Восемнадцать неотправленных сообщений

Гарри сидит, не двигаясь. У Гарри очень замерзли ноги, но он так и не находит в себе сил встать и заварить чаю. Или хотя бы укутаться пледом. Руки у Гарри тоже замерзли, но они у него всегда ледяные, так что это не в счет. Мобильный в руках похож на бесполезный кусок пластмассы, и Гарри хочет бросить им в дверь от досады, но так и не решается. «От тебя никаких новостей вот уже три дня. Что происходит? Гарри» Сообщение не отправляется. Отправить - это признать свое поражение. Отправить - это признать, что Гарри чертовски плохо без Лу, и что он, Гарри, больше так не может. Перерыв между турами и концертами, чтобы дать парням отдохнуть, слишком затянулся. С тех пор, как Луи переехал, спать спокойно стало невозможно. Когда Стайлс тонул в работе над альбомом или треком, возвращаясь домой очень уставшим, он засыпал без проблем, падая на огромную мягкую кровать, не думая о том, что там, за стеной, сейчас не раздается мерное дыхание его соседа. Сейчас, когда уставать было практически не от чего, эта гробовая тишина казалась парню такой оглушающе-громкой, что он не мог заснуть. «Я ненавижу тебя, слышишь? Гарри» Он пишет сообщения, которые даже не собирается отправлять, потому что ему нужно занять себя чем-то. Боль, кажется, утихает, пока пальцы скользят по клавиатуре мобильного, но это ненадолго - новый приступ боли выводит Гарри из себя. «Если бы у меня было больше силы воли, я бы покончил с собой. Гарри» Слезы как-то сами собой текут по щекам, безвольные руки даже не хотят их вытирать. Если так и дальше пойдет, то слезы просто замерзнут. А замерзает ли сердце?.. И сразу после этого, неотправленного, пальцы набирают следующее: «Мне холодно. Гарри» И ему правда холодно. Делать что-то, чтобы не замерзнуть окончательно, совсем не хочется, и Стайлс только сжимается, подтягивая ноги ближе к подбородку, клубочком устраиваясь на широком кресле. Отопление обещали дать только через неделю. Первые недели Лондонской осени всегда были самыми мучительными для кудрявого. «Я все еще помню... Гарри» Он все еще помнит 2011 год. То, как они подкалывали друг друга насчет своей безграничной любви. То, как встретились в туалете. Тогда Гарри думал, что это было обыкновенной шуткой, но со временем эта шутка, кажется, приросла к каждой его кости. Луи тоже привык. А если Луи привыкал, то отвыкал потом долго и болезненно. Гарри так страшился за свою репутацию натурала, что когда слухов (ложных, между прочим, слухов) стало больше, начал отстраняться от Луи. Томлинсону было жаль. Томлинсону было больно. Но ранить дорогого ему человека он не хотел, поэтому, наплевав на то, что чувствует он сам, Луи собрал вещи и переехал. «В этом доме так неуютно... без тебя. Луи» Ему правда неуютно. А еще - он очень переживает за кудрявого. Зная его привычку мерзнуть ранней британской и довольно холодной осенью, мысль о том, что Гарри замерзает, ранила сердце Лу. «Зачем ты поступил так с нами? Луи» А Гарри и Луи точно связаны. Одной крохотной, тоненькой цепочкой, которая прочнее любых в мире материалов. И если у Гарри не хватает духа, чтобы себе и Томлинсону в этом признаться, то у Луи духа хватает хотя бы на то, чтобы не отрицать этого у себя в голове. «Я все сломал. Прости меня, Лу. Гарри» Луи чувствует и Луи простил уже давным давно, только никак не может сказать об этом Гарри, ведь тот, по сути-то, прощения и не просил. Томлинсону очень больно, ведь он не смог заставить своего мальчика перечеркнуть страхи и открыться тому, что он чувствовал. «Не вини себя, Хазз. Луи» Это сообщение Томлинсон набирает почти судорожно, дрожащими пальцами, но так и не может заставить себя нажать на клавишу «отправить». После этого сообщения в голову приходит еще одно: «Это я во всем виноват. Луи» Становится все холоднее, и Гарри, окончательно замерзший, идет в ванную, садится в ванну прямо в одежде и включает теплую воду. Знает, что потом будет чертовски холодно, но пока что это лучший выход. Вода стекает по его лицу, телу и одежде - почти незаметно то, что он плачет. «Я идиот. Гарри» Гарри набирает текст мокрыми руками, не боясь повредить телефон. Кажется, сообщения, которые не будут отправлены, единственное, что у него осталось. «Звонил Найл. Думает, что я в порядке. Гарри» Луи всегда мечтал быть актером, а Гарри, как-то интуитивно, хотел ему соответствовать. Стайлс давно научился убедительно лгать так, что порой даже Томлинсон ему верил. «Я НЕ в порядке. Гарри» Только Луи может его спасти и, если тот не явится в его квартиру, Хазз рискует подхватить воспаление легких и умереть, что, наверное, было бы самым простым выходом для него. «Я не переживу, если ты что-то с собой сделаешь. Луи» Томлинсон боится и переживает, но, наверное, это не настолько веская причина, чтобы прикатить к Стайлсу посреди ночи и спросить как он. Слишком мизерная причина, чтобы доставлять кудрявому беспокойство из-за таких пустяков, как страх Луи. «Пожалуйста, будь в порядке. Луи» Хазз задыхается от слишком большого количества воды и откидывается на край ванны. Печатает. «Я прирос к тебе. Я не хочу больше. Гарри» Все, чего он хочет сейчас - увидеть улыбку Томмо. Знать, что с ним все нормально и что он сопит в соседней комнате, видя десятый сон. Но реальность жестока, и Луи - у себя дома, а Гарри - под теплыми струями воды. «Я так люблю тебя, Лу. Гарри» Он находит силы. Он говорит это себе. Он точно знает что это. Это любовь. «Я люблю тебя, Хазз. Луи» Пальцы хотят отправить сообщение, но хозяин умеет трезво мыслить и не хочет доставлять Гарри неприятности. Рушить дружбу. Портить отношения. Раздается звук уведомления о новом сообщении. Луи быстро моргает и, кажется, никак не может поверить увиденному. «Я безумно скучаю, приезжай. Твой Гарри» Что-то теплое и безумно похожее на счастье разливается в груди Томлинсона, и тот набирает ответ, попутно сгребая в охапку нужные вещи. «Через десять минут буду. С чемоданом. Твой Луи»