Его номер

Когда первый раз Куникида получил от своего одноклассника сообщение 《Давай погуляем завтра, мне скучно》 он действительно был в шоке. С этим одноклассником, Дазаем Осаму, у него никогда не было абсолютно никаких отношений. Разве что домашку тот у него, кажется, за восемь лет совместного обучения пару раз спрашивал. И то, что-то такое, что кроме принципиального Куникиды просто бы в жизни не записал, и если бы не угроза плохой оценки, в общем-то, и не делал бы. Но как ни странно, Куникида согласился. И он и сам не знал, пожалел он об этом или нет. Ведь после этого случая прогулки с Дазаем стали регулярным делом. И приглашали его на эти прогулки каждый раз одинаково – Осаму писал ему с нового номера, причём иногда даже иностранного, просто озвучивая время и место, ожидая реакции Доппо – сможет он или нет. А иногда и не ожидая. Однажды Осаму простоял так два часа на жаре в центре города с полувыпитым 《Липтоном》. И, конечно же, он потом объяснил Куникиде всё, что об этом думает. – Я же ответил тебе, что у меня тренировка, а потом занятие по фортепиано. Я не мог встретиться с тобой. Что вообще за необходимость каждый раз писать с нового номера? За тобой правительство следит? Откуда ты их вообще берёшь? – не понимал возмущения Осаму Доппо, так как и сам был недоволен многим. — У меня отец мой телефон давно забрал, ещё и разбил перед этим, ну, после того как узнал, что я парю и мало того, распространяю товар. Ну знаешь, на подработку идти мне совсем не хотелось. А денег очень хотелось. Там какие варианты подработок самые нормальные – листовки расклеивать да детей развлекать в костюме собаки. Если бы не собака, я бы может быть даже согласился. Но танцевать перед детишками в костюме своего злейшего врага – это уже чересчур, даже за деньги. – Злейшего врага? Что за глупости. Да и ты так и не объяснил, откуда у тебя столько номеров, если даже телефона нет? – Ищу сердобольных людей, готовых помочь и пишу с их номеров сообщения. Схема простая, как дважды два. Поэтому и не всегда просматриваю твою реакцию, только когда ты успеешь быстро ответить. Гулять меня тоже ни то чтобы отпускают, но отец всё равно домой поздно возвращается. Главное, рассчитать все риски. После этого Доппо стало даже жалко Осаму. Отец его бьёт, гулять ему нельзя, телефона у него нет, а общаться с ним мало кто хочет. И это тоже удар для него, ведь раньше у Осаму не было отбоя от желающих хотя бы погулять с ним полчасика. А про влюбленных поклонниц и говорить не надо. И упорного поклонника Рюноске, чуть ли не действительно начавшего его сталкерить, тоже. Это вообще достаточно больная тема. Осаму всегда много говорил, постоянно что-то рассказывал, шутил – к сожалению, не всегда уместно – и наводил шуму своими эксцентричными выходками. Кроме всего, ещё любил вымогать сладости и кофе, причём все это добро далеко не самое дешёвое. Сначала Доппо это, нужно признаться, ужасно раздражало. Но со временем его отношение изменилось, он стал более благосклонен. Осаму не давали денег и судя по его худобе дома особо и не кормили. Так что Доппо для себя принял решение, что периодически тратиться на Осаму не такая уж и угроза бюджету. Сам он практически ничего не покупал, только по острой необходимости. Да и вообще, они же друзья. А для друга не жалко. Когда они успели стать друзьями, Доппо и сам никак не мог понять. Несмотря на то, что Осаму был ужасно громким, взбалмошным и местами очень раздражающим, он был словно запретным плодом, он был таким, каким Доппо не мог позволить себе быть и это его ужасно манило. Видеться с Осаму снова и снова хотелось. Определённо хотелось. Да и честно признаться, с ним было...весело. Во время очередной встречи Доппо решил разузнать кое-что. – Почему ты общаешься со мной? Разве тебе интересно со мной? – Да. А ещё ты забавный и ты мне нравишься. На, держи одну из тех конфет, что ты мне купил. Лимонная. И ты мне тоже лимон напоминаешь. И своими волосами и своим характером. Доппо ничего не ответил и они как ни в чём не бывало продолжили, казалось бы, самую обычную прогулку, просто сменив тему разговора. Кто же мог предположить, что эта прогулка будет последней? Разве что, Осаму. Но он решил промолчать. Осаму часто прогуливал занятия, причём даже если он всё таки объявлялся в школу, это совсем не значило, что он собирается просиживать все уроки. Он приходил в школу ради нескольких хороших оценок и аттестации. Кроме того, у Осаму была справка, о которой мало кто знал. Связываться с ним или его отцом никто не хотел, и к нему относились снисходительнее. Но когда Осаму не было месяц ни на одном уроке ‐ что-то тут нечисто. Да и не одного предложения погулять тоже не поступало. Когда же Доппо спросил у их классного руководителя, что случилось с их нерадивым одноклассником, он услышал такой ответ: – Его семья переехала и Дазай перешёл в другую школу. Легче не стало. Лишь наоборот. Даже если они больше никогда не увидятся, никогда не погуляют вместе и не смогут нормально переписываться, его на деле больше волновал другой вопрос. 《Почему он не сказал тогда? Он же уже наверняка обо всём знал. Да и почему он по своей прошлой схеме не мог меня оповестить уже после? Я ему больше не нужен?》 Было по-настоящему больно. Доппо даже не думал, что такое может случиться. А если и случиться – что будет так плохо.

***

Может быть время и не лечит, но точно притупляет раны. Нельзя вечно скорбеть об Осаму Дазае, от которого осталась лишь несъеденная лимонная конфетка и чаты с незнакомыми номерами в мессенджере. Да, всё это были подтвердждением того, что Дазай вообще существовал, но, к сожалению, не более. Жизнь шла своим чередом. Закончился восьмой и пролетел девятый класс с экзаменами и прочей суматохой. Доппо отправился учиться педагогический колледж, в котором отличался хорошей учёбой. Всё было абсолютно спокойно, и, конечно же, Доппо не ожидал одним субботним вечером увидеть у себя в телефоне новое сообщение в мессенджере: 《Ура! Наконец-то у меня свой телефон. Я так скучал, Доппо!》 Доппо непроизвольно улыбнулся и не мог не ответить. 《И я. Но ты – полный придурок, Осаму и всё мне объяснишь》 《Во время нашей следующей прогулки?》 《Во время нашей следующей прогулки》