–
Когда Чайлд пришел в себя, первое, что он заметил, было окружающее его тепло. Его тело всё ещё болело, но успокаивающий вес мягких одеял помог немного облегчить эту боль. Это, и то, как нежно Чжун Ли держал его за руку. Он сидел у его кровати с обеспокоенным выражением на лице, однако оно сменилось облегчением, как только он заметил, что глаза Тартальи открылись. — Ты проснулся. — мягко констатировал он. — Ммм… — ответил Чайлд, моргнув несколько раз в попытке заставить своё зрение перестать быть таким расплывчатым. — Не совсем. — Как ты себя чувствуешь? — Будто меня использовали в качестве боксерской груши для Лавачурла… — пробормотал он, осмеливаясь на то, чтобы попытаться сесть. Его мышцы трещали в процессе, но могло быть и хуже. Учитывая то, что он вообще не ожидал, что проснется, он не думал, что имеет право жаловаться. — Понял… — произнес Моракс. — Что ж, полагаю, этого следовало ожидать… — Сколько времени я провел в отключке? — Около недели. Твоему телу нужно время на восстановление. — Ты что… сделал что-то странное? — спрашивает Аякс, не отпуская руку собеседника. — Все ощушается нечетко. Я знаю, что быстро выздоравливаю, но такого прогресса я обычно достигаю за месяц, а не за неделю. — Сила Адепта определённо помогла. — пробормотал Чжун Ли, кивая в сторону их сплетенных рук. Только теперь Предвестник заметил, что Гео-печать всё ещё была на своём месте, слабо светясь. Однако в этот раз не было ни жжения, ни покалывания, что было намного приятнее. — Я приношу свои извининения за то, что не спросил твоего разрешения, — продолжил Чжун Ли с почти виноватым видом. — Должен признать, я был в некотором роде трусом, когда дело доходило до разговора с тобой. Я думал о том, что сказать, и о том, как верно передать то, что я чувствовал. Но к тому времени, как я стал приближаться к ответу, тебе уже пора было уезжать. Чайлд смотрит на их переплетенные руки и судорожно сглатывает. — Думаю, что спасение моей жизни — неплохой способ начать, — пробормотал он. — Если бы не твоё появление… Я вряд ли бы выбрался оттуда целым и невредимым. Это многое говорит о том, что я для тебя значу. Чжун Ли нерешительно поднимает глаза, чтобы встретиться с его взглядом, заставляя Аякса издать тихий смешок. — Ну, моя гордость может быть немного задета из-за того, что я был спасен как какая-то девица, но… ладно. Я предпочту быть живым, понимаешь? — сказал он, слегка сжимая руку собеседника в знак одобрения. — Так что… спасибо. За то, что ты спас мне жизнь и всё такое. У него было предчувствие, что Чжун Ли всё понял. Спасибо тебе за то, что ты настолько заботишься обо мне, не сказал он. Но ему и не нужно было. Он волновался, что Чжун Ли было плевать на него. Что, для кого-то бессмертного, их проведенное вместе время не особо много значило. Что он был лишь развлечением: кем-то, о котором с годами забудут. За исключением того, что он совершенно неправильно его понял. Тарталья был настолько поглощен ненавистью к самому себе, что не увидел того, что было прямо перед ним. Чжун Ли плохо переносил утраты. Он должен был заметить это по тому, как он даже спустя века оплакивал потерю своего друга. Или по тому, как он при любой возможности говорил о прошлом. По тому, как он наложил на него Гео-печать, чтобы обеспечить его безопасность в независимости от разделяющего их расстояния. — Я никуда не уйду, — говорит ему Аякс. — Я обещаю. — Ты знаешь, что я очень ценю обещания… — тихо говорит Моракс. — Как-никак, они сродни контрактам. Ты уверен, что готов взять на себя такие обязательства? — Ну, я не особо могу уйти в таком состоянии, не так ли? — Чайлд вздыхает, указывая на своё покрытое синяками тело. — А после того, как я поправлюсь… что ж. Я уверен, ты найдешь другие способы меня развлечь. Начиная с хорошей драки. — Я в миг сведу весь твой прогресс выздоровления на нет. — возражает Чжун Ли, но Аякс лишь ухмыляется. — Тем больше причин для меня не уходить, а? Тот со вздохом качает головой, но Тарталья замечает легкую улыбку, проскользнувшую в этот момент на его лице. Как бы сильно он не дразнился, он имел в виду то, что сказал. Он никуда не собирается уходить. Хотя бы потому, что ему очень нравится, когда о нём заботятся.Драконье сокровище
10 июля 2022 г. в 01:30
Взгляд, который был направлен на него Скарамуччей, был ужасно мерзким.
