Oh Horror What Did you See?

Диппер не мог заснуть. Обычно он не мог - его голова была полна ноющих мыслей, в то время как Мейбл, спящая в другом конце комнаты, снилась только в бодрствующем состоянии. В этом не было ничего нового, Диппер всегда бодрствовал до поздней ночи, щурясь от света фонарика, чтобы почитать книги, или поработать над школьными заданиями, или составить новые карты для Подземелья, Подземелья и еще раз Подземелья. И это было прекрасно! Большую часть времени. Он делал свои школьные задания в тот же день, когда их задавали, и большинство заданий Мейбл тоже, потому что он мог подражать ее почерку, а она приклеивала наклейки на страницы, что обманывало их учителей, группе "П П и П", с которой он играл, иногда нравились созданные им подземелья, а книги помогали ему доказать, пусть даже только самому себе, что мир действительно страннее, чем все думали. (Не то чтобы он нуждался в этом сейчас, конечно - Гравити Фолз был единственным доказательством того, что он когда-либо нуждался в этом). Но... все же. Диппер уставился на покатую крышу Хижины Тайн, на плесень, которую назвала Мейбл, и щели между деревянными досками. Весь дом стонал, как Дядя Стэн, скрипел на ветру, как красные деревья в лесу за окном. Его одеяло зудело, ноги били по одеялу, не давая покоя; его кожа натянулась, словно ее сжимали, натерла все колени, локти и кости, он полз, как будто в его постели было полно жуков, полз, как будто он выставил себя дураком, полз, как будто кто-то наблюдал за ним - скрип деревянных бревен слишком близко к высокому и маниакальному гоготу, тень от лунного света на полу слишком трехсторонняя, сучки в дереве смотрят как глаза, как один глаз... Диппер вскочил на ноги, прижал колени к груди. "Не будь дураком!" шипел он про себя. Скрип был просто скрипом, глаза в досках были просто сучками в дереве, луна, яркая на фоне темного неба снаружи, была луной. (Ни одного глаза, выкатившегося из глубины мира, чтобы посмотреть на него, вся тяжесть существа, которого боялся даже автор дневников, обрушилась на Диппера и только Диппера). Дядя Стэн храпит, подумал Диппер. Дядя Стэн был в "Хижине тайн", и его скрежещущий, горловой храп доносился сквозь половицы и каркас кровати Диппера. Стэн сражался с зомби для них с Мэйбл голыми руками, бил птеродактиля по морде для Ваддлса, рассказал им правду о себе даже после целой жизни лжи, чтобы скрыть ее. А еще в хижине был Дядя Форд - автор дневников, умный, сильный и способный, ни перед чем не останавливающийся и все знающий - все то, кем Диппер всегда хотел быть. Форд доверял Дипперу приклеивать волосы единорога, чтобы держать Билла подальше, доверял Дипперу секреты разлома, доверял ему правду Форда о самом себе, о его отношениях с Биллом. Если что-то было не так, они были рядом, и они уже все знали, и они бы помогли. Но знание этого не помогло сегодня. Обычно это помогало - трудно смотреть, как Дядя пробивает голову зомби с плеч, используя только кастет и защитную ярость, и не доверять ему, даже после того, как выяснилось, что Стэн все это время лгал - но не сегодня. Обычно он не мог заснуть, а сейчас голова была забита страхами, а не назойливыми мыслями и проектами подземелий. Мейбл крепко обнимала Ваддлса, радостно бормоча в его кожистое ухо, мечтая о хороших вещах, и на мгновение в груди Диппера вспыхнул гнев, глаза стали тускло-красными, как солнечный свет сквозь веки. Они знали друг о друге все, и Мейбл никогда не видела в своих снах Билла, который носил ее тело (смотрел желтыми глазами со зрачками в лицо Диппера, падал с лестницы и засовывал руки в ящики для столовых приборов, чтобы посмеяться над болью). Мейбл никогда не знала ужаса от внимания Билла к ней и только к ней (ловушка в слишком реальном сне, реальность, подчиняющаяся воле чего-то слишком старого и могущественного, чтобы не бояться, кричащая голова у ног Диппера, распутывающаяся