***
Дойдя до кладбища, боец сразу заметил вампира в шляпе, что разглядывал свою лопату сидя у одной могилы. Заметив друга, он положил оружие на землю и пошёл навстречу к нему: — Джин! Рад видеть тебя, — он похлопал парня по плечу. — как Сэнди? Уже не так часто спит? Боец лишь пожал плечами, — Нет, конечно. Хронический недосып нельзя убрать одной медициной, как бы Пэм не старалась. — Хаха, верно. Тара бы ему помогла… Глаза Джина потускнели, при напоминании подруги. Как же жаль, что она не дожила до появления Сэнди в его жизни: Джин нечаянно нашёл того, брошенного к нему под дом с надписью «позаботьтесь о нём, пожалуйста». Он спал, а табличка была положена у ступенек. Возможно, Тара могла бы стать ему мамой… Он смахнул слезу с глаза, после чего ответил: — Да, ты прав. Она бы ему помогла. — боец улыбнулся, пытаясь скрыть печаль от вампира, но это не вышло. — Прости, я не хотел. — Мортис снял шляпу с головы, — я тоже сильно по ней скучаю… Повисла неловкая пауза. Наконец, убийца будто что-то вспомнил и надел шляпу обратно. — Джин, прошло два года после смерти Тары. — И…? Вампир подошёл к могиле гадалки и взял оттуда какую-то книгу. Вернувшись к другу, тот продолжил: — Она попросила меня передать тебе это, когда пройдет два года после её смерти. — он протянул книгу. Боец прочитал на обложке надпись «Дневник, а также заклинания Тары», которая была написана аккуратным почерком девушки. Глаза опять наполнились слезами: неужели она правда доверит Джину свой дневник, который она никому не давала? И почему Тара дала его сначала Мортису, а потом ему? Вопросов было уйма. Парень хотел было начать их задавать, но друг его опередил: — Все ответы на вопросы внутри. Я почитал пару страниц и могу сказать лишь одно. — он замолчал, создавая интригу. — Что же именно? — Мы не знали нашу подругу от слова совсем!***
Придя домой, Сэнди уже не спал, а сидел на кухне, попивая чай. Увидев отца, он слабо помахал рукой: — Где ты был? — мальчик зевнул и сделал ещё глоток. — Тебя не было почти час. — Ходил на рынок, пытался найти свежих фруктов, но не смог. Как поспал? — Хотел бы ещё, но голод оказался сильнее. — песок выпил чай и направился в сторону комнаты. — позови, когда будет ужин. Мальчик закрыл дверь, а Джин достал из сумки потрёпанный дневник. От него исходил запах магнолии, корицы и воска. Страницы были тонкие и сухие, а обложка выцвела и вместо коричневой была грязно — серого цвета. Парень сел на диван, включил настольную лампу, что находилась недалеко от него и открыл первую страницу. «1997 год, второе августа. Дорогой дневник. Я называюсь Тарой. Эту страницу я посвящу описанию самой себя, чтобы в будущем те, кто читает это понимали, как ко мне относиться. У меня фиолетовые волосы по плечи, смуглая кожа и зелёные глаза. Может показаться смешным, но я учусь быть гадалкой.» Дата была 1997 года. В тот момент Таре было от силы 12 лет. Как она рассказывала ему и Мортису — быть гадалкой она решила в одиннадцать лет и видимо с началом этого дневника девушка уже знала основу гадания. Дальше, с каждым её днём опыт и почерк подруги менялся. Она описывала свои заклинания, гадания и всё, что было с этим связано. Казалось, что ничего особенного не было, до одной записи. «2003 год, седьмое февраля. Дорогой дневник, я хочу поделиться одной новостью с тобой. Нет, это не новое заклинание или что-то в этом роде. Я встретила одного молодого человека. Имя его Джин. Да, достаточно банально, да и выглядит он по мнению других девочек странно, но только не для меня. Я чувствую, что между нами должно что-то быть, но толком не знаю, что именно. Во всяком случае, мы стали друзьями и я этому рада. Правда рядом с ним я чувствую себя… глупой.» Это выглядело странно, но Джин не перестал читать. Увы, но следующие записи становились ещё хуже: «2003 год, пятнадцатое марта. Сегодня я гуляла с Джином и Мортисом. Всё было хорошо, но мы встретили каких-то странных людей. Они постоянно смеялись над нами, больше всего надо мной. Говорили, что я шарлатанка и всех обманываю и не заслуживаю место среди бойцов. Может… они правы?» «2003 год, третье апреля. Я опять проиграла бой… Что со мной не так? Может быть стоит улучшить заклинания…» «2003 год, двадцать четвертое апреля. Сегодня… сегодня я попала в больницу. На меня напали на улице, а я как дура забыла все заклинания! Шрамы покрыли всё лицо и плечи с шеей. Боюсь, что меня выгонят с арены.» «2003 год, семнадцатое мая. Полотно стало частью меня. Шрамы ещё болят, но физическая боль ничего по сравнению с психической. Никто кроме Джина и Мортиса не общается со мной и я боюсь, что скоро они тоже уйдут. Я