Когда Аластор врывается в вестибюль отеля и требует сообщить местонахождение Ниффти, демоны, в то время бездельничающие там — Энджел Даст, Чарли и страдающий похмельем Хаскер — не решаются ответить. Радио-демон всегда был в состоянии мании, но в этот момент они могут видеть, как линии частоты прыгают в его глазах и темная кровь стекает по подбородку. Его тени вырываются вперед, распахивая шкафы и двери в поисках крошечной горничной. Даже фирменная улыбка Аластора кажется более дикой, чем обычно.
— Ну же, — настаивает он еще раз. Когда они не отвечают, он вздыхает и машет рукой. Ниффти появляется в облаке дыма и пламени, держа в одной руке молоток, а в другой — борющуюся крысу. Она бросает крысу, и та бежит к входной двери, которую Аластор не закрыл.
— Ниффти, — Аластор хмыкает, улыбка становится шире. — Очень рад тебя видеть. Я знаю, что ты, должно быть, очень занята, и мне очень не хочется отрывать тебя от работы. Я знаю, как тебе нравится выполнять свои обязанности. К сожалению, мне нужны твои аккуратные маленькие ручки и острый глаз! Пойдем со мной.
Ниффти не успевает ответить, прежде чем Аластор поднимает ее. Он больше ничего не говорит и поворачивается, чтобы уйти, держа смущённую Ниффти под мышкой, как мягкую игрушку.
— Какого чёрта сейчас произошло? — ворчит Хаск. Из всех них он привык к особенностям Радио-Демона, зная его дольше всех, но даже он не знал, что делать с ... тем, чёрт возьми, что бы это ни было сейчас.
Чарли с беспокойством смотрит на дверь (которую Аластор всё ещё не закрыл). “Я надеюсь, что все в порядке”, — бормочет она.
— Хех, — Хаск переворачивается набок. — Я уверен, что нет ничего такого, с чем Аластор не мог бы справиться. И даже если он не может, это не наше дело.
Чарли смотрит на крылатого кота, обезумев от мысли, что одному из ее друзей (может быть?) нужна помощь (возможно?) и никто ничего с этим не делает. “Но!”
— Принцесса, успокойся.
— Должен согласиться с Хаски, — Энджел потягивается и зевает. — Если бы Улыбашка нуждался в тебе, он бы попросил тебя. Единственный демон, которого он попросил, был маленьким и сильным.
Чарли всё ещё выглядит неуверенной, но она опускает тему, пока в комнату не входит Вэгги, склонив голову над планшетом.
— Вэгги, с Аластором что-то не так!
Вэгги поднимает глаза, потрясённая внезапностью своей подруги: “Милая, притормози. Что происходит?”
— Ничего не происходит, — говорит Хаскер с дивана. — Вошёл Ал, схватил Ниффти и ушёл. Вот и всё.
Вэгги прищуривается, глядя на дверь. Она подходит к ней, выглядывает наружу, прежде чем закрыть её с щелчком.
— Чарли, Аластор — повелитель. Даже если он в беде, он достаточно силен, чтобы справиться с этим, — она подходит к своей расстроенной возлюбленной и берет её за лицо. Вэгги прижимается лбом ко лбу Чарли и что-то напевает, пока напряжение не покидает тело принцессы.
— Эй, — кричит Энджел Даст. — Почему вам двоим разрешено заниматься PDA, а мне нет?
Вэгги поворачивается, сверкая глазами.
— Потому что, — рычит она, — твоя форма PDA — это устроить Хаскеру приватный танец и засунуть свой язык ему в глотку!
Энджел Даст закатывает глаза. “Один раз! Один раз я сделал это, — говорит он, а затем добавляет. — И это было для особого случая!”
Вэгги выглядит явно раздражённой.
— Пожалуйста, скажи мне, что твоим "особым" случаем не был инцидент, когда ты устроил уличную драку с Сир Пентиусом. Ты хоть представляешь, какой это был пиар-кошмар?! Ты уничтожил единственное хорошее заведение с карри в этом квартале!
Энджел Даст выглядит несчастным, пока вспоминает. Когда он обнаружил среди обломков вывеску Daal Up That Spice, демон-паук прослезился.
— Конечно я не это имел в виду! Я говорю о годовщине, когда Хаски пригласил меня на наше первое свидание!
— А-а-в, — воркует Чарли. — Это так романтично!
— Чарли, мы наткнулись на Энджела, который чуть не отсосал Хаскеру.
— Сука, я же говорил тебе, что кое-что уронил! Я просто опустился на колени, чтобы поднять это! — Энджел поправляет пушок на груди. — Не моя вина, что ты поспешила с выводами!
Вэгги ощетинивается и делает шаг вперед, обвиняюще указывая пальцем.
— О, я просто поспешила с выводами? Так значит, я не слышала, как ты сказал: ”Не могу дождаться, чтобы высосать тебя досуха, милая кошечка?”
К счастью, Энджел был избавлен от необходимости отвечать, потому что входная дверь распахнулась. Звук удара о стену заставил Хаскера проснуться, он вскакивает с дивана и готовится к атаке.
Аластор входит и приветствует всех.
— Всем добрый вечер, — говорит он. — Я прошу прощения за свою грубость ранее, но у меня было мало времени.
Они не отвечают. Не сразу. Они все слишком заняты, уставившись с отвисшими челюстями на то, что принёс Аластор.
Вэгги — та, кто приходит в себя первой.
— Аластор, что это, чёрт возьми?” — она обеими руками показывает на то, что он держит.
Аластор выгибает бровь. Он переводит взгляд с Вэгги на тело в его руках, затем снова на Вэгги.
— Это же Вокс, моя дорогая. Уверен, ты слышала о нем. Его продукция буквально повсюду!
