Белыми кольцами

Никогда. Она клялась себе — никогда. Никаких больше попыток близко общаться с теми, знакомство с кем началось с влюблённости. Это никогда не заканчивалось хорошо, не стоит снова искушать судьбу. Веронике тринадцать, и она впервые влюбилась в девочку — улыбчивую новенькую Настю. Вот только стоило пару недель посидеть с Настей за одной партой и погулять после уроков — улыбка, застывавшая на Настином лице безо всякого повода, начала страшно бесить, и Нике приходилось изо всех сил сдерживаться, чтоб в неё чем-нибудь не запустить. Кажется, Настя всё же что-то заметила, ведь не прошло и месяца с момента их знакомства как она перестала звать Нику гулять, а после — пересела за другую парту. Вероника ещё долго, очень долго будет чувствовать себя виноватой. Веронике пятнадцать, и она, кажется, впервые влюбилась по-настоящему, не как раньше — на несколько дней. Ему — семнадцать, он — красавец-одиннадцатиклассник, по которому сохнет полшколы. Она несколько недель тайком таскается за ним по пятам, узнаёт, что его зовут Никита, что у него есть огромный кот и младший брат, что в свободное время он залипает в Доту или смотрит исторические документалки, чтобы потом спорить с приятелями о них. Казалось, в нём прекрасно всё: и дурацкая привычка сдувать падающую на глаза прядь светлых волос, и несимметричная ухмылка, и громкое цоканье языком в ответ на почти любую реплику, и то, насколько много в его голове самых разных исторических фактов. Со временем окажется — самым прекрасным было то, что они не знакомы. Через какое-то время он всё же заметил Веронику. Познакомился. Влюбился. И вот он уже представляет Нику друзьям как свою чудесную милую девушку. Никита оказался ангелом во плоти. Он и пальцем не касался её без разрешения. Вечерами они вместе смотрели документалки, он гладил Нику по голове и звал самой тёплой звёздочкой. Они гуляли в парках, смеялись до колик и целовались (Нику для этого приходилось ставить на скамеечку, слишком уж он был высоким). Она должна была быть самым счастливым человеком на свете. Вот только с каждым днём она всё дольше плакала, запершись в ванной. Прошёл месяц, и скрывать слёзы от Никиты стало невозможно. Она больше не любила его и ненавидела себя за это. Казалось, бабочки в животе от чего-то передохли и теперь не вернутся. И с каждой их встречей надежда на то, что это ненадолго, что она правда его любит, просто вот сейчас так, становилась всё призрачней. Все его дурацкие привычки начали бесить Веронику до трясучки, как бы она ни заставляла себя их любить. В ответ на цоканье хотелось лишь съязвить: «Ты когда из конюшни сбежал, коняшка?» Эту идиотскую прядь хотелось отрезать собственными руками, лишь бы не видеть, как он вновь и вновь сдувает её с глаз. От истории начинало тошнить. Вероника пыталась заставить себя вновь полюбить их, но от этого они с каждой секундой раздражали всё больше. Тот факт, что Никита был ангелом во плоти, делал всё лишь хуже. «Он не заслужил боли, что я причиню, сказав правду», — думала Ника каждый раз, и каждый раз молча улыбалась в ответ на вопрос: «Что с тобой такое происходит? Точно всё хорошо?» Они расстались. Однажды в истерике она всё же прошептала: «Я не люблю тебя, прости». Вероника ненавидела себя за это ещё год, а может и больше. Никита не заслуживал такого. Она опять всё испортила. И вот Веронике — восемнадцать, у неё множество друзей и подруг. Она знает — ей всегда будет, с кем поболтать, будет кому написать, будет кого позвать гулять. Она ужасно любит каждого друга и каждую подругу и на многое готова ради любого из них. Ни с кем она, правда, не общается слишком близко, слишком уж страшно всё сломать, но это мелочи. И тут — эта Лиина. Всё пошло наперекосяк. Ну как она могла не влюбиться в этот необычный выговор? Вроде бы ничего такого, но если прислушаться — услышишь голос чуточку более высокий, чем обычно, услышишь гласные на полсекунды длиннее, чем надо. Будто соловьиный щебет. Как она могла не влюбиться в эти небрежно выпадающие из кички волосы? В эту её безумную тягу к знаниям, заставлявшую задавать вопросы почти каждому преподавателю? Да никак. И всё бы ничего, но Лиина никак не желала следовать созданному Вероникой плану. А может, это сама Вероника не могла ему следовать. Ведь нужно было всего-то не общаться друг с другом, и всё было бы отлично. Но нет, и вот они уже случайно оказываются сидящими рядом на лекции. Вот она уже представляется Лиине. Вот Лиина уже немного скованно представляется ей в ответ (можно подумать, Веронике это нужно — она и так отлично знала её имя). Вот уже Вероника зовёт новую знакомую гулять, в голове ругая себя последними словами, знает же, что так она обязательно сделает Лиине больно. Но остановиться всё равно не может.        Они проводят вместе прекрасное время. Лиина, к которой быстро прилипает ласковое «Ли» (обе тянут «и» в этом имени немного дольше обычного, что сама Лиина находит совершенно очаровательным), оказывается чудесной, стоит лишь познакомится с ней поближе. И вот уже та, которой даже представляться новой знакомой казалось неловко, спокойно рассказывает о детстве и учёбе в Финляндии, о жизни на две страны и вообще обо всём, что приходит в голову. Ника улыбается, в ответ рассказывает что-то о своём детстве, и иногда панический крик в её голове всё же заглушается радостью от этой болтовни. Но ненадолго, а после внутренний голос вновь и вновь упрекает её в том, что она обязательно причинит Ли незаслуженную боль.        