Радиоволна из прошлого

Тошинори мерно бредёт по гравийной дорожке, разглядывая недавно позеленевший пейзаж города. Где - то снуют машины, привлекая своим шумом и гудением; птицы весело распевают песни, иногда садятся на траву газона, чтобы добыть немного пропитания, и тут же улетают, пугаясь очередной кошки, собаки или ребёнка; люди, то по одному, то группами, проходят мимо, обсуждая свои житейские горести и прелести. А наш герой продолжает шествовать, наслаждаясь весенним гулом проснувшейся от долгого сна бодрой повседневности. Какой-то прохожий очень торопится, немного задевает плечо юноши и тихо извиняется, немного изумлённо оглядываясь на незнакомца. Но Яги даже не обращает внимания. Сегодня он пригласил на свидание самую прекрасную девушку во всём мире, поэтому небольшое столкновение с представителем офисного планктона, вовлечённым в весеннюю будничную беготню, на него никак не повлияло. Все его мысли заняты лишь ей. Её мелодичным, таким приятным голосом, колким, но таким любящим и тёплым взглядом, вечно непослушно лежащими на плечах волосами, растрёпанными шаловливым майским ветром. Когда блондин говорит с ней, слушает её неторопливые монологи и истории, то чувствует, как его сердце бьётся в несколько раз сильнее и быстрее, а губы сами собой расплываются в глуповатой, но искренне - счастливой улыбке. Одним своим образом она показывает парню всю нежность и любовь этого мира, выражая её через себя. Лёгкими движениями, расслабленными и такими же, как она, свободными, эта девушка дарит не только, казалось бы, Тошинори это чувство полёта, но и всем людям на свете. Вот какая вот эта Т/и - чан. Вдруг, Яги со спины мягко обвивают тонкие руки, переплетающие не только тело блондина, но и нити души. — Добрый день, Яги! — она обходит его, тихо цокая по гравию невысокими каблучками. Он завороженно глядит на развевающиеся по ветру пряди её волос. Лёгкое платьице сидит на фигуре девушки, точно его шили лишь для неё. Неожиданно из-за спины Яги ей в лицо прилетает пушок одуванчика, и она тут же тихо запевает на неизвестном Яги языке, рукой пытаясь поймать белый комочек: — Тополиный пух, жара, июнь! Тошинори же непонимающе хлопает глазами, пока девушка заливается звонким хохотом: — Это русская песня, раньше была очень популярной. Не бери в голову. Парень как сейчас помнит: на одной из их последних прогулок она сказала что - то необычное: «Иногда мне кажется, будто у меня вместо головы радио! — девушка солнечно улыбнулась, — Так и хочется цепляться за твои случайные слова и вспоминать всякие песни!» Ему всегда нравилась беспечность, беззаботность и чувственность девушки. Чего только стоят эти невинные, чистые и добрые мысли вслух. Из-за единственного на небе огромного облака выглянуло греющее каждую частичку тела и чувств солнце. Волосы девушки вмиг засияли яркими переливами золота и меди, отчего казалось, что это, скорее, золотые нити, а не шелковистые локоны. Яги во все глаза наблюдал за этим чудом, про себя подмечая невероятную красоту картины. Т/и не раз говорила, что ей нравится вся музыка. Причём она частенько напевала множество неизвестных ему песен, и не каждый раз на английском или японском. Иногда казалось, что она пела на несуществующем языке – так нежно и по - своему привычно она выговаривала неизвестные Тошинори слова, упоённо вглядываясь куда - то вдаль, чуть выше горизонта. Она была очень разносторонней, и это определённо нравилось Яги. Т/и знала около пяти языков, которые, в большинстве своём, были изучены по песням, стихам и фильмам, умела играть на гитаре, прекрасно вязала и не стеснялась говорить то, что считает правильным. Тошинори гордился тем, что знаком с такой замечательной девушкой. Он гордился тем, что эта девушка – его. «В каждой песне есть какая-то изюминка, особенный смысл!» — Давно тут бродишь? Прости за ожидание, надо было приготовить обед братику. Радостная улыбка на лице Яги самовольно расплылась, придавая парню немного нелепый вид: — Нет, сам только пришёл. Всё хорошо, — парень учтиво подал девушке руку, а та протянула свою в ответ. От прикосновений возлюбленной в голове юноши