Часть тебя

Когда у Майки находится минутка, чтобы подумать (а он всеми силами старается сделать так, чтобы даже этого времени на размышления у него не было), он приходит к выводу, что им обоим не хватает Шиничиро. Кажется, это был единственный человек, который мог держать их, двух ненормально бешеных, в узде одинаково хорошо. И если у Майки еще были Баджи и Дракен, не дававшие ему полностью погрузиться во тьму, то у Изаны не было никого. Впрочем... Теперь у Майки тоже нет ни одного якоря и заземлителя. Только татуировка дракона на шее, амулет в кармане, байк, напоминающий ему о брате, Изана и тьма. — Ты не похож на него, — говорит Изана, пропуская пряди темных волос Майки сквозь пальцы. — И никогда не будешь. Майки в ответ на это лишь усмехается и пожимает плечами. Он и не хочет. Не хочет быть им. Да и не сможет, если на то пошло. Ему кажется странным, что Эма была похожа на Шиничиро больше, хотя была ему родной сестрой только наполовину. И еще более странным ему кажется, что сам он похож на Изану, хотя они и вовсе не родные друг другу. У Майки настроение чаще меланхоличное, но тьма просыпается по щелчку. Они с Изаной убивают на пару. Черное и белое. Свет и Тьма. Только это не тот свет, который согревает и спасает. Он карает еще яростнее и жестче, все заливая кровью и дьявольски хохоча. Если верить умным книгам и статьям в интернете, имя Люцифер буквально значит «несущий свет». Так кто же из них Люцифер: Изана, карающий светом, или Майки, который на руках уносит Изану — свой свет, — в постель после тяжелого дня? Изана ненавидит Майки за то, что он жив, а Шиничиро — нет. Изана любит Майки за то, что он теперь коротко стрижет волосы и курит, сгорбившись над деталями разобранного байка в их «мастерской». Но любовь эта не имеет ничего общего с той, которой их любил Шиничиро (хотя Майки все-таки больше, и за это Изана ненавидит уже их обоих). — Ненавижу, — шепчет Изана, когда засыпает, уставший, когда утыкается носом в плечо, когда Майки приобнимает его и прижимает к себе одной рукой, пока вторая безвольно свисает с кровати с незатушеной сигаретой в пальцах. Майки в ответ усмехается и глухо фыркает. — Я тебя тоже, братец. Я тебя тоже. В них нет ничего доброго и хорошего, чистого и непорочного, это все досталось Эме. Было частично у Шиничиро. А они... Их любовь жестокая, кусачая, острая и ненасытная. Им всегда мало. Мало крови, мало убийств, мало слов, мало действий, мало друг друга. Изана ненавидит Майки, когда вырезает ножом на нем свое имя. Изана обожает Майки, когда он вырезает потом свое. Они унижают друг друга, оскорбляют, доводят до белого каления. Они прижимают друг друга за горло к стене и дерутся так, будто хотят убить. Они целуются после, смешивая вкус крови друг друга, лижутся, кусаются, точно дикие звери. В каждом из них пустота. У каждого из них открытая гнойная рана там, где у нормальных людей сердце, заполненное любовью и заботой о близких. Они заполняют друг другом пробелы и дыры — выходит откровенно хреново. Но в порыве непонятно чего иногда Изана целует татуировку дракона на шее и обнимет Майки поперек груди крепче. А Майки в ответ утыкается носом в его волосы и тепло выдыхает, поглаживая по боку успокаивающе и мягко. Они, как свет и тьма — полностью несовместимы. И, как свет и тьма, не могут друг без друга. Больше нет.