Горстка пепла

На темных улицах Зауна никогда не сбываются чьи-то мечты. Они ломаются с таким же хрустом, как и челюсти в подворотнях. Это навсегда отпечатывается в глазах ребенка, который, и постоять за себя не может. Лучше просто уйти и не вмешиваться, ведь в этом городе, каждый сам за себя. Если кого-то грабят или избивают - лучше беги, и скажи спасибо, что это происходит не с тобой. И молись о том, чтобы жизнь в этом городе, оставила для тебя лишь светлые воспоминания. Хотя, и такие были ужасной редкостью, наверное, от того заунские детишки так любили бегать к пилтоверским стокам - все равно, эта вода была гораздо чище той, что протекала в местных каналах. Оттуда, можно было увидеть солнце. Оттуда, можно было увидеть лучший мир, в который, такие отребья не смогут попасть никогда. Хотя, кто знает, насколько был лучше этот мир. О Пилтовере можно было судить только по рассказам, ведь, к сожалению, через мост заунийцев пускали не с особой охотой. Хотя, даже в таком месте попадались люди, которые умудрялись приковать к себе внимание. Виктора было сложно назвать человеком, который бы жаловался на свою жизнь. Парень предпочитал переживать боль в одиночестве, держа все в себе. Родители никогда не знали, что их ребенок был изгоем среди других, его попросту никто не понимал. Хотя, иногда, и родителей пугало его поведение, когда он мог сутками не выходить из своей комнаты, чтобы что-то склепать из подобранного мусора. Мальчишка, явно опередивший свой возраст, был холодно принят улицами Зауна за свою уникальность. Ему тут не было места - слабый, хилый мальчишка мог спокойно стать жертвой любого головореза или грабителя. Он научился не привлекать внимания, быть незаметным, словно его тут не было и вовсе. Удивительно, но подобный подход срабатывал отлично, тем более, узкие улочки Виктор уже изучил как свои пять пальцев и мог сразу же сказать куда вело какое ответвление. Но, рано или поздно даже с идеальными планами случается любая осечка. Ты можешь ожидать не всего, например, как при очередном повороте за угол, тебя грубо хватают за шкирку, поднимая над землей. - Мелкий, что ты тут постоянно шныряешь? - Недобро проговорил мужчина, выдыхая порцию едкого дыма прямо в лицо мальчишке. - Думаешь, тут безопасно? Ошибаешься. Сюда просто никто не решает показать свой нос. - Прошу прощения, если побеспокоил вас. - Как можно вежливее, чтобы не сердить собеседника лишний раз, проговорил Виктор. - Больше я здесь не появлюсь. Так что, пожалуйста, отпустите меня, и я уйду, чтобы не досаждать вам. Мужчина, отрицательно покачав головой, в ответ лишь усмехнулся. Ребенок или нет, в этом городе относились ко всем одинаково - как к сброду. Мальчишка даже не успел понять, как быстро незнакомец схватил его за голову, грубо впечатав в стену, Виктор помнит только кровь, потекшую из носа. Вернее, ее металлический привкус, отпечатавшийся на губах. - Знаешь, это будет неправильно, если я тебя просто отпущу, ты же это сам понимаешь. Авторитет, и все такое. Уж не обессудь. - Проговорил зауниец. - Как говориться, убей или будешь убит, верно? Убивать я тебя не буду, но, покажу, что значит шататься там, где тебя не ждут. Это будет твоим уроком на всю оставшуюся жизнь. Его лицо было так близко, что Виктор мог почувствовать смрад алкоголя. Терпкий, неприятный запах, которым пропиталась даже борода головореза, мальчишка даже ощутил влажные капельки на ней, когда мужчина коснулся ей щеки. Юноша уперся руками в его плечи, сделал попытку оттолкнуть от себя мужчину подальше, но на это не хватало сил. Парень причинил лишь вред себе, ведь с таким слабым телом сложно было дать хоть какой-то отпор. Кажется, он даже слышал, как хрустнула коленная чашечка, которую парень неудачно вывернул. - Я правда прошу прощения. - Нервно сглотнув, проговорил мальчишка. Над ним постоянно издевались, причиняли