Похоже, что Энджел Даст не знает, остаться или сбежать из комнаты. Как ему реагировать, когда входит Аластор, долбаный Радио-Демон, неся на руках своего неподвижного соперника (и гребаного парня Валентино)?
— Он мертв?! — кричит Энджел. Он начинает медленно продвигаться к лестнице. Если ему нужно бежать, чтобы спастись от гнева Валентино, ему нужно будет захватить Наггетса и собрать сумку для себя и Хаскера, потому что каким бы куском дерьма он был, если бы оставил своего парня разбираться с ядерными последствиями этого ублюдка и—
Энджел чувствует, как когтистая рука мягко ложится ему на поясницу. Как будто он каким-то образом чувствует внутренний кризис своего возлюбленного, Хаск пришел, чтобы успокоить его. Энджел Даст делает глубокий вдох, кивает коту и неуверенно улыбается.
Аластор усмехается:
— Нет, он не мертв. Просто без сознания. Хотя, я полагаю, что его текущее состояние нуждается в исправлении, иначе оно может оказаться фатальным.
“Текущее состояние” Вокса, как выразился Аластор, заключалось в том, что его экран был разбит вдребезги, и в настоящее время у него текла электрическая голубая кровь спереди. Они могли видеть ужасные раны, кровоточащие сквозь прорехи в его одежде.
— Аластор, — говорит Чарли в тихом ужасе, — ты это сделал?
Аластор моргает. Он смеется.
— Нет, но, полагаю, я понимаю, почему ты так думаешь. Нет-нет. Боюсь, это не моих рук дело, — он делает паузу и смотрит на Вокса. На мгновение его улыбка становится более натянутой, и они слышат звук статики, наполняющий воздух, когда его глаза блуждают по телу повелителя. Его пристальный взгляд, не мигая, задерживается на разбитом лице Вокса, а визгливые статические вопли становятся такими громкими, что остальные закрывают уши.
Ниффти влетает в комнату с коробкой стеклянных осколков. Аластор моргает, и ужасный шум прекращается.
— Ах, Ниффти! Ты собрала их все? — когда она кивает, Аластор сияет. — Великолепно.
Он начинает идти к лестнице, игнорируя других и их попытки заставить его предоставить им объяснения.
— Боюсь, я должен уйти. Бедного Вокса нужно уложить в постель. Ему не станет лучше, если он не будет много отдыхать. Ниффти, будь добра, следуй за мной.
Они смотрят, как Аластор поднимается по лестнице, а Ниффти прыгает за ним. Когда он оказался вне поля зрения (и, желательно, вне пределов слышимости) Энджел Даст, начинает вопить.
— Какого хрена? — он проводит руками по лицу, — какого хрена? — повторяет он и указывает в направлении, куда, как они видели, ушёл Аластор. — Я-он-какого?! — Энджел падает в кресло и закрывает лицо руками.
— Я уверена, что этому есть разумное объяснение, — начинает Чарли.
— Например что? — спрашивает Энджел пронзительным голосом. — Вэл собирается сжечь всё это место до тла вместе с нами!
Чарли открывает рот, чтобы ответить, но замолкает. Она смотрит на Хаскера, который к тому времени откинулся на спинку дивана.
— Хаск, — поёт Чарли. Она скользит к нему и становится на колени, так что она была у его уха. — Знаешь, что было бы здорово?
Кот-демон переворачивается набок и пытается игнорировать ее.
Чарли тычет его в спину: "Если бы ты мог подняться наверх...
— Нет, — говорит Хаск и шлёпает её по руке.
—...и проверить Аластора и его, хм, гостя!"
— Это не наше дело, — рычит Хаск. Он садится. Хаск косится на Чарли. Она смотрит на него грустными щенячьими глазами. Он ненавидит грустные щенячьи глаза. Он вздыхает. — Ты не оставишь меня в покое, пока я не сделаю это, не так ли?
Когда Чарли одаривает его своей самой яркой улыбкой, он снова вздыхает: “Хорошо. Я пойду посмотрю, какого хрена он задумал, но ты у меня в долгу!"
Хаскер ругается себе под нос, поднимаясь по лестнице. Энджел следует за ним часть пути, отрываясь, когда они приближаются к его двери. Он никогда не видел демона-паука таким потрясённым и знает, что его любовник собирается сделать гнездо из одеял и провести остаток дня, прячась. Всё, что связано с этой крысой Валентино, всегда ставит Энджела на грань. Хаск готов поспорить на своё левое крыло, что Энджел уже уютно устроился в куче одеял и обнимал Наггетса, чтобы успокоить нервы.
Я принесу ему пинту мороженого и крепкую выпивку позже, обещает себе Хаск. Он заворачивает за угол и направляется к двери, которая ведет к ещё одной лестнице. Комната Аластора находится в башне, которую он с помощью магии присоединил к остальной части отеля. Хаск поднимается по винтовой лестнице, ненадолго останавливаясь на полпути, чтобы перевести дыхание. По мере приближения к вершине Хаскер слышит мягкую музыку в стиле свинга. Дверь Аластора слегка приоткрыта, и Хаск заглядывает внутрь. Со своего ракурса он не может видеть Аластора, Ниффти или их нового друга. С сокрушительным вздохом Хаск открывает дверь и входит в комнату.
Не многие могут сказать, что были в комнате Аластора. Ну, комната — не совсем подходящее слово. Это скорее пентхаус. Пентхаус с радиостудией, потому что, несмотря на то, что у него уже есть своя студия на другом конце города, Радио-Демон хотел ещё одну поближе, ведь по его словам: “Вдохновение приходит в любой час ночи!”. И поскольку это было создано его магией, это ничего не стоило Чарли, так что они не могли жаловаться. По большей части комната выглядит достаточно нормально. Полированные паркетные полы, красные обои, подвесная люстра из золота и хрусталя. Полностью оборудованная кухня с небольшим островком для завтрака. Настоящая фантазия.