не думаю, что смогу также гулять и смеяться, как раньше, но я не хочу их терять. Ради Джина, ради Мортиса я буду счастливой…» С каждой датой Тара больше критиковала себя, что пугало Джина. Ей нужна была помощь, она боялась! Как же он сразу не понял, что та притворяется? Руки дрожали всё больше и больше. Скоро в записках стали появляться тревожные звонки: «2007 год, восьмое мая. Сегодня я опять проиграла бой. Когда меня убили, то появилось ощущение… падения. Я чувствовала невесомость.» «2007 год, девятое мая. Я снова не чувствовала землю под ногами. Мортис спросил по этому поводу, но я отмахнулась, что просто задумалась. На самом деле я сама не знаю, что это…» «2007 год, двадцать седьмое мая. Сегодня я умерла первой же на арене. Чувство ужасное, но меня опять успокоило падение. Время будто застыло на пару минут. Я долго думала над этим, но меня вытащил Джин. Жалко.» Джин закрыл дневник. Жалко. Что это могло значить? Неужели в тот момент она уже пала духом? У бойца не было желания читать дальше, но интерес был сильнее его. Приготовив обед для себя и Сэнди, он быстро поел и сел обратно читать. Мальчик это заметил и подошёл к отцу со спины. — Пап, а кто такая Тара и почему тут твоё имя? — Джин подпрыгнул от неожиданности и быстро закрыл дневник. Нельзя, чтобы он узнал о мучениях его подруги. — Это дневник моей старой сестры. Я нашел его совсем недавно и решил почитать. — соврал он. Песок недоверчиво посмотрел на бойца, но отстал и пошел читать. Тот с облегчением выдохнул. Хорошо, что мальчик не стал спрашивать про его «сестру», но всё-таки парень сожалел, что не рассказал ему про гадалку. Продолжив читать, он всё чаще видел упоминания падения и что за это время Тара успела обдумать многие вещи. Джин всё больше сожалел, что не поговорил с ней в тот день, когда на неё напали, сожалел, что не успокоил, сожалел, что был так глуп. Наконец, Джин добрался до последней записи. Она сильно отличалась от других, потому что обращалась не к дневнику, а к самому парню. Дата была за день до смерти Тары: «2009 год, двенадцатое октября. Дорогой Джин, хоть ты и прочитаешь это спустя два года, но ты всё равно должен понять, что я чувствовала при падении. Как ты знаешь — я уже умею видеть ближайшее будущее. Я увидела завтрашний день и мне очень жаль, что у меня нет больше времени. Скажу лишь, что я люблю тебя. Возможно, это падение было предназначено мне судьбой, но я не боюсь его. Я готовилась к нему годами и сейчас жду этого момента. За все падения я обдумала решения, которые принимала и также бои. Но, разве это имеет значение? Единственная вещь, по которой я не умерла в день нападения — это ты. Я сражалась со смертью ради тебя, потому что ты был нужен мне. Может быть нам и не суждено быть вместе: столь сильный парень и такая глупая и наивная девочка… Я хочу, чтобы ты знал — виноват не ты. Я боялась всех и всего, но рядом с тобой мне было хорошо. Полёт вниз дал мне это понять и я прыгну туда без страха. Я прыгну туда ради тебя, ради Мортиса и ради себя. Ради нас троих и ради моей любви к вам. Тара, Джин и Мортис — самая сильная команда, запомните навсегда. Целую тебя, а также Сэнди, которого ты найдешь через три дня после моей смерти… С любовью и нежностью, Тара…» Слёзы капали на бумагу. Потерять Тару было сильной болью, но сейчас он понимал, что она писала это ради всех них. Джин встал с дивана, оставил дневник на диване и пошел к мальчику. Тот спокойно читал какую-то книжку, но услышав отца, закрыл её. — Что-то слу… — он не успел закончить фразу. Перед ним стоял Джин, который никогда при нём не плакал. И сейчас слёзы аккуратно текли по его щекам. — Пап… это из-за сестры? — Сэнди… — он глубоко вздохнул. — Тара была моей подругой. Она, также как и я, ходила на арену. Дядя Мортис тоже с ней дружил. — Она умерла? — За три дня до твоего появления у моего дома. Песок помолчал минуты три. — Ты любил ее? — Очень. Увы, но она совершила самоубийство, хоть тоже любила меня. Тут лицо мальчика приняло странное выражение: — Стоп. И почему тогда вы не встречались? И почему она решила умереть? Она знала, что ты её тоже любишь? — Знала, но иногда любовь бывает и такой. Она была сломлена жизнью и решила не мучаться. Я скучаю по ней, но она передала тебя поцелуй от неё. — Джин аккуратно поцеловал сына в макушку и обнял его. — любовь бывает разной… — Ты в порядке? — В полном. — Джин всхлипнул и улыбнулся. В голове крутились слова, которые Тара сказала Джину в их последнюю встречу: «Иногда легче сдаться верно? По отношению к любви невозможно сдаваться. Возможно лишь принять решение, от которого любовь и жизнь станет лучше…»