боль словами или толкали, так что к такому отношению бы уже стоило привыкнуть. Ведь тут каждый был сам за себя, и лучше, обидеть другого, показав тем самым свою значимость. Вот и сейчас, слабый страдает от того, кто сильнее. - Сказал же, заткнись. Твои мольбы ничем не помогут. - Хрипло проговорил в ответ мужчина, резко разворачивая калеку так, что едва не сломал руку. Виктор скривился от боли, но, старался не подавать вида, насколько это было больно. Он лишь прикусил губу и зажмурил глаза. Тело потряхивало от страха, от того, с каким напором по нему проскользила одна из рук головореза, которому, эта дрожь явно нравилось. Чувствовалось превосходство, такое животное, унизительное. Даже если будешь кричать - никто не придет на помощь, да и Виктор не собирался кричать, не желая, чтобы его видели в таком унизительном положении. Он итак ненавидел себя за то, что не мог толком за себя постоять. Ему просто не повезло таким родиться, он не был виноват в своей слабости. И уж точно, не он, ни этот город не были виноваты в том, что сейчас, какой-то мужик прижимал его к стене. Уже не с попыткой избить или что-то еще, он просто лапал его, грубые руки даже норовили проскользнуть под одежду. Стоп! То, что сейчас происходило - было неправильно. Пальцы касались уже не ткани, мальчишка чувствовал их шершавые подушечки, проскальзывающие по плечам, опускающиеся ниже по спине, которая, плохо реагирующая на касания, сейчас реагировала на каждое словно то был удар молнией. С губ даже сорвался испуганный выдох, когда неожиданно, головорез опустил руку ниже, грубо сжав бедро мальчишки. Скорее всего, после такого, там точно окажутся синяки. - Зачем вы это делаете? - В явном непонимании спросил ребенок. Он вновь испуганно сглотнул, когда мужчина схватил его за подбородок. Головорез смотрел на ребенка с насмешкой и заметным презрением. Даже будет правильней сказать, он словно смотрел мимо Виктора, не считая нужным даже посмотреть в глаза своей жертве - настолько ничтожным он его сейчас считал. - Просто так. - Это был не тот ответ, который ожидал услышать юноша. И не то, что он ожидал после, когда головорез проскользил языком по его щеке, слизнув кровь, что недавно вытекла из носа. Его язык прошелся и по губам, грубо проталкиваясь между ними. Виктор не смог отразить даже этот напор, хотя он и сводил зубы вместе как мог, так что теперь его глаза лишь в страхе расширились. Глотка словно пылала от чужого дыхания, язык, в панике пытался куда-то спрятаться, когда с ним сплетался другой язык. Руки все не оставляли попыток оттолкнуть мужчину подальше, но, едва этому стоило надоесть, их просто схватили, грубо заводя за спину. Мальчишка, даже взвыл от боли, кусая головореза за губы и начиная отплевываться. Он ощутил вкус крови и слюны, смешанной с алкоголем. - Мелкий гаденыш. - Выругался мужчина. Он ударил наотмашь, словно давал пощечину, но этого было достаточно, для того, чтобы Виктор упал на мощеную камнем дорожку, оцарапывая себе в добавок и колени. Вот он, шанс убежать. Нужно просто попытаться подняться, но без трости это было тяжело сделать. Ноги, которые и без того плохо держали, сейчас и тряслись в добаков. Мальчишка и вправду даже не успел подняться, а мужчина наблюдал за ним с явной издевкой и не спешил что-либо делать. А зачем? С этим никчемным и слабым ребенком можно было сделать все что угодно, тем более, он даже не кричит, не рыпается, просто не может. Так что, рука мужчины сама потянулась вперед, схватив мальчишку за волосы. А ведь он, пытался хотя бы уползти, пока головорез задумался о своем. К сожалению, сейчас, перед глазами Виктора возникло это надменное лицо, смотрящее сверху вниз, а не дверь дома или матушка, которая, словно порхала по кухне, когда готовила. Наверное, она сляжет от беспокойства, узнай, что сегодня случилось с ее сыном. - Тебе бы стоило быть более...