Но.
Хаск знает, что это просто показуха. Он знает, что если зайти достаточно далеко в квартиру, можно найти двери, ведущие в другие места. Места, которые не должны существовать, не в этом пространстве. Однажды Хаск совершил ошибку, открыв одну из таких дверей, и оказался лицом к лицу с болотом. Дверь вела к причалу с привязанной к нему лодкой, и демон-кот увидел поблизости шаткий дом на сваях. Окна дома были освещены пугающими жëлтыми огнями, которые заставили кошачьего демона чувствовать, что здание изучает его. Хаск закрыл ту дверь и больше никогда не заходил в неё.
Спальня Аластора странно спартанская: кровать, письменный стол, подвесные полки, два торшера у стола и кресло с высокой спинкой. В настоящее время Аластор сидит в кресле, пристально наблюдая, как Ниффти аккуратно вставляет осколки стекла в экран Вокса, словно худший в мире пазл. Хаск не может не восхищаться, видя, как трещины запечатываются с каждым заменённым осколком.
— О, Хаскер! — говорит Аластор, наконец заметив присутствие кошачьего демона. — Чему я обязан этим неожиданным и нежелательным визитом?
— Я пришел сюда за объяснением, вот и всё, — он фыркает и указывает на Вокса. Аластор уступил свою кровать другому повелителю, и Вокс сидит, прислонившись к изголовью постели, пока Ниффти работает. Тело Вокса безвольно обмякло, он выглядел, как марионетка с оборванными нитями. Его куртка лежит на полу рядом с ботинками, а то, что осталось от его жилета и рубашки, промокло насквозь. Ниффти напевает в такт мелодии, звучащей из фонографа на столе Аластора.
— Хаскер.
Демон-кот отводит глаза от раненого повелителя и полностью сосредотачивается на Аласторе.
— Я просто говорю, — продолжает Хаск, — странно, что ты проходишь через все эти трудности, чтобы вылечить его. Я просто не понимаю. Почему тебя это волнует?
Аластор переводит взгляд на Вокса и не отвечает. Его экран выглядит в тысячу раз лучше, чем раньше. Хаск видит, как руки Радио-Демона сжимают подлокотники кресла. Он видит, как когти впиваются в обивку.
Хаск косится на него. У него отвисает челюсть.
— Чёрт возьми, — демон-кот опускается на пол. — Это не твоих рук дело.
— Как я и говорил, — раздражённо ворчит Аластор.
— И ты злишься из-за того, что это случилось.
Аластор отпускает мертвую хватку на стуле.
— Он мой соперник. Если ему суждено умереть от чьей-либо руки, это должна быть моя рука, — теперь в его глазах горит ярость, — если ему суждено умереть, то это должно произойти в славной битве, — с каждым словом воздух наполняется помехами, а сверху мерцает свет.
Хаск кивает.
— У тебя есть хоть какое-нибудь представление о том, кто это сделал? — спрашивает он.
Аластор делает паузу.
— Изначально нет, но благодаря нашей дорогой Ниффти и ее неисправимой привычке вести социальные сети...
— Я говорил тебе тысячу раз. Ты можешь просто сказать ‘социальная сеть’. В единственном числе.
— ...у меня есть подозрение, кто виноват в этом отвратительном нападении, — продолжает Аластор, как будто Хаск ничего не говорил. Радио-Демон откидывается на спинку кресла. — Но, боюсь, я займусь этим позже. Ниффти, как продвигается восстановление?
— Почти готово, — говорит Ниффти. Она размещает последний фрагмент на экран Вокса. — И-и-и-и, готово! Ta-дa! — она размахивает руками в величественном жесте, — так намного лучше!
Но это не так.
Экран Вокса действительно отремонтирован, но он остается чëрным, а демон сидит неподвижно. Аластор рассматривает его. Он хлопает в ладоши.
— Что нужно Воксу, так это отдых! — он щëлкает пальцами, и его тень отделяется от стены. — Принеси мне аптечку первой помощи, — приказывает он, — Ниффти, моя дорогая. Не могла бы ты позаботиться о его одежде?
Ниффти издаёт радостный визг и начинает расстëгивать штаны Вокса.
— Нет-нет-нет! — Аластор снова щелкает пальцами, и другая тень хватает Ниффти за воротник и оттаскивает еë. — С брюками всë в порядке, Ниффти. Я имел в виду его рубашку, жилет и пиджак. Они отчаянно нуждаются в стирке.
— Ох, — говорит Ниффти с застенчивой улыбкой, — ну да. Это имеет больше смысла. Хотя, — она наклоняется вперëд и прищуривает глаза, — если честно, я думаю, что рубашке конец. Без шансов. Но я могу посмотреть, что у нас есть в ”Потеряшках".
Аластор смотрит на нее в ужасе. Он видел, какой хлам оказывался в "Потеряшках". Ни за что на свете
его соперник не был бы пойман живым или мертвым в футболке, забытой на каком-нибудь Cumfest 2019.
— Ни в коем случае!
— Ну, может быть, можно позаимствовать что-то у Энджела Даста?
Аластор фыркает. Хаск предупреждающе шипит на Радио-Демона.
— Мы решим этот вопрос позже, — говорит Аластор, махнув рукой. Его тень появляется снова, держа аптечку первой помощи и бутылку с антисептиком.
Ниффти снимает с Вокса изодранную рубашку и жилет. Она несëт оба предмета вместе с пиджаком высоко над головой, когда проносится мимо.
— Я приведу их в порядок, — обещает она.
— Отлично, — улыбается Аластор, — Хаск, почему бы тебе не провести время с Энджелом? Мне кажется, что он был огорчëн моим решением привести сюда Вокса.