Это заставило Чайлда задуматься о том, был ли у него такой же взгляд, когда он обманул Синьору, зная, что ложь, которая лилась из его рта, приведет к её гибели, или же это было выражение лица, которое он приберегал исключительно для поля боя.
Не то чтобы у него было много времени на то, чтобы размышлять об этом. Их битва уже давно закончилась, но Скарамучча не проявлял милосердия даже к павшему врагу. Не моргая, он пинает Чайлда в живот и с силой зарывает каблук в его спину, чтобы он не откатился дальше, в глубину разрушенного склада.
Это заставило его издать сдавленный кашель; по его подбородку потекла кровь. Холод деревянных половиц пронизывает его кожу в местах соприкосновения, и Аякс не думает, что сможет пошевелиться, даже если попытается.
Разумеется, он был достаточно упрямым, чтобы попытаться, что приводит лишь к тому, что его голову дергают назад за волосы.
— Ты ещё не закончил? — тон, с которым говорил Скарамучча, практически можно описать как скучающий.
— Заканчивай уже сопротивляться и признай, что ты проиграл.
— Никогда… — выдавил Тарталья сквозь стиснутые зубы. Он был воином. Он отказывался так легко признавать своё поражение.
— Ты всего лишь продлеваешь свои страдания. — говорит парень.
— Разве это того стоит? Неужели твоя честь действительно стоит всей этой боли?
— Не… рассказывай мне о чести… когда ты незадумываясь предал Предвестников… — шипит Чайлд, зарабатывая себе ещё один рывок за волосы.
— Твоя преданность Царице поразительна. — Скарамучча фыркает.
— И что же, по твоему мнению, это тебе даст? Она тебя спасёт? Посмертно вознаградит? Ты так ничтожно наивен, что у меня мурашки по коже бегут.
Прежде чем Аякс успевает ответить, он чувствует, как его тело пронизывает электричество. Шок был мгновенным, заставляя его закричать в агонии. Скорее всего удар током длился всего несколько секунд, но ему казалось, что прошли часы. Его Гидро элемент теперь работал против него: промокшая одежда, становясь проводником для заряда, лишь усиливала боль.
Когда электричество исчезло, его тело обмякло, оставляя Предвестника на милость противника.
— Хмм… Полагаю, я начинаю тебя немного жалеть. — бормочет Скарамучча, опуская голову словно тряпичная кукла.
— Знаешь, ты должен чувствовать себя польщенным. Я редко проявляю такую доброту к своим врагам.
У Чайлда не было сил на ответ. Его зрение расплывалось, а тело, казалось, больше ему не принадлежало. Он мог лишь ждать, пока его прикончат.
Скарамучча отошел от него, и при обычных обстоятельствах Чайлд воспользовался бы этой возможностью, чтобы сразить своего врага. Поворот спиной к противнику было самой глупой ошибкой, которую ты мог совершить.
С другой стороны, они оба знали, что он был не в том состоянии, чтобы продолжать сражаться.
Он был обречен.
Чайлд думал о том, как его семья отреагирует на новость.
Тевкр будет плакать.
Как и Тоня, и его мать. Антон, скорее всего, попытается подбодрить остальных, в то время как его отец просто молча бы сидел. Возможно, утопая свою горечь в бутылке ликера.
Вероятно, путешественник и их летающая подруга проронят слезинку-другую. Было бы неплохо. Не потому, что ему хотелось бы увидеть, как они плачут — мысль о том, что хоть кто-то помимо его семьи, будет скучать по нему, служила небольшим утешением.
Он думал о том, как на новость о его кончине отреагирует Чжун Ли, что заставило его грудь болеть сильнее, чем он хотел признавать.
Для того, у кого была вечность, такая скоротечная жизнь, как его, значила очень мало. Он был всего лишь очередным мимо проходящим смертным, обреченный на забвение с ходом лет. Он питал иллюзию, что когда-то он что-то значил для Чжун Ли, но эта надежда была мгновенно забыта, как только он узнал правду.
— Что, расчувствовался? — Скарамучча отрывает его от размышлений. Он снова стоял перед ним, теперь с катаной в руке.
— Только что в твоих глазах был проблеск света. — объясняет он, опускаясь на колени. Когда он замечает, что Чайлд отвел свой взгляд от меча, он усмехается.
— Я подумал, что лучше устроить тебе достойные проводы вместо того, чтобы поджаривать твои мозги. Смерть, подобающая воину. — Скарамучча хихикает.
— Мой последний подарок тебе. Разве я не добр?
Как только Чайлд открыл свой рот, чтобы что-то сказать, жгучее ощущение прошло сквозь его ладонь, заставляя его ахнуть. Ощущение, будто что-то пыталось прожечь его перчатку, заставляя его руку болеть.