эмоциональным что-ли? - С усмешкой проговорил мужчина, скользнув рукой по его щеке. - Но, ничего, сейчас мы это исправим. Это уже спортивный интерес, увидеть твои слезы. Он схватил паренька за подбородок, грубо сжимая, а Виктор даже прикрыл глаза. Зачем он сейчас потянул его лицо ближе к себе? Хотя, когда до ушей донесся звук расстегивающейся ширинки, из головы вылетели все вопросы. Парень понимал слишком хорошо, что его ждет, у борделя он видел слишком многое, что заставило его повзрослеть слишком рано. Поэтому, не очень то удивился, когда что-то скользнуло по губам. Невольно, паренек стиснул губы лишь сильнее, не давая проникнуть в рот, хотя, это сопротивление было с легкостью подавлено. Мужчина понял, что если хотя бы немного тронуть его ногу, или чуть наступить, как он это сделал сейчас, мальчишка просто взвоет от боли и откроет рот. Отвратительно. Головорез так и держал мальчишку за подбородок, заставляя скользить ртом по члену. Конечно, походило это на минет мало, но хватило, чтобы задеть Виктора. Кажется, от члена даже воняло, так что, юноша даже чувствовал, как к горлу подходил рвотный комок. Интересно, он быстрее блеванет или потеряет сознание от нехватки воздуха? Перед глазами уже начинало темнеть, Виктор чувствовал себя так, будто сейчас его душили. Нет воздуха. Голова кружилась. Он только чувствовал как член терся об его нёбо и язык. Не было сил даже прикусить его. А потом, все горло заполнила горячая, вязкая жидкость, которую мальчишка отблевал в сторону, когда смог сделать глубокий вдох. Слюни смешались на губах с чужой спермой, и когда Виктор провел рукой, чтобы стереть остатки этой дряни, то даже невольно издал звук, напоминающий писк. Противно. Очередная волна рвоты нахлынула в тот же момент. Виктор даже не успел прийти в себя, после этого, он все еще часто дышал, пытаясь избавиться от привкуса во рту, а его уже грубо прижали к земле. Юноша даже ощущал, как холодный камень мостовой царапал его щеку. - Разве не д-достаточно? - Голос дергался, срывался, это издевка больше напоминала проверку на прочность, которую, молодой изобретатель начинал проигрывать. - Ты всегда останавливаешься на полпути? - С насмешкой спросил головорез. Он выдохнул на ухо мальчишки, даже грубо прикусив за мочку уха. Одежду с него сорвали грубо, удивительно, что вещи даже остались целыми. Что было тяжело сказать о самом пареньке, когда его схватили за больную ногу, парень закусил губу с заметной ненавистью уставившись на головореза. - Ох, да не обижайся ты так. Сейчас привыкнешь - и будет даже приятно. - Он ухмыльнулся, даже провел языком по губам, которые уже дрожали от заметного нетерпения. Хотя, какого стоило труда, чтобы овладеть ребенком, да еще и к тому же калекой? Тем более, Виктор и сам уже смирился, даже не пытался сопротивляться, слезы по щекам пошли лишь позднее. То ли от боли, то ли от того, что парень почувствовал, как его гордость ломалась с таким же хрустом, как и кости. В этом не было ничего приятного, с чего этот маньяк вообще взял, что подобное может нравиться? Больно. Невыносимо больно. Внутри будто бы все разрывается на части, а душа, разбивается как стекло на несколько кусочков. Удовольствие чувствуется лишь в каком-то отдалении, но ты чувствуешь его с трудом, лишь захлебываясь слезами. - Так намного лучше. Знаешь, тебе подходит такое лицо. - Проговорил мужчина, за что, получил от Виктора плевок прямо в лицо. Гордость мальчишки и так была втоптана в грязь, он не хотел позволять оскорблять себя и дальше. Даже несмотря на то, что в следующий момент ему прилетело с кулака несколько раз. Отлично, это было достаточно больно, чтобы прийти в себя. Иначе, юноша понимал, что правда начинает сдаваться, пытаясь выцепить наслаждение на глубине боли. Он не хотел сдаваться, но тело сдавало свои позиции. Когда с искусанных губ все же слетел