Вернуться

…Трель звонка настойчиво билась в уши. Спросонья Мако даже не поняла, что это, приняла за часть сумбурного сна. Ей никогда не звонили ночью. Даже во время войны не звонили. Да и зачем? Большую часть того времени она не была пилотом, и поднимать среди ночи ее было незачем. В дверях спальни показался заспанный, взлохмаченный Райли. — Что за шум? — спросил он, потирая лицо. Мако наконец дотянулась до прикроватного столика, неловко смахнула телефон на пол. — Черт! Перегнувшись через край кровати, она нащупала надрывающийся телефон и наконец ответила. — Мако! — послышался голос Тэндо. Интонации его голоса были странными. — Я не смог дозвониться до Райли… В общем, тут у нас… Ты не поверишь… Короче, полный ужас. Мне только недавно сообщили. Датчики зашкаливают. Похоже, у нас дубль два… — Что? — Мако не без труда поднялась и села, пытаясь прийти в себя и сфокусировать сознание на том, что слышала в трубке. — Тэндо, ты о чем? — Да, блин, о том! — в голосе бывшего главного техника послышались нотки истерики. — У нас тут опять…разлом…снова…и ни одного егеря…а я только женился, черт! — Тэндо. — подошедший Райли выхватил у Мако телефон из рук. — Повтори четко и ясно, для меня. — О Боже, Райли, слава Богу, это ты. Короче, это жесть. У нас опять разлом. Все заново, понимаешь?.. Все наши усилия — зря. Похоже, теперь это конец… — Тэндо, я не понял… Ты хочешь сказать, у нас опять нашествие кайдзю? — Да блин, чувак, включи телек! Райли, больше ни говоря ни слова, направился в гостиную, где стоял телевизор, нашарил пульт, включил. Первым, что он увидел, был репортаж о нападении гигантского чудовища на Токио. Насколько Райли мог понять, это был кайдзю как минимум пятого уровня. Райли даже не заметил, как телефон выпал у него из руки. Это выглядело как какое-то гребаное дежа вю или кошмар, который мучил его последние шесть лет. Но это не могло быть явью. Никак. Все ведь закончилось?.. Райли отказывался в это верить. Он смотрел на сцены разрушений и пожаров на экране и был уверен, что все это сон. — Лучше бы мы погибли тогда, — сказала стоявшая рядом Мако, и Райли взрогнул от неожиданности, он не заметил, как она подошла. — Все зря. Что еще было сказать? Мако лишь поплотнее запахнула халат и отправилась обратно в спальню. Сейчас она не чувствовала ничего. Кроме, пожалуй, облегчения от того, что Беккет не станет ее тревожить, и ей можно будет немного побыть одной, по крайней мере, до того момента, как они оба снова вернутся в армию. Мако не сомневалась, что так и произойдет. Как иначе? Они с Райли единственные из трех оставшихся в живых пилотов. Кому, как не им, нужно теперь что-то предпринимать? Странно, но она была отрешенной. Чувств не было. Пока. Никакой эмоциональной реакции на случившееся. Мако легла на кровать и уставилась в потолок. Снова сражаться. Да и какая разница, в сущности? Если жизнь в мирное время оказалась ничем не лучше… …Сначала все было так хорошо. Солнечный, улыбчивый Райли, заслонивший для нее все ужасы последствий войны и все потери. Непривычно спокойная и размеренная жизнь. Мако начала учиться, с ней рядом был самый прекрасный (как ей тогда казалось) мужчина на свете, любивший и защищавший ее. А потом они оба не заметили, как постепенно все то доброе и светлое, что появилