Enemy mine

Враг, которым восхищаешься, страшит больше Фрэнк Герберт, «Дюна».

Пол замечает его, когда, ступая за своим отцом, входит в Имперский приемный зал. Он более чем уверен, что это не совпадение. Он еще помнит, как волновалась мать, узнав об их внезапном отлёте на Кайтайн. Сейчас он понимает: она почувствовала ловушку. Или что-нибудь похожее. Возможное вмешательство незнакомцев. Его мать совершенно не может допустить, чтобы другие вмешивались в жизнь Пола. Это её особое материнское преимущество. Преимущество, которое раздражает его всё больше с каждым днём. В зале огромное множество других делегаций, но они здесь для отвлечения внимания. Это, на самом деле, первые личные переговоры о передаче власти на Арракисе к Дому Атрейдесов. Ландсраад в этот раз собрался только как предлог, скрывая истинную причину съезда. Пол нахмурился. Очевидная тайна. Неужели никто не замечает? Происходящее слишком прозрачно. Почему партии не волнует что происходит? Представители Гильдии и ОСПЧТ общаются со всеми, старательно избегая Харконненов и Атрейдесов. И это никого не удивляет? Его отец однажды объяснял: такое собрание необходимо, чтобы понять, какую реакцию у других Домов вызовет передача Арракиса. Это может привести к существенной смене влияния в Империи. Или, возможно, к более справедливому режиму власти не только на Дюне, но и во всей Вселенной. Арракис будет толчком для дальнейшего развития. И тогда многие Дома оправдают свои надежды, а другие охватит паника. Пол отвлекся на высокую фигуру, плавно проходящую через толпы людей, иногда останавливаясь, слушая и улыбаясь. Кто-то незаметно подсказал ему, что это Граф Фенринг, один из мощнейших людей в Империи и правая рука Императора. Но Полу было все равно. Стоя недалеко от делегации Харконненов, он не увидел ни Барона, ни его старшего племянника Раббана. Вместо них Дом представлял на-Барон – юноша лет семнадцати. И Пол недоумевал, это открытое оскорбление или вынужденная хитрость? В случае Харконненов никогда не понять. До сегодняшнего дня, а Пол точно помнил, он размышлял о внешности Фейд-Рауты в реальной жизни. Конечно, будущий герцог видел фотографии и слышал некоторые слухи. Но эти образы не шли ни в какое сравнение со взглядом вживую. Он высокий. Выше Пола, как и большинство людей. Пол прекрасно осведомлен, что он довольно миниатюрный для своего возраста. Однако знакомые подмечали его редкую утонченность. Неприятели называли его слабаком. Тогда как Фейд считался безрассудным. Пол много наслышан о тренировочных боях Харконнена. Они не впечатляли и определенно не были честными. Тем не менее, их результаты наблюдались прямо сейчас. Фейд в своей официальной форме не выглядит громоздким и толстым, в отличие от Раббана и его дяди. И не уродлив. Но всё же Пол замечает несколько деталей, говорящих о его принадлежности к Дому Харконненов: вьющиеся короткие волосы, крепкая шея и широкие плечи. Возможно, его тело раздуется до гротескного телосложения его дяди через пару лет. Если он не будет осторожным. Но почему Пол рассматривает Фейд-Рауту с таким интересом? Да, с подачи своей матери он научился замечать малейшие детали, необходимые для выживания в трудный момент. Однако сейчас Атрейдес почувствовал не усердные тренировки в ордене Бене Гессерит, а нечто, будоражащее его сознание. Может, потому что знал, будь он девушкой, они уже были бы обручены? Эти мысли вызвали у Пола усмешку. Но огромная толпа двигалась, а значит, совсем скоро настанет их очередь приветствовать Императора. Он больше не пытается думать о на-Бароне, стараясь отвлечься. Его глаза блуждают по людям, замечая еще одну группу. Три девушки под присмотром суровой сопровождающей. Из-за слоя одежды, Пол видит только их глаза, но сразу же догадывается, кто это такие. То, как они себя ведут, полностью выдает их. В движениях есть какая-то надменность, в том, как они склоняют скрытые головы, в лёгких жестах аккуратных рук. Так или иначе, все – даже представители Гильдии – обходят девушек быстро. Они определенно обладают властью во всем зале. Пол знает, не задав ни одного вопроса, самая высокая – принцесса Ирулан, старшая дочь Императора. У него нет сыновей, поэтому трон унаследует она. Или скорее её муж. Пол вспоминает