стон, вызванный не болью, но, к тому времени, Виктор уже почувствовал, как член покинул его плоть, а по ногам стекла уже знакомая вязкая жидкость. - Хотя, знаешь, малыш. - С заметной издевкой проговорил мужчина. - Можешь, заходить сюда когда захочешь. Это лицо того стоит. Виктор и вправду сейчас выглядел слишком жалко. Он полулежал на земле, пытался подняться, опираясь на руки. Все тело тряслось и не слушалось. По щекам, не переставая, текли слезы, хотя, юноша не произносил ни одного слова или звука, не слышались даже слабые всхлипы. Головорез больше не трогал паренька, кажется, с огромным удовольствием наблюдая за тем, как он полз к своей одежде, пытался подняться, постоянно падая. С его стороны можно было даже слышать частые насмешки от беспомощности парнишки. Нога не позволяла ему даже бежать, но преследовать его явно и не планировали. Все, что мужчина хотел сделать, уже было сделано, и ковыляющий в слезах ребенок больше его не волновал. * * * Алые капельки крови сорвались с губ, пачкая белоснежный ободок раковины, на который облокачивался юноша. В эту ночь, ему вновь приснился кошмар, о котором он так старательно пытался забыть. От того, он проснулся посреди ночи, и все эти нервы отрицательно сказались на состоянии молодого ученого. Глаза были мокрыми от слез, кровь так и не переставала течь по уголку губ, а по телу проходила неприятная дрожь. Виктор радовался, что его хотя бы никто не видел в таком состоянии и даже немного расслабился, начиная успокаиваться. Правда, спокойствие было недолгим, до того, как он услышал, как в дверь начали настойчиво стучать. Сейчас было около трех часов ночи, неужели он умудрился кого-то разбудить? - Виктор, у тебя все в порядке? Ты кричал. - Донесся знакомый голос с другой стороны двери. Плечи парня невольно дрогнули, он коснулся рукой двери, не спеша ее открывать, после чего прислонился к ней и лбом. - Мне просто приснился кошмар. Не переживай, мое состояние не ухудшилось - да и куда уже хуже. - Он попытался выдавить из себя смешок, но вышел только кашель, от которого тело даже содрогнулось. Становилось трудно удержаться на ногах, поэтому юноша медленно сполз на пол, тяжело вздохнув. С Джейсом, с каждым разом, становилось все тяжелее говорить. И больнее. Хоть ученый и считал Виктора своим братом, калека считал его чем-то большим. Но выбор пал совсем не на него. И когда он видел своего напарника с той женщиной, сердце невольно сжималось в груди, было очень тяжело удержать в себе все те эмоции, что гложили его. Но, к счастью, их прекрасно выбивала боль. - Кошмар? - Спросил неожиданно парень из-за двери, хотя, зауниец уже считал, что узнав, что он уже ушел, узнав, что состояние не стало хуже - Что же тебе могло присниться? Виктор невольно занервничал, издав немного сдавленный смешок. - Мое детство. - Все-таки ответил он, пусть и довольно расплывчато. Парень услышал скрип за дверью, видимо, Талис положил руку на ручку, попытался ее прокрутить, чтобы открыть дверь. Это вышло - Виктор все-таки забыл закрыть дверь, так что, своего напарника ученый нашел сидящим на полу рядом с дверью. - Что было настолько ужасного в твоем детстве, что тебе снятся кошмары? - Спросил молодой человек. Он опустился на колени, присев напротив своего друга и коснулся его плеча. Из кармана рубашки он вытащил платок, которым осторожно вытер кровь с подбородка парня, на что тот как-то грустно вздохнул. - Не думаю, что это то, что стоило бы рассказывать всем подряд. Об этом даже не знает профессор Хеймердингер. - Проговорил в ответ юноша. Он положил свою руку на руку Джейса, останавливая его и забрал платок, отирая кровь уже сам. - Ну ведь он не твой друг или напарник, верно? - С мягкой улыбкой произнес брюнет. Он словно пытался успокоить парня, чтобы он не нервничал и был более настроен к разговору. Работало это прекрасно, Виктор заметно