Трахни меня, дорогой Вендиго

- Я совсем маленький, я совсем ничтожный, я полная гниль этого мира: доктор-неудачник с душевной неполноценностью, я совсем не могу это выдержать, я никогда не смогу их отпустить, о, Гейдж, лучик… - Луис Крид полз на четвереньках от кладбища Микмаков, постоянно отдаваясь безудержным рыданиям, сотрясающим всю тушу, падая и утыкаясь лицом в грязь. За столь почтенное время он отполз совсем немного; его уже не страшили Огни Эльма, Ужас Чужих Земель, - он просто не осознавал реальность, пребывая в неимоверной утрате. Спустя несколько минут его снова затрясло в рыданиях: откинувшись на спину, он бил локтями о замёрзшую навсегда землю, орал вдаль загробного мира, пытался ударить свою голову так сильно, чтобы отключиться на пару часов или умереть. Всю власть над рассудком взяла стихия яростных эмоций, превращающих его сознание в кашу. В это время послышался на удивление приятный и родной голос, перенасыщено-приятный, концентрат едкой слизи семейного уюта: - Вешний мой, Луис, обаятельный, дорогой, милый мой муж! Ты ждал меня? Ты хочешь меня? Время забрать дьявольскую дань, реванш уже ждёт! Я тебя выебу, но не здесь. Идём же на мрак твой хилой душонки! – Рейчел схватила за горло замершего в кататонии и влюблённости Луиса, главы – уже покойного – семейства Кридов; он, казалось, хотел что-то вымолвить, раскрыв свой побелевший рот, но чувство приобретения утраты взяло вверх. «Господи, да, она мертва, она мертва как траханый Чёрч, но этот запах мертвечины так похож на весеннюю вербу, на солнечный свет заката, на последние замёрзшие грибы в зимнем лесу, так и не успевшие сгнить, превратившись в перегной.» Всё было сюрреалистично и прерывистым рывками Луис осознавал, что идёт за Рейчел, перебирая ногами в такт её походке, которая уже не напоминала человеческую. Мгновенно наступила ночь и поднялся сильный туман розового цвета. В метре от него наступила чья-то огромная лапа. Но он не боялся. Он думал о Гейдже. - Ёбаный Луис, ты так, мать твою, хотел, чтобы я не умирала, чтобы мы вместе скорбили и трахались, чтобы это никогда не кончалось! Упиваться смертью близких – такое не каждый сможет выдержать – и ты не смог, подонок. Как же тебе было весело поддаться грёзам и сказкам этого ебанутого деда, чтобы воскресить чудного Гейджа! А ты в курсе, что у нас есть дочь? Эта не особо любимая нами девочка будет скорбеть до конца жизни о своём ничтожном папочке, устроившим зомби-вечеринку с её котиком, братиком и тронутой истеричкой-мамашей! Как думаешь, мне стоит отправиться за ней, чтобы персонально забрать в адище, а, Крид? Печально, однако Луис не воспринимал эти слова. «Гейдж подбирает свою окровавленную шапочку, выливает из неё кровь, надевает на головку. Затем подбирает ботиночек, смешно надевает на малюсенькую ножку; он весь в крови, но стоит на ногах, улыбается мне своим искорёженным ртом, - папочка, я проехал сотню ярдов на машинке, но я здоров, жив, всё отлично! Мне не нужно помогать, я всё понимаю, ты бы спас сейчас меня, но я могу жить, ведь ты меня любишь! – Луис бросается на колени, обнимает окровавленное и перекрученное с отпечатками шин тело малыша, все счастливы, никому не нужно умирать. Пошёл в задницу Паскоу с его предупреждением, ведь всё так прекрасно! Где-то недалеко валяется вывернутый джемпер, который вскоре подберёт Элли и наденет на Гейджа.» В МОЁМ СУЩЕСТВЕ БОЛЬШЕ НЕТ НИЧЕГО СВЯТОГО, ОНИ НАСИЛОВАЛИ ТРУП *** ПЕРЕД ВОСКРЕШЕНИЕМ, Я ОСТАЛСЯ СОВСЕМ ОДИН В ЭТОМ НИКЧЁМНОМ МЕСТЕ, Я ВАС ТАК СИЛЬНО ЛЮБИЛ, НО СДЕЛАЛ ЕЩЁ ХУЖЕ, О МОЯ ДУШЕНЬКА, МИЛЫЕ МОИ, Я ТАК СЕБЯ НЕНАВИЖУ, Я ПРОВЕДУ ВЕЧНОСТЬ В АДУ С ВАМИ, МОЯ КРОВЬ, МОЯ ПОТЕРЯ, МОЯ УТРАТА. Лицо Луиса исказилось в невиданной уродливой манере, когда они подошли к бурелому из опавших деревьев, за которым было Кладбище Домашних Люби… Казалось, тьма была непроглядной, даже луна не хотела быть свидетельницей этого греха. Рейчел грубо толкнула Луиса в спину, что направило его прямиком на бурелом, но он сохранил равновесие и стал в беспамятстве перелезать, совершенно ничего не видя, но ощущая каждую веточку. «Господи, Гейдж… прошло двадцать лет, Элли особо ничего не добилась, работает на средней специальности в офисе; я на пенсии, по вечерам к нам приходят в гости соседи – молодая пара с детьми, Рейчел по всему дому выращивает цветы, ухаживает за своим садиком под окном; Чёрч ласкается у моих ног, я привык кормить его сырой говядиной – это делает его более добрым и ленивым. У нас есть комнатка счастья – в ней привязан Гейдж, наш дорогой Гейдж, мой любимый сын, моя единственная любовь. Я привык к его медовому запаху, к этому растущему мху на разбитом черепе, о Гейдж! Иногда я его раздеваю и пудрю хлоркой, а Рейчел руками перестирывает его вещи, выковыривая каждую личинку, каждого трупного червяка из ткани. Мы вместе, Гейдж никуда не уйдёт, он будет всегда с нами, наша гордость. Я словно во сне…» - Очнись, убийца, - закричала Рейчел, ударив и кинув Луиса на землю. На могилу какого-то домашнего любимца. Под его спиной сломалась прогнившая деревянная оградка. Это была могила какой-то псины, вроде как… Разве сейчас это важно? Рейчел раздевалась, на синем небе стали видны белые звёзды, очертания деревьев и кустарников производили линии течения к обнажённому телу мёртвой супруги. Луис, казалось, пришёл в сознание – он зарыдал, лёжа на спине. - Надеюсь, ты не забыл… - она начала трогать свою грудь, - как я лежала тогда мёртвая, прислонённая к стене, будто заснув, как были вывернуты мои ноги… Ты возбудился? Что ты почувствовал тогда? Ты бы хотел трахнуть меня в жопу? Отвечай! Рейчел накинулась на лежащего Луиса, руками обхватив возбуждающийся член; грубо и ритмично двигая руками, не обращая внимания на стоны ужаса и боли, походившие больше на крики – она засунула налившийся кровью пенис в своё разлагающееся нутро; приятного знакомства со смертью… Пальцы проникли между рёбрами, в живот, в рот - дойдя до мозга и размяв его. Утро. Рейчел тащит тело Луиса на кладбище Микмаков; скоро приедет Элли с бабушкой и дедушкой, которым уже уготована смерть от ВеИкОгОоо и УшШшШасного Оза.