Белые ночи, тёмные сны

Ночь в Петербурге необычно бела и светла. Как день, чёрт возьми, но если днём ты бегал, снимал, говорил, ехал куда-то и прочее-прочее, то сейчас ты отправляешься домой. Повсюду тихо и казалось бы спокойно, но после твоих же сюжетов идти одному по ночному городу страшновато. Сам знаешь, какой риск. На новеньких кожаных ботинках следы засохшей крови (сам виноват, сам полез в лужу!), на лице усталость, а в глазах какое-то уныние. Неделя не из лучших, ты об этом тоже в курсе. Невзоров пытается идти по первым ступеням в парадной тихо, но старые, потёртые временем доски выдают его своим скрипом и он негромко матерится. То самое и с полом дома, когда он входит в квартиру. Его встречает такая же унылая тишина и темнота. Лида спит. Понятно, уже час ночи, дорогой мой, ты раньше спал и видел седьмой сон в такое время, а потом утром бежал в церковь и жил спокойно, работая с бумажками, а нет, приключений ему захотелось… Мужчина потёр затекшую шею. Сейчас он нагревает себе ужин, приготовленный возлюбленной, и улыбается. Она оставила ему почти всю кастрюлю, сама съела немного. Боже. Лидочка — милейшее создание, её надо похвалить, но и одновременно стоит напомнить, что ему не обязательно на ночь наедаться тоннами, а вот ей кушать нормально надо и просто необходимо. Он обойдется. Привык. Борщ слегка пересоленный, но как на попытку начинающего кулинара приготовлен хорошо. Даже если бы блюдо было несъедобным, никаких претензий Саша бы не имел. Почему? Сам не знает. У него нет привычки жаловаться на еду, а тем более приготовленную и без этого занятой кучей бытовых дел женой. Дальше журналист лениво идёт в душ, где сначала чуть не засыпает из-за теплой воды, которая мягко его расслабляет, а потом в шоке просыпается, когда его окатывает холодной водой. Не совсем приятно, честно говоря. Всё. Пора спать. С одеждой и прочим он разберётся завтра, завтра и ещё раз завтра, но не сейчас. Сейчас спать. И точка. Невзоров спокойно плюхается на своё место на кровати, обнимает жену и укутывается в одеяло. Лидия тёплая и пахнет печеньем, дорогим французским парфюмом с нотками цветов, который он подарил просто так (может себе позволить, и что?), мылом и ещё чем-то эфемерным и успокаивающим. Ах. Она мило перекладывает свою голову с подушки на плечо мужу и утыкается туда носом. Хорошо, что он таки помылся, иначе было бы… не совсем романтично. В объятиях Александр спокойно засыпает, ему сейчас хорошо-хорошо… Но вот сны — штука неконтролируемая и, когда ему снится сегодняшний очередной труп и он просыпается холодном поту, ему совсем не хорошо, блять. Жена ещё спит. На часах три часа ночи. Господи, он только два часа нормально поспал… Поднялся с кровати, едва нашёл тапки и сигареты и вышел из спальни немедленно. Надо быть тише. Не хочется напрягать супругу своими неважными кошмарами, в появлении которых виноват он сам. Мужчина достаёт из яркой пачки «Мальборо» одну сигарету, дрожащими руками со второго раза поджигает её кончик и начинает нервно курить возле приоткрытого окна. На улицах ни души, всё спокойно, возле тебя возлюбленная — можно отдыхать. Но не получится. Перед глазами всё ещё проносится кавалькада из истерзанных, убитых, изнасилованных, заплаканных, бедных, безруких, безногих… О боже. И это воспоминания только за предыдущие две недели. Когда он чувствует лёгкое касание к плечу, то вздрагивает. Бурная фантазия перекрывает кислород холодному разуму, подкидывая совсем уж дикие варианты. Может, там смерть с косой? Может, Эдик из известного сюжета держит голову и спросит, как тебе супец? Кто там, чёрт возьми?! Медленно оборачиваясь, Н. напрягается. Через миг, слава б-гу, он выдыхает и чувствует облегчение. Это любимая, а не ужасное видение. Лида сонная, но всё ещё прекрасная. Её причёска успела слегка растрепаться за время сна и некоторые светлые пряди выбились из неё. В лунном свете фигура молодой женщины выглядела очень хрупко, но при этом очень привлекательно. Лидия со всеми своими складками на шелковой ночнушке, изгибами тела и вихрями на голове выглядела как древняя статуя прелестницы из периода античности, что застыла навечно на пике красоты. — Опять снятся кошмары? — её вопрос, на который она уже знает ответ, прерывает навязчивую тишину, но не заставляет скрывать чувства. Мягкий тон настолько обезоруживает, что хочется рассказать всё-всё-всё, но нет. Невзоров не произносит ни слова, он кивает и небрежно тушит сигарету об подоконник, бросая её куда-то через окно. Только спрашивает тихо через минуту: — Я тебя не разбудил? — после отрицательного кивка он как ребенок тянется к уже распростёртым объятиям. Возлюбленная гладит его по голове, перебирает каштановые локоны своими тонкими, холодными пальцами и шепчет два простых, но таких убеждающих слова: «Всё хорошо». Она же с ним. И это помогает. Журналист отстраняется от неё, вытирая мокрые глаза, и снова возвращается в постель. Он ложится вместе с Лидой, накрывает себя и её теплым одеялом. — Я люблю тебя, дорогая. — ласково говорит он, приобнимая жену. Мягко притянув её к себе, Саша неожиданно впивается в тёплые губы женщины. Вопреки напористому началу он целует Лидию трепетно, неспешно и нежно, позволяя ей насладиться моментом. В комнате слышно только звуки причмокиваний и расстёгивания пуговиц. Только полчаса пара, наконец, мирно засыпает. Правда, вот появилась новая проблема — теперь сны другого характера не дают нормально поспать.