Кассета

      Вечер зимы 1982-83 года. За окном кружевными хлопьями падал снег, а деревья устремлялись вверх ближе к небу своими тонкими голыми ветвями. Люди шумели, готовились к кануну Нового Года — вероятнее всего никакой период в году не мог быть таким громким, как этот год. Наш главный герой больше всего ненавидел это. Очень простые, знакомые для каждого моменты из жизни. Кто-то встречается с семьей, кто-то встречается с друзьями, кто-то уезжает в отпуск, пытаясь все ещё поймать моменты последнего лета.       Энди потерял абсолютно все чувства после покушения Валерии Соланас. Он уже не мог радоваться прежним вещам, как, например, выходить на улицу либо общаться с людьми. Боязнь того, что это случится снова, не покидала его ни на секунду. Каждый раз при выходе на улицу мужчина надевал бронежилет, пребывая в надежде, что именно этот атрибут непременно спасет его. Кому можно было доверять, так это только друзьям. Однако даже друзья казались мутным горизонтом, поскольку все они вероятнее всего могли оставаться рядом из-за денег. Все называли его своим личным психологом, ведь Энди всегда был слушать кого-угодно часами. Но никто не хотел выслушать его.       — Раз-раз-раз.       Говорит в магнитофон седоволосый мужчина в очках, разлежавшись на своем просторном диване в Манхэттен-авеню, Нью-Йорке. На нем была легкая водолазка и синие джинсы Levi’s. Свои джинсы он очень сильно любил, они всегда были идеально выглаженными, постиранными и свежими. Пожалуй, это действительно являлась самой выгодной вещью того времени.       — Моя книга имеет успех. Она продалась большим тиражом вот спустя 5 лет. Быть может, Б, мне стоит написать что-то еще?       — А, думай, как хочешь. Ты действительно желаешь, чтобы как можно больше людей знали о твоих тараканах. То, что ты упомянул про мастурбацию, уже многое о чем говорит. Я думаю не стоит.       — Б, почему ты думаешь, что я снова начну писать про секс? Мне кажется, моя книга для особенных людей, а не для всех подряд.       — Имеешь ввиду для особенных психбольных людей? А, имей грань.       — Ладно, Б. Разговор окончен. Я сам решу, что делать. Ты явно сегодня не в духе.       — Я сегодня напилась несколько бутылок шампанского, так что я в духе явно.       Бип-бип.       Кассета остановилась.       Энди печально вздохнул, а затем задумчиво взглянул на большие огромные окна, за которыми казался вид ночного Нью-Йорка. Многочисленные небоскребы, свет от панорам, шумные улицы, наполненные толпой людей, машины, мотоциклы. Все было таким стремительным, что зрачки глаз не успевали охватить целую картину того, что происходило там, на земле. Единственное, что мужчина больше всего замечал, так это снег. Он лежал ковром на каждом миллиметре этого шумного города.       Когда наступал каждый следующий год, Энди все время вспоминал эту прекрасную, тонкую девушку с короткими волосами — Эди Седжвик. Седоволосый никогда не забывал её и уже никогда не сможет забыть либо снова так сильно полюбить человека, как он любил её. Сегодня должно случится уже как одиннадцать лет, как Эди больше нет рядом. Он очень сильно скучал по её улыбке, по её экстравагантному виду, её новым необычным идеям, что могли подтолкнуть к большему творчеству. Если существовала возможность, то руки мужчины никогда бы не отпускали её. Так он и делал, однако, в жизни она всегда была где-то далеко. Уорхол не хотел сделать её жизнь сущим кошмаром, он хотел, чтобы она всегда была счастлива.       Когда мысли об Эди вновь начинали преследовать его, он судорожно начинал принимать ванну и включать на своем виниловом проигрывателе рок-музыку 70-х, пытаясь абстрагироваться. Данный ритуал весьма хорошо помогал справиться с недугом. А затем мужчина шел кормить Сэма, свою маленькую таксу, что покорно ожидала его за дверью ванной комнаты. Все эти действия он снова совершил будто, как в первый раз, хотя делал это почти каждую неделю.       В дверь кто-то постучался. Опять надоедливая почта с поздравлениями от тысяч людей? — подумал Энди. В махровом белом халате и тапочках он спустился на первый этаж своей квартиры. В глазке никого не было — это казалось весьма странным.       Приоткрыв дверь, Энди показалась девушка лет двадцати. Она была совсем маленькой, что его очень сильно удивило, и вот почему он не заметил её в глазке дверного дома. Казалось, будто это одиннадцатилетний ребенок перед ним. Он хотел было прогнать ребенка, как вдруг девушка завопила. В её руках была коробочка из фирмы Domino's Pizza. С какой стати? — подумал он.       — Я пришла с подарками, мистер Уорхол. — сказала она. Наконец, когда их глаза встретились и черные очки сползли вниз, он узнал её. «Боже мой это собственной персоной та самая подруга Жана. И зачем она пришла сюда? Попросить денег на наркоту?»       — Спасибо, Шейла, но… — он говорил очень нудно и протяжно, пытаясь подобрать правильные слова и не оскорбить собеседника. Мужчина долго думал, стоит ли соглашаться принять у неё эту пиццу, либо отказаться, захлопнув дверь.       — Жан просил вам это передать. — перебила Шейла, протянув пиццу ему. — С рождеством Вас.       — Б-б-благодарю, — начал запинаться Энди и уже был готов принять эту посылку, а затем выдавил из себя. — Тебя также с Рождеством, Шейла.       Они улыбнулись друг другу. Мужчина — весь чистый, в махровом, свежем халате из душа, а девушка же вся грязная, в нелепой зеленой куртке, и ссадинами на коленях, её губа была разбита и искусана до крови. Глаза явно просили свежей дозы и были абсолютно пусты. Глядя на эту картину, седоволосому было крайне тяжело. Он видел в ней Эди.       — Ты откуда, Шейла? Заходи уже. — спросил он, оставив дверь открытой и следуя к себе на кухню. — Я очень давно тебя не видел.       — Спасибо.       Девушка последовала за ним. Апартаменты были очень просторными и красивыми, вероятнее всего в них можно было затеряться. Это было небом по сравнению с притоном, где она жила. На его вопрос о том, откуда она ей было стыдно отвечать.       — Я пришла из пар университета по японскому, и, вот, решила заскочить к вам. Поздравить. Тем более Жан сейчас физически не может этого сделать.       — Так ты учишься на японском? — спросил он, оглянувшись на неё.       — Да, верно, мистер Уорхол. — она кивнула головой, явно переживая о чем-то. Она словно находилась где-то далеко от него в диалоге.       — Весьма славно. — улыбнулся Энди, провожая ее на кухню. Седоволосый аккуратно открыл коробку с пиццей и положил ее на стол. В воздухе появился пряный запах свежей выпечки и пепперони с соусом болоньезе смешанный с мыльным ароматом тела Уорхола. От пара исходящего от пиццы его полупрозрачные очки покрылись потом.       Шейла обратила внимание на интерьер кухни — все было разложено скромно и аккуратно. Многочисленные тарелки разных цветов, стаканы, бокалы, кастрюли на полках. Казалось бы, зачем столько посуды иметь человеку, живущему одному. Возле раковины расположился небольшой стул, а рядом коврик и миска с едой для животных.       Энди отвернулся, а затем достал из холодильника бутылку сухого белого вина.       — Тебе уже есть 18? — косвенно спросил он, внимательно читая этикетку на бутылке.       — Мне 19, сэр. — резко ответила она. Данные вопросы начали ее смущать.       — Тогда, бокал вина тебе не помешает. — Энди поднес ей алкоголь.       — Я не хочу с вами пить, сэр.       Уорхол рассмеялся, прикрыв рот ладонью.       — Разве тебя кто-то спрашивал?       Бокалы наполнились сладким алкоголем.       — Вы хотите, чтобы я с вами переспала? — прямо спросила она с детской наивностью. Кэрролл знала, что хотели сделать с ней абсолютно все мужчины.       — Вовсе, нет. Я гей и женщины, такого рода, как вы, меня не интересуют. — кратко отрезал он, поднеся бокал к губам.       — А к чему такие намеки, как вино, мистер Уорхол? — девушка спросила и все также не прикасалась ни к чему.       — Я всего лишь гостеприимный человек, Шейла.       — Ах, — она вздохнула и лишь поднесла бокал к своему носу.       Пицца покорно лежала на столе и медленно остывала, никто не прикасался к ней. Уорхол не желал вкушать что-либо от посторонних людей, опасаясь, что его могут отравить. Он не мог сказать ей это напрямую, поэтому молча стоял, попивая бокал сухого вина в белом халате.       — Вы только из душа? — спросила она.       — Да, верно. — Энди крутил бокал в ладони, а затем спросил. — А не кажется ли это моветоном, что ты пришла к художнику в канун Рождества среди ночи?       — Прошу прощения. — Шейла опустила взгляд.       — Сейчас, — Уорхол обратил внимание на свои золотые часы на запястье. — Почти пол одиннадцатого. Разве уроки у вас заканчиваются так поздно?       — Да, совершенно так.       В воздухе возникла тишина, смешавшаяся с холодным потоком воздуха из окна. Внезапно резко возросла глубина образов мира, глубина, похожая на воображение. Энди представлял о многом — что случится дальше? Вызвать девушке такси или оставить её дома. Чего она хотела?       