Fireplace romance

      В воздухе витал запах тлеющего камина в общей гостиной, когда Гермиона закрыла дверь женской спальни. Улыбаясь, она глубоко вдохнула и выдохнула, наслаждаясь запахом горящего дерева. Подойдя к большой винтовой лестнице, она увидела на мгновение тень и поняла, что была не одна. Выглянув из-за угла, Гермиона подтвердила свои подозрения, когда увидела взъерошенные чёрные волосы и знакомое лицо.       — О, Гарри, я и не знала, что ты ещё не спишь! — воскликнула она, спрыгивая с последних нескольких ступенек.       Её взгляд скользнул по интересной позе Гарри: одна рука перекинута через подлокотник дивана, нога закинута на спинку, другая согнута под телом. Его левая рука лежала на бедре и рассеянно поглаживала Живоглота. Хотя Гермионе это положение не казалось даже отдалённо удобным, Гарри, кажется, чувствовал себя комфортно. Его глаза, задумчиво смотревшие в пламя камина, загорелись, когда Гермиона заявила о своём присутствии. Гарри сел, чтобы она могла присоединиться к нему, если захочет, поскольку Гермиона была исключением из его желания побыть в одиночестве.       — Я не мог заснуть, Рон храпит и бормочет во сне о Пушках Педдл на льду, — сказал Гарри с улыбкой, прищурив глаза, такой образ Гермионе нравился. В последнее время она скучала по его улыбке, все споры и недоверие к возвращению Волан-Де-Морта всё время держали его в таком мрачном настроении.       — Не возражаешь, если я присяду? Я собиралась немного почитать, — она указала на книгу в руке, — но теперь, когда у меня есть настоящая компания, я не думаю, что она мне понадобится, — сказала Гермиона, отвечая на его улыбку.       Она села на манящую кушетку, поражённая, обнаружив, что она всё ещё теплая от тепла его тела. Живоглот сердито спрыгнул с дивана и замахал хвостом, возмущённый тем, что Гермиона заставила его двигаться. Она проигнорировала его, и в её голове вспыхнуло беспокойство о том, как долго Гарри на самом деле провёл здесь, размышляя у камина.       — Гарри… — начала Гермиона.       — Что? — Гарри снова погрузился в свои мысли, и он не мог не заметить обеспокоенное лицо Гермионы.       — Как ты себя чувствуешь, Гарри? Только серьёзно, Рон говорит, что ты в порядке, и хочет дать побыть одному, но я могу определить, когда ты врёшь, — сказала она, слегка смягчившись.       — Мне… уже лучше, — он нервно сглотнул. — Я хотел бы, чтобы я последние несколько лет избегал смерти не только благодаря чистой удаче, мне тогда было бы немного спокойнее думать о будущем, — сказал Гарри, выдохнув. — Думаю, я предпочёл бы навсегда остаться с Дурслями, чем снова встретиться Волан-Де-Мортом, но… — горькая попытка пошутить угасла, и когда он закончил, на его лице появилась тень раскаяния.       — О, Гарри, — выдохнула Гермиона, неосознанно придвигаясь к нему, — я хотела бы сказать тебе, что всё будет хорошо, но никто из нас не знает наверняка. Мы собираемся устроить адскую бойню, и если Пожиратели Смерти думают, что смогут напугать нас, то они явно не в себе. И послушай… — Голос её дрогнул, когда она заметила руку Гарри, ту, которую он пытался скрыть, перекинув её через спинку дивана. Очень смутно Гермиона могла разобрать, как выглядела надпись. Её лицо вытянулось, когда она поняла, что надпись была вырезана на его коже чем-то острым.       Гарри посмотрел вниз, туда, куда в ужасе смотрела подруга, посмотрел на её изумлённое лицо, а затем выпалил:       — Ничего, просто пустяк! — в то же время Гермиона простонала:       — Боже, Гарри, что с тобой случилось!— Это уж точно не пустяк, — упрекнула она, осторожно потянув его руку к себе на колени, чтобы лучше рассмотреть, не обращая внимания на румянец, разгорающийся на его щеках. Она разжала кулак Гарри, его пальцы мягко разогнулись по её воле, и положила его растопыренную ладонь на свою левую. Его рука казалась гигантской в ​​её маленькой ладони, он мог легко обхватить пальцами весь её кулак. Пальцами Гермиона нежно провела по уродливым буквам, не говоря ни слова, но всё время разглядывая их с выражением крайней сосредоточенности. Если бы ситуация не была такой напряжённой, Гарри, возможно, пришлось бы сдерживать смешки над нахмуренными бровями своей лучшей подруги, но вместо этого он почувствовал странный толчок в груди, когда она посвятила себя выполнению поставленной задачи.       — Кровавое перо, — пробормотала Гермиона, глядя вверх с выражением величайшей скорби. — Амбридж… отработка… как долго?.. Дамблдор, — вот и всё, что она могла выдавить из себя, когда её ранее грустное лицо ощетинилось из-за ужасного злоупотребления властью их профессора.       — Гермиона, милая моя, это пустяк… — Гарри ободряюще сжал её руку, его лицо смягчилось, противопоставляя её необычайно суровым чертам. — Я могу вынести небольшую боль, Мерлин знает, что я к ней привык. Ты знаешь название… пера, которым она пользовалась? — он неловко сглотнул.       — Оно указано в запретной секции, раздел тёмных предметов, Гарри! Я искала в библиотеке возможное оружие, которое Пожиратели Смерти могли бы использовать против тебя… — она закончила более мягким голосом, заметив, как он заметно вздрогнул при её первом восклицании.       Гарри был ошеломлён.       — Ты исследовала тёмную магию, чтобы защитить… меня?       Две вещи, казалось, произошли одновременно: настроение в комнате полностью изменилось, теперь Гермиона почувствовала, как в комнате стало странно теплее после его замечания, а Рон, спотыкаясь, спустился вниз по лестнице и уставился на Гермиону, сжимающую руку Гарри, то, как близко они сидели друг к другу, и они оба выглядели одинаково раскрасневшимися и встревоженными. Она быстро заметила, что всё ещё держит его раненую руку, и в смущённой спешке едва не оттолкнула его. Гарри безуспешно пытался сдержать гримасу боли. Она перевела свой растерянный взгляд на окно, показывающее тихо падающий снаружи снег, и закрыла глаза, ожидая приближающейся вспышки ярости.       — Гарри… Гермиона… что… чёрт возьми! — Рон зашипел, его огненно-рыжие волосы начали контрастировать с красным цветом его возмущённого лица.       — Рон, я могу объяснить… — начала Гермиона.       — Не нужны мне твои объяснения, чёрт подери, я всё понял! Я недостаточно хорош для тебя, я недостаточно известен! — воскликнул он, ещё раз взглянув на них обоих, прежде чем рвануть вверх по лестнице в мужскую спальню.       Обе стороны на диване съёжились, услышав, как хлопнула дверь наверху, но не попытались пошевелиться или заговорить. Прошло несколько мучительных секунд, которые, казалось, длились часами, прежде чем Гарри спросил:       — Что он имел в виду под «я всё понял», это звучало как… — его низкий голос смолк, ожидая ответа. Гермиона ответила тихо и с придыханием, всё ещё поражённая вспышкой Рона:       — Я… я была в библиотеке ранее, и он нашёл меня за столиком в глубине… Наверное, я понимала, что что-то не так, потому что Рональд туда никогда не заходит, но я решила, что зашёл, чтобы я помогла ему в его эссе по Зельям. Он выглядел таким же бледным, как Ник, и выпалил: «Гермиона, мне нужно поговорить с тобой…», прежде чем я поняла, почему он был здесь. Полагаю, я знала это с самого начала, но, услышав это от него напрямую, я всё равно была немного шокирована. — Гермиона выглядела так, будто не могла закончить свой рассказ, но Гарри не стал её прерывать, и в конце концов она начала снова: — Он сказал мне, что любит меня и думает, что мы должны быть вместе, — тихо сказала она, покраснев ещё больше, если это вообще возможно.       Гарри не мог объяснить внезапную боль в сердце, которую он почувствовал, но, не обращая на неё внимания, спросил:       — Что ты ответила?       — Я сказала ему, что он не только сумасшедший, если думал, что мы можем начать встречаться, когда ты так сильно в нас нуждался, но и потому, что я была ошеломлена его уверенностью в том, что я уже отвечаю на его чувства взаимностью! — Гермиона выплюнула это сердито, недоумевая, зачем она говорит другу это.       — Тебе не нравится Рон? — удивлённо спросил Гарри.       — Нет! Как мне может нравиться тот, у кого на уме только квиддич и другие девушки, а эмоциональный диапазон не уступает чайной ложке!       Гарри не мог не рассмеяться, его облегчение из-за безответных чувств Рона сделало его глубокий смех ещё радостнее.       — Послушай, давай даже не будем об этом упоминать, это крайне неловко, и я бы предпочла обсудить что-то более важное, — Гермиона сделала паузу, румянец сошёл с её щек. — Что ты собираешься делать с вернувшимся Волан-Де-Мортом? — тихо спросила она.       — Я не думаю, что мы закончили нашу предыдущую дискуссию о твоих обширных исследованиях тёмной магии, — возразил Гарри хриплым голосом из-за позднего бессонного часа.       Снова взглянув в окно, Гермиона пробормотала:       — Гарри… Я не могла бы простить себя, если бы с тобой что-то случилось. Я… я просто хочу убедиться, что мы не упустим ничего, что могло бы помочь нам победить. Мы младше их и нас меньше… — она замолчала, слегка шевеля губами, пытаясь совладать со своими эмоциями. — Гарри, я действительно очень напугана… — Гермиона слегка отвернулась, когда слёзы начали собираться в её шоколадно-карих глазах, и она быстро провела по ним тыльной стороной ладони.       Гарри не знал, что делать, он абсолютно терялся рядом с плачущими девушками, но он обвил своими сильными руками её нежное тело и начал слегка покачивать, пытаясь утешить.       — Ш-ш-ш, Гермиона, всё в порядке, дорогая. Я не понимаю, как мы можем потерпеть неудачу, с самой умной волшебницей Хогвартса и Мальчиком-Который-Не-Умрёт, несмотря на несколько попыток, — прошептал он в непосредственной близости от её уха, щекоча его своим тёплым дыханием.       Гермиона ничего не сказала, вытерла слёзы и села, но, глядя ему в глаза, постепенно осознавала, что у неё может быть шанс сделать то, чего она всегда хотела.       Когда Гермиона полностью села, она заметила небольшое расстояние между их лицами, чему способствовала первоначальное беспокойство Гарри, но ничего не сделала, чтобы отодвинуться. Он слегка приоткрыл рот, удивлённый и обеспокоенный её молчанием. Она посмотрела из-под тяжёлых век на его губы, а затем снова на его ярко-зелёные глаза, и Гарри не потребовалось много времени, чтобы собрать кусочки головоломки воедино. Почему она не ответила на чувства Рона. Почему она так чрезмерно беспокоилась о его безопасности, а не безопасности всего трио. Почему она смотрела на него сейчас с такой страстью, что его сердце бешено забилось. Ей нравился Гарри. Не Рон. Гарри.       Он колебался всего мгновение, а затем сделал всё то, что хотел сделать, как только она спустилась вниз по лестнице. Он поцеловал её.       Гарри легко сократил расстояние между ними, оно составляло всего несколько дюймов, и атаковал её сладкий-пресладкий рот своими губами. Сначала Гермиона была удивлена, но это только заставило её приоткрыть губы от внезапного вдоха, который Гарри использовал в своих интересах. Он осторожно положил руки по бокам её лица, притягивая как можно ближе. Гермиона уже перестала удивляться и отбросила любые сомнения, она обвила руками его сильные плечи, запутавшись пальцами в его привлекательно взлохмаченных волосах. Гарри застонал от этой перемены и медленно провёл руками по её фигуре, обхватывая поясницу.       Гермиона была недовольна расстоянием, которое всё ещё оставалось между ними, поэтому она толкнула Гарри, чтобы он принял более горизонтальное и выгодное положение. Они целовались с большим пылом, чем раньше, и Гарри решил проверить свои пределы, скользнув языком в её мягкий рот. Гермиона ответила стоном и начала гладить пальцами его футболку, исследуя твёрдые мышцы, лежащие под ней. Если Гермиона и была за что-то благодарна в тот момент, так это за квиддич.       Гарри решил, что им нужна более уединённое пространство, доступное и желательно с кроватью. Он знал, что обе спальни не подойдут, но знал одно место, которое, скорее всего, было пустым в это время ночи.       Поняв, что Гермиона всё ещё на нём, он мягко развёл её ноги и принял сидячее положение, та инстинктивно обвила ногами его талию. Он поднял её за зад и прошёл через комнату, не прерывая контакта. Вес Гермионы никаких проблем Гарри не доставлял, но то, как она нападала на его рот своими полными губами и слегка прижималась к нему бёдрами, скоро станет одной из таких проблем. Прогулка заняла больше времени, чем обычно, так как Гарри не мог не делать частые перерывы, чтобы прижать Гермиону к стене коридора и атаковать её шею и линию подбородка поцелуями, пока она стонала, безуспешно пытаясь успокоиться. В конце концов они добрались до места назначения и без проблем попали в удобную Выручай-Комнату, поскольку их мысли о том, чего они хотели, были определённо созвучны друг другу, когда они проходили мимо неё несколько раз.       