Зачем Скарамучче повреждать только его руку? Если он хотел причинить боль, он уже доказал, что с этим у него проблем не было.
Жжение усилилось, и Чайлд издал отчаянный стон.
— Уже вопишь от боли, хотя я ничего не делаю? — Скарамучча размышляет вслух.
— Вау, похоже, что я очень хорошо тебя побил. Не беспокойся, скоро это всё закончится.
Если это не дело рук Скарамуччи, тогда что же это? Неужели теперь его тело само по себе разваливается на части? Это его не удивило бы, но это не было похоже на знакомую боль, которую причиняла ему Форма Духа.
Когда его оппонент поднимает катану, любопытство Чайлда берет верх, и он стягивает перчатку с помощью выбившейся половицы.
Когда его глаза находят виновника горящей руки, его дыхание останавливается.
Гео-печать.
Чжун Ли пометил его Гео-печатью.
В этот момент время двигалось с невероятной скоростью.
С новообретенной силой, которой, как он думал, в нем не было, Тарталья потянулся к своей руке, хватаясь за печать как за спасательный трос. Он почувствовал дуновение воздуха из того места, куда Скарамучча опустил катану, хотя пара сильных рук оттащила его в сторону прежде, чем клинок смог его даже поцарапать.
Катана вонзилась в то самое место, где только что находилась его шея, но Чайлд уже находился на значительном от него расстоянии.
Высокая фигура нависала над ним, бросая свирепые взгляды в сторону Скарамуччи: в этих глазах горело столько ярости, что Чайлд был удивлен, что их адресат ещё не превратился в пыль.
— Чжун Ли. — произносит он с очевидным шоком в его голосе.
— Чайлд, — заговорил другой, прижимая его к себе чуть сильнее.
— Прошу прощения за мое опоздание. Я ожидал, что Печать проявит себя раньше.
При этих словах Чайлд издал сдавленный кашель. — Как…? Когда ты вообще…?
— Когда мы прощались в порту. — признается мужчина, глядя на него нежным взглядом, в котором не было и следа от той ненависти, которую он показывал мгновения назад.
— Учитывая твой безрассудный характер, мне хотелось, чтобы моим прощальным подарком было что-то, что защитило бы тебя в тяжелых ситуациях. Однако я приношу извинения за то, что не сообщил тебе об этом раньше.
— Так вот почему ты настоял на таком долгом рукопожатии… — пробормотал Чайлд, зарываясь в объятия Моракса. В нем было какое-то всеобъемлющее тепло и уют, и Чайлд не мог удержаться от желания погрузиться в него ещё глубже. Это заставило его веки отяжелеть, а мозг затуманиться по самой приятной причине из возможных.
— А я-то думал, это потому, что ты будешь по мне скучать…
— Завалите с этой сентиментальной чушью. — прошипел Скарамучча с убийственным видом. Он сумел вытащить катану из пола, и теперь держал её перед собой в жалкой попытке самообороны.
Легкая усмешка скользнула по лицу Тартальи при виде этого жалкого зрелища. Он как никто другой знал, что убогий маленький меч никак не помешает Чжун Ли разорвать своего врага на куски.
— А, точно. Я почти забыл, что ты здесь. — говорит Чжун Ли, вставая с Чайлдом на руках такой легкостью, будто он ничего не весил.
Аякс чувствовал, как сонливость почти полностью овладела им — хотя, возможно, это было не так уж и плохо. С Чжун Ли рядом, всё будет в порядке. Он мог закрыть глаза и заснуть без каких-либо тревог: Чжун Ли всё решит за него.
— Ты что, забыл, у кого здесь Сердце Бога? — вскрикнул Скарамучча.
— Ты даже уже не архонт, в то время как я был создан для того, чтобы быть им!
— Ах, но вот тут ты меня недооцениваешь, — говорит Чжун Ли, и Чайлд практически слышит его ухмылку.
— Я сразил бесчисленное множество врагов даже без моего Сердца Бога, Скарамучча из Фатуи. Столь ничтожное существо как ты… что ж. Я не могу сказать, что ты представляешь собой особую угрозу.
Тарталья слышит, как Скарамучча оспаривает это утверждение: в его голосе звучит отчаяние и паника, хоть он не может их разобрать.
— При обычных обстоятельствах, я бы посоветовал своим врагам приготовится страдать от гнева камня. — услышал он слова Чжун Ли.
— Однако в данном случае гора или, возможно, землетрясение, будут более подходяшими выражениями.
И с этими словами, а также под грохот земли вдалеке, Чайлд погрузился в сон, зная, что всё в любом случае будет в порядке.