Чувствуй время!

      У Моракса появилось чувство времени. Случилось это неосмысленно, но вполне ожидаемо. Дело в том, что у него завязалась дружба с Предвестником Фатуи, который едва не стал первопричиной уничтожения родного края Гео Архонта. По своей сути, положение комическое, если не брать во внимание склонность Чжун Ли к экстравагантным поступкам: таким, как приглашение звезды «громкой музыки» Синь Янь в Ли Юэ или постановка собственных похорон. Пока никто не понимает, что на уме у Моракса, его невозможно победить, ибо непредсказуемость и уверенная неторопливость — удел сильных правителей.       Неторопливость. С этим-то качеством архонт и не желал больше мириться. Ему нравилось наблюдать за Тартальей, и это можно было назвать рядовой проницательностью, свойственной Чжун Ли, если бы не одно «но» — архонт с головой погружался в неистовый временной поток Предвестника. Это не было характерно для многовекового дракона. Когда существо живет порядка шести тысяч лет, оно отвергает всяческую суету, коей был преисполнен Чайльд.       «Дело молодое, — думал насчёт этого Моракс, — жизнь человеческая в разы короче и требует скорости. Но я… почему я думаю о времени всякий раз, когда он рядом?»       Ко всему прочему, Рекс Ляпис совершал неумелые попытки войти в бурное течение, дающееся Аяксу легко. Например, однажды, вместо привычной дуэли, которые так любил Тарталья, Чжун Ли завёл Предвестника в лес и устроил тактический бой с забегами и привлечением «живых мишеней» в виде слаймов и хиличурлов. Чайльд, конечно, порыв оценил — отчего бы не похвалить старания сяньшэня, — но заподозрил, что крыша Властелина Камня едет не в том направлении.       А во время вечера басен от Чайного доктора Лю Су — величайшего рассказчика, уважаемого всеми жителями региона, в том числе и самим Мораксом, и вовсе произошло вопиющее событие, а после — то, что занесло игру Чжун Ли на опасные виражи.       — …Властелин Камня не оставил свой народ в трудную минуту, — вещал Лю Су, плавно жестикулируя руками, — и в одиночку сразился с  заклятым врагом. И сходили оползни, и тряслась земля, и время, как мерещилось простому люду, застыло в тяжести его каменной души, что наполнена…       Рассказчик оборвал себя на середине. Нахмурившись, наблюдал за тем, как один из его самых преданных слушателей — господин консультант похоронного бюро Ваншэн — засобирался на выход с террасы. Его сопровождал рыжеволосый иностранец, которого озадачило поведение спутника ровно так же, и как и Чайного доктора.       — Ты же всегда высиживаешь до победного, сяньшэн, что стряслось? — спросил Тарталья, нагнав Моракса на лестнице. — Бунтуешь, да?       Аякс хохотнул, но Чжун Ли был серьёзен. Под накидкой невозмутимости архонт шагал прочь от слов сказителя, ненароком обидевших архонта.       — Не стоит переживать, что мы оскорбили господина Лю Су, — ответил Рекс Ляпис, спустился на оживленную вечернюю улицу и, сложив за спиной руки, отправился быстрым шагом в сторону северных ворот. — Мы приобретём в сувенирной лавке изысканный подарок. Новый веер с изображением гор, замерших во времени, или запонки из полуночного нефрита, выглядящего, как вечность.       Уже в воротах Чайльд преградил путь Чжун Ли и коснулся его плеча. С незлобной насмешкой заглянул в непроницательное лицо:       — Во-первых, «наш» бюджет такое не потянет, если ты всякий раз будешь за мой… то есть, «наш» счёт оскорблять всяких там деятелей культуры. — Наклонил голову набок. — А во-вторых, с тобой уже давно что-то неладное происходит. Я это вижу.       Моракс медленно расплылся в улыбке. Он не надеялся пронести свои переживания мимо догадливого Аякса.       — Моя память приняла форму застывшего желе, — пояснил Чжун Ли. — Встречая особенных людей, я ощущаю, как пробуждаются позабытые воспоминания, а иногда — настроения и состояния души.       Кругом стрекотали цикады и шуршали в тёплом ветре деревья; гора Таньхэн раскрасилась охрой заката, напитывалась морским йодированным ароматом и долгое время провожала путников, пока они не вышли на более-менее пологую местность.       Всё это время гуляющие молча думали о своём. Несмотря на надвигающееся смутное время, никто не ожидал от эпохи дурного — напротив, открывали объятия навстречу неизведанному. Ловили момент. Прислушивались к чувствам, как к щебетанию редких сумерских птиц. На горизонте белело солнце долгих тёплых вечеров.       — До меня дошло, — нарушил тишину Тарталья, забрался на холмик, сделавшись выше спутника, и подбоченился. — Я тебе понравился.       Чжун Ли не выдал волнения. Отвёл взгляд от настырного закатного солнца, пробивающегося сквозь просветы в позе Предвестника.       — Я понравился тебе, вот ты и пытаешься за мной угнаться. Быть со мной на одной волне, — продолжил Чайльд. — Признаться, поначалу я не понимал, почему мы подружились. У меня и друзей-то толком… — Помялся. — В общем, не дружба это. Чистая романтика.       Моракс не шевелился. Сердце скованно шевельнулось: скромно, без тревоги и страха.       — Значит, больше мы не друзья, — произнёс Рекс Ляпис и сделал шаг вперёд, но его остановила вытянутая рука.       — Ай-яй, какой прыткий господин консультант, — помотал головой Аякс. — Тебе нужны друзья. Особенно в такие нестабильные времена. Не раскидывайся столь сильными соратниками… — Улыбнулся. — Или противниками. — Одиннадцатый Предвестник сделался серьёзным. — Мы всегда куда-то торопимся. Жизнь на месте не стоит. А время никого не щадит. Давай растянем удовольствие товарищества, переходящего границы. Это… эротично, что ли.       На последних словах Тарталья слегка смутился, и Чжун Ли уступил его идеям. В конце концов, он осознал, ради чего изменил темп своей жизни. Ради кого он это делал. Жизнь набила Гео Архонту немало шишек, чтобы он укладывал человеческие отношения в рамки «ничто не вечно» и гнал взмыленных коней в никуда.       Оба постояли так, будто неопытные юнцы, неумело любуясь озером Лухуа, его синими водами и волнистым рельефом суши, ветхими статуями исполинов и покинутыми стенами древнего храма.       Два шага. И с другой стороны. А затем — поцелуй, разрушающий обещания, данные минуты назад. Возможно ли было возводить тюрьму для их чувств, существующих вне времени? Называть «дружбой» или «любовью» то, что, по определению, идёт вразрез с логикой.       Моракс запустил язык в горячий рот, углубил мгновение, отдалил их невинное приятельство, расчистил их небо от туч. Длинный ноготь водил по ладони под полуперчаткой Предвестника. Это чересчур интимно для формальностей, которыми была наполнена их дружба. Как и то, как напрягалось тело и плескалось внутри эндорфиновое море.       Тёплые от солнца кудри оттягивались, перебирались, а взаимные движения усугубляли плачевную для словесного контракта ситуацию.       Когда поцелуй перешёл в отрывистые прикосновения влажных губ, оба выпили вечернего воздуха, и Чайльд сказал:       — Это не считается.       Он сказал:       — Я уеду на некоторое время. Пора браться за работу. Как считаешь, в Сумеру можно найти прохладное местечко? Не хотелось бы нелепо обгореть.       И с незатейливой улыбкой добавил:       — Обещаний давать не буду. Не скажу, когда вернусь, так что чувствуй время!       Поначалу Чжун Ли считал дни разлуки. Прошёл месяц, два — архонт вернулся в прежнее состояние и позабыл о календаре. В один момент природа сгнила, начала хандрить погода, закрывались бутоны и вяли растения. С ветром приходили холода — незначительные для южного климата Ли Юэ, но губительные для чувствительной к заморозкам почвы. Но в горах стабильно цвели цинсинь и стеклянные колокольчики, выбирая крутые склоны и вершины, цвели, не взирая на зиму.       Моракс улыбался, очерчивал пальцем контур своих губ, вспоминал летний поцелуй. Всякий раз, когда на ум приходили тёплые картины, думал о быстротечности эпох. Слышал в голове звонкое «чувствуй время!». И определённо тосковал по хаотичной ауре Одиннадцатого Предвестника.       Чжун Ли не слушал новости. Избегал информационного шума с далеких континентов, чтобы ненароком не всплыло до боли знакомое имя. Где-то там, среди джунглей и песков, время текло по-другому: стремительным потоком отлива и стали. Прикрывая глаза, Рекс Ляпис слышал, как натягивается тетива, узнавал шумный выдох, после которого стрела со свистом летит в мишень.       А в Ли Юэ царил порядок и благодать. Неспешно начиналось утро, медленно шли торговцы на площадь, полоскали травяным напитком горло, чтобы весь день горланить, зазывать и спорить друг с другом. Несмотря на суету, тихо проходила вереница недель.       Предаваясь воспоминаниям о днях, проведённых с Чайльдом, Властелин Камня не испытывал тяжести на сердце. Лишь возникала ассоциация с именем Предвестника, заставляющая идти чуть быстрее, энергичнее разделываться с ужином в «Глазурном павильоне» и раньше просыпаться из-за снов, в которых Аякс возвращался из Сумеру. Так летели недели, а вместе с ними — Чжун Ли исправно выполнял единственное задание от Тартальи. Чувствовал время.       В один из таких вечеров Моракс прогуливался по главной улице, которую готовили к встрече Нового года. Повсюду пестрели бумажные драконы, выполненные на манер истинной формы «почившего» Властелина Камня; дети бегали в карнавальных масках и пускали по ветру алые ленточки; кто-то завёз из Инадзумы фейерверки Наганохары и устанавливал их за городскими воротами. До праздничного вечера оставались считанные часы. Рекс Ляпис начинал бесчисленное множество календарей и столько же заканчивал, но всякий раз искренне радовался за людей, которым отведено многим меньше подобных торжеств.       А ещё все торопились. В суматохе теряли подарочные ленты и бумажные хлопушки, которые подбирали проворные детишки. Стоило быть расторопнее, ведь Новый год не станет дожидаться зазевавшихся прохожих и наступит без их участия.       — Да с чего бы? — возмущался кто-то, стоя у дверей постоялого двора. Хозяин уныло качал головой. — И что с того, что праздник? Никто даже комнату не хочет сдавать, с семьями отдыхают, видите ли, а я, к слову, щедро плачу! Вам что, моры не нужно?       Чжун Ли замедлил шаг и остановился рядом с громкой сценкой у входа в гостиницу. Крикливый гость повернулся на него и приготовился послать любопытные глаза куда подальше, но слова застряли в горле. Он заулыбался и, провожаемый безразличным взглядом хозяина постоялого двора, бросился в объятия к Гео Архонту.       — Какая встреча! И внезапная, — шутил Предвестник, пока они пробирались сквозь пеструю толпу. — Я уж думал, бренный скиталец шатается по миру и дома бывает редко.       Моракс знал, что вечность однажды сведёт их, а беспокойные мысли от себя отгонял. Даже несмотря на уверенность в грядущей встрече, Рекс Ляпис ощутил облегчение. Рассмотрел внешний вид Предвестника: новых ранений не видать, либо они успешно маскировались самоуверенной походкой.       — Всякий раз возвращаюсь в Гавань, — ответил Чжун Ли. — Здесь иная жизнь, размеренная и безмятежная.       — Нудятина, — фыркнул Тарталья. Помолчал, отведя взор; мимо пронёсся дракон, сопровождаемый задорным смехом детей внутри бумажного тела. — А я, вот, всё думал о нашем прощании. Достаточно скомкано все вышло. Я и не решил, кто меня ждёт в Ли Юэ и ждёт ли вообще.       Набежали участники новогоднего карнавала, одетые в красные, чёрные и янтарные ткани, с разукрашенными под адептов и архонтов лицами. Цветной вихрь окружил пару, оставшуюся в центре. В воздухе искрилась магия триста шестьдесят пятого дня, и в преддверии годового цикла как никогда хотелось жить.       