небольшие факты, маленькие кусочки которых сейчас встают на свои места. Голо-снимок, будто случайно оставленный у него на столе, показывал светловолосую девушку с большими серыми глазами. Он появился практически сразу после его рассказа о снах. Потому что есть другая девушка. Живущая на Арракисе. Фременка с оливковой кожей, темными волосами и ярчайшими голубыми глазами, в которых нет осуждения и высокомерия. Наоборот, она смотрит с восхищением, почти преданностью. Когда Пол рассказал о ней матери, разговоры всё чаще начали сходиться к браку. За завтраком его мать постоянно упоминала принцесс из других влиятельных Домов, восхваляя их порядочность или, хотя бы, богатства. Пол всегда улыбался и кивал, сохраняя дальнейшую тишину. Что он мог? Ему хватило нервирующих снов про фременку. Он больше не хотел проблем с девушками. Кроме тренировок и обучения он ни в чем не нуждался. Ему вполне нравилась мужская компания, состоящая из советников отца и доверенных лиц. Мир, где он чувствовал себя как дома. Он сбегал туда из мира матери, полного секретов и интриг. В этом мире всё просто – без обмана и без слухов. Но обе стороны научили его дисциплине. И Полу это нравилось. Он обожал свою жизнь на Каладане. Полу нравилось находиться рядом с солдатами. Устраивать посиделки в казармах или, проводя дни в тренировочной комнате, участвовать в спаррингах до приятной усталости в теле. Физический контакт, запахи, влажная кожа, тяжёлое дыхание... После такого он чувствовал себя спокойным. Удовлетворённым. Он почти не общался с мальчиками своего возраста. Поэтому был шокирован, увидев молодых пьяных кадетов, которые, радуясь продвижению по службе, включили непристойный голо-фильм. На экране раздевалась женщина под одобрительные свисты солдат. Полу показалось нелепым и смешным, когда она раздвигала ноги и облизывала красные губы. Ему захотелось всем об этом сообщить, посмеяться, но он ощутил, как резко изменилось настроение в комнате, и промолчал. В воздухе веяло запахом тренировок, а наблюдатели только открывали рты и смотрели во все глаза. Кто-то толкнул Пола в ребро: – Она горяча, не так ли? – шепнул ему чей-то опьяневший голос. Пол вздрогнул от отвращения к увиденному. Он извинился и вышел на улицу, в прохладную Каладанскую ночь, тяжело дыша. Тогда впервые пришло осознание еще одного отличия от нормальных людей. Потому что голая женщина не произвела никакого интереса, не считая брезгливости. Хотя девушка из снов была более милой, она скорее могла стать родственной душой, нежели партнёршей. Божеством. Её внешний вид был олицетворением невинности. Но всё же, до той ночи с голо-фильмом, Атрейдес определенно считал себя натуралом. А ещё понимал значимость продолжения рода. Но, вообще, в теории, это его предназначение. И, благодаря полученной дисциплине, он выполнит свой долг. Но, прямо сейчас, даже мысль подойти к тем девушкам отталкивала его точь-в-точь как развратный фильм. И поэтому однажды, пребывая в очередном замешательстве, Пол решил расспросить отца. – Что, если я не будущее нашего Дома? – В каком смысле? – отец нахмурился, недоверчиво выглядывая из-за стопок бумаг. Пол заметил небольшую седину в его бороде. – Я не знаю... Мать заговорила о браке, но мне кажется, я не готов к такому. Пока что. – Браке? – Лето еле сдержал смех. – Да, она советует мне девушек. Даже дочь Императора– – Тебе необязательно жениться, – внезапно сказал он, напоминая Полу, что его родители не делали такого шага, – сделай свой выбор, когда посчитаешь нужным, – отец надавил на виски. – Дочь Императора... Эта женщина сошла с ума? Той ночью Пол подслушал ссору родителей. Мать повышала голос, что было для нее довольно необычно. В конце концов, отец вышел, резко хлопнув дверью. На несколько дней между ними образовалась ледяная тишина. Пол до сих пор ощущает раздражение, с которым мама прощалась перед отъездом. Он не глупый. Он понимает, какую политическую выгоду принесет союз между Домами Атрейдес и Коррино. На данный момент Атрейдесы выдающийся и уважаемый дом, но без реальной власти в Ландсрааде. А у Императора как раз нет сыновей. Конечно, правление девушки не является чем-то неслыханным, но может вызвать волнения. Зачем рисковать, когда можно выдать дочь за