Звёздный Предел

      Нолофинвэ расстелил карты. Подробную карту Хитлума с точными расположениями застав в Дор-Ломине, Неврасте и Митриме, который снова отошел к синдар, он отодвинул поближе к Маэдросу для изучения. Синдарские добровольцы были не очень хорошо вооружены, и Аран первым делом указал на это внимание. Нельяфинвэ задумчиво кивнул и склонился над картой, пестрившей горными кряжами и надломами.       Дортонионом правили Ангарато и Айканаро, но он не был обтянут горной цепью так же туго, как владения Нолофинвэ. На северной границе с Ард-Гален пестрели холмы — выше Химрингских, но более пологие и плодородные. В самом начале собрания они вполголоса отчитались перед своим старшим братом и Араном Нолофинвэ о зачистке Эхориат на западе и Эред Горгорот на юге — в них копошилось новое, почти неизведанное племя малых орков — гоблинов.       — Эхориат изгрызены ими, как дерево муравьями — они лишь с виду крепки и монолитны, внутри же… Может ли камень выглядеть больным? …Но именно так всё и выглядит, — Ангамайтэ сжал переносицу. — Будто гниет изнутри. Знаю, Финдарато, ты приказал засыпать их пещеры, однако…       — Однако мы хотим использовать их в своих целях, — более воодушевленно подхватил Айканаро. — Укрепить — переделать? — оставшиеся, прорыть дополнительные, выдолбить почти у самой кромки… и использовать их как еще одну линию обороны и для тайных вылазок.       — А вы не думали о том, что гоблины запомнят расположение своих галерей? — огрызнулся Майтимо. — Нет, их определенно нужно засыпать.       — А если их использовать как ловушку как раз для таких умников с хорошей памятью? — откликнулся Тьелкормо со своего угла. Шатер, конечно, был не походным, но и очередное собрание, созванное инициативой Нолофинвэ происходило отнюдь не в замковой обстановке. Поэтому многие, так же как и Тьелкормо, довольствовались набитыми чем-то мешками вместо роскошных кресел и обитых бархатом стульев. — Расставить дозорных…       — И сидеть ждать? Нет, это будет лишь бесполезная трата времени и воинов Дортониона. А если они все понадобятся, к примеру, в Ладросе? И к тому моменту, как они уйдут, гоблины вновь заполонят свои подземелья. Нет. Засыпать и точка.       — Я тоже с этим согласен, — поддержал Нолофинвэ. — Ни к чему давать им преимущество. И пока в тактике обмана Бауглир превосходит нас — нельзя ему с первой битвы давать и шанса.       Тем временем Маэдрос распрямлял целой рукой еще одну карту — выполненную в тусклом цвете, потрепанную временем и без современных обозначений их земель — не было ни Врат Маглора, Эйтель и Тол-Сириона, но к югу от Химринга, от самого Таргелиона вплоть до Бретильских лесов на западе и холмов Андрама — на юге, расстилались Земли Покинутых.       Над его плечом тихо возник Макалаурэ, дотоле ведший тихую беседу с лордами Дортониона и Финдарато. Финдарато остался поодаль, погрузившись в себя.       — Это Эгладор?       Майтимо кивнул.       — Так называл свое королевство Эльвэ до Первой Битвы за Белерианд. Кто принес эти карты?       — Даэрон из Дориата. Он составлял их, — откликнулся Аран.       — У него есть схемы наступлений и точки битв Первой войны за Белерианд? Насколько я знаю, именно после гибели Дэнетора на холме Амон-Эреб Мелиан воздвигла Завесу.       Нолофинвэ медленно повернулся к нему, все еще не отрывая взгляда от изображения болот Сереха — они очень сильно его интересовали весь этот час. Складывалось ощущение, будто дядя всерьез обмозговывает какую-то очередную гениальную идею. Впрочем, зная дядю…       — Должны быть. Послы из Дориата все еще здесь — следует послать за ними? Тингол должен понимать, что владыки Белерианда и их представители собрались здесь не только ради веселья, — Ноло посерьезнел и бросил острый взгляд на второго сына — Турукано сидел в другом углу, ровно напротив Тьелкормо, и старательно не отсвечивал. — И еще нужно знать, кто привел армию Тингола к победе. И почему оказалось так, что Кирдан был в глухой осаде вплоть до прибытия Феанаро.       Это был первый раз с поры пересечения Льдов, когда он смог назвать своего брата по имени — и без тени проклятий.       — А что, кроме Даэрона и Саэроса из Дориата никто не прибыл? — вновь подал голос Тьелкормо. Воздух звенел от источаемой им иронии. — Они — мудрецы, и в их праве составлять летописи и переписывать с чьих-то слов карты; но для настоящего дела нам нужен очевидец и прямой участник тех событий.       — Такой найдется — не стоит беспокоиться, племянник, — Ноло тоже не смог удержаться от шпильки. Майтимо, если б имел на то время, закатил бы глаза к потолку — дядя, его почти ровесник, порой совсем не мог удержаться от мальчишеского поведения. А ведь сам Турко был ровесником Финьо. — Среди послов был и Маблунг, личный страж Эльвэ и первый его полководец. Прислать его — и вправду широкий жест со стороны короля синдар.       Маэдрос выдохнул и все-таки возвел глаза к потолку. Кано оттеснил его от карты и взял слово.       — У Моргота должно было быть по крайней мере две армии, чтобы противостоять двум городам-крепостям Кирдана и союзу Эльвэ и Дэнетора. И основные — и самые удобные — проходы в их владения это как раз… — он провел пальцем и ткнул в пространство меж рукавов Гелиона, — мои Врата. Они достаточно широки, чтобы армия орков протиснулась сквозь холмы Химринга и Эред Луин за несколько дней. Неудивительно, что Эльвэ не смог сообразить.       — Не забывайте еще про Дортонион, — хмыкнув, вмешался Айканаро. — Холмы пусть и выше, чем во владениях Первого Дома, но их достаточно легко было перейти. Конечно, тогда еще орки боялись Эрех Горгорот куда больше, чем сейчас — они верили, что еще жива Унголиант, но по-прежнему остаются перевалы Анарха и к востоку — Аглона.       — Значит, все эти проходы и перевалы укрепляем в первую очередь.       Тьелкормо в который раз фыркнул со своего насеста.       — Уже сделано.       Аран послал ему удивленный взгляд.       — Все равно нужно убедиться, что ни один гоблинский недоросток…       — Мы возвели укрепления в Аглоне еще до того, как отстроили собственную крепость в Химладе. Аглон слишком полюбился морготовым тварям, и первое время нам только и приходилось, что отваживать и истреблять их.       Маэдрос, кивнув, подтвердил:       — В самом узком месте перевала, где в ряд могут пройти от силы лишь четверо эльфов, скалы абсолютно неподъемны с северной стороны; моими братьями и самим Аулэ там обозначена четкая граница — дальше скалы снижаются, но перед тем там стоит крепость с несколькими вратами — из мощного частокола, оббитые железом и отлитые из стали…       — Жаль, Курво не слышит твоих дилетантских описаний, — хохотнул Тьелко. — Но на деле все гениальней и проще: пока недруг пытается прорваться сквозь ворота — а они высоки — их отстреливают лучники со своих постов в скалах. Их не видно — особенно, когда Анар стоит в ту пору, когда снизу просто невозможно поднять взгляд вверх. А дорога еще узкая, — Тьелко развел руками, — у гоблинов и орков не будет шансов. И да, смею заверить всех присутствующих, там постоянно находится кто-то из нас: либо я, либо Курво. Чаще всего Курво — он вечно находит причины что-нибудь усовершенствовать в механизме отведенной ему части обороны.       — Так значит, он еще несовершенен? — тихо спросил Финдарато. Но никто не обратил внимания на это замечание. Нолофинвэ кивнул и повернулся к Макалаурэ. Тот усмехнулся:       — Рассмотрю все предложения, кроме тех, где нужно вручную возводить скалы между Химрингом и отрогами Синих Гор. Такое под силу разве что наугрим, а они потребуют большую плату.       — Не время для шуток, Канафинвэ, — строго одернул его король, — предложение мое простое: твои Врата должны стать одной из ключевых точек будущих битв. Они максимально незащищены и опасны — военачальники Моринготто вряд ли станут изобретать колесо и искать обходные пути: их совсем немного. И к таким местам нам нужно стягивать войска.       — Что ж, весь твой урожай и доход уйдут на постройку казарм, братишка, — прокомментировал Турко.       — Не забудь передать нашему младшему брату, чтобы в его кузницах не гасили печи: мне понадобится много стали.       Маглор вперился острым взглядом в затихшего брата, но его внимание отвлек шелест полога: Айнурион пропускал вперед Даэрона и Маблунга. Они обменялись поклонами с Араном и присутствующими здесь нолдор — при этом троим присутствующим из Первого Дома достались осторожный — от Маблунга и настороженный — от Даэрона взгляды. Маэдрос краем глаза отметил, как напрягся Ангамайтэ.       — Вот, — Даэрон встряхнул рукавом и протянул Нолофинвэ свиток. — Я не стал класть его к тем картам. Он чрезвычайно ценен, и у него нет копий, поэтому я предпочитаю носить его всегда при себе.       — А мы можем сделать копию? — Нолофинвэ развернул карту с обозначенными наступательными и оборонительными (и даже обманными) продвижениями нынешних иатрим и лаиквенди в Первой Битве. — Я понимаю, почему ранее вы остереглись от копирования: но в Огражденном-то королевстве какова надобность?       Даэрон вздохнул, но ответил Маблунг:       — Разумеется, вы можете. Это наша обязанность — передать их вам. Пусть и вклад наш совсем невелик.       Нолофинвэ поднял брови.       — Ваш вклад?       — Наш народ не оправился от прошлых потерь, Король Нолдор, — ровно ответил Даэрон, — Король Элу и Королева Мелиан создали Огражденное Королевство, чтобы спасти и оградить своих подданных от бед войны.       Маэдрос отчетливо услышал, как фыркнул Макалаурэ. Но брат искусно притворился, что просто наглотался пыли.       — Понимаю, — протянул Нолофинвэ. — Это мудрое решение. Мудрое, но недальновидное.       — Элу Тингол, который зовет себя Владыкой Белерианда, должен быть благодарен за то, что его соседи — потомки Финвэ, такие же эльдар, — неслышно поднявшийся Тургон крепко ухватил разразившегося Ангамайтэ поверх локтя — из-за длинных, многослойных рукавов этот жест выглядел куда безобиднее, но арафинвион упрямо продолжил: — Но может статься и так, что соседями будем не мы.       — Замолчи, Ангрод, — Финдарато отвлекся от своих дум и вышел вперед, опалив брата предупредительным взглядом. — Как бы ни случилось того, о чем ты наговорил сейчас. Аран говорил о том, что помощь Эльвэ может стать роковой в решающий для Белерианда час — и в этом я понимаю их двоих. Но я все же осмелюсь дать ему совет подумать об этом на досуге, — он повернулся к напряженному Даэрону. — Мы скопируем эту карту. Дозволишь ли ты, советник Дориата, или имеем ли мы на то дозволение Владыки Элу — говорить с Маблунгом, который командовал в тех битвах?       Нолофинвэ красноречиво посмотрел на дориатского посла. Племянник смотрел на синдар прямо и открыто — и Маблунгу на миг почудилось, что на них смотрит сам Эльвэ — но его черты вмиг растаяли, и наваждение рассеялось.       — Да, — выдохнул Даэрон и церемонно поклонился. — Но я останусь здесь.       Нолофинвэ кивнул.       — Тогда что ж, начнем.       