— Без проблем, — ворчит Хаск. Он разворачивается и собирается уйти, но останавливается. — Послушай, Ал. Я не понимаю, почему ты делаешь половину того, что делаешь, но если тебе нужна помощь, ты знаешь, где меня найти.
Аластор ухмыляется.
— Хотя я ценю твои чувства, Хаск, боюсь, что они напрасны. Как мой раб, ты обязан помогать мне, хочешь ты того или нет.
Уши Хаска прижимаются к голове, и он обнажает зубы.
— Пошëл ты, Ал, — он распахивает дверь и уходит.
Аластор пожимает плечами и закрывает дверь. Он остался наедине с Воксом. Он подходит к кровати, чтобы получше рассмотреть другого повелителя.
Он останавливается, когда видит истинный масштаб ущерба. На плече Вокса огнестрельное ранение. Многочисленные рваные раны и порезы покрывают его торс, и Аластор также может видеть синяки.
Глаза Аластора наливается кровью. Он чувствует, как его зубы и когти удлиняются, когда его охватывает ярость. Его голова становится тяжелой, когда его рога начинают расти и ветвиться.
Аластор хочет причинять боль. Он хочет убивать.
Нет. Для этого будет время позже.
Прямо сейчас Вокс нуждается в нëм.
Он делает глубокий вдох и отдаëт приказы своим теням. Они порхают, собирая инструменты, которые ему нужны. Пока они это делают, Аластор снимает пальто и аккуратно вешает его на спинку стула. Он закатывает рукава и снимает перчатки. Одна за другой его тени возвращаются с предметами, которые он просил: тазом с водой и тряпками для мытья. Антисептики справятся хорошо, но ему нужно убрать лишнюю кровь.
Аластор садится рядом с Воксом, насколько это возможно, внезапно очень радуясь, что не пошëл со своей первоначальной идеей отодвинуть кровать к стене. Вокс не шевелится, даже когда матрас проседает под весом Аластора. Тень, держащая таз, скользит вперёд, осторожно, чтобы не пролить воду. Аластор берет одну из тряпок и опускает еë в воду.
Не слишком горячо. Хорошо. Его тени с трудом измеряют температуру. Это одна из причин, по которой он больше не использовал их для приготовления пищи — это и отсутствие вкусовых рецепторов.
При первом прикосновении ткани к одной из его ран Аластор чувствует, как Вокс вздрагивает. Это была хоть какая-то реакция, с тех пор как началось это мучение, и это дает Радио-Демону надежду. Аластор мягко извиняется и продолжает. Запись в конце концов заканчивается, и Аластор работает в тишине. Слишком скоро тишина становится невыносимой, и Аластор начинает болтать, чтобы заполнить еë. Темы были разные. Он делится сплетнями, которые услышал от Ниффти и Энджела; он раз или два упоминает погоду; он даже рассказывает о некоторых своих любимых местах для прогулок в полдень. Розовые сады перед колонией каннибалов выглядят особенно красиво в это время года.
На протяжении всего этого Вокс остается неподвижным и безмолвным. Когда кровь убрана, Аластор начинает наносить антисептик. Он не уверен, правильно ли он это делает. Честно говоря, он гораздо больше привык наносить раны, чем лечить их, но демон-олень чувствует необычную потребность сделать это. Он не знает почему.
Что же, он знает почему.
Ему нужно увидеть. Нужно посмотреть, что произошло с Воксом. Нужно увидеть и сохранить это в своей памяти, чтобы это было перед его мысленным взором, когда он будет карать виновника.
Прежде чем он сможет снова погрузиться в свой гнев, чувствительные уши Аластора улавливают звук.
— Прости, Вокс, — говорит он, — Кажется, ты, хм-м, вибрируешь?
Источник шума, похоже, исходит из одного из карманов брюк Вокса. Аластор предполагает, что это должно быть одно из тех устройств сотовой связи, которые, кажется, есть у всех в наши дни. Вибрация продолжается, и брови Аластора хмурятся. Он вытирает руку и начинает тянуться к карману Вокса.
Он останавливается. Пытается снова. Опять останавливается.
— Сделай это, — приказывает он своему теневому двойнику. Это его воображение или ухмылка тени стала шире? — Я вызвал тебя не для дерзости!
Его тень весело щебечет, лезет в карман Вокса и вытаскивает устройство. Аластор берет его и осматривает.
Вот маленький секрет, которым Аластор не хочет делиться:
Аластор на самом деле полностью осведомлён о том, как работают современные технологии.
Он просто предпочитает напускать на себя вид невежества, чтобы люди не донимали его вещами, которые он не хочет делать. Кроме того, по его мнению, технология до 1930-х годов была просто превосходной. Что было не так с телефонами-подсвечниками? Они были так же эффективны, как и эти маленькие квадраты. И даже не заставляйте его запускать компьютер! Постоянные разговоры Вэгги о том, что он мог бы лучше справляться со своими административными обязанностями, если бы оцифровал свои документы, не имели смысла. У Аластора в кабинете был отличный картотечный шкаф, но когда он сказал про это демону-мотыльку, судя по выражению ужаса на ее лице, можно было подумать, что он сказал ей, что пишет на стенах пещеры.
Это была
одна из причин, по которой он притворялся, что не разбирается в технологиях. Вторая?
Сотрудники Счастливого отеля любят оставлять свои телефоны рядом с ним, потому что думают, что он не понимает, как с ними работать. Некоторые из них даже не заботятся о защите паролем. У Вэгги был, но позже один стратегически расположенный теневой шпион и Аластор узнали, что ее пароль был "mi princessa" со строчными буквами и без пробелов. У Чарли — день смерти Вэгги. У Энджела нет одного, но у него есть несколько одноразовых для экстренных случаев. Хаскер не защищает свой телефон паролем, потому что он часто слишком пьян, чтобы запомнить его. Ниффти всегда держит свой телефон при себе, потому что она единственная, кто знает грязный секрет Аластора (но она не испортит ему веселье).