расслаблялся, хотя и старательно избегал взгляда своего друга. О своих проблемах было тяжело кому-то говорить. Тем более, эту проблему он слишком долго хранил в себе. - Заун, как ты знаешь, совсем не безопасное место. Особенно, для такого калеки, что не может за себя постоять. - И все же, парень явно не мог в себе найти сил сказать прямо, что гложило его так давно. - Хочешь сказать, тебя унижали? Почему-то Виктор засмеялся от этих слов, прикрыв лицо рукой. К унижениям и непониманию со стороны сверстников он давно привык. - Да. Но это мелочи. - Проговорил молодой человек. Он снова закашлял, поднося ко рту платок, который почти сразу же окрасился в красный. - Если тебе тяжело рассказывать, то можешь не говорить. Я не хотел бы тебя заставлять говорить об этом. - Виновато проговорил парень, похлопав друга по плечу. Он правда чувствовал, будто заставлял друга рассказать правду, выдавливал ее из нее. - Меня изнасиловал какой-то ублюдок в подворотне. Это было не один раз. Я не рассказывал об этом родителям, не привык вмешивать в свои проблемы кого-то. А потом, меня забрал Хеймердингер. Так что, я даже не знаю дальнейшую судьбу этого отморозка - надеюсь, что его посадили или он сдох как собака. - Стоило больших усилий, чтобы выдавить это все из себя. - Однако, каким бы я сильным не был, меня это заметно сломало. Я...в общем, мои предпочтения круто изменились с тех пор. Талис молчал какое-то время, видимо, не мог подобрать слов, чтобы как-то поддержать друга. Да и его заметно шокировали такие подробности о прошлом товарища. - И даже несмотря на это, как ты умудряешься не испытывать ненависти к Зауну? - Потребовалось несколько минут, прежде, чем юноша смог сказать хоть что-то. - На одного плохого человека, всегда найдется десяток хороших. На губах юноши даже появилась улыбка. Он, с трудом, поднялся с пола, опираясь на свою трость. Словно специально, юноша сделал несколько шагов в сторону, чтобы быть от своего товарища хотя бы на расстоянии вытянутой руки. Но стоять ему было тяжело, колени сгибались и тряслись, приходилось опираться на трость. - Раз уж сегодня день откровений, и жить мне осталось не так долго, позволь, я расскажу кое-что еще. - Голос ученого был тихий, сдавленный, так что, когда он повернулся к напарнику спиной. - Джейс, я тебя люблю. - Ох, Виктор. Я тебя тоже люблю. Ты мне как брат. - Немного сконфуженно проговорил молодой человек, почесав затылок. Он явно ничего не понял, чем вызвал легкий смех товарища. - Нет, нет, Джейс. Я тебя люблю в более глубоком смысле. Как возлюбленного. - Проговорил в ответ Виктор, после чего обернулся, наблюдая за тем, как на лице парня появлялось удивление. - Не волнуйся. Я знаю, что ты любишь Мэл, и мои чувства тебе явно не интересны. Поэтому я просто похороню их в себе. - Прости, Виктор. Но я правда не могу ответить на твои чувства. - Проговорил в ответ Талис. Он виновато вздохнул, невольно отводя взгляд в сторону. - Я уже привык, что жизнь приносит мне только боль и разочарование. - Спокойно проговорил парень. - Однако, пока мои чувства не стали горсткой пепла, могу я попросить об одном коротком поцелуе? Он шутил, пусть и отчасти, думая, что Джейс явно откажется от такого предложения. Как же он ошибался. Брюнет резко подступил к нему, положив руку на талию юноши и притянул его к себе, крепко прижав. Когда чуть влажные, горячие губы товарища коснулись его губ, Виктор прикрыл глаза, жадно подавшись вперед, а потом и вовсе вцепился в плечи молодого человека, не ожидав, что между губ проскользит язык, сплетаясь с его. Это был какой-то дикий, страстный танец, от которого даже вырвался томный выдох. Закончился он так же неожиданно, как и начался, да и Джейс сразу же покинул комнату без лишних слов. -Останется лишь горстка пепла. - Пообещал самому юноша, сжав руку в районе сердца. - Я не смогу их выжечь полностью.