И наверное Любовь

      И закрутилось оно всё так неожиданно и сложно, что сам не успел оглянуться как вновь был влюблён. И не по детски наивно, когда в голове розовые облака и влажные мечты, а с серьезными намерениями свести концы с концами спустя года под руку с этим человеком.        И самое наверное странное во всём этом, что этим человеком, кому отныне принадлежали моё сердце, мысли и в какой-то степени тело, был тот, чью жизнь я рушил день изо дня, на чьё тело наносил глубокие шрамы, принося страдания, вытягивал душу, являясь до тех пор, пока не получил бы своего.       Дрим никогда не должен был стать мне другом, никогда не должен был находиться так непозволительно близко к моим владениям и ко мне самому. Этому человеку я ничего не должен, кроме двух зубов и пары литров крови, но что-то в нём оказалось столь притягательным, что одна лишь ночь наедине в Лас Невадасе смогла всё изменить.       То ли я совсем спятил от отчаянья и одиночества после своего развода, то ли Дрим и вправду человек достойный моего уважения и тем более любви. И по началу всё казалось нереальным, я долго даже не мог этого признать. Я скрывался от него, скрывался от себя, но не смел позволить себе и мысли о том, что это то самое заветное чувство на букву "Л". Но пару бокалов крепкого алкоголя и разговор с нежеланным на тот момент собеседником спустя я пришёл к решению, что имею право и на третий брак.       Шлатт эту мои идею естественно высмеял, да никто и не поспорил бы с ним, его насмешка с хриплым голосом, что давно просел от количества выпивки выдала "Ты чёртов идиот, amigo, как только успеешь пожалеть, буду ждать у бара".       Но я не пожалел. Я с уверенностью шёл дальше, стараясь отпустить тех, кого больше не было суждено любить, пытался изо всех сил, но колец так и не выбросил. Красивая подвеска с этими двумя так и висит на моей шее порой, проститься с прошлым у меня не вышло, в этом не помогал не алкоголь, не новоиспечённый партнёр.       Но несмотря на не забытые фантомы в моей голове, я сумел полностью отдаться новой любви, в которую себя по случайности ввязал. Дрим оказался человеком приятным на удивление, конечно я знал, что у него есть светлая сторона, но после, стоило нам оказаться по две разные стороны, я встретил тёмную и с тех пор лишь её и видел.       Дрим умел то, чему я разучился. Он умел быть искренним с самим собой. Он отдавал себе полный отчёт обнимая меня в моменты боли, он целовал меня в моменты страсти и никогда не отпускал моих рук, когда они безжалостно тряслись от паники и прочего, что творилось со мной месяцами долгими.       Вскоре я свыкся с тем, что в моей жизни появилось светило, что и дня без меня не могло. Я научился выделять время, уделять внимание, дорожить, заботиться и любить. Сколько счастья было в этих ясных глазах, когда я на своём родном испанском, который Дрим называл "утиным", говорил, что люблю его, он тот час же стискивал меня в крепких объятиях, шепча еле понятый ответ, а после усеивал всё моё лицо поцелуями, заставляя хмурится, не упуская улыбки.       И время шло, ситуации менялись, люди мешались под ногами, деньги текли в обе стороны, так же как текла кровь за дверьми подвала Казино, но ничто не смогло нас разлучить. Даже колкая ревность моего дорого любимого Дрима к людям, что были в моём окружении в Лас Невадас или в Мексике, куда мы вместе однажды отправились дабы я повидал Родину, не справилась с этим. Союз наш был крепким, прочным и полным чувств, что не утихали.       И вот наступает день когда я в действительности верю в то, что это не просто слово, а самая настоящая любовь, такая яркая, нежная, утончённая и родная. День когда я вижу в руках своего обожаемого парня дитя, что отныне могу смело назвать своим сыном. Не подумайте, Дрим не приспособился к деторождению, как оно наверняка всем известно, немало детей живут в детдомах, ожидая своих новых родителей. Когда-то таким ребёнком был и я.       Николас, как мы прозвали мальчика, был чудесным ребёнком, наверное в силу своего послушания и доброты. Он так же сильно чтил и любил своего дядю Сапнапа, чьё имя носил, любил и забывчивого Карла, любил смешного пьяницу Шлатта, любил желеобразного Чарли, что следил за ним круглые сутки из собственного желания, а главное любил нас.       Необыкновенно приятно говорить о двух людях одновременно, имея в виду себя и то, что стало твоей частью. Дрим стал неотъемлемой частью моей жизни, моего настоящего и дальнейшего будущего. И наверное это любовь, раз я впервые чувствую себя дома, приходя в эти обширные владения. Наверное любовь.