В общем, он не совсем технофоб.
Брови Аластора выгибаются, когда он смотрит на телефон Вокса. Он ожидал, что у медиа-лорда есть пароль на его телефоне, но, о чудо.
У него действительно прекрасная фотография акулы-демона в качестве обоев.
У него также есть пропущенные звонки и сообщения от “Тино” и несколько от Вельвет.
Аластор смотрит на Вокса, который не двигается. Телефон вибрирует в руке Аластора.
Ещë одно сообщение от Тино.
— Ну, так просто не пойдет, — говорит Аластор немного громче, чем необходимо. — Как мы можем гарантировать быстрое выздоровление, если тебя постоянно бомбардирует этими текстовыми сообщениями, — он намеренно использует неправильное слово, чтобы оправдать свои действия, — этот мобильный телефон? Нет, сэр, боюсь, единственный возможный выбор — конфисковать это, чтобы убедиться, что ты сможешь нормально отдохнуть. Никаких отвлекающих факторов. Не волнуйся. Я положу его в безопасное место, подальше от посторонних глаз.
Кроме моих, мысленно добавляет он.
Аластор прячет телефон в карман пальто и кладет грязные тряпки в корзину, чтобы Ниффти постирала их. Таз пришлось дважды выливать и наполнять, когда он чистил Вокса, и он делает пометку вымыть его позже. Обычно запах и вид крови разжигают его аппетит. В этих обстоятельствах все, что мог испытать Аластор, — это кислый привкус желчи.
— Сейчас вернусь! — он выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. В своей гостиной Аластор исследует пропущенные сообщения.
Тино *3:45*: Где ты?
Тино *3:46*: Почему ты не берëшь трубку
Тино *3:51*: Ты всëещë, блядь, дуешься
Тино *3:51*: *всë ещë
Тино *4:00*: Детка, мне жаль. Ты просто так меня злишь
Тино *4:05*: Прекрати, блядь, игнорировать меня
Тино *4:06*: Хоршо
Тино *4:06*: *Хорошо
Тино *4:07*: Будь по-твоему
Тино *5:27*: просто чтоб ты, блядь, знал, это ты ЗАСТАВЛЯЕШЬ меня причинять тебе боль. Ты знал, что я был зол, и продолжал давить на меня. А теперь ты изображаешь грëбаную жерт—
Микрофон Аластора визжит от обратной связи. Трясущимися руками он подходит к настенному сейфу, спрятанному за натюрмортом с изображением раздувшейся туши в болоте, и кладет туда телефон Вокса.
Аластор возвращается в свою спальню. Он молча и осторожно опускает Вокса под одеяло. Он кладет под голову подушку и накрывает его. Аластор ставит новую пластинку — сборник успокаивающих струн, который он слушает в те ночи, когда сон ускользает от него. Он назначает двух теней в качестве стражи.
Когда все дела были улажены, Аластор тихо желает Воксу спокойной ночи, берёт со стула своё пальто и гасит свет. Он выходит из комнаты, оставляя другого повелителя отдыхать, в чем тот и нуждался.
Как только он выходит из комнаты, Аластор позволяет себе поддаться гневу, который он испытывает. Его микрофон трещит от помех и визжит. Он уже чувствует предательскую боль от растущих рогов. Аластор направляется к входной двери, останавливаясь всего на мгновение, чтобы захватить ещë одну вещь, прежде чем направиться к выходу.
Пока он идет, голова Аластора наполняется белым шумом статических помех. Он на автопилоте спускается по лестнице, направляясь к бару, где сидят Хаскер и Ниффти. Хаск протирает стаканы, а Ниффти что-то записывает в свой блокнот. Они поднимают глаза, когда видят, что он приближается, Ниффти поднимает руку, чтобы поприветствовать его, но останавливается, когда он подходит ближе.
— Я пойду прогуляюсь, — объявляет Аластор, прежде чем кто-либо из них может что-то сказать. — Ниффти, не могла бы ты быть так любезна и проверить Вокса через некоторое время. Я думаю, он спит, но в его нынешнем состоянии трудно сказать наверняка.
Хаск и Ниффти обмениваются взглядами. Хаск прочищает горло.
— Ты собираешься на просто прогулку или на одну из своих
прогулок?
Аластор откидывает куртку и показывает спрятанный под ней нож.
Хаск вздыхает, затем кивает.
— Я позабочусь о том, чтобы принцесса и еë половинка покинули здание, когда ты вернëшься. На случай, если тебе понадобится что-нибудь перевезти.
Чарли не следовало узнавать о постоянном увлечении своего первого (и пока единственного) спонсора.
— Хорошо, — Аластор кивает кошачьему демону, прежде чем покинуть отель.
Обычно, когда Аластор охотился, он выбирал жертву наугад. К счастью для него, он точно знал, кто должен дать ему выход его нынешнему разочарованию.
Когда он наткнулся на Вокса, телевизионный оверлорд был не один.
Он был жестоко избит, сломан и окровавлен, но не один.
Какой-то грешник, тощий, покрытый слизью демон-жаба, стоял над ним. Этот жалкий маленький дурачок подбадривал себя, пытаясь набраться смелости, чтобы уничтожить беззащитного Вокса. Это сотворило бы чудеса с его статусом, когда он пронëсся бы по Аду с отрубленной головой павшего повелителя. Не имело значения, что он не был тем, кто обессилил Вокса, главное, что он взял на себя ответственность за последний удар.