Властелин Камня взял Аякса за запястье, подтянул к себе напряженную руку и погладил пальцы; губы коснулись оголенной кожи, что тотчас же порозовела, как и лицо Предвестника. Он смущенно посмеялся:       — Сяньшэн, ты что делаешь?       Моракс покрутил железное кольцо Чайльда, коснулся фаланги безымянного пальца и задумчиво хмыкнул, потирая подбородок.       — Надеюсь, это не то, о чем я думаю, — сказал Тарталья, мягко высвобождая руку.       Рекс Ляпис упёр древний взор в глаза Тартальи. Приглушённые звуки вереницей проносились мимо, по кругу, утопали в гуще праздника и растворялись на карте времён. Время… Тогда Властелин Камня наконец-то смог его прочувствовать. То и была осознанность. Решение, высеченное на камне, не смоешь дождем, не вырубишь мечом, не уничтожишь ни одной стихией.       Но было ли это взаимно?       — Почему? — коротко спросил Чжун Ли.       — Что… — растерялся Предвестник. — Ах, ты об этом! — Губы изогнулись в усмешке. — Если ты собираешься подарить мне кольцо, то я разорюсь. Ведь ты вряд ли в состоянии за него заплатить. Если попросту не обманываешь… — «Меня» утонуло в поцелуе. Молодёжь вокруг возбужденно загалдела, разбежалась, не мешая влюблённым, пронеслась мимо, да и время в попытках угнаться за ними понеслось с новой силой.       Между губами возник просвет, оба набрались дыхания, языки переплетались с новым подтекстом, который в прошлый раз был утаён. Чжун Ли заметил настойчивость Аякса, которую он пытался сбавлять на оборотах, ведь всё ещё пробовал свежую страсть на вкус.       — На нас пялятся, — прошептал Чайльд.       Моракс вопросительно посмотрел на Предвестника.       — Не думал, что тебе есть дело до чужих взоров.       Тарталья потёр щеку пальцем и решил подойти с другой стороны, чеканя каждое слово:       — Тут людно. Мне негде ночевать. — Он выжидательно посмотрел на Рекс Ляписа, подталкивая к единственно верному решению уравнения.       Гео Архонт медленно кивнул:       — Да, удивительно не вовремя ты прибыл в Ли Юэ. В Новый год постоялые дворы забиты туристами, наслышанными о национальном празднике. — Плавный взмах рукой. — Разумеется, людей тоже будет в изобилии.       Одиннадцатый Предвестник выслушал поток мыслей Чжун Ли, который прямодушно не понял примитивного намёка, взял того за рукав и повел за собой. Властелин Камня сказал:       — Холодает. Не хочешь ли отпраздновать у меня?       Чайльд обернулся с круглыми глазами, а затем расхохотался, положив руку на живот. Дал положительный ответ, озадачив Рекс Ляписа, который не то хорошо притворялся, не то в самом деле не видел иронии во всей ситуации.       У «бренного скитальца» не могло быть роскошного жилища по двум причинам: домоседом он не слыл, а тратить мору на золотые стены не стал бы. Когда-то у Моракса было постоянное жильё, но он снял с себя регалии Гео Архонта, а вместе с ними освободил себя от материальных привязанностей к Ли Юэ. Ночевал на постоялых дворах и в съемных комнатах, в тёплую погоду — под звездным небом.       В комнате, стоимостью триста моры за ночь, царил уют. Окно, зарешеченное красными перекладинами, выходило на площадь, где ежегодно устраивали Церемонию Сошествия. Чжун Ли любил символизм.       А ещё полюбил смотреть, как Чайльд по-хозяйски наводит порядок: Предвестник, болтая о всякой ерунде, раздвинул шторы и открыл окна, чтобы напустить побольше прохладного воздуха.       — Наша зима далека от той, что бывает в Снежной, — улыбнулся Рекс Ляпис, выглянув в окно. — Давно я там не был.       — Может… — заговорил Тарталья, но осекся, когда Моракс повернулся к нему и сбил с толку пленительным цветом глаз.       — Что? — переспросил Чжун Ли.       Он оказался достаточно близко к Аяксу, чтобы коснуться чересчур изящной для грубой работы ладони, и перебрал его пальцы. Гео Архонту нравилось видеть, как напрягаются эти руки на древке лука, а скрип перчаток считался и вовсе греховным звуком.       — Хотел по привычке пофлиртовать с тобой и пригласить на родину.       Одиннадцатый Предвестник перехватил напористые руки архонта и провёл по ним пальцем, что тонул в складках плаща. Застрял в сгибе локтя, а затем достиг плеча. Ладонь сжалась на нем, и Властелин Камня непроизвольно выдохнул.       — И что же тебе помешало? — спросил глубокий голос. — Быть может, я бы наведался к Царице, чтобы обсудить некоторые детали последнего контракта, а заодно познакомился бы с твоей семьей. Я уверен, что они порядочные люди.       — Помешало то, что ты — не спонтанное знакомство, — ответил Аякс и провёл костяшками пальцев по скуле Чжун Ли. — Это было бы несерьёзно.       И опять стрелки часов прилипли к циферблату. Моракс разгадал эту тайну. Архонту захотелось раскачать весы времени, и он знал, как это сделать.       — Хочешь? — коротко спросил Рекс Ляпис, и получил шумный выдох в шею. Пальцы, которые манили Чжун Ли, ослабили галстук, расстегнули воротник. Указательным и средним Предвестник развёл ткань в стороны, оголив ложбинку между ключицами.       Моракс рывком придвинул его к себе за бедра, не оставив шанса на белый флаг. Он накрыл ладонью невесомые пальцы Тартальи, что были заточены в бою, но слабели перед его грудью. Слегка сдавил их, ловя учащенное дыхание.       — Хочу, — ответил Чайльд.       Властелин Камня усмехнулся, погладил оголённый живот, приметив завлекающую асимметрию формы Фатуи, и опустил Аякса на постель. Моракс навис сверху, закрывая уличный свет. Зазвенел металл набоек на одеждах. Низкая кровать была тверда для привыкшего к перинам Предвестника, и он заерзал, за что был пойман в крепкий захват ногами.       У Чжун Ли возникла догадка.       — Ты ещё ни с кем не был до этого? — спросил он.       Чайльд на мгновение отвёл взгляд, но потом уверенно посмотрел на архонта и, зарумянившись, покачал головой.       — Но ведь это не сложнее боевых приемов, — выпалил Предвестник. — Как… — Рука проскользнула между ног Моракса. — Управляться с копьем.       Рекс Ляпис сдавленно посмеялся. Для первого раза Предвестник держался хорошо, скрывал взволнованное дыхание, улыбался. А его руки сводили Чжун Ли с ума. Незначительные прикосновения выходили за рамки дозволенного, а последнее — к взбудораженной плоти — и вовсе пресекало законность.       Властелин Камня бережно раздвинул коленом ноги Аякса и припал губами к чужим.       Шепнул:       — Я буду нежен.       Тарталья не стал отвечать, но Моракс улыбнулся попытке Предвестника утаить облегчение. Его бравады и образ смельчака безусловно были правдивыми, но Чжун Ли не мог позволить себе причинить боль в ответ на нежность и доверие.       Постепенно сходила одежда. То тут, то там белели оголенные участки тел, их Властелин Камня незамедлительно покрывал поцелуями. В ответ архонт получал требовательные и торопливые прикосновения губ. Излюбленные им руки Чайльда жалили мускулистое тело Рекс Ляписа — внутри то и дело вспыхивали очаги возбуждения.       Моракс не ценил спешку в своей филигранной работе. Он нарочно растягивал предварительные ласки, желая накрыть Предвестника волнами неги и комфорта. Увлечь в бездну ощущений, в бесконечную, тягучую, томную.       Тарталья, напротив, стремился взять положенный трофей — он дарил изучающие поцелуи, приподнимал бедра, подталкивая неторопливого архонта, рушил догмы и предрассудки. Страсть бушевала в Предвестнике, когда он пустил в ход зубки, что покусывали голые плечи, грудь и шею Чжун Ли.       Между ними, на скомканном покрывале, мерцали электрические заряды, от всполохов времени, от его полярности — высокая скорость и медлительность; юношеская страсть и плавность мастерства; сбивчивое дыхание и глубокие стоны. Гео Архонт был слишком увлечён прелестным Предвестником, чтобы узреть это слияние противоположностей.       