Они вошли, и Гарри усадил Гермиону на роскошную кровать и впервые разорвал контакт, заставив её выглядеть очень раскрасневшейся и раздражённой данной переменной. Гарри подумал, что она выглядела потрясающе, несмотря на мятую одежду и взлохмаченные волосы. Её глаза были прикрыты желанием, а её естественно пухлые губы покраснели ещё больше от их недавних поцелуев. Гермиона издала нетерпеливый звук, который вывел его из задумчивости, и теперь Гарри сосредоточился на причине, по которой он остановился.       — Мерлин, Гермиона… ты прекрасна, — сказал он хрипло, пытаясь заставить свой голос работать после долгого молчания, — но я боюсь, что мы слишком торопимся… — сказал Гарри, не зная, как закончить.       — Слишком торопимся? — спросила Гермиона, сбитая с толку. — Ты знаешь, как сильно я хотела, чтобы это произошло? Ты не хочешь? — тихо спросила она, румянец заиграл на её щеках от её недавнего и необычайно нахального поведения.       — Я хочу тебя больше, чем когда-либо, Гермиона, я не думаю, что хотел чего-то так сильно.       — Тогда что ты здесь делаешь?       Гарри ответил ей, сняв рубашку через голову и подскочив к кровати, чтобы быть с Гермионой. Когда он забрался на неё, Гермиона тихонько застонала в ответ, достигнув того тёплого контакта, которого ей не хватало во время их короткого разговора. Теперь у неё была полная свобода действий над его точёной грудью, и ей пришлось остановиться, чтобы не раздеться в тот же миг. Вместо этого она медленно расстегнула рубашку, пока его язык описывал круги у неё во рту, наслаждаясь временем, которое они проводили вместе. У Гарри было больше проблем с самоконтролем, чем у неё, так как ему приходилось сдерживаться, чтобы не взять её силой. Он отвёл руку Гермионы от пуговиц, поскольку в её взволнованном состоянии ей было с ними не управиться, и быстро расправился с ними. Его приз, а точнее призы, ждали его прикосновения, но у Гарри оставался ещё один барьер, чтобы полностью освободить их.       Он оторвался от её искусного рта, чтобы впервые взглянуть на её грудь, уставившись на неё с изумлением. Он не понимал, как что-то настолько прекрасное может быть заперто под слоями одежды и школьной мантии каждый день. Гермиона хихикнула, расстёгивая лифчик и снимая мешающую одежду. Не имея никаких барьеров, Гарри начал работать над тем, чтобы доставить удовольствие только что открытой области.       — О, Гарри, — выдохнула Гермиона, когда взрыв нового вида удовольствия разлился по её телу.       Гарри никому бы этого не сказал, но он чуть не кончил, услышав, как она так простонала его имя. Его имя, а не Рона или кого-то ещё. Он работал над её левой грудью ртом, оставив правую на руку, нежно массируя её ладонью. Гермиона выгнула спину и издала хныкающий звук от его действий.       Решив, что пришло время для большего контакта кожа к коже, Гарри переместил руку к школьной юбке, расстегнул боковые пуговицы и попытался спустить её вниз по талии. Он переключил свой рот на другую грудь и свободной рукой стянул с Гермионы юбку и пошёл по только что освободившейся области. Он оторвал свой рот от её груди и провёл лёгкую дорожку поцелуев вниз по её животу и упругим бёдрам, вызывая головокружение и опьянение от удовольствия. Его рот и рука исследовали каждый дюйм её тела, желая насладиться ощущением нежной, гладкой кожи.       Гермиона простонала:       — Гарри, пожалуйста, — и он понял, чего она хочет дальше.       Вернувшись к её красивым губам и шее, Гарри провёл двумя пальцами вниз по её животу, направляясь к её мягкому лону. Вдавливая кончики пальцев в ткань её хлопчатобумажных трусиков прямо в том месте, которое, как он знал, могло свести её с ума, Гарри полностью насладился новым видом стона, исходящего изо рта Гермионы, глубоким и хриплым. Гермиона не настолько доверяла своему голосу, чтобы сказать ему, «пожалуйста, быстрее», но Гарри понял всё по её тяжелому дыханию. Он начал глубоко массировать это место, а Гермиона обвила ногами его бёдра, словно не давая ему и шанса сбежать. Стоны Гермионы становились всё чаще и громче, но как бы Гарри ни хотел услышать эти звуки, он не хотел, чтобы она кончила прямо сейчас.       