Маленький глупец был так увлечëн своими фантазиями, что не услышал приближения Аластора, пока демон-олень не издал злобное рычание. Грешник резко обернулся, понял, кто там стоит, и быстро убежал. Поскольку он не был покрыт кровью Вокса, Аластор отпустил его.
Это было тогда, а теперь это сейчас.
Нельзя позволить этой грязи разгуливать невредимой. Нет-нет-нет. Нужно что-то делать. Этот дурак думал, что может убить повелителя.
Суставы Аластора вытягиваются при ходьбе. Он нюхает воздух.
Он подумал...
Он подумал, что сможет убить
Вокса. Маленький идиот.
Аластор чувствует его запах. Он рядом. Он близко.
Он бы убил Вокса, если бы там не было Аластора, и одна идея этого ещё больше бесит демона. Что кто-то такой сильный, как Вокс, был бы убит ничтожным грешником, которому повезло оказаться в нужном месте и в нужное время. Который просто случайно столкнулся с повелителем, неспособным защитить себя.
Да ведь сама мысль об этом заставляет Аластора хотеть выпотрошить что-нибудь.
Звуки статики и скачущих частот наполняют воздух, когда Аластор приближается к своей добыче. Мир вокруг него исчезает. Он смотрит только на несчастную душу, у которой не хватило благоразумия быть в другом месте.
Демон, о котором идет речь, смотрит что-то на своём телефоне, когда рука Аластора закрывает его лицо. Он пытается кричать, но не может, поскольку Аластор тащит его в безлюдный переулок.
Это только кажется подобающим местом…
Когда он возвращается в отель, Аластор стучит костяшками пальцев по входной двери. Он несёт особенно тяжёлую ношу в мешке, и хотя демон ещё не проснулся, это лишь вопрос времени. Аластор хочет быть наверху, в своей уютной, звуконепроницаемой рабочей зоне, прежде чем это произойдет.
Хаск открывает дверь.
— Тебе действительно стоит подумать о том, чтобы обзавестись телефоном, — говорит ему демон-кот. — Будет легче регулировать подобные дела.
Аластор одаривает его невинной улыбкой.
— О, Хаскер! Ты же знаешь, я не имею ни малейшего представления, как работать с любой из этих проклятых штук, — говорит он, как лживый лжец, — я бы приходил к тебе каждый час, нуждаясь в помощи. Можешь себе это представить?
Аластор подавляет смешок, когда глаза Хаска застилает ужас, когда он представляет такой сценарий.
— А где сейчас дорогие Шарлотта и Вагата?
Хаск вздрагивает.
— Ушли, — говорит он. — Энджел захотел взять Наггетса на прогулку в парк. Он заставил их присоединиться.
— Великолепно! — Аластор отталкивает Хаска с дороги и направляется к лестнице. Он может чувствовать легкое шевеление от своей жертвы. О, так не пойдет. Аластор был уверен, что он достаточно сильно разбил голову демона о кирпичи, чтобы гарантировать, что он будет отключëн по крайней мере ещё на час. Ну что ж. — Как Вокс? — спрашивает он Ниффти. — Есть ли какие-нибудь изменения?
Она качает головой.
— Честно говоря, трудно сказать. Не с таким тёмным лицом.
Аластор хмыкает в знак согласия, прежде чем пожелать им обоим хорошего вечера и отправиться наверх. Его добыча становится беспокойной, и ему нужно привязать её к столу.
Аластор распахивает дверь в свою спальню, затем мысленно ругается. К счастью, его двойник бросается вперёд и не даёт оскорблённому объекту удариться о стену. Радио-Демон благодарно кивает своей тени, прежде чем направиться к двери, которую Хаск старается избегать. Он бросает свою добычу в лодку и забирается внутрь. Он гребёт с привычной лëгкостью, пока не достигает дома на сваях. Свет из окон отражается от его монокля, и внутри у него становится тепло.
Словно возвращение домой, размышляет он.
Он привязывает лодку, затем поднимает тело своей жертвы на причал. После этого несёт его по лестнице и бросает внутрь дома. Достаточно легко. Входная дверь открывается для Аластора. Внутренняя часть дома меняется в зависимости от потребностей Аластора. В этот момент Аластору нужна его мастерская. Металлический стол стоит посреди комнаты под качающейся лампочкой. Там есть полки и небольшие столы, заваленные острыми инструментами. Под столом есть пластиковый брезент, похожий на коврик. Аластор привязывает невезучего демона к столу.
К настоящему времени демон более чем проснулся. Он мутно оглядывается, пока не может сфокусировать взгляд на ухмыляющемся лице Аластора.
— Черт возьми! Я знаю тебя.
— Да, — мурлычет Аластор. — Большинство знает. Позвольте мне поприветствовать вас в совершенно особом месте в отеле Хазбин. О нём знают немногие, и я бы хотел, чтобы так оно и оставалось. Никому ни слова. Так что, никаких криков.
Его жертва немедленно начинает вопить, и Аластор знал, что так и будет. Они всегда кричат, когда им говорят не делать этого. Это очень грубо.
Из микрофона Аластора, когда он наклоняется над пойманным демоном, звучит смех.
— Прости, мой друг. Я просто пошутил. Я действительно позаботился о том, чтобы эта особая комната была звукоизолирована, — его глаза светятся в тусклом свете. — Боюсь, помощь не придет. Так печально, — его микрофон играет скрипичную музыку.
Слезы наворачиваются на глазах другого демона.
— Что я тебе сделал, — рыдает он. — Я никогда не злил Радио-Демона.
Скрипичная музыка резко обрывается, и глаза Аластора превращаются в циферблаты.
— Я нашел тебя стоящим над Воксом, — шипит он. Аластор использует коготь, чтобы поднять подбородок демона, чтобы он мог смотреть ему в глаза. — Ты собирался убить его?
Глаза собеседника перемещаются слева направо. Очевидно, что он пытается выяснить, какой ответ порадует Аластора и спасёт ему жизнь.
Он выбирает неправильный…
— Д-да, — заикается демон. Он одаривает Аластора неуверенной улыбкой. — Я собирался оторвать старую телевизионную голову. Ты хоть представляешь, что это сделало бы для моей репутации? Что бы это сделало для тебя? Я думал, вы двое ненавидите друг друга до глубины души. Я делал тебе одолжение.
Тени Аластора врываются в комнату, перекрывая тот слабый свет, который исходил от единственной лампочки над головой. Визг радио, должно быть, невыносим, если судить по крикам боли другого демона. Аластор не может найти в себе сил для осторожности.
— Вокс слишком хорош, чтобы быть убитым кем-то, вроде тебя, — усмехается Аластор. — Никчемный отброс, который полагается на чистую удачу. Трусливый прохвост, который даже не приложил усилий, просто наткнулся на раненого и попытался украсть добычу.
Демон начинает рыдать.
— Почему ты злишься? Ты же чертовски ненавидишь его.
Аластор останавливается.
Почему он так зол?
Этот кусок дерьма прав. Он и Вокс — враги. Ненавистные противники в худшем смысле этого слова. По всем правилам, он должен радоваться такой унизительной смерти Вокса от рук низшего демона.
Но.
Аластор до сих пор помнит холодный ужас, охвативший его, когда он наткнулся на падшего Вокса. Его привлëк знакомый запах крови, и любопытство взяло верх. Он никогда не видел Вокса таким разбитым, и Радио-Демон двигался почти инстинктивно. Он не знал почему, но он не мог позволить другому повелителю умереть. Не в каком-то глухом переулке.
Аластор прищуривает глаза. Он подходит к другому столу, заваленному инструментами, и берет толстую ткань и скрученный кожаный свëрток. Он возвращается к своей добыче и бесцеремонно засовывает ткань в рот демона.
— С тебя довольно, — говорит он. — Обычно я бы не стал беспокоиться, поскольку никто буквально не может услышать тебя, но меня всë больше раздражает твоя болтовня. Теперь же, — Аластор снимает пальто и передаëт его ближайшей тени. Тень движется, чтобы повесить пальто на настенный крючок. Он разворачивает свëрток, показывая инструменты, которые он будет использовать в этот раз. Аластор выбирает клинок и нежно гладит его, улыбаясь демону. — Давай начнëм, хорошо?
Два с половиной часа спустя Аластор выходит из комнаты с руками, полными завëрнутого, только что разделанного мяса, и довольной улыбкой, украшающей его лицо. Он переносит мясо в холодильник на кухне и засовывает туда свои новые припасы. Ему нравится обедать с другими внизу, но иногда Аластору нравилось ужинать одному, чтобы утолить свои особые пристрастия. Как только мясо надëжно помещено в морозильную камеру, Аластор возвращается в свою мастерскую. Он призывает пустоту и заставляет свои тени выбрасывать мусор в яму. Он не знает, где окажутся кровь и кишки, и, честно говоря, ему всë равно.
Напевая себе под нос, Аластор принимает ванну и снимает окровавленную одежду. Он оставляет их в корзине для Ниффти и надевает элегантный шëлковый халат и пару мягких тапочек. Аластор открывает дверь в свою спальню и заглядывает внутрь.
Музыкальный проигрыватель снова остановился, но, похоже, Воксу от этого не стало хуже. На самом деле, повелитель повернулся лицом к стене, его тело свернулось калачиком, и одеяла плотно натянулись вокруг него. Это не так много значит, но смена позиции кажется Аластору победой.
К сожалению, Радио-Демон узнает о новой проблеме.
Где он будет спать?
С самокритичным смешком он открывает ящик и достает одеяло.
Похоже, это диван, думает он с гримасой. Он, конечно, не собирался выбрасывать исцеляющегося Вокса из кровати. Если бы Энджел был здесь, долговязый демон-паук ухмыльнулся бы и предположил, что кровать достаточно большая для них обоих, тогда Аластор приказал бы своим теням выбросить его из окна, а затем Хаскер разозлился бы и обвинил Аластора в попытке убить его возлюбленного.
Честно говоря, диван — лучший вариант.
Тем не менее, есть часть его, которая задаëтся вопросом, не является ли все это какой-то сложной схемой со стороны Вокса. Аластор знает, что это бессмысленно (что он может выиграть, оставаясь в таком плачевном состоянии), но он не может не быть параноиком. Он назначает своего двойника следить за Воксом и действовать как его глаза.
Аластор сворачивается калачиком на диване и обнаруживает, что на удивление легко засыпает.
На следующее утро он немедленно ищет свою тень. Вокс всë ещë спит лицом к стене, тело все еще свëрнуто в тугой комок. Тень Аластора приходит, когда его вызывают, и следует за ним в гостиную, где Аластор опускает руку в чернильную грудь тени. Его глаза светятся слабой голубой энергией, когда он воспроизводит то, что испытала и увидела его тень.
Где-то ночью Вокс просыпается в постели. Какое-то время он слепо дëргает руками, как будто отбивается от кого-то, грудь вздымается от напряжения, пока раны не напоминают о его состоянии. Он обхватывает себя руками и сидит так мгновение, опустив голову и дрожа. Его экран всë ещë не включился. Вокс сидит ещë мгновение, прежде чем начать извиваться, чтобы соскользнуть с кровати. Он слепо ощупывает окрестности. Когда его нога касается забытого таза, Вокс останавливается. Он наклоняется и ощупывает тазик, прежде чем встать прямо. Он на миг останавливается в тусклом свете, как будто что-то обдумывает.
Его плечи удручëнно опускаются, когда он, кажется, приходит к какому-то выводу.
