных пятнах, он больше похож на рейфа, чем на мальчика. Он должен был услышать, как лифт спускается и дзинькает при его появлении, но когда Стэнфорд окликнул его: "Диппер", он подпрыгнул и повернулся к нему лицом с широко раскрытыми глазами. "Тебе не следует спускаться сюда", - говорит Форд, - "Это небезопасно". Диппер смеется, но это грубый, старческий смех. "Я все время нахожусь здесь один. Чем это отличается?" Форд вздрогнул. Диппер никогда раньше так с ним не разговаривал. Это отличается от того, когда он рассказывал ему о Мейбл за завтраком, и от того, когда он начал кричать на него в гостиной. Это ближе к чему-то среднему. Менее осторожный в предоставлении информации, но такой же усталый от Форда как от человека. "Твой друг уже рассказал тебе, что я сказал, не так ли? Неужели ты решил наконец наказать меня за непослушание теперь, когда ты знаешь, что я должен был?" - и эта последняя часть ближе к тому, каким он был в гостиной; сердитые слезы бегут по румяным щекам и ярость в глазах, совсем не похожая на мальчика, которого он нашел в снегу только вчера. "Ну, разве не так?" - спрашивает он, когда Форд продолжает смотреть, а не говорить. "Нет", - наконец выдыхает он. "Нет, Диппер, я бы не...", хотя, возможно, он мог бы, или, скорее, мог бы, если бы у него было достаточно времени. Форд не думает, что сделает это, сама мысль вызывает у него тошноту, но сказать, что он никогда не сделает этого, когда Диппер, возможно, уже испытал это... он не может сказать "никогда". Пока нет, пока он не знает. Он должен знать.  "Диппер, в будущем, как... - он сглотнул, - как выглядят мои глаза?" Диппер высоко в горле хнычет, хотя это вырывается наружу в нечто похожее на смех. "Это то, что ты хочешь знать? Из всех откровений ты спрашиваешь меня, хорошо ли ты стареешь?" "Диппер, пожалуйста", и ребенок подпрыгивает при этом, как никогда, когда Форд двигался слишком быстро. "Я просто спрашиваю, как выглядят мои глаза". Диппер долго смотрит на него, изучая глаза Форда. Может ли Диппер вообще видеть свои глаза при таком освещении, или тени скрывают его истинную сущность? "Желтые", - наконец говорит он, - "Как у змеи". Это не Форд. Это Билл. Почему-то это не приносит облегчения, как он думал. Билл - его муза. Билл - его друг. Билл - его насильник в той же степени, что и Диппер, не так ли? И если Билл сделал это, то что еще он сделает? Что еще он сделал? Что он уже делает, когда Форд крепко спит? Форд смотрит на Диппера, на портал, маячащий позади него, и вся его усталость разом обрушивается на него. Он теряет сознание. И если Форд, возможно, не знал, видны ли его глаза Дипперу в тусклом освещении подвала, то глаза Билла - определенно видны.