по щелчку пальцев Билла) - Мейбл сталкивалась с этим только вместе с ним и Сусом в сознании Стэна. Но это было лишь мгновение. Они были столь же непохожи, сколь и одинаковы, и Мейбл пережила то, чего не пережил Диппер, хотя втайне Диппер считал немного несправедливым, что самое большее, что она пережила, - это неудачные свидания и разочарование в том, что единороги - обманщики. Он не стал бы будить ее только потому, что испугался темноты, как маленький ребенок. Скорее всего, она бы только дразнила его. Диппер спрыгнул с кровати и протиснулся в дверь. Вместо этого он пошел по дому, пересказывая факты о чудовищах, которые он вычитал в дневниках Форда. Однако через некоторое время ходить стало скучно - изучение всех скрипучих половиц, на которые нельзя наступать, могло удержать его внимание, а Диппер в эти дни переступал через них не задумываясь, - поэтому он свернулся калачиком на кресле Дяди Стэна и наблюдал, как омар Мэйбл возится вокруг черепа динозавра в аквариуме. Казалось, это было так давно, когда жуткие чувства Гидеона к Мейбл были самым страшным, с чем они могли столкнуться. Часть Диппера желала, чтобы они могли вернуться в те дни. (Он не хотел - не мог - слишком сильно желать этого, потому что, может быть, Билл узнает, может быть, Билл воспользуется этим, может быть, Билл уже знает, что сделает мыслимое немыслимым, плохую идею хорошей, а доверие к нему - разумным поступком). Однако воду в аквариуме было приятно слушать: бульканье и гул электричества, питающего фильтр. Диппер положил подбородок на сложенные руки на подлокотнике кресла Стэна и уставился в голубое сияние. Кресло пахло Стэном, затхлым, как старые люди, но и бумажным, как долларовые купюры, и дешевым одеколоном, и пеной для бритья, и потом. Диппер вдохнул его, и не почувствовал усталости, но он успокоился, совсем чуть-чуть. Хижина стонала, дедушкины часы тикали, а кресло Дяди Стэна пахло Стэном. Скрипнула половица; Диппер замер, прижавшись к подушкам. Это был только Стэн или, может быть, Мэйбл, только Стэн все еще храпел, а Мэйбл спала как каменная. (А если это были они? Что, если кто-то другой смотрел на них через их глаза, через пристальные взгляды, через разрезанные зрачки, Питт-Колу, вылитую на глазные яблоки и тела, сброшенные с лестницы? Что, если это был он, гогот, высокий и жестокий, и сила, способная вырвать душу Диппера из его собственного тела?) Диппер вздрогнул, всем телом (его телом, но надолго ли? Пинетки, брошенные в него, но из уст самого Диппера голосом Билла); его сердце колотилось, ударяясь о внутреннюю сторону ребер, об ужас, сжавший горло до тошноты, и Диппер хотел бежать, хотел крикнуть предупреждение, но был пойман между тем и другим и потребностью плакать. Диппер смотрел сквозь муть слез в своих глазах (его глазах), дыхание вырывалось из него порывами. Если он закричит, услышит ли его Форд? Придет ли Форд и проверит его или решит, что это просто глупый маленький Пайнс испугался из-за пустяка, потому что Диппер всегда пугался из-за пустяка, бесполезного против всего, что умнее, быстрее или сильнее его. Стэн и Мэйбл будут смеяться над ним, над его писклявым голосом, который все время ломался все новыми и новыми способами, и над его слабыми маленькими ручками-ножками; если они вообще потрудились бы его искать, просто маленький параноик Диппер, глупый слабый коротышка-параноик Диппер, боящийся собственной тени. Лестница скрипела под шагами. Билл не ходил, не сам по себе, но если он был в доме, значит, он был не сам по себе, на нем был кто-то, кто? (не Диппер, Диппер был уверен в этом, но он не мог быть уверен ни в чем после Стэна и портала и наблюдения за тем, как Билл маринует его тело). Ногти Диппера впились в ручки кресла, скрежеща по ткани, и он втянул воздух сквозь стиснутые зубы в свою грудь, схваченную слишком туго, но он не мог разжаться - весь он свернулся и крепко заперся, как Мэйбл в "Городе свитеров" без Диппера, чтобы ей было легче, сердце молотом билось о колени. На лестнице Форд просунул голову в гостиную. Форд больше не может быть одержимым, подумал про себя Диппер; титановая пластина в его черепе. Его глаза были ясными и человеческими за стеклами очков, волосы взъерошены, пальто накинуто на плечи, рукава свисают по бокам без рук. "Диппер?" сказал Форд, в основном озадаченный. Диппер вытер мокрые щеки. "О, э..." Он пискнул (глупо!), "Да. Просто... просто я, Дядя Форд". Форд прислонился к стене, зацепившись каблуком за лодыжку. Диппер ждал поддразнивания - Форд, как никто другой, видел, в каком состоянии был Диппер, - но его голос был только добрым, когда он спросил: "Не мог заснуть?". И, когда Диппер покачал головой, оттолкнулся от стены. "В молодости я тоже был немного бессонницей. Наверное, до сих пор", - сказал он и, засунув руки в рукава пальто, пригласил Диппера подвинуться. "Боюсь, это передалось мне от матери. Я надеялся, что в роду Шермана не было этого недуга". Подпрыгнув, чтобы сесть на подлокотник кресла, Форд устроился на месте, оставленном Диппером. Стыд раскалил его кожу, обжигая щеки, уши и затылок, и Диппер обхватил его плечи, потирая локоть и пиная пятками. Он жил в доме со своим кумиром, и кумир хотел проводить с ним время, а он сломался у него на глазах. Дважды! За один день! "Извини", - сказал Диппер, и ему стало противно от того, каким маленьким, каким слабым был его голос в темноте гостиной, - "Если я тебя разбудил". Форд отмахнулся от него. "О, не беспокойся об этом", - сказал он весело, - "Я уже проснулся". Однако его веселость быстро угасла; его кустистые брови сошлись вместе, озабоченность проявилась в тонкой линии рта, когда он наклонил голову. "Ты в порядке, Диппер?" Желание солгать было тут же, рефлекторно. Диппер наполовину открыл рот, чтобы солгать, сказать, что с ним все в порядке, что он просто спустился вниз, чтобы ненадолго отвлечься от храпа Стэна, и не понимал, как долго он не спал, сказать, что он как раз собирался вернуться в постель и пожелать Форду спокойной ночи. Сказать что-нибудь такое, что заставило бы Диппера вставать поздно, от чего можно было бы отмахнуться как от очередной странности странного ребенка со странным родимым пятном на лбу, а не как от дурацкого страха перед глазами в деревянных сучках и смехом в скрипучих половицах и щелевидными зрачками, желтыми треугольниками, голосом высоким и жестоким, говорящим прозвища, дружелюбным, но колючим, лезвийным, ну же, Пайнтри! И может быть, если бы это был Стэн или Мэйбл, он бы солгал, чтобы не волновать их, но не Форд. Форд, который играл с ним в "П,П и еще раз П", который доверял ему секреты, которые, как подозревал Диппер, не рассказывал даже Стэну. Форд, который показывал ему невероятные вещи, такие как бесконечная игральная кость, и не рассердился, когда Диппер использовал машину, чтобы заглянуть в его разум, а затем сломал ее в своем срыве. Не Форд, в которого Билл тоже вселился. "Я не могу заснуть", - пробормотал Диппер. "Мне все время кажется, что Билл где-то рядом, и он снова собирается украсть мое тело и..." Его руки дрожали, когда Диппер протянул их Форду, вся его кожа была выбелена голубым светом аквариума. Пальцы дрожали, дыхание было коротким, он задыхался от томительного страха, который всегда был в глубине его сознания (его сознания, его области разума, области разума, где жил Билл, таился - ждал, наблюдал), но который иногда, поздно ночью, когда Диппер немного уставал или его слишком сильно дразнили за его писклявый голос и руки-лапшу, опускался вокруг его сердца и сжимал его. Синяки, черные там, где они были глубже всего, и пестро-синие на остальной части тела, со временем поблекли. Кости Диппера уже не так сильно болели, да и не казались такими уж поврежденными (не было смысла, полагал Диппер, в сломанной кукле). Но остались шрамы, темно-розовые