Он прервался, вызвав у Гермионы разочарованный вздох, и осторожно стянул с неё оставшееся нижнее белье, оставив её полностью обнажённой и прекрасной под собой. Продолжая облизывать и глубоко целовать её грудь и область шеи, Гарри двумя пальцами скользнул в её лоно настолько глубоко, насколько это было возможно. Гермиона не была готова к этому внезапному контакту и издала звук, нечто среднее между вздохом и глубоким, протяжным стоном. Гарри продолжал в том же темпе засовывать в неё пальцы, и вскоре стоны Гермионы стали громче, призывая дать ей скорее кончить. Он оторвал свой рот от впадинки на её шее и направился туда, где была его рука, чтобы помочь своему плану по доставлению Гермионе удовольствия.       Он вновь вошёл в неё двумя пальцами, заработав от Гермионы:       — Мерлин милостивый, — и взял её бугорок удовольствия в рот, работая с ним языком и губами. Гермиона, теперь яростно брыкающаяся, сделала три вдоха, прежде чем закричать: — О, Гарри! — и упала спиной на кровать.       Гарри был очень доволен собой, но в то же время болезненно возбуждён и твёрд, и ему отчаянно хотелось кончить правильно. Он сбросил с себя боксеры и пижамные штаны и полностью лёг на Гермиону сверху, между ними больше не было преград. Он целовал всё её лицо: висок, шею и веки, собирая влагу, от которой её лицо слегка блестело. Она не позволяла ему делать ничего, кроме этого, в течение нескольких мгновений, а после того, как Гермиона взяла себя в руки, легонько толкнула его в грудь, призывая остановиться.       — Гарри, это было невероятно, — сказала она, голос всё ещё был хриплым после её недавнего оргазма.       — Рад, что ты получила столько удовольствия, любовь моя, — сказал Гарри, улыбаясь от уха до уха.       — Нет, Гарри, проблема в том, что, — она неловко сглотнула, — ты не получил удовольствие.       — Что ты предлагаешь? — прошептал Гарри своим хриплым голосом, снова чуть не заставив Гермиону кончить.       — Это, — закончила она, грубо толкнув Гарри на широкую кровать и снова прижавшись губами к его. На этот раз она взяла одну руку и положила её на его твёрдый, как камень, член, крепко сжав. Гарри ахнул от удовольствия в её рот, и, протолкнув свой язык внутрь, она начала лениво массировать его. Двигая рукой вверх и вниз, вызвав хриплый стон Гарри, Гермиона быстро поняла, что ему нужно как-то дышать, иначе она задушит его. Неохотно она переместила свой рот на его твёрдую мускулистую грудь. Гарри был разочарован этим движением, но показал это только на секунду, так как её искусные движения вскоре отвлекли его.       Гарри был так возбуждён, что боялся опозориться прямо здесь и сейчас, но потом она сделала что-то настолько непредсказуемое и захватывающее дух, что он хотел, чтобы это длилось вечно. Гермиона обхватила своими полными губами его пульсирующий член и взяла его в себя почти на три четверти его длины, слегка посасывая, как будто это была конфета. Гарри застонал, когда она провела губами и языком вверх и вниз по своей длине с таким мастерством, что он мог бы поклясться, что она делала это раньше. Гермиона делала всё это, не сводя с него остекленевших глаз, и это только усиливало волнение. Она продолжала сосать его член, пока Гарри не почувствовал, что больше не может. Он кончил так быстро со стоном, что у него не было времени предупредить Гермиону, но та выглядела так, словно ей было всё равно, и проглотила всё без особого труда.       Теперь настала очередь Гарри выглядеть ошеломлённым и задыхающимся, и если бы он уже не лежал, он мог поклясться, что просто рухнул бы на кровать. Он никогда не заявлял, что Гермиона хороша в таких вещах, но, чёрт возьми, она была богиней секса и даже не подозревала об этом. Должно быть, она переключила свои исследования в библиотеке на более… интересную тему, подумал он, посмеиваясь.       — Что? — осторожно спросила Гермиона.       — Ничего, я просто могу поклясться, что ты делала это раньше. — Гермиона густо покраснела и закрыла лицо руками.       — Я никогда раньше этого не делала… Наверное, мои инстинкты просто сработали, и язык твоего тела было не так уж сложно прочитать или что-то в этом роде… — Гермиона замолчала, чувствуя себя немного неловко.       — Что мой язык тела говорит тебе прямо сейчас? — спросил Гарри своим невероятно низким и сексуальным голосом.       — У меня такое чувство, что ты скоро мне покажешь, — хихикнула Гермиона.       Гарри решил, что они уже достаточно поговорили и что пришло время для главного представления вечера, того самого, что включало в себя то, что было у них обоих на уме с самого начала. Он поднял Гермиону с того места, где она стояла перед ним, и откинул её назад на кровать, сжав её запястья над головой. Это вызвало у Гермионы глубокий стон и подняло её упругую грудь ещё выше, привлекая внимание Гарри. Теперь он был полностью на ней и чувствовал, как Гермиона корчится в предвкушении. Прижавшись к её грудям, Гарри использовал силу, чтобы раздвинуть её ноги и прижать к себе, расположившись прямо у её лона.       Гарри нежно скользил своим чувствительным членом по её складкам, и Гермиона чуть не сошла с ума от желания и досады от его пытки. Она приподнялась к тому месту, где было его лицо, и страстно поцеловала, прикусив нижнюю губу, чтобы показать своё иссякающее терпение. Гарри зарычал, целуя её в шею, чувствуя учащённое сердцебиение в яремной вене. Решив больше не ждать, он погрузился в её плотное, скользкое отверстие, и Гарри почувствовал, как из него вышибли воздух. Во всех своих самых смелых фантазиях он никогда не думал, что будет так хорошо (а у него было довольно активное воображение, когда дело доходило до Гермионы). Гермиона, наслаждаясь ощущением его горячего пульсирующего члена, наконец, внутри себя, прижалась к Гарри, чтобы усилить невероятные ощущения от совместного опыта.       Когда Гарри восстановил дыхание, они оба нашли ритм, который их удовлетворил, — быстрый и жёсткий. Гарри пытался начать медленнее, но Гермиона сумела его уговорить, и через минуту он уже входил и выходил из неё, заставляя её стонать от абсолютного удовольствия. Гермиона обвила одной ногой его талию и слегка приподнялась, а затем застонала ещё громче, потому что он попал как раз в нужное место. Гарри продолжал входить и выходить из неё, кряхтя, и сосредоточился на том, чтобы не кончить раньше неё. Гермиона решила попробовать что-то другое и обхватила его обеими ногами, толкнув его правым бедром, чтобы дать ему сигнал перевернуться.       Руководящая Гермиона могла больше влиять на их темп, и Гарри также смог сделать перерыв. Она чувствовала себя настолько удовлетворённой тем, что глубокое толстое мужское достоинство Гарри заполнило её, что она не двигалась минуту, и просто наблюдала за выражением его лица. Его дикие глаза, казалось, побуждали её продолжать, что Гермиона и сделала. Она дико скакала вверх-вниз на нём сверху, пытаясь восстановить прежний ритм. Она растопырила пальцы на его твёрдой и мускулистой груди, чтобы дать себе больше поддержки. Гермиона двигалась вверх и вниз, пока Гарри не смог больше терпеть, и снова перевернул её. Он резко вошёл в неё и почувствовал, как её внутренние мышцы напряглись вокруг него, когда она громко выкрикнула его имя. Ему потребовалось ещё несколько толчков внутри Гермионы, чтобы он кончил за ней, и рухнул на неё сверху, тяжело дыша. Они оба почувствовали долгожданный экстаз, охвативший их тела, когда они крепко прижались друг к другу, не желая, чтобы контакт заканчивался. Через несколько мгновений, пытаясь прийти в себя, Гермиона начала краснеть, думая о том, что она могла бы сказать, не испортив момент.       — Вау, — вздохнул Гарри, точно так же не зная, что сказать.       Гермиона хихикнула, но не добавила ничего, кроме короткого вздоха. Гарри заставил себя опереться на локти и посмотрел в её пылающее лицо. Он улыбнулся ей и поцеловал в нос, подняв одеяла, чтобы укрыть их обоих. Они знали, что завтра у них будут большие проблемы, когда Рон обнаружит, что они оба так и не вернулись в спальни, но в данный момент их это не волновало.