черта

      Стьюи обожал Билли. Они были вместе с раннего детства: от знакомства с детского сада до школьной скамьи выпускников. Игры, прогулки, тусовки, драки, да всё что угодно! Этот сорванец всегда расцветал, когда узнавал его поближе с каждой прогулкой — от молчащего, зажатого мальчишки остаётся ни следа, а лишь исключительная амбициозность и желание заняться чем-то весёлым и захватывающим.       Лумис всегда вдохновлял Мэйхера на совершение чего-то безумного. А ведь всё начиналось с мелких краж и дразниловки соседской собаки. Теперь их подростковые умы, заражённые чем-то ужасным - требуют мяса, крови и зрелищ. Убийства ровесников, планировка как поизвращённей изрезать их тела заставляло кровь бурлить, закидывая мысли в ещё дальше в дебри сумасшествия и маниакальной похоти. Стьюи нужен был толчок, который послужил бы отправной точкой его кровавого веселья. И этим толчком был Лумис.       Стьюи терпел Ренди. Этого задрота, который считал обязательным пояснять за фильмы, их тупые сюжетные повороты и его комментарии как тупо кто-то поступил. Стьюи сам был фанатом ужастиков и снаффа, не прочь поговорить и рассказать кто кого смачно зарезал, показывая всю внутреннюю красоту тупых сисястых тёлок. Но не до такой же степени, как Ренди…       И, как бы иронично не звучало, он видел в этом придурке что-то родное. Увлечение Ренди фильмами было почти таким же маниакальным, как и увлечение Стьюи убивать. Не редко можно было услышать не только критику в сторону школьного мяса, но и похвалу маньяков, как смачно они их растерзали и наказывали за тупость. Он почти так же подробно описывал убийства, с каким то странным огоньком в глазах, будто он действительно довольствовался сценами расправы больше, чем сиськами этих актрис.       Моментами он задумывался, а есть ли в чертогах разума этого задрота та самая черта кровавого безумия, что есть у Стьюи с Билли?       Он знал Микса со средних классов, иногда сталкивался с ним в комиксном клубе школы, сидел рядом в поездках, но постоянно обращал внимание только на Билли. И только после того, как их план пришел в действие, и Лумису приходилось проводить больше времени с этой Престон, Стьюи начал обращать больше внимание на Микса, вынужденно с ним сближаясь. И раздражение перетекало в интерес и неподдельное удовольствие от времяпровождения. Вопрос о той самой черте возникал всё чаще, и Мэйхер иногда представлял его испытание переступить себя как часть плана. И при мысли о том, как Ренди с неподдельным удовольствием не только чешет языком, но и перерезает горло этой чёртовой Сидни, он широко улыбался.       Это испытание перечеркнуло все планы, как и Сидни-ебаная-сука-Прескотт. Стьюи опирался о ебаный диван, с проломленной башкой и ножевыми ранениями прямо в брюхо, с застывшей идиотской рожей и полуоткрытыми глазами смотрел на вставшего Ренди. Весь в крови, полуживой, но с тем самым огнём в глазах, который заполнял его расширенные зрачки. Лицо было нечитабельным, он дезориентирован, держится за голову и поворачивается на звуки борьбы Билли и Сидни. И что-то меняется. Непонятно что, но он наблюдает за дракой с такой же нечитабельной рожей и чуть опускается. Стью ожидал, что он сразу же помчится спасать свою ненаглядную Сидни, но нет. Усмехается про себя, пытается не привлекать внимание, смотрит на Микса с неподдельным интересом и надеждой.       Драка заканчивается победой Лумиса: Сидни вскрикивает и слышится взмах ножа с последующим хлюпаньем. Бедняжка всхлипывает и дергается, судя по звукам, а Билли победно орёт «Отправляйся к своей мамаше-шлюха, тупая сука!» Стьюи рад, рад всему, забывая, что восставшего они тоже планировали прирезать. Но замирает, когда Ренди поворачивается и подбирает с пола пустую бутылку. — Нет…- хрипит он и вздрагивает, когда Микс поворачивается к нему. Тихо подходит и опускается на корточки. Лицо приобретает что-то знакомое: полуулыбка с этим взглядом. — Как только эта крыса истечёт кровью, я поквитаюсь с тобой. — шепчет он и тут же скользит к стене, реагируя на оживление в другой комнате. — Стьюи! Мы, блять, сделали это, вставай, придурок, нам надо заканчивать план! — победно восклицает Билли, ковыляя в зал к своему напарнику, — Я слышал, что ты хрипишь, поднимай задницу!       На Стьюи накатывает паника: он не может выдавить ни слова, чтобы предупредить Билли, когда он заходит в зал. Он ссутулится и хромает, держится за бок одной рукой, второй опирается о косяк. И только когда Рэнди замахивается и разбивает бутылку о висок вошедшего, Стьюи кричит. — Нет! — он пытается встать, но удаётся только упасть окончательно. Пытается ползти, но выходит только наблюдать, как Билли безнадёжно пытается сопротивляться Ренди, который с удивительной лёгкостью вонзает осколок в его горло и медленно разрезает. Билли хрипит, трясётся так же, как и Сидни пару минут назад, отходя на тот свет. Но Микс не унимается, он садится на грудь умирающего, наклоняется и вдавливает осколок в глаз, заставляя Лумиса хрипеть громче и мотать головой, вгоняя осколок глубже. И только при хрусте замирает, вздыхая в последний раз. Мэйхер пытается встать, хрипя и всхлипывая, но удаётся только привстать на локтях. И только он снова поднимает голову, как видит Ренди, что сидит перед ним на корточках, с другим осколком в руке и смотрящим на него немигающим взглядом. Из-за худощавого лица видны тени на скулах, а нос кажется пугающе острым. На секунду Стьюи показалось что перед ним сам Дьявол, готовый отправить его вслед за Сидни и Билли прямо в Ад. — Твой черёд. — голос Ренди до жути холодный и пугающий. Стьюи смотрит на него и… восхищается. Как восхищался героями комиксов в детстве или маньяками из ужастиков. Или даже… как Билли.       Ренди подносит осколок к горлу, а Стьюи тянет руку, но не к орудию казни, а к щеке, но ожидаемо заваливается на спину. Реакция другого молниеносная — осколок всё также угрожающе давит на горло. — Наклонись…- хрипит Стьюи, и Микс, чуть замедлив, наклоняется, давя сильнее. Артерия не перерезана, но кровь идёт, рука давит, а Мэйхер расплывается в улыбке и тянет голову, чтобы поцеловать.       План почти удался, выжили двое, оба перешедшие черту, вкусившие кровь и сладость убийств. Но один не тот- новоиспечённый, но такой же желанный, отвечающий на поцелуй.