Наверное, всё изменил один неловкий диалог. Они, кутаясь в куртки, стояли у Невы и вновь говорили ни о чём. Вдруг после затянувшейся паузы Ли тихонько протянула:        — Ник?.. Можно я тут устрою маленький каминг-аут? — Не уверена, что понимаю, к чему ты клонишь, но естественно. — Я ни к чему не клоню, мне просто очень важно об этом сказать, слишком это значимый для меня факт. И «каминг-аут» — это я в совершенно прямом смысле, — Лиина глубоко вдохнула прохладный осенний воздух, остуженный ледяной Невой, явно собираясь с духом. — Я — аромантичная асексуалка, — выпалила она на одном дыхании. — Что? — Чёрт. — Прости, если я что-то не то сказала, просто я не особенно понимаю, что ты имеешь в виду, — негромко отозвалась на это чертыхание Ника. — Ничего, всё в порядке, просто я вечно забываю, что тут к этим лейблам нужно пояснение. Мне просто кажется важным озвучить тебе это: я аромантична, причём не в спектре, просто аромантична. Не влюбляюсь в людей. Совсем. И асексуальна — люди, не важно, какого пола и гендера, не вызывают у меня желания заняться с ними сексом. Совсем, — уже явно более спокойным тоном произнесла Ли, продолжая, однако, теребить непонятно как попавший ей в руки пожелтевший осенний листок. — Подожди, я всё ещё не понимаю примерно половину твоих слов. Не в спектре? — Чёрт, прости, мне стоит говорить яснее и не сыпать так терминами. Сейчас попытаюсь объяснить нормально, — Ли вдруг усмехнулась. — Ну точно ЛГБТ секс инструктор из НАТО, — услышав эти слова, Ника тоже не смогла сдержать смех. — Понимаешь, аромантичность — не просто ориентация. Это — спектр, где на одном краю — аромантичность с её полным отсутствием влюблённостей, на другом — аллоромантичность — обычные люди, которые в кого-то да влюбляются, и всё, что между ними, считается аро-спектром. Спектр — это всякие ориентации, при которых ты влюбляешься, но редко, только при каких-то условиях. Чаще всего их называют общим словом «грейромантии», но существуют и более конкретные лейблы. — Например? — заинтересованно уточнила Ника. — Например, демиромантики, которые влюбляются в людей только после того, как между ними установилась тесная связь. Вот у кого уж точно никакой влюблённости с первого взгляда, — произнося эти слова, Ли тепло улыбнулась, а сознание Ники пронзило внезапное: «Что если?»        Остаток их прогулки прошёл как в тумане, Вероника никак не могла сосредоточиться ни на чём кроме бесконечной рефлексии, превратившейся в навязчивое прокручивание в голове одних и тех же мыслей. Одному богу известно, сколько времени она провела в интернете в попытках найти хоть какую-то полезную информацию об этом спектре. Но тщетно. Ни-че-го полезного. Помимо того, что Ли уже сказала — только всякий беспросветный мрак. «Аромантиками становятся из-за воспитания». «Аромантики — те, кому не нравятся шаблонные проявления привязанности». И миллион статей, убеждающих: «Это нормально. Вы в порядке».        «Да нихрена я не в порядке!» — с надрывом прокричала Вероника. Ей ужасно хотелось что-нибудь сломать. Разбить. Швырнуть в стену со всей дури, лишь бы выместить эту захлестнувшую её волну злости, грозившую похоронить Веронику под весом этой боли и ненависти. Ненависти ко всему. К мирозданию, сделавшему её такой. Неправильной. Сломанной. Отвратительной. К Насте и Никите за то, что её вообще довелось их встретить. К этим идиотам — авторам статей, говорящих Нике, что всё в порядке, хотя им никогда, никогда не доводилось испытывать ничего подобного на своей шкуре. И самой сильной ненависти — к себе. В голове колокольными языками бились только две противоположные мысли: «Почему я не могу любить как нормальный человек?» и «Почему я вообще способна это испытывать? Почему я — не просто нормальная аро как Ли?»        От боли хотелось выть. Орать, пока не сорвёшь голос. Так громко, чтоб рвались барабанные перепонки. После — хрипеть, надрывая связки. Раздирать ногтями кожу в кровь. Всё, что угодно, лишь бы заглушить эту разрывающую изнутри боль. Возможно, хотелось просто не существовать, лишь бы никогда не быть такой. Ради этого стоит и просто не быть.        Краем глаза Ника увидела уведомление на телефоне, и настолько опешила, что на мгновение даже забыла о собственной боли. Кто мог писать ей в такое время? «Почти четыре утра», — неожиданно поняла она, глянув на часы. Вопросов стало ещё больше: да, конечно, у неё было множество приятелей и приятельниц, но в такое время ведь совы спят уже, а жаворонки — ещё.        Привет! Увидела, что ты онлайн в такое время. Всё хорошо? А то ты какая-то совсем задумчивая уходила. Доставлено 17.12 в 03:48 Сообщение от Ли. Её «Всё хорошо?» молнией промелькнуло у Ники в голове. Конечно, ничего не было хорошо. Вероника только сейчас обратила внимание на то, что лицо её мокро от слёз. Ничего не могло быть хорошо, но стоит ли об этом знать Ли? Вряд ли. Так что Ника уже подумывала ограничится пустым: «Нормально, не парься», как вдруг увидела ещё одно сообщение: Просто я переживаю, что сказала что-нибудь не так. Прости (( Доставлено 17.12 в 03:54 На Нику накатила ещё одна волна вины — на этот раз за то, что заставляет Ли переживать и чувствовать себя виноватой, так что она поспешила ответить:       