смешивались все мысли, оставляя из всего потока лишь одну более или менее чёткую: «У неё на щёчке что-то зелёное...» Блондин не успел и сообразить, как уже потянулся своей ладонью к пятну на бледной щеке, большим пальцем стирая изумрудную кляксу. Девушка застыла, сжимая другую руку Тошинори: — Я испачкалась? Наверняка краска, да? Он смущённо кивнул, доставая из кармана рубашки небольшой белый платочек и вытирая пальцы. Наблюдая за ней в этот момент, хотелось кричать на весь мир о своей огромной любви: покрасневшие кончики ушей, торчащие среди прядей волос, смущённо опущенное вниз, бледное и худенькое лицо и такая невинность и мягкость во всём этом образе и позе. Они шагали в ногу, разглядывая невысокие кустики и стволы деревьев вдоль дорожек, людей и небо, пока податливые лучи солнца падали на их макушки, нагревая не только организм, но и множество чувств. Выйдя из сквера на улицу, они сразу же зашли внутрь первого попавшегося кафе, заняли столик у самого дальнего окна и с некоторой неловкостью расположились на сидениях дивана мятного цвета. Там меньше всего припекало такое щедрое на тепло жёлтое светило. Народу в этом заведении было сегодня не так уж и много, всё-таки будний день и рабочее время. Поэтому, перестав стесняться чего - то необъяснимого, влюблённые наконец расслабились, позволяя эмоциям и вдохам вылететь на волю. Тихонько хихикнув, они пересели на соседний небольшой кожаный диванчик песочного цвета. Притесавшись друг к другу боками и сплетая пальцы рук в замки, парень и девушка начали разглядывать меню. По радио, расположившемуся на барной стойке, играла популярная в свои годы песня известной шведской группы... — All that she wants! — девушка тихо подпевала мелодии с немного искорёженным английским произношением. Яги буквально расплывался восторженной лужицей, когда слушал её вокал. Голос Т/и определённо успокаивает. Беспрецедентно, она владеет искусством притяжения, никак иначе. Потому что больше ничем нельзя объяснить совсем неэфемерную потребность Тошинори в общении с ней хотя бы полчаса в день. Или же, если задумываться об этом и смотря с другой стороны, эта девушка умела раскрывать людей, с которыми начинала беседу. И как только эти люди попадали под её чары, им уже либо не хотелось из них выбираться, либо сама мысль о разлуке с этим очаровательным солнцем заставляла, как назло, желать общаться с ней как можно больше. И, пожалуй, Яги стал одним из этих счастливых, кому повезло иметь отношения с Т/и. Почему с ней становится так спокойно? Будто всегда-всегда у неё найдётся тема для непринуждённого разговора, будто только она во время этой обыденной болтовни понимает всё так чётко и ясно, что даже её простые советы становятся чем - то дорогим и необыкновенным. Тошинори чувствует, что ему хочется открыться ей, и говорит. Говорит всё, что лежало на его душе тяжким грузом. А девушка слушает, не перебивая и тихо, почти бесшумно попивая заказанный Яги чай. Юноша умолкает на несколько мгновений, немного смущаясь пристального взгляда девушки. Тикают настенные часы, отбивая минуту за минутой. Изредка что - то стучит по стеклу окна кафе, немного пугая резкими звуками. Земля под ногами парня то проваливается, то становится слишком сухой и твёрдой. Сердце уже давным - давно стучит в такт стрелкам ходиков, оттдаваясь гулким "Ту - дум" в животе. Может, он зря сказал всё это? Зачем вообще так поступать? Важно ли это... Стоило ли? Но она вдруг благодарит его: — Спасибо тебе огромное, Яги. Парень успевает лишь недоуменно приподнять бровь, как девушка дополняет: — За то, что открылся и доверился. Она придвинулась чуть ближе кладя ладошку на плечо блондина: — Я ценю это, правда, — произнесла она, приобнимая его за плечи. И так, любуясь видом из окна этого кафе, чьё название они даже не вспомнят, и девушкой, у которой в голове звучит радиоволна из прошлого, Тошинори наслаждался весенней прелестью жизни. Словно никакого прошлого и будущего нет. Есть только настоящее. Есть только сегодняшний день. И стоит доверять лишь ему.

Живи… Сегодняшним… Днём. Живи сегодняшним днём. Верь, что всё хорошо. Живи сегодняшним днём.