и блестяще-новые, и не про все из них Диппер знал, как они появились. Форд осторожно провел пальцами по шрамам. Линии из четырех точек от зубцов вилки, неровные участки, где тонкая кожа Диппера разошлась, порезалась обо что-то или натерлась так, что стала сырой, Диппер не знал, но некоторые из них были ожогами, которые зудели от затянувшегося жара. "Это сделал Билл?" пробормотал Форд. Диппер пожал плечами, пнул пятками. "Да", - сказал он и уставился на подлокотник кресла под собой, ковыряя свободную нить. "Сегодня утром ты сказал, что Билл овладел тобой?" Снова пожав плечами, Диппер обнял себя. "Мы нашли твой бункер", - сказал он сам себе, не зная, почему он все еще говорит, кроме того, что рассказывает эту историю Форду, который уже видел, как он бесится из-за Билла, и не высмеял его за это. "Мы нашли там твой ноутбук. Мы... Я пытался придумать пароль, и Мейбл должна была мне помочь, но она снова впала в одно из своих мальчишеских безумств. Из-за какого-то странного кукольного парня по имени Гейб". Диппер взглянул на него; Форд кивнул в ответ, лицо стало серьезным, но не... не принужденным, не таким, будто он отвлекается и делает вид, что слушает, а действительно заинтересованным. "Она сделала всю эту оперу из кукол из носков", - сказал ему Диппер. "Чтобы произвести впечатление на парня". Таинственная хижина застонала, но Стэн застонал громче, когда поднялся с кровати и поплелся по коридору в ванную. Диппер вздрогнул от скрипа половиц, (от жестокого гогота, забивающего уши и проникающего в голову, пока он не перестал соображать). "И она обещала мне помочь с паролями, если я помогу ей собрать все для выступления ее друзей, но она решила выступать одна, так что я просто... продолжал работать на ноутбуке. Только вот он сказал, что я слишком много раз проваливался и собирался удалить все, что на нем было, и тут появился Билл и пообещал, что поможет мне разблокировать его, если я дам ему куклу, а я устал, и Мейбл не помогала так, как обещала, и Билл был там и сказал, что поможет, так что я согласился, и он...!" Его голос оборвался на полуслове, густой и захлебывающийся, щеки мокрые, и на мгновение Диппер задумался, когда он начал плакать. Он вытер лицо рукой и повернулся спиной к Форду, уставившись на омара в аквариуме; он вздрогнул, когда широкая рука Форда легла ему на спину, потирая круги. Вдох Диппера был тонким, горло запершило, в груди стало слишком тесно - за глазом (не думайте о глазе!) запульсировала боль. Рука Форда поглаживала спину Диппера, шесть пальцев медленно двигались вперед-назад. "Одержимость, - сказал он, - была тяжела и для меня, и я делал это добровольно. Я не могу представить, каково это - быть оторванным от своего тела". "Он заставил себя упасть с лестницы, и залил мне глаза "Питт-Колой", и все время засовывал мою руку в ящик". "Ох, Диппер", - вздохнул Форд и сжал его плечо. Кресло слегка скрипнуло, ткань зашуршала по ткани, притихшей из-за поздней ночи. "Ты..-?" Он заколебался: "То есть, ах, если бы ты хотел..." Когда Диппер оглянулся на него, рядом с Фордом на стуле было свободное место, его рука была поднята, а пальто распахнуто в сторону, куда Диппер мог бы уложить себя, если бы действительно захотел. Форд был теплым, когда Диппер устроился в том месте, которое Форд для него приготовил, его пальто было тяжелым на голове и спине Диппера, где Форд укутал его с боков. Джемпер царапал щеку, но Форд под ним был настоящим и твердым, на который можно было опереться (твердым там, где Диппер не был, не мог быть, вырванный из своего тела и проходящий сквозь стены, потому что все остальное было реальным, а Диппер - нет, молящий о помощи людей, которые не могли его услышать, потому что его на самом деле не было). Его сердце билось, сильное и ровное, резонируя под ухом Диппера, пока его колотящееся сердце не заставили замедлиться вместе с ним, дыхание Форда стало глубоким