Тонко-темное освещение сохранялось, и образы друг друга виднелись хорошо. Совсем скоро и незаметно искрящиеся глаза Шейлы сменятся сонными нотками. Она сидела в той же позе, что сидел когда-то Уорхол в 60-х годах — спрятавшись в клубочек и вопрошающе положив ладонь у подбородка.       — Останешься у меня?       От вопроса Энди у Шейлы пробежали некоторые мурашки. Вероятнее всего она и желала это услышать — ей было некуда идти.       — Я могу? — воспрянув ото сна, спросила девушка.       — Конечно.       Седоволосый аккуратно сложил бокалы на поднос, а затем растворился из гостиной. Кэрролл лишь стала оглядываться вокруг себя, апартаменты явно восхищали её. «Это именно о том, что говорил Жан?». Кирпичный камин, на нем же разного рода антикварная посуда, будто покрытая золотом. Совсем рядом располагалось зеркало с изысканным деревянным обрамлением. В воздухе будто витала приятная пыль, но особенная, с блеском. Пуфик, на который опиралось её тело, также веял мягкостью, удобством и красивыми узорами на ткани.       Её взгляду показалось небольшое фото в рамочке, которое одиноко покоилось на кофейном столике. Когда пальцы Шейлы дотронулись до него, то сразу же возникли отчетливые образы Энди Уорхола и некоего молодого парня. Хозяин дома держал котенка в руках, а парень скромно улыбался — они выглядели счастливыми на фото. «Вероятнее всего у мистера Уорхола есть сын?».       В воздухе раздался треск, и девушка быстро поставила рамку на место. Это не мог не заметить Энди.       — Правда прекрасное фото? — спросил он.       — Да, оно замечательное. Это ваша семья?       Беловолосый ухмыльнулся.       — Да, это моя семья.       Шейла подумала о том, почему же отсутствует его сын сейчас дома, если они живут вместе, но сомнения растворились, если последний учится и на самом деле живет отдельно с отцом. Более подробные вопросы спрашивать она не стала.       На лице Уорхола была заметна усталость и грусть. Он горько посмотрел на нее сквозь свои толстые очки и сказал:       — Я выделю тебе отдельную комнату на верхнем этаже. Раньше там жил мой знакомый.       — Благодарю, мистер Уорхол.       Художник поднялся наверх, а затем Кэрролл последовала за ним по изогнутой лестнице. Они прошли в балюстраде в роскошные апартаменты, и девушка в растерянности остановилась, войдя в комнату.       — Отныне живи здесь. Можешь приходить, если будет плохо.       Она не могла поверить и понять, что кто-то может обойтись с ней хорошо просто за то, что она есть. Подобные действия, данные Энди, смущали её и заставляли усомниться в искренности человека. Быть может, он и вовсе чокнутый маньяк-насильник, скрывающий свое истинное лицо под милой, доброй маской. Однако, она искренне верила словам Баскии, что этот седоволосый помогает многим нуждающимся и начинающим художникам, так что ему можно доверять. Вряд ли Жан мог ошибаться, если был его лучшим другом.       Шейла откинулась на кровать и упала на нее прямо в своей собственной уличной одежде. Данная картина повергла в шок Энди. Он не мог понять устала ли на самом деле она или девушка просто не из чистюль. Однако мужчина понимал, что человек, пришедший к нему, нуждается в помощи и поддержке, в которых он не мог отказать.       Энди подошел к ней, расстегнул обувь на ее ногах и оставил возле кровати на полу. Затем он легко и аккуратно снял очки с переносицы девушки, а затем вложил их Шейле в руку. Это касание отозвалось дрожью в её теле.       — Я не буду заниматься с вами сексом, мистер Уорхол… — простонала она еле слышно и сонно свернулась в клубочек.       Он улыбнулся от её наивности, но ничего ей не ответил. Мужчина ясно знал свои действия и того, что хотел бы от неё. Это было странным, но он не хотел ничего.       Энди покинул комнату и тихо отключил свет за собой. Свет угас почти во всем доме. Синева смешала краски и очертания предметов, сменила объем между предметами и человеком. Кажется, что окружающее и проблемы — это сон, а их решения лишь опережают сознание. Ты в течении, и даже засыпая, ты работаешь.       Они заснут. Потом седоволосый разбудит ее на рассвете, Шейла примет душ, оденется и на такси покинет дом. Ничего особенного не произойдет.       В просторных апартаментах было слышно, как свистит ветер, то затихая, то усиливаясь сменяющимися порывами…