An Unorthodox Fascination

Через две недели после заключения Уилла Грэма в Балтиморскую государственную лечебницу для душевнобольных преступников, доктор Фредерик Чилтон понял, что его присутствие будет проблемой. Осознание пришло к нему ранним утром в виде стояка, натянувшего трусы, и чужого имени на губах. Господи, только не снова. Последние две недели были наполнены таким количеством влажных снов, что могли посрамить юные годы Фредерика. Поблагодарить за это можно было человека, который, по всеобщему мнению, был самым психопатичным пациентом из когда-либо «гостивших» в скромном заведении Чилтона. И, безусловно, самым привлекательным. Стиснув себя в руке, Чилтон с раздражением подумал, что Уилл Грэм был почти до неприличия красив. Эта бледная кожа и непослушные темные кудри — серьезно, парень выглядел как гребаная фотомодель. И будь прокляты его глаза: голубые, яркие и блестящие. Слишком проницательные для душевного спокойствия Фредерика. Стоит заглянуть в эти глаза и ему конец. Он будет разоблачен, подвергнут вивисекции, вывернут наизнанку. От этих глаз ничего нельзя было скрыть. Член запульсировал, и Фредерик ускорил темп. Он представил Уилла на коленях, в наручниках, с распухшими губами — Грэм отсасывает ему прямо в кабинете. Он подумал о глазах Уилла, смотревших на него обвиняюще. Взгляд кажется потусторонним, почти неземным из-за своей интенсивности. Именно этот образ уничтожил его: Чилтон кончил со стоном. Призрачное эхо звякнувших наручников отдалось в ушах. Сексуальный интерес к пациенту, конечно, был проблемой, но Чилтон рассудил, что в его ситуации это вполне объяснимо. Прошло немало времени с тех пор как он в последний раз спал с кем-то. (Разумеется, целибат был его собственным выбором; он слишком занятой человек, чтобы тратить время на удовлетворение столь тривиальных потребностей). Так что оказаться в непосредственной близости с таким соблазнительным человеком как Уилл Грэм… ну, это могло свести с ума любого. И пока это неортодоксальное влечение оставалось в пределах спальни, все было в порядке. И вот, несколько часов спустя, Чилтон полулежал на кушетке в своем кабинете, засунув руку в штаны, и передёргивал на светлый образ Уилла Грэма. Вероятно, у него все-таки была проблема. Он никогда не собирался использовать рабочие записи в качестве, скажем так, вспомогательных средств для мастурбации. Предполагалось, что они станут терапевтическим инструментом, способом Чилтона проникнуть в непреступную крепость чужого разума. Это была запись того, как Уилл переживает очередной кошмар, и там не было ничего даже отдаленно эротичного. Но звуки! Звуки того, как Уилл стонал и хныкал во сне, лихорадочно мечась по постели, заставили Чилтона ощутить мучительный прилив возбуждения. Он легко мог это представить: Уилл, раскрасневшийся и мокрый от пота, грудь вздымается, пальцы смяли простыни, его тело дрожит, горло беззащитно обнажено, когда он растягивается на кровати… Фредерик сглотнул. Его лицо покраснело. Иисусе, что бы он отдал за возможность лизнуть кожу в ложбине на горле этого мужчины. Оргазм настиг его словно лавина. Чилтон нахмурился, испытывая отвращение к самому себе, но все еще до нелепости возбужденный. Уилл Грэм точно его погубит. Он взглянул на часы и съежился. Черт. Тридцать минут до встречи с инкубом. Ну что ж, подумал Чилтон, вытирая покрытую спермой руку, по крайней мере он избавился от этой неуместной страсти. Но, разумеется, он ошибся. Потому что Фредерик ошибался во всем, что касалось Уилла Грэма. Когда он прибыл на их сеанс, Уилл ждал его в клетке — аквариуме для акул, как называл это приспособление сам Чилтон — и его глаза были устремлены на Фредерика с интенсивностью прожекторов. Взгляд был темным, томным и почти осязаемым. — Привет, Фредерик, — проурчал Уилл, перекатывая имя на языке совершенно непристойным образом. Чилтон сглотнул, изо всех сил пытаясь не обращать внимание на подергивание своего члена. — Для тебя доктор Чилтон, — сказал он, поджав губы, — в конце концов теперь ты мой пациент. — Наконец-то твой, — мрачно пробормотал Уилл. На его лице медленно расцвела сардоническая ухмылка. — Представляю, как тебе трудно сдержаться. Чилтон ощутил, как у него горят уши, и крепче сжал трость. Откуда он… нет, Уилл просто дразнил его, пытаясь перехватить контроль. Фредерик раздраженно нахмурился. — Я думаю, тебе следует больше беспокоиться о своем собственном сдерживании. Для наглядности он постучал концом трости по прутьям клетки. Это привлекло внимание Уилла; он мгновение рассматривал трость, прежде чем посмотреть на него, вздернув бровь. — Интересно, что бы сказал старина Фрейд по поводу этой трости? Чилтон отпрянул, чувствуя, как к лицу приливает кровь. Грэм ухмыльнулся ему. Даже находясь в заключении, этот человек продолжал насмехаться над ним. Как унизительно. Постыдно. И сексуально. Чилтон быстро поставил трость перед собой, сложив руки поверх холодного металла в отчаянной попытке прикрыть свой позор. Чудо из чудес, но Уилл, казалось, не заметил его затруднительного положения. — Что ж, — начал Чилтон, — я вижу, эта сессия не будет продуктивной. Хотя, нам торопиться некуда, в конце концов ты на моем бессрочном попечении. Уилл проигнорировал эту завуалированную угрозу. Наоборот, почему-то он выглядел еще более самодовольным. К сожалению, это только сделало стояк Фредерика тверже. — Охрана! — позвал Чилтон, почти переходя на рык. — Обратно в камеру его. Уилл не сводил с него глаз, словно кошка перед прыжком. Охранники замаячили у входа. — Какая жалость, — хмыкнул Грэм, звякнув наручниками. Охранники были слишком далеко, чтобы их услышать. — Я бы с удовольствием протянул тебе руку помощи. Губы Уилла изогнулись в насмешливой улыбке, и он демонстративно уставился на проблемную зону Чилтона. Какая-то часть Фредерика была уверена, что он может спонтанно воспламениться. В голове было пусто, ни одной остроумной реплики. Охранники забрали Уилла, а Фредерик так и не смог выдавить ни слова. В любом случае, бессмысленно отрицать — ничто из сказанного им не смогло бы стереть выражение злорадства с этого раздражающего, красивого лица. Кроме того, едкая ремарка Уилла слишком сильно выбила его из колеи. Оставшись в одиночестве, Чилтон поправил одежду. Уилл Грэм будет под его опекой еще очень долго. И однажды ему придется ответить за свои слова.