и ровным, и Диппер тоже выровнялся. Диппер молчал, и Форд молчал вместе с ним; они вместе смотрели на лунный свет, ползущий по деревянному полу крыльца, и так долго, что Диппер обнаружил, что расслабился так, как не расслаблялся уже несколько недель, с тех пор как нашел дневник Форда. Потому что Форд был здесь, рядом с ним, бодрствующий (не одержимый, без желтых глаз со зрачками и чужака в теле Дяди). Не спал, но был близок к этому настолько, что Диппер позволил себе закрыть глаза: рука Форда лежала на его спине, сердце Форда билось под его ухом. "Ты не говорил об этом со своей сестрой?" спросил Форд, "Или со Стэном, или с кем-нибудь из твоих друзей?" "Стэн назвал бы меня дураком за то, что я такой параноик", - сказал Диппер, уткнувшись в джемпер Форда. "Мэйбл сказала бы, что я тоже глуп, потому что мы уже дважды его побеждали. И я никогда не говорю об этом, потому что не хочу ее пугать, но... нет ощущения, что мы действительно его победили, понимаешь? Он просто как бы... отказался от борьбы с нами. Как будто мы не стоили усилий". Снаружи заскрипела сова; рев, далекий, дрожал на ветру, дующем над верхушками деревьев. Но он был приглушен стенами хижины и пальто Форда, и Форд был теплым и твердым под ухом Диппера. Возможно, это не было чем-то действительно, по-настоящему, реально опасным. Может быть, во всяком случае. Тем не менее, когда он был не один в темноте, бояться было труднее, и Форд продолжал поглаживать его спину, круги были твердыми и медленными. "Друзья Мейбл - это друзья Мейбл, а друзья Венди - это друзья Венди, мы с Мейбл просто общаемся с ними, понимаешь?" сказал Диппер. "Но Венди такая... такая... сильная и умелая, и она никогда не боится. А я, я всегда боюсь, и я не... я не хочу, чтобы она думала, что я какой-то глупый маленький ребенок, потому что это не так, но я не могу никому рассказать о том, как я боюсь Билла, потому что это всегда звучит глупо, когда я говорю это вслух, и..." Диппер вздохнул, повернулся, чтобы прижаться спиной к боку Форда и обнял его колени, прижав их к груди. "Я не знаю." сказал Диппер. "Наверное, я просто... наверное, я просто чувствую себя глупо за то, что позволил этому случиться. Я же не знал, что Билл опасен". "Ты далеко не дурак, Диппер", - сказал ему Форд. Диппер фыркнул, и рука Форда, обхватив его, прижала его ближе. "Билл, - настаивал он, - мастер манипуляции. Он воспользовался тобой, когда ты был уязвим, и, будучи духом без тела, ты мало что мог сделать, чтобы остановить его. По правде говоря, Диппер, я еще больший дурак, чем ты; немного лести - это все, что мне понадобилось, чтобы позволить ему получить полный доступ к моему разуму. О, чего бы я только не отдал, чтобы иметь ту осторожность, которую ты проявил все эти годы назад. Я мог бы избавить вас и Мейбл от необходимости разбираться с моими ошибками". "Ты боишься его, Дядя Форд?" Форд со вздохом откинулся на подушки и уставился на гостиную, на каменные стены, старинный ковер и беспорядок, который собрал Стэн. А может быть, и дальше, в какое-то далекое время, или место, или на то, о чем Диппер никогда не узнает. "Конечно, да", - сказал Форд. "Я установил себе в голову металлическую пластину, чтобы защититься от него, Диппер; с моей стороны это было опрометчиво и радикально, и я пошел на это только потому, что мне было ужасно страшно снова оказаться во власти Билла". Он закрыл глаза, откинул голову назад с очередным вздохом, долго и медленно вдыхая через нос. "За все годы изучения тайн вселенной и существ, которые в ней обитают, я понял две вещи", - пробормотал он. "Первое - чем больше я узнаю о чем-то, тем меньше это пугает. Второе - Билл - единственное существо, которое нарушает это правило". Почесав шрам на колене, Диппер закрыл глаза, позволив Форду взять на себя его вес. "Но ведь он не захватит этот мир, верно?" "Нет, если я могу помочь, Диппер", - сказал Форд. "Я обещаю".