Маблунг медленно приблизился к столу — нолдор следили за ним настороженно. Он был высоким — как для синда, мускулистым и крепко сбитым. Цепкий ястребиный взгляд, смуглое, обветренное лицо с выступающими скулами — многое говорило о нем, как о хорошем воине, страже — но никак не о дворцовом жителе.       Он задумчиво окинул взглядом карту.       — Ты, Аран Финголфин, был прав: армий было две. Они прошли через Митрим и Врата Гелиона, которые ныне зовутся Маглоровыми, — он правильно угадал в стоящих позади высокого рыжеволосого эльда двух черноволосых нолдор именно Маглор и склонил голову, — та часть армии, прежде чем её одолел король Элу, продвинулась вплоть до Оссирианда — всё земли от Таргелиона до Амон Эреб были разорены и покрыты пеплом. Вы помните? Здесь долгое время не росло ничего.       — Да, урожай был донельзя скудным первые годы, — подтвердил Маэдрос. — Кажется, только восход плода Лаурелин помог этим землям.       Маблунг кивнул.       — После того, как Дэнетор был убит на Амон Эреб… Синдар загнали орков в Таур-и-Мелегирн…       — Таур-и-Мелегирн? — Тьелкормо повернулся к Майтимо. Тот поморщился:       — Возможно, наш дорогой друг имеет в виду Таур-им-Дуинат, который лежит к юго-западу от владений Амбаруссар.       Маблунг несколько рассеяно кивнул, не отрывая взгляда от карт:       — Да. Лес Великих Древ… Он назывался так в пору существования королевства Эгладор и до возвращения Моргота из ваших краев, — нолдор сделали вид, будто не слышали эту ненарочную шпильку. Маэдрос охолодил младшего брата одним взглядом, но тот следил за Маблунгом с видом ученого. — Там жили энты, великие пастыри деревьев. И до сих пор там остались хуорны — деревья, которые были нами разбужены… Древоброд хотел вырастить из них достойных преемников-стражей… Но из них получились только стражи.       — Они съели орков, — со странной интонацией произнес Маглор, переглянувшись с братом. Он не был удивлен своей догадке. — Творения Йаванны… Как могло дойти до такого?       — Хорошо, что они не продвинулись дальше, — оборвал Маэдрос. — Но на следующий раз мы не можем им позволить пройти так далеко. И вторая армия… У Кирдана не достало сил?       — Да. Но Эгларест и Бритомбар — надежные крепости. У Саурона нет сил на море.       — Саурон?       — Его первый наперсник, — шепнул Маэдрос через плечо. — Лаиквенди зовут его Гортхаур. Нам повезло, что Оссэ еще до Пробуждения вернулся к Ульмо. Ибо дела обстояли куда плачевнее.       — А почему Кирдана нет здесь? — спросил Айканаро. — Он же приехал в Ивринь.       И посмотрел на Айнуриона. А тот — на Даэрона. Даэрон пожал плечами.       — Он имел разговор… С кем-то из ваших. Кто-то златоволосый.       — Точно из наших? — поинтересовался Ноло, окинув взглядом присутствующих племянников. Из златоволосых не присутствовал только Артаресто — но он вообще не прибыл на праздник и предпочел остаться в крепости Минас-Тирит. Или же на этом настоял Финдарато…       — Я не различаю нолдор всех Домов, — Даэрон наморщился и замолк.       — Вряд ли это Лаурэфиндэ, — вполголоса хмыкнул Тургон. — Больше таких у нас нет. Мало кто из потомков ваниар последовал за нолдор.       Маэдрос нахмурился, но тут же отмел мысль. Но он увидел, как напрягся Финдарато, уставившись на плотно запахнутый полог шатра. Снаружи виднелся лишь силуэт Айнуриона, стоявшего на страже.       — Сколько длилась осада Бритомбара?       — Около сотни солнечных лет.       Маэдрос задумчиво уставился на линию побережья. В самом деле — у Кирдана было самое выгодное положение. На стороне фалатрим майар Ульмо, и бесконечные морские ресурсы — они могли выстоять хоть три сотни лет в осаде. Между крепостями холмы… Но пока из этого вряд ли что можно выжать. Разве что возвести последний оплот обороны — на совсем крайний случай. Нет, не стоит думать об этом. Не стоит. Они должны непременно победить в этой войне.       Маэдрос подался вперед и расставил руки, тяжело придавив металлическим протезом карты.       — Я предлагаю вот что…       Нолофинвэ слушал внимательно. Маэдрос утверждал, что необходимо расставить основные силы цепью там, где нет гор — в горах оставить отряды, составом немногим больше дозорных, по большей части состоящих из хорошо вооруженных синдар и лаиквенди, более привыкшим к стратегии «выскочил-ударил-спрятался» и лучше знающим горные тропы. Зачищенные гоблинские пещеры засыпать. Основные силы сосредоточить в Таргелионе, Вратах Маглора, Ладросе и Топях Сереха…       — Я возьму командование на топях, — медленно проговорил Ноло. — Я хорошо их изучил за прошедшие годы. Они таят в себе множество ловушек — как для тела, так и для разума.       — Не стоит рассчитывать на то, что орки попадутся в ловушки того, чего у них нет, — фыркнул Тьелкормо. — Куда вероятнее там погибнет эльда.       — А что до раньяр? — внезапно поинтересовался Ноло. — Я нашел одного тогда…в топях. Как он?       Маэдрос оглянулся на Маглора. Тот поджал губы.       — Он живет в Таргелионе. Куда проще спросить Карантира или самого Джеймса. Он приехал с ним.       Маэдрос уловил перемену в голосе брата — тот старательно зажевывал проблески эмоций, но не отводил взгляда, как бывало при его неумелом вранье там, в Амане. Что с ним? Плохо. Маглор был лаконичен. Это не для посторонних ушей.       — Ты хочешь стянуть на топи раньяр, дядя?       — Не всех. Они бы оттянули на себя внимание Моргота. Разумеется, они были бы там не одни.       — Я думаю, такое лучше обсуждать только в их присутствии и непосредственно с ними, — железным тоном отозвался Маэдрос. — Я не собираюсь подставлять их под удар и сделать их аперитивом для орков.       — Аперитивом? — насмешливо повторил кто-то. — Тогда, я полагаю, мы — основной прием пищи?       — Ага, а гномы — на десерт, — фыркнул Ангарато.       — Тогда уж мы, — подхватил мрачную шутку Маблунг. — Синдар трудно достать из Дориата.       — Тогда вы деликатес, а не десерт.       — Довольно! — Маэдрос громыхнул стальным протезом. — Мы на Совете, а не на рынке. И отставить шутки на подобную тему. Будто вы уже проиграли.       Маглор перебил его:       — Пошлите за раньяр. За Ригой Штраусом или за Миднайт. Кого первым найдете.       — Кано, ты и вправду рассматриваешь вариант дяди использовать их силы на болотах?       Макалаурэ медленно кивнул.       — Я слышал от Миднайт… у них есть вещи…       — Я понял, не продолжай, — и продолжил, понизив голос: — Ты хоть понимаешь, насколько это опасно для них? Их души уязвимы перед Морготом. Ты сам говорил. Один из них теперь увечен.       — Не совсем, — Кано закусил губу. — Но и впрямь, это решать не нам.       — Мы согласны, — отчеканила Миднайт, с удобством устроившись на набитом мешке, любезно предложенным ей Келегормом. Она сидела, закинув ногу и на ногу и слегка покачивая ступней. Её поза могла показаться вальяжной — но Айнурион прервал их с Ригой разговор, когда они уже перешли к первой стадии сближения и примирения, первой и беспроигрышной — потому они оба находились слегка под хмелем. Впрочем, Макалаурэ заметил это едва ли не с порога.       — Может, вы для начала обдумаете и сообщите завтра? Мы уезжаем не сегодня и не с утра. Время еще есть.       — У вас, эльфов, время всегда есть, — фыркнула Миднайт. — А Моргот думает иначе. И он не станет медлить. И я вполне в здравом уме, и я говорю: мы согласны. Болота не предназначены для строевого шага, заколдованные или Эру знает какие — так и вовсе. Нужен небольшой отряд, и только для привлечения внимания, ведь так? Конечно, гораздо лучше будет заманить их туда и убить их там…       — Но болота могут и с вами сыграть недобрую шутку, — вклинился Финдарато. — Что вы будете делать с этим? Джеймс и так уже пострадал.       — Он пострадал от ядовитых испарений. Это главная опасность болот, — Миднайт прикрыла глаза. — Но её обойти можно.       — Можно сделать специальные маски, — пояснил Рига, — в них дышать будет отнюдь не легче, но яда не наглотаемся, по крайней мере.       — Их хватит ненадолго, — резонно заметила Миднайт.       — Это верно, но нам и необязательно надолго засиживаться. Главное заманить туда орков, и взорвать болота к чертям.       Последнее он сказал, перейдя на родной язык. Миднайт тихо хихикнула.       — Конечно, помощь нам бы не помешала.       — Я могу предложить отряд под командованием Белега, — сказал Маблунг. — Или небольшую группу. Не знаю, что скажет Элу насчет меня — но те болота он знает хорошо.       — Совсем недавно ты говорил, что дориатрим истощены предыдущей войной, — заметил Нолофинвэ.       — Так и есть. Владыка не выставит полноценную армию, но…       — …помочь раньяр он может? — догадался Ноло. — Что же, это лучше, чем ничего. У меня только один вопрос.       — По словам Владычицы Мелиан, если кто-то из раньяр попадут в Ангамандо, Эндорэ придет к точке невозврата. И поскольку мы не можем повлиять на их решение…       — Довольно, — Миднайт подняла руку. Её глаза отчаянно слипались, и неторопливое, ровное слияние квенья и синдарина было как теплая вода по заиндевевшим мускулам. — Поступайте, как знаете.       — Вы пойдете туда все вместе, Миднайт? — спросил Маэдрос в абсолютной тишине.       — Да. Мы пойдем вместе.       Она поднялась и склонилась в вежливом поклоне. Она покинула шатер, но еще оставался Рига. Венценосные представители перевели на него взгляды.       — Нам будет легче действовать плечом к плечу. Разрозненность не пойдет нам на пользу. Как-то мы уже участвовали в подобном. Что осмелюсь посоветовать и вам — не разрозняйтесь. Это приведет к большой беде.       Финрод широким шагом покинул шатер одним из первых. Он не знал, где и кого искать. Говорить с Марией, узнать, о чем она могла говорить с Кирданом, или же сразу прояснить все неясности в разговоре с другой, с Лейден? Ульмо в давнишнем видении ясно показал её образ. Но зачем? И к чему?       Его слова вновь зазвучали в голове, словно Вала стоял за спиной. Настанет смерть — останься и гляди… И вновь этот тающий, как огарок, факел, в пещере…       Он нашел пещеры, о которых говорил Ульмо. В пещерах Нарог, еще давно обжитых гномами-карликами, до прихода нолдор внезапно ушедших на Амон Руд. Другие гномы, из Ногрода, ранее бравшие участие в отделке Менегрота, вместе со строителями и архитекторами из нолдор сейчас отстраивали в пещерах будущий Нарог-Ост-Ронд. Финдарато предчувствовал, что его будущее королевство станет богатым и великим, но никогда еще в Белерианде богатство и величие не обращалось еще большими богатством и величием. Этого-то и стоило опасаться.       Погруженный в свои мысли, он и не заметил, как знакомыми дорожками вышел к лагерю Третьего Дома. Он заглянул к Нэрвен, но та отсутствовала. Звёзды и Тилион светили необычайно ярко, и праздник явно не спешил заканчиваться. Стоит ли упрекать сестру в том, что она слишком увлеклась танцами? Вот бы нашла поскорей того, кто ей по душе…       Он сел на нагретый камень возле потухшего кострища. В комьях золы застыли отпечатки босых ног. Он последовал чьему-то неизвестному примеру и тоже скинул сапоги, погрузив пальцы в еще теплый пепел. Позади остановился Галдор — его давний знакомец, ставший другом за время пребывания в Виньямаре.       — Ты шел за мной?       — Нет, — лаиквендо обошел его и сел напротив, скрестив ноги. — Просто увидел тебя, бредущего в своих грезах. Но, как я мог судить по твоему лицу, мысли твои явно невеселы.       — Порой Валар посылают воистину неразгадываемые загадки, — вздохнул Финрод. Огонек на дне болотистых глаз Галдора блеснул.       — Я понимаю тебя. В таком случае, ты можешь только подождать и попробовать снова.       — А если я не рассчитаю время? Забуду, забудусь… Правы были Рига и Миднайт, когда говорили, что времени на самом деле немного.       — Для них.       Финдарато качнул головой.       — Нет. Для всех нас. Его очень мало — мощь Моргота велика. У него Сильмариллы, что так важны не только Первому Дому — всем нам, они символ нашей эстель. Но чем дольше они у него, тем больше свет отравляется тенью. Искажается.       — Они благословлены Валар.       — А мы ими же прокляты, — Финдарато посмотрел на огни вдали, мерцающие между деревьев. — И помощи от них ждать не стоит. Нам нужно торопиться.       — А в чем твоя загадка? — спросил Галдор. — Может, я могу помочь.       Финрод прикрыл глаза. Настанет смерть.       Холм, поросший алым цветом. Дорога, ведущая в пещеры, кажется, становится все длиннее и длиннее, но никак не короче. Маленькие ступни — подростка или женщины, изранены и исколоты репейником. Кровь прорастает цветами настолько красными, что их видно за милю. И всюду много снега. Она не дойдет. Она погибнет здесь — в шаге от Нарог-Ост-Ронда. И с воем голодных волков сплетаются детские крики. Останься и гляди.       Сейчас это мнится лишь проклятием и наказанием. А может и платой — за столь прекрасный город. Но кто знает, что это значило на самом деле?       Финдарато улыбнулся, и лед в его серо-синих глазах треснул.       — Всё хорошо, друг мой. Я думаю, загадка эта вполне мне по силам.       — У нас послание для эльтаури, — Даэрон отвесил сложный и витиеватый придворный поклон — хотя по нему было видно, как ему не нравится кланяться не-синдар, тем более смертным и примкнувшим к народу голодрим. Ирма, глядевшая из-за плеча Риги, принявшего свиток, наконец узнала эти ореховые глаза и ярого почитателя мелодии свирели и Лютиэн. Она улыбнулась и помахала ему рукой.       — А почему эльтаури? — спросил Рига, ломая восковую печать. — Что это вообще значит? Эрушки, здесь написано вообще зубодробительно.       — Так нарекла вас Королева Мелиан, — коротко ответил тот. — Эль’тйаур, если быть точным. Это на аварине. Иатрим теперь произносят иначе.       — Вот уж точно, — скривилась Мария. — Не надо нам такого счастья. Раньяр куда проще и привычней. Что оно вообще значит?       — «Прародитель звездного рода», — с расстановкой, слегка пафосно произнес Даэрон. — Мне неведомо, почему Королева нарекла вас именно так. По мне, так, как вас называют голодрим, более близко к правде.       — Знаешь, до этих твоих слов я был склонен остаться ранья, — пробормотал Рига. — Но коли уж это так тебя возмущает, можешь меня звать прародителем звездного рода, мне очень нравится. Звучит солидней, чем бродяга.       — Эру Единый, — простонала Мария. — Стоит ли говорить, какие из нас прародители? И главное — для кого?! Просто читайте уже.       — Не вижу в этом никакого смысла, — пробормотала Ирма, отнимая у Риги свиток и разворачивая его. — Это что, кирт?       — Я изобрел эти руны еще во времена Эгладора, — с нескрываемой гордостью пояснил Даэрон. — Это официальное и единственное письмо Дориата, им же пользуются гномы.       — То-то я думаю, значки похожие… — Ирма пробежалась глазами по строкам. — Но я почти ничего не понимаю. На синдарине я говорю еще кое-как, но письмо… Правила совсем не те, что в тенгваре.       — Естественно, — оскорбился синда, но был тут же перебит.       — Верни мне, я знаю кирт, — Ирма пожала плечами и отдала послание Риге. Он погрузился в чтение — послание было длинное, почти на два локтя.       — Что там можно было понаписать так много?       — Клянусь, что половина, это только вступление, — промычал Штраус. — Я все еще на приветствиях и официальном наречении нас «эльтаури». Я, как и Ирма, не вижу в этом смысла. Впрочем, силы с ними. О! Началось…       Почерк принадлежал явно самой Мелиан. Как еще объяснить то, что написанное оживало и останавливалось перед его глазами — Валар и эльдар, которых он никогда не видел, первые Пробудившиеся и первые Похищенные; Куивиэнен и Нан-Эльмот, куда сама Мелиан попала, как в ловушку. Всё двигалось, и одно действие порождало другое, дыхание ветра с запада превращалось в бурю на востоке; на заре времен Аулэ возводил горы, и Мелькор рушил их одним ударом мысли. Два светильника, Альмарен, после Валинор — совсем мгновение. Он и не вдумывался, что писала Мелиан — просто наблюдал, как разворачивается ускоренная и сжатая история старого и нового мира. Но был ли в этом смысл? Горят корабли — на западном берегу и после — на восточном, в Лосгаре. Встревоженные синдар смотрят на алое зарево, и далекую битву на болотах. Как на сцене, одним за другим появляются и феаноринги; падает яркая белая звезда в бескрайнее поле рядом с самой Завесой, и вдруг — действие уносится далеко-далеко, за Синие Горы. Море огней. Среди деревьев, прореженного, вырубленного леса идут согбенные тени, укрытые толстыми шкурами.       Рига оторвался от чтения и глотнул воздуха, как будто вырвавшись на поверхность. Люди. Первые люди идут сюда, к Синим Горам с востока.       Но послание не заканчивалось. Навстречу Последышам с Запада поднималась еще одна тень — смазанная и черная, и яркая до слепоты в глазах. Именно так Мелиан описала Мелькора, которого видела она, но никто из них.       