почитаемого сына Герцога, сделав его Императором, тем самым навсегда обеспечить лояльность и благодарность от этого Дома и его последователей? И разве это не всё, что нужно? Родословные, семьи, Дома, базовая система вещей... Личности и их желания, которые уже давно не в счёт в этом столетии. Мать бы сделала ему выговор. В политике нет ничего смешного. Ну, для неё нет. А Пол находит это всё очень забавным. Очередь заканчивается, и Атрейдесы внезапно оказываются возле Императора. Пол кланяется по давно выученной схеме, а затем поднимает взгляд и видит старика с жадными маленькими глазами. Он не вызывает восхищения или страха в душе Пола. Только непонятную жалость. Около него стоит Бене Гессерит и, правда, её взгляд прожигает в Поле дыру. Он внутренне задыхается, безуспешно пытаясь понять хоть слово в разговоре отца с Императором. Сбитый с толку, он вдруг чувствует чужое присутствие в разуме. Уроки матери прошли не зря, поэтому парень за пару секунд выгоняет незваного гостя из головы, сразу же подметив, как Преподобная Мать отшатнулась с резким вздохом. Император оглянулся, но её глаза были закрыты, а костяшки пальцев побелели. В этот момент Пол возненавидел мощь, которой она обладала. Через пару мгновений короткая аудиенция закончилась, чему очень обрадовался парень. В зале их встречает Граф Фенринг, стремительно увлекая отца в длинную беседу. Еще пару минут Пол обходит весь зал в поиске знакомых лиц, мысленно прокручивая странную сцену с Преподобной Матерью. Но потом сдается и уходит, решив, что подождёт возвращение отца в их комнате. *** – Эй ты! Кто-то громко окликает его в тускло освещённом коридоре. Пол сомневается секунду, а затем резко разворачивается. Почти в метре от него возвышается на-Барон Фейд-Раута Харконнен. Пол запоздало осознает, что у него нет щита для защиты. Они запрещены в Имперской резиденции. По закону, здесь не может быть вражды. Все прибывшие считаются союзниками. Пол сильно сомневается в этом. Ещё какое-то время их взгляды скользят друг по другу, пока на лице Фейда не появляется едкая полуулыбка. – Мне было любопытно... – его, как показалось Полу, привлекательный голос прозвучал в полутьме. Сказанное повисло в воздухе между ними. – Любопытно что? – прошептал Пол. Фейд засмеялся. Его смех был... теплым. – Не поверю, что тебе, как и мне, не было интересно, – ухмыльнулся он. – Мы оба родились в трагедии. Почему-то Пол вспомнил, как ему рассказывали о далёких временах, когда род Атрейдесов воевал в Трое. Та ещё трагедия. На самом деле, он по горло сыт легендами о своем Доме. И всё же: – Что ты имеешь в виду? Харконнен ступил на шаг ближе. Пол не шевельнулся. – Ну же, ты прекрасно знаешь, о чём я: "Две знатные фамилии, равно Почтенные, в Вероне обитали, но ненависть терзала их давно, – всегда они друг с другом враждовали. До мщенья их раздоры довели, и руки их окрасилися кровью". Ухмылка Фейда стала шире. Она придала ему немного шаловливый вид. Пол знал это старое типичное начало. Его образование не заканчивалось на военном искусстве. – "Но сердца два они произвели, на зло вражде, пылавшие любовью, и грустная двух любящих судьба старинные раздоры прекратила." Мило. Отлично. Это точно то, в чём я нуждался сегодня, да. А теперь, прошу меня извинить, на-Барон, я очень устал и хочу отдохнуть. Он попытался развернуться, но сильная рука удержала его на месте. «Совершенно беззащитен», – неприятные мысли пронеслись в голове Атрейдеса. Он ожидал излюбленный Харконненом нож или, возможно, небольшое лезвие, которое вонзится в его кожу... Однако ничего не произошло. Взглянув в глаза напротив, он увидел оттенок бирюзового, точно такого же цвета океан на Каладане. И волны. Повисает молчание. Внезапно звонкий смех обоих парней нарушает тишину. – Ты думал— ? – Какого чёрта— ! Они падают друг на друга, прежде чем быстро разъединиться. Смешинки разлетаются по коридору. Фейд убирает свою руку, но они продолжают стоять рядом. Находясь в такой близости от чужого тела, Пол вдыхает его ароматы: дорогой одеколон, мыло и частицы пота. А дыхание пахнет кофе с корицей. Взгляд Пола опускается на рот. Ярко-розовые грешные губы, блестяще влажные. Они вваливаются в комнату Атрейдесов в Имперском Дворце, не отрываясь друг от