Слишком ли..?

Сломленные и потерянные они сидели возле едва тёплой батареи, грели промерзшие ладони, накрывшись с головой в клетчатый плед. Зима в этом году выдалась холодной, а у них даже нет одной на двоих зимней куртки, от этого приходится кутаться в три кофты и лёгкую осеннюю ветровку. Так и до простуды недалеко или чего посерьёзней. Джисон боится этого «чего посерьёзней», ведь лишних денег на больницу у них нет, поэтому придётся как-то пережить эту зиму, кутаясь во все кофты, да заправляя тонкие джинсы в потертые ботинки, остерегаясь «чего посерьёзней», как огня. Разморенный теплом старой батареи и тёплого тела рядом, Феликс начинает клевать носом, что-то бормоча под нос. Старая привычка, ещё со времен школы, никак не хочет от него отвязаться, пристала словно комар в летний зной. Когда-то давно, наверное даже и не в этой жизни, у Джисона была такая же привычка, но он быстро от неё избавился встретив Феликса. Все таки двух полуночных болтунов было-бы слишком. Хотя их дуэт всегда олицетворял это присловутое «слишком». «Слишком шумные», «слишком эмоциональные», «слишком счастливые», «слишком бедные», «слишком влюбленные». Всего и всегда в их отношениях было «слишком» и Джисон даже как-то не против. Уж лучше у них всего этого будет с излишком, чем однажды не хватит. Он готов по банкам рассфасовывать свои чувства, что бы однажды в момент наибольшей беды и отчаянья выпустить их все на свободу из своих тесных убежищь и словно герой наблюдать, как они спасают их серую жизнь. Да, уж лучше их будет много, чем однажды не хватит. По хорошему стоило лечь спать, утром на учёбу, но Феликс словно игрушка на моторчике тут же приходит в движение от копошения сбоку и требует мультики про космос. Хан не в силах отказать, он слишком слаб перед своим мальчиком. Для Феликса космос прячется в экране старого телевизора, что ни сегодня так завтра обязательно сломается, а для Джисона этот космос рассыпан по потрескавшимся от мороза щекам. Если честно он до безумия любит разглядывать мелкие точки собирая из них созвездия и придумывать новые. Ли все так же сидит и клюёт носом, но уже чуточку счастливее –Джисон подогрел вчерашние оладья и полил их приторным клубничным сиропом от кашля, а другого и нет, но Феликс все равно выглядит довольным. Поплотнее кутается в плед, маленькой лодошкой приманивая Хана в свое тёплое убежище и тот послушно кутается в тепло, передавая приторные оладья. В этот момент обнимая не человека, но точно солнце, Хан думает только о том, как слишком сильно любит Феликса и о том как бы им пережить эту зиму. Легко никогда не будет — это он знал с пелёнок, но весной можно будет немного расслабиться, а летом возможно даже удастся съездить на Чеджу и бросить одну из подработак. Да, было бы неплохо. Ну а пока, Феликс жмется ближе, устраивая голову на чужом плече, и все-таки засыпает, так и не доев оладья. Утром опять будет жаловаться на больную спину. И Джисон бы дотащил его до спальни, только вот истощенный, учёбой и двумя подработками, организм требует последовать примеру Ли и наконец отдохнуть. Так он и поступает, убрав тарелку на пол и выключив пыхтящий телевизор, засыпает поцеловав в лоб слишком любимого человека.