Перед глазами снова сыпались звёзды — как снопы искр, они опадали на землю и гасли на полпути. Наползала тьма. Звёзды горели лишь на одиноком, холодном холме и на великом озере, раскинувшемся далеко за горами — и их свет осушал его. Он видел почерневшие от старости руки, сжимающие рукотворный эльфийский светильник. Старик повернулся и посмотрел ему прямо в глаза. Это было слишком, слишком по-настоящему.       — Мордэг? Это ты?       — Ну, что там? — Ирма настойчиво дергала его за рукав.       Рига вздохнул и свернул свиток. Эти глаза... Они были очень знакомы. Кому они принадлежат?       — Скажу, если расскажешь наконец, чем обернулась твоя встреча с Финдарато.       Ирма удивленно подняла брови. Даэрон, все еще остававшийся здесь и сохранявший неприступное молчание, перевел на них недоуменный взгляд.       — И ты говоришь об этом сейчас? Я же говорила тебе, я и словечком не перекинулась с ним. Уж больно скромняжкой он мне тогда показался. А причем тут он?       — Да так, — он пожал плечами. — Ничего. Просто вспомнилось.       Он посмотрел на Даэрона и приподнял брови, как бы спрашивая: «Ты еще здесь?» Синда склонился в ответ и безмолвно удалился с кислым лицом, выполнив свою миссию.       — Так что в письме? — повторила вопрос Миднайт. — Там должно быть что-то важное.       — Просто летопись Арды. От самого её сотворения. Ничего особенного. Не пойму и сам, для чего оно нужно было.       — И как так получилось, что ты единственный знаешь кирт, — протянула Мария, оттягивая сережкой ухо. — Прямо загадка.       — Мне это ничем не помогло, поверь, — Рига сунул свиток за пазуху. — Расходимся, эльтаури. Время уже недетское. Скоро солнце взойдет.       — Иди ты, — шикнула Мария. — Эльтаури, понимаешь…       Спустя неделю бесконечных переговоров, пиров и королевских выездов на охоту, которые грозились тянуться до самого скончания мира, венценосные нолдор, наконец, засобирались по своим землям. Амбаруссар подгоняли больше остальных, хотя их земли были ближе, чем у того же Майтимо — но им пеняли тем, что крепость на Амон Эреб все еще не достроена, а пора было уже готовиться к войне.       Рига проверял снаряжение. Стрелял из лука он неважно, в отличие от Миры, поэтому проследил лично, чтобы её колчан был полон стрел с приличным оперением и заточенными наконечниками.       — Ты чего так беспокоишься? — Мира подтащила свою дорожную поклажу и пристроила её к седлу. Хвост её кобылы метался из стороны в сторону.       — Ты обращаешься к лошади или ко мне?       Она закатила глаза.       — К тебе, естественно.       Рига улыбнулся и взъерошил её белоснежные волосы, не собранные в косы.       — Я просто предвкушаю радости стройки. Ничего такого. Ты же знаешь, это сродни понедельникам, которые я так не любил.       Мира цокнула и смерила его недоверчивым взглядом.       — Не хочешь — не говори.       — Женатики, вы готовы? — Ригу прилично приложили по плечу с оглушительным хлопком. Он обернулся. Амбарусса. Младший.       — Женатики — это двое мужчин, — проворчала Мира. — Вроде бы квенья — твой родной язык, а так выражаешься.       — Увы, литературу и риторику нам должны были преподавать в более сознательном возрасте, а в Исход мы пошли гораздо раньше, — Амрод состроил страдальческое лицо. — Так что, чего нахватались, того и достаточно. Главное, что Нельо вовремя фехтовать научил.       — И в стройке Форменоссэ мы принимали участие, — за спиной Амрода возник и старший близнец.       — Что-то не видно. Двадцать лет строимся и никак не достроимся. У нас города за это время возводили.       — Никак и разрушить их было легче легкого, — Амбарто с чувством кивнул словам брата, важно поднявшего палец у небу. — А мы строим на совесть.       — Лентяи. А еще старше меня, — Рига вздохнул. — Чтобы ты знал, Бабилум за всю свою историю еще ни разу не был захвачен.       — Но справедливости ради, он и строился не двадцать лет, а гораздо больше. Тем не менее, он и по площади, как половина Белерианда, если уж на то пошло.       Амбарто совсем ненатурально схватился за голову.       — Половина Белерианда! Может, и ваши архитекторы нам на голову свалятся? У нас места много.       — Еще чего, — Рига фыркнул. — Нас вам недостаточно? Предостережения брата помните? Я вполне себе неплохой архитектор, да и отсвечивать нам неположено. Если в Арду свалятся еще семь человек, у Моргота удвоятся шансы.       — Лорды, нам пора ехать.       Амбарусса оглянулся и махнул рукой.       — Мы уже идем, Эрестор.       Амбарто протянул руки к Мире и, весело проигнорировав ревнивый взгляд Штрауса, подсадил её на лошадь, несильно хлопнув ту по крупу.       — Со всеми попрощались? Тогда отправляемся, ребята.       Рига правил коня прочь из лагеря. Краем глаза он увидел Миднайт, стоявшей в толпе провожавших — она одними губами, как и прежде, желала ему удачи.       Они возвращались, как и ехали в Ивринь, в компании эльфов-фалатрим и их предводителя Кирдана, который как раз одним из первых решил распрощаться с остальными владыками эльдар и вернуться в свои гавани. Они ехали вдоль Гинглит, левого притока реки Нарог, спускаясь прямо к южно-фаласскому тракту, который раньше соединял селения Фаласа с Дориатом, а теперь еще тянулся до леса Нимбретиль, к устьям Сириона, где Амбаруссар по плану Маэдроса должны были отстроить мост, и достроить дорогу до Амон Эреб, создав таким образом еще один торговый путь. Но это были пока только планы, и кто знает, когда им суждено претвориться в жизнь.       