друга ни на секунду. Их губы соприкасаются в новом и новом жарком поцелуе. Охранники незаметно отходят в сторону, не смотря на молодых людей. Это совсем не их дело. Пол захлопывает за ними дверь и одной рукой быстро набирает код безопасности, пока другой рукой крепко обхватывает шею Фейда, не отпуская. – Спальня. Вон там, – бормочет он в чужую шею, затем прикусывает на ней кожу. Фейд коротко стонет, сбитый с толку, а после подхватывает Пола на руки и несёт в комнату. Пару минут они возятся с одеждой – все эти официальные пуговицы и ремешки сейчас становятся непреодолимой сложностью – и внутренне ликуют, когда с этим наконец покончено. Такое поведение совсем не грациозно, но какая разница. У них есть потребности. Неотложные потребности. Они сомневаются мгновение, прежде чем стянуть белье, чувствуя, как дрожат бедра друг друга. – Ты когда-нибудь?.. – выдохнул Фейд в ухо парня. – Нет, я не... – Всё в порядке. Я буду осторожен. Когда последний слой одежды между ними был снят, у обоих сбилось дыхание. Пальцы лениво скользили по разгорячённым телам друг друга. Кажется, температура в комнате превысила температуру песков Арракиса. Пол упирается лбом в плечо Харконнена и разглядывает: кожа такая бледная и покрытая россыпью веснушек. Он чувствует, как тянет внизу живота. Больше ждать становится невыносимо. Произнеся свою просьбу вслух, он получает еще одну фирменную ухмылку Фейда. – Не переживай. Как только рука старшего обхватывает оба их члена, все мысли покидают голову Пола. Так, оказывается, ощущается блаженство. Пару минут драгоценного спокойствия, не думая ни о чём. В один момент его тело производит замыкание, а перед глазами появляются белые пятна, когда он кончает. Единственная вещь, которую можно услышать – шум крови в ушах. Единственная вещь, в которой он уверен – бешеное звучание сердца, собирающееся выпрыгнуть из груди. Но Фейд прижимает Пола к себе крепко и сильно, не давая взорваться окончательно. Прикрыв глаза, оба чувствуют липкую влажность между телами. Пока Пол пытается осознать произошедшее, его неожиданно и немного небрежно переворачивают на живот. Фейд доминирует над ним, глазами блуждая по всему телу. Пол физически ощущает его хищный взгляд. Колючее пламя. А потом его натягивают. Хочется кричать. Но не получается. Это слишком, слишком приятно, чёрт возьми. Пол задыхается в чувствах. Местами появляется тупая боль, но он обучен терпеть боль. Выше неприятного развиваются новые ощущения. Что-то совершенно другое. – Да... Вот так... Пожалуйста... – слышит он свой умоляющий голос, но стыд пропал уже давно. Фейд тяжело дышит ему в шею, плавно переходя к лопаткам, и осыпает плечи поцелуями. Скоро внутренние мышцы Пола начинают трепетать, когда он чувствует в себе пульс Харконнена. Они целуются, потом ещё и ещё, шепча при этом милую бессмыслицу. И опять целуются. Вдыхают вкус секса и запретного удовольствия, понимая, что это останется огромным секретом. Навсегда. – Пол, – старший аккуратно отодвигает кудряшку с его лица, – Пол... – Тссс!.. Пол переворачивает их, упираясь головой в точеную грудь. – Молчи. Давай просто чуть-чуть отдохнём. Фейд тепло обнимает его. Единственный человек, кто, возможно, понимает его и его невыносимое положение. Они заснули, переплетая уставшие конечности. Но сейчас постепенно пробуждаясь из-за шума в коридоре. – Блять! – Чёрт! Они уставились друг на друга, напуганные. – Если мой отец обнаружит тебя здесь– – Если мой дядя что-нибудь узнает– Оба замолчали. Приняв сидячее положение, они не двигались, пока шум за дверью не стих. Одновременно вздохнули с облегчением. Через минуту Фейд поднялся и обошёл комнату, ища свою одежду. Пол рассматривал его, словно это самый яркий сон. – Я не хочу это забывать, – вдруг произнёс он. – Я тоже,– Фейд наклонился к нему, чтобы заглянуть в зелёные глаза, отыскивая там что-то, и, затем нежно поцеловать, – но это не значит, что я не захочу убить тебя в следующий раз, – прошептал он, быстро прикусив нижнюю губу Пола. Снова усмехнулся и принялся надевать брюки. – Или умрёшь, пытаясь убить, – бросил Пол, лёжа на спине и заведя руки за голову. Он упрямо глядел в резной потолок. Так легче не смотреть на Фейд-Рауту. Колкий смех. Тишина. Пол одинок. Ужасно одинок.