Когда одежда комьями свалилась на пол, в полумраке расплылись зарницы далеких фейерверков. Они раскрашивали лица, руки, переплетенные ноги, влажные спины и взлохмаченные волосы. Моракс скрестил запястья Чайльда и прижал их к деревянному каркасу.       — Я хочу и дальше трогать тебя, сяньшэн, — умоляющим тоном прошептал Аякс и неосознанно раздвинул ноги, спускаясь ближе к ласковой руке архонта, — пожалуйста…       — Если ты будешь послушен, — хрипло усмехнулся Чжун Ли, — я позволю тебе поиграть с моим телом.       Тарталья издал стон, что-то среднее между лёгким разочарованием и сладострастным предвкушением. Драконьи пальчики вытворяли нечто далеко не святое, но оттого пьянящее и необычное. Властелин Камня наваливался всем телом, его горячий язык волновал плоть, заставлял тело Предвестника развратно изгибаться и двигаться вместе с его рукой.       — Мой покладистый мальчик хочет больше? — спросил Моракс, с улыбкой замечая напористость в движениях партнёра. — Я достаточно хорошо тебя подготовил, и ты очень-очень стараешься ускорить сладчайший момент. Ты заслужил полный спектр чувств, да? Ты… — Сильный толчок. Чайльд заскулил, но тут же развязно рассмеялся. — Хочешь, чтобы я вошёл в тебя?       — Я заслужил, сяньшэн, — на выдохе ответил Аякс и поймал губами его губы. Настырно покусал их. — Я старался и заслужил. А после того, как ты отдерешь меня, я буду ласкать тебя руками. Ты ведь это любишь, да, сяньшэн?       Чжун Ли живо представил себе пленительную картину и не смог удержаться перед соблазном немного поторопить процесс. С настойчивой деликатностью архонт помог Тарталье встать на колени, под его тёплой ладонью поясница Предвестника обольстительно прогнулась. Аякс ухватился руками за изголовье постели, закусил губу и ощутил жжение, напоминавшее поцелуй крепкого мороза в Снежной. Степенное погружение сопровождалось поглаживанием по пояснице.       — Потерпи… немного, — успокаивал низкий голос архонта. — Ты хороший мальчик, но чрезмерно узкий.       Оковы невинности разорвались. Ритм, с его изогнутыми амплитудами, вводил в экстаз. С каждым новым погружением Чайльд всё реже проглатывал стоны, всё чаще позволял им срываться с губ, а его тело само зашевелилось в такт движениям Моракса. Комната наполнялась непристойными звуками, грязными вздохами и феромонами.       Чжун Ли, наваливающийся на испещрённое шрамами тело, больше не являлся рабом времени. В возбужденном бреду он хвалил Тарталью, поощрял его усердие, зарывался носом в мокрые кудри и слегка царапался. Быстрота шла рука об руку с растягиванием удовольствия, а изысканное наслаждение — со звериной прытью. Аякс уже не мог отвечать ему, лишь благодарил, изнывал от нетерпения получить всё и сразу, и он тоже вряд ли задумывался в тот момент о течении минут и веков.       В какой-то момент Предвестник вспомнил своё обещание и мягко оттолкнул рукой Рекс Ляписа. Устроившись, не без болезненных ощущений, между ног архонта он обхватил того руками, чересчур тонкими пальцами для парня-воина, что разрубало устои Моракса на корню. Их взгляды пересеклись, и усталая улыбка не сходила с лица Чайльда, пока он доводил Властелина Камня до пика. Они дарили друг другу небрежные поцелуи, заводились вновь, испачканные ладони Тартальи хоть и не мастерски, но трудолюбиво делали свою работу.       — Да… тебе нравится? — Смешок. — Кто знал, что ты так падок на мои руки. Я буду…       Неосторожный вираж — непредсказуемый, а оттого сладчайший, завершил горячий пейзаж густым мазком. Аякс хотел что-то сказать насчёт этого, но под их окнами запустили фейерверк, и он прогрохотал вровень с гулкими ударами влюблённых сердец. Архонт уронил голову на плечо Предвестника, получив россыпь поцелуев, и они просидели так неизвестное количество минут или часов…       А после, забавы ради, отсчитали двенадцать ударов несуществующих стрелок, и поздравили друг друга с Новым годом, не особо заботясь о том, чтобы узнать, который час.