Они расстались неподалеку от Таур-Эн-Фарот, и пусть Кирдан и приглашал их погостить в Эгларесте, но тень гнева Маэдроса довлела над оссириандскими нолдор, и они спешили домой.       — Что же, тогда просто помните: врата Эглареста и Бритомбара всегда открыты для вас, друзья, — Кирдан улыбался в свою густую бороду, столь удивительную для всех эльфов, но Амбаруссар ответили ему тем же. Расставание было теплым и таило в себе много надежд на светлое будущее. Они разъезжались с легкими сердцами.       Плиты белого камня крошились под железными подковами — камни будущего тракта были наспех брошены вдоль обочин. Эрестор недовольно морщился, оглядывая царящий вокруг хаос.       — Ну, по крайней мере видно края дороги, — весело прокомментировал Рига, опережая эльфа.       — В темноте лошади могут споткнуться, — парировал тот. — Это неудобно и неэстетично. Это выглядит, как мусор.       — Строительный мусор, — важно подметил Амбарто.       — А что еще важнее — строительный материал, — более равнодушно скорректировал Амбарусса. — Мы его еще используем, как достроим крепость. Сейчас у нас более важные задачи.       — Мы не можем оставить его валяться так! У меня нехорошее предчувствие.       — Эру ради, Эрестор! — Рига отпустил поводья и воздел руки к небу. — Будто кто-то тебя покарает за то, что они лежат по бокам для будущей дороги. Я вот вижу одни плюсы: их в принципе не придется тащить теперь так далеко, от самых гор. И платить гномам за доставку.       — Кхх, говоришь так, будто это пицца, — буркнула Мира. — И прикусил бы ты язык, за кару.       Далеко впереди раздался звериный вой.       — Уже прикусил, — растерянно пробормотал Рига. — Мира, назад!       Амбарусса натянул поводья и ринулся назад, к хвосту отряда, выкрикивая короткие приказы. Скарб и обоз — внутрь, стать кольцом, лучники и целители — в центре. Рядом с Амбарто уже выстраивались копьеносцы.       — Они могут окружить нас! — выкрикнул Рига.       — Тогда смотри назад! — Амбарусса пронесся мимо, как ветер, к брату.       Одни были пешими, другие — верхом на диких волках с густой шерстью. Майтимо как-то рассказывал, что наперсник Моргота Саурон выводит каких-то ужасающих тварей размером с Хуана во владениях Ангамандо, а порой и сам обращается в подобную тварь и учит свои творения беспричинной жестокости и силе. Что-то из этого он слышал от других пленников Ангбанда, а что-то — видел сам, с Тангородрима.       Пешие орки были безжалостно смяты под окованными копытами и нанизаны на копья. Тогда-то и ударили всадники: передовые эльфы не успели выдернуть копья из грузных тел, и были опрокинуты. Его собственный конь поднялся на дыбы, и Риге стоило немалых усилий удержаться в седле.       Краем глаза он заметил рывок. Отразил. В ушах стоял шум. Атилла проломил копытом череп уже мертвого орка и, следуя руке всадника, что есть мочи помчался вперед. Он был огромным и мощным, как таран, пусть без положенных доспехов. Рига ухватился за его гриву и на полном ходу врезался в волка, уже терзавшего мертвую лошадь. Под их весом трепыхался еще живой нолдо. Орку, что стоял над эльфом, он успел только отсечь руку. В него самого врезался еще один.       Над ушами свистели стрелы. С бело-зеленым оперением и черными ощипанными щетками вместо перьев. Один эльф получил рваную рану — один из первых, Рига краем глаза видел, как какой-то из близнецов, окруженный своими воинами, подхватил того в седло и вырвался назад, к целителям, у которых остальные бойцы кольцом и намертво держали оборону. Среди них была и Мира, его жена.       Их, нападающих и свободно лавировавших между врагов было мало. Становилось еще меньше. Они старались не пропустить ни одного дальше, к обозу. Но орки рассыпались, как камни по шахматной доске, и они беспрерывно двигались и роились, как термиты, подгрызавшие везде и сразу.       Атилла оглушительно заржал, и Рига вовремя успел увернуться — натомест орк упал с рассеченной от уха до уха шеей. Тяжело дыша, он убрал выхваченный мачете обратно и вновь ухватился за поводья. В его сердце неминуемо наползал страх — за отряд, за Миру, за нолдор, за тех, кто остался в других землях. И за себя — он не мог погибнуть так рано, так глупо.       Мира обессиленно упала в грязь. Очередная стрела была пущена неправильно — и пусть она саданула какому-то орку аккурат в бок, предплечье отдалось жгучей болью, а тут еще один из её защитников вступил в схватку, намертво держась там, где стоял.       Вокруг был не хаос — была бойня. Она боялась моргать — боялась открыть глаза и увидеть вновь выжженную плоскость земли, сплошь усеянную трупами с белыми глазами. И всюду смрад, дерьмо и трупные мухи.       Её вывернуло. Мира скрутилась в три погибели, сплевывая под свои колени, пачкая и сапоги, и чьи-то штаны. В глазах было по-прежнему бело, и тело колотило так, будто она голая стояла на вершине горы. Среди всех шумов громче всех был стон, и яснее всего было видно оседающее тело и кровь, мешающаяся с лужицей её тошноты.       Она себя не помнила. Помнила только, как извинялась — а перед кем, не помнила тоже.       Она слышала одинокие выкрики Амбаруссы, отдающего команды, быть может, даже рёв Риги где-то вдалеке, очень вдалеке. Сейчас она слышала только частое дыхание умирающего за неё эльфа и хрип орка, которому она всадила стрелу в горло.       