Нет-нет, дело не в этом! Просто я кое о чём задумалась после твоих слов

Доставлено 17.12 в 03:55

Расскажешь? (Я не заставляю, просто может тебе так станет легче) Доставлено 17.12 в 03:55

Может, хоть ты сообразишь, что это всё должно значить. После твоих слов о грейромантиках я серьёзно задумалась. Дело в том, что влюблялась я буквально несколько раз. И каждый раз всё очень быстро заканчивалось, стоило мне только начать нормально общаться с этим человеком. Ты не представляешь, насколько это ужасно. Я чувствую себя ужасной, отвратительной, но не могу ничего с собой поделать. Но и отношения нормальные, как у нормальных людей, мне явно не светят. И никого, кто испытывал бы хоть что-то похожее найти не могу. Вот почему, почему я такая?!

Доставлено 17.12 в 04:01

Это должно быть и правда ужасно больно. Слушай, мой опыт, конечно, не такой, но могу рассказать одну историю: был у меня в старшей школе друг, Онни. Вот только повезло ему не особенно — в какой-то момент он умудрился в меня влюбиться. Долго мучился, сомневался, но всё же решил мне признаться. А я ему не каминг-аутнулась ещё, потому что сама в ориентации сомневалась и никому о ней не говорила. И вот картина: мой лучший друг, краснея и запинаясь через слово, признаётся мне в любви. А я головой-то понимаю, что ничегошеньки сверх дружеской привязанности к нему не чувствую, что я аромантична абсолютно, до кончиков пальцев, но признавать этого не хочу безумно. Да и ранить его отказом не хочется. Так что я говорю, мол, рада, что ты решил признаться, потому что я тоже тебя люблю. Доставлено 17.12 в 04:08 До сих пор себя за эти слова ненавижу, я ведь с самого начала отдавала себе отчёт в том, что лгу. Лгу лучшему другу. Так и не простила этого себе. Но он, конечно, был счастлив до умопомрачения, там от радости чуть не к потолку прыгал. Да и я рада была, потому что поверить в собственную ложь, доказывающую, что я на самом-то деле вполне алло, а не неспособное на самые важные в жизни чувства скучное бревно, оказалось ужасно соблазнительно и очень легко. Но потом всё ожидаемо начало становиться всё хуже и хуже. Онни оказался абсолютно чудесным парнем, но это не делало ситуацию лучше. Наоборот. Он дарил мне подарки, был готов проводить со мной каждую секунду свободного времени, делал кучу комплиментов, по сто раз повторял, что любит меня. А я… А я могла сколько угодно раз делать то же самое, говорить то же самое, но мысль о том, что всё это — ложь, ужасная наглая ложь тому, кто действительно любит меня, отравляла каждое слово и каждое действие. Я сколько угодно могла убеждать саму себя, что на самом-то деле я Онни очень люблю, но коварное: «Нет!» — уходить отказывалось, и с каждой неделей становилось всё отчетливей. В какой-то момент невыносимо стало настолько, что я буквально ревела каждый раз, когда Онни говорил, что любит меня. Ему я, конечно, говорила, что он просто каждый раз умудряется меня страшно растрогать, но на самом-то деле я просто чувствовала, что не могу искренне ответить ему тем же, была вынуждена лгать, потому что не находила в себе сил сказать правду, и испытывала за всё это адскую вну. Я даже не нашла в себе сил нормально с ним объясниться — просто написала (даже не в глаза сказала, понимаешь!), что