Вокс тянется к своему ремню.
К счастью, вмешивается тень Аластора. Она кладет руку на запястье Вокса, заставляя повелителя отшатнуться в шоке. Не смутившись, тень берëт Вокса за руку и пытается убедить его следовать за ним. С недолгими сомнениями Вокс делает это.
Аластор видит свою спящую фигуру на диване, не подозревающую, что его тень ведëт его заклятого врага в ванную. Он не знает, как он проспал это. Тень направляет Вокса в ванную и даëт демону немного уединения. Аластор слышит, как Вокс справляет нужду, спускает воду в туалете, а затем слышит, как течëт вода в раковине. Дверь снова открывается, и Вокс стоит там. Он протягивает руку ожидающей тени, которая берëт еë и отводит его обратно в постель.
Вокс больше не двигается до конца ночи.
Аластор убирает руку и моргает. Что ж, это не был какой-то сложный план, чтобы заставить его ослабить бдительность…
Аластор подходит к сейфу и проверяет телефон Вокса.
Ещë сообщения от Валентино. Они варьируются от сквернословящих ругательств до прямых угроз.
Есть фотография, отправленная около трëх часов ночи. На ней Валентино, распластавшийся на кровати. Его фирменное пальто расстëгнуто и распахнуто; под ним ничего нет. Одна из его рук обхватывает эрекцию, и он ухмыляется в камеру.
Хотел бы я, чтобы ты был здесь. Жаль, что ты ведëшь себя как грëбаный ребëнок. Думаю, мне придется найти кого-то ещë, кто поможет мне с этим.
На следующей фотографии, которую он отправляет были две молодые женщины, смотрящие в камеру и проводящие языком по члену Валентино. Валентино усмехается и выключает камеру.
Я нашел нескольких добровольцев. Ты никогда не был нужен мне, ублюдок. Всегда помни об этом.
Аластор напоминает себе, что это не его собственность, поэтому было бы невежливо разбить еë о стену. Вместо этого он кладëт телефон обратно в сейф и делает несколько глубоких вдохов.
Еда. Воксу нужна еда.
Да. Он должен спуститься на кухню и посмотреть, приготовил ли кто-нибудь завтрак. С новой целью отвлечь его от жгучей ненависти к сутенëру-мотыльку, Аластор спускается вниз.
Кухня пуста. По-видимому, ещë слишком рано, чтобы другие жители отеля встали. Аластор фыркает. Ну, он ни в коем случае не готовил бы завтрак здесь, внизу. В ту же секунду эти бездельники чувствовали запах жареных яиц; они спустились бы вниз и ожидали, что он сделает то же самое и для них. Хотя ему нравилось время от времени готовить групповые блюда, он не собирался становиться шеф-поваром.
Аластор собирает несколько яиц, ломтик сыра, пакет молока и буханку хлеба.
Он всегда напевает, когда готовит. Это бессмысленная песня, которую его мать пела, когда мыла капусту для воскресных обедов. Он не помнил слов, только мелодию.
Он думает, что, возможно, она была о пьяном кролике, за которым гнался лис, и который был слишком толст, чтобы пролезть в свою нору.
Или, может быть, речь шла о лисе, слишком пьяном, чтобы преследовать жирного кролика?
В любом случае, мелодия сохранилась, и Аластор напевает ее.
Он берет два готовых завтрака в свою спальню. Вокс всë ещë лежит в постели. Может быть, он спит, а может, и нет. Ниффти была права, когда сказала, что это трудно узнать.
— Доброе утро, Вокс, — говорит Аластор так громко, как только возможно. — Я приготовил завтрак. Самый важный приëм пищи за день! Хотя я бы сказал, что любая еда важна, если вы достаточно долго обходитесь без неë!
Звучит смех из микрофона.
Это его воображение, или он видел, как Вокс сжимается при звуке его голоса?
— Прошу прощения, — говорит Аластор, — я полагаю, это немного громко для такой рани, да? — он садится в ногах кровати. Он ставит тарелку рядом с коленями Вокса. — В этом нет ничего особенного, но никто никогда не жаловался на мою яичницу и тосты, — Аластор делает паузу, а затем улыбается шире. — Или, по крайней мере, никто из тех, кто выжил, не говорил об этом!
От Вокса нет ответа даже после того, как трек смеха затихает. Аластор ест свой завтрак в тишине. Может быть, телевизионный демон стесняется есть в присутствии других? Может быть, он не голоден?
Вчера у него был тяжëлый день, осознаëт Аластор.
Неудивительно, если его аппетиты пострадали.
— Уверен, Ниффти закончила стирать твою одежду. Ну, твой пиджак. Боюсь, что рубашка была безнадëжным делом, — улыбка Аластора почти исчезает, когда он вспоминает. — Мы найдем тебе что-нибудь. Не волнуйся. А пока отдохни и поешь. Не хочу показаться наседкой, но тебе нужны силы.
Вокс по-прежнему не двигается. Аластор видит, как его грудь поднимается и опускается при неглубоких вдохах. Радио-Демон доедает последние кусочки своей еды и выходит из комнаты. Он споласкивает свою тарелку в раковине, прежде чем включить душ. Он возвращается в спальню за свежим костюмом и блестящими ботинками. Аластор проверяет, заперта ли входная дверь, прежде чем прыгнуть в душ.
Один душ и новая одежда спустя, Аластор снова уходит, но не раньше, чем в последний раз заглянул к Воксу.
— Я ухожу. Я оставлю здесь свои тени на случай, если тебе понадобится помощь в поиске ванной, — улыбка Аластора смягчается. — Поправляйся, Вокс, — тихо говорит он и закрывает дверь.
Радио-Демон бросает взгляд на сейф, когда проходит мимо. У него есть задание, и теперь пришло время собрать своих пешек.