Брешь в кольце, которую не заткнешь умирающим эльфийским телом. Но ряды смыкаются — Мира это слышит, пока наспех, интуитивно докапывается до самой важной вещи в обозе, спрятанной в ворохе её платьев и украшений. Она понимает, что паника, паника — орков (наверное?) не так уж и много, они просто не могли пройти незамеченными мимо стольких владений, они справятся, справятся, следует дождаться подмоги…       А если её не будет?       Когда она выхватывала оружие и развернулась обратно, держа его твердыми руками перед собой, когда неожиданно громким и властным приказом командовала расступиться, когда выскочила слепо вперед…       Она видела его взгляд. Его испуганный карий взгляд. Всем своим лицом, на таком большом расстоянии — она все равно разглядела это лицо, он кричал: НЕТ.       Когда она нажимала курок, она невольно задалась вопросом: а почему нет? Ведь сейчас они умрут все. Орки поймут, что сюда — соваться не следует.       Небо озарила вспышка в сотню дней — слишком яркая для черных созданий Арды, слишком яркая, чтобы её не заметили…       Клочья земли опрокидывались и проваливались в трещины. В шуме вырванной земли тонул беспомощный скулёж и визг. И в этом оглушительном шуме…она очнулась.       Из облака пепла и пыли возникла рука и с силой опустила бластер вниз, а после выдернула его из рук, снова заблокировав его на предохранитель.       — Довольно, Мира, довольно. Всё кончилось.       Рига появился следом за своими руками, перемазанный в пыли и крови — черной и алой. Он привлек её к себе и сжал в кулаке копну её волос. Мира вжималась в его изорванный камзол и тряслась, не в силах успокоиться.       — Всё хорошо, хорошо… Мы живы. Многие живы. Успокаивайся, давай. Не раскисай, ты молодец. Молодец…       Как она могла его пронести? Сначала на Мерет, после сюда… и всё без его ведома. Они справлялись, они побеждали. Что с ней произошло? Благо, в месте, куда она выпалила, не было ни одного эльфа. Просто повезло. Хотя многих опрокинуло и они наглотались земли. Многих побило камнями. Опасно, опасно. Рига сжал её сильнее и отстранился.       — Приди в себя. Возьми себя в руки. Раненым нужна твоя помощь, слышишь? Кого ты так отчаянно спасала? Не медли!       Поднятые пыль и грязь оседали. В этом сером тумане проглядывались первые силуэты. Эльфы кашляли, поднимались на негнущихся ногах — но поднимались.       — Рига? Рига, ты здесь?       — Я здесь, Амбарусса.       Рыжий эльф возник из ниоткуда, пеший, хромая на одну ногу.       — Что это было, Эру б его драл?       — Взрыв. То, что оркам видеть не полагается. Это моя ошибка, — Рига поморщился. — Я найду Атиллу, нужно проследить, чтобы ни одна тварь не улизнула и не доложила Морготу.       — Хорошо. Я и Равамирэ поедем с тобой. Наши кони целы.       — Хорошо, — Рига приложил грязные пальцы к губам и свистнул. Во рту ощущался вкус крови и огня — уже давно позабытый, жженый металл. Где-то сбоку послышалось обессиленное ржание.       — Атилла ранен, — Амбарусса перехватил его за плечо.       — Им займутся. Возьмешь того, кто уцелел — и поедем. Немедля.       — Да.       Облако стремительно оседало — Равамирэ вылетел из него одним из первых, потирая забитые пылью веки. Воспаленными глазами, они всматривались вдаль.       — Видишь кого-нибудь? — спросил Амбарусса. Равамирэ покачал головой.       — Их было около четырех дюжин.       — И это против наших двадцати пяти… У нас отряд был куда больше дозорного.       — Их тоже, — мрачно заметил Рига. — Это не разведчики и не обычный налетный отряд. Я бы даже сказал — караван.       — Или его часть. Если это всего лишь ударная сила… где же тогда остальные?       — Есть ли у них женщины? — Равамирэ отвлекся от холмов и обернулся. Амбарусса скривился.       — Как-то же они плодятся. Не вываливаются же они, как гномы, из горных дыр. У них должны быть… орчихи…и орчата. Майтимо рассказывал об этом. Раньше они ловили эльдиэр, из авари, лаиквенди…       — Но что? — спросил Рига. — Не получилось?       Нолдо поднял брови.       — Нельзя эльда принудить к чему-либо. Они сразу покидали свои тела и уходили в Мандос.       — Тогда почему не ушел твой брат? Почему тогда так много пленников?       — Огонь в нем горел слишком ярко, — голос Амбаруссы чуть дрогнул, да и в целом звучал неуверенно. — Не знаю. Может, воля Моргота не давала ему уйти.       Рига поджал губы.       — Всё понятно.       — Но непонятно, как эти твари преодолели многие лиги, земли гномов, Карнистира и Макалаурэ, не говоря уже и Химладе и Химринге, и добрались сюда, — со злостью выплюнул феанарион. — Как?!       — А может, они и не с Севера пришли, — медленно проговорил Рига, отводя поводья в сторону. Незнакомый жеребец послушно повернулся правее. — Может, они пришли с той стороны гор.        — Где Куивиэнен? — Равамирэ едва подавил возглас. — Где остались авари?       Рига представил себе перспективы и сглотнул.       — Я не знаю. Но следует написать твоим братьям и поскорее добраться в Амон Эреб — если они всё же пришли с Севера, это не могло остаться незамеченным.       — И следует отыскать их караван, — Амбарусса закусил губу. — И истребить его под корень. Чтобы ни одного отродья не осталось. Вплоть до последнего ребенка.       Рига оглянулся на него. От такого резкого поворота заныла шея — но зрелище стоило того. Амбарусса выглядел так, будто сам был горящей головешкой. И даже не его растрепавшиеся волосы намекали на это. Равамирэ склонил голову, принимая приказ своего лорда и развернулся к остальным.       — Ты скажешь, я не прав? — медленно проговорил феаноринг. — Ты так смотришь.       — Нет, ты рассуждаешь верно, — так же медленно ответил человек. — Я на твоем месте поступил бы точно так же. Не пощадил бы никого.