мы должны расстаться, что он не виноват и что я желаю ему самого лучшего в жизни, но без меня. Я знаю, что сделала ему ужасно больно. Я до сих пор не простила себя за это до конца. А чтобы перестать ненавидеть себя за собственную аромантичность мне понадобилось несколько лет времени и много часов у психотерапевта. Доставлено 17.12 в 04:21 Но сейчас вот что могу сказать с уверенностью и для чего я, собственно, это всё тебе и рассказывала: аромантичность, и грейромантичность тоже — не проблема. Да, мы можем из-за них сделать больно другим и себе, но мы и без них могли бы. И да, без отношений мы тоже нормальные, дружба — ничуть не менее ценная и чудесная штука, и квирплатоника — тоже. Доставлено 17.12 в 04:25

Во-первых, боже мой, ты не представляешь, насколько это похоже на мою историю! Рассказывать целиком не стану, я только рыдать перестала, но вообще один в один за парой-тройкой исключений, самое значительное из которых — сначала я правда была в него влюблена, потом — как отрезало.

Доставлено 17.12 в 04:32

А насчёт квирплатоники — да, я почитала, судя по тому, что я поняла — это действительно интересная штука, я бы даже хотела такие отношения

Доставлено 17.12 в 04:33

По поводу квирплатоники — абсолютно согласна, мне очень не хватает чего-то подобного Доставлено 17.12 в 04:33 А ещё слушай, ты пока читала, я вот что нашла: «Фрейромантичность: романтическое влечение, угасающее после формирования крепкой эмоциональной связи» Мне кажется, или это правда похоже на то, что ты описывала? Доставлено 17.12 в 04:34 Ника перечитывала последнее сообщение Ли, кажется, в сотый раз. Она вчитывалась, всматривалась в каждую буковку, но всё равно не могла поверить, что это правда. Ну то есть Ли так просто нашла подходящий ей лейбл, который она с переменным успехом искала несколько лет и найти никак не могла? Невероятно!

ВААААААААААУУ. Как ты так угадала?!

Доставлено 17.12 в 04:47

Делай скидку на то, что в своё время я перекопала тонну разных материалов на тему аромантичности, так что я просто знала, что искать) Доставлено 17.12 в 04:48

Нет, серьёзно, ты не представляешь, насколько я тебе благодарна! Жить правда стало чуть легче, это же значит, что не только со мной такое бывает

Доставлено 17.12 в 04:48

Я рада, что смогла помочь тебе) Доставлено 17.12 в 04:49 А вообще забавно, что мы с тобой — два аромантика — так заобщались, ещё до того, как это выяснили. Доставлено 17.12 в 04:50

И правда забавно) Но может это знак? В смысле мне, конечно, страшно неловко это предлагать, но раз мы обе не отказались бы от квирплатонических отношений, и раз всё так удачно совпало… Может, попробуем?

Доставлено 17.12 в 04:56

Нет, мне не нравится, надо красивее: Лиина, согласишься ли ты стать моей цуккини?)

Доставлено 17.12 в 04:58

ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА Доставлено 17.12 в 05:03 АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА Доставлено 17.12 в 05:53 ТЫ СЕРЬЁЗНО???????? Доставлено 17.12 в 05:54 ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА Доставлено 17.12 в 05:54

Конечно)

Доставлено 17.12 в 05:54

Я ХОТЕЛА ПРЕДЛОЖИТЬ, НО НЕ ЗНАЛА, КАК Доставлено 17.12 в 05:55 Конечно, конечно я согласна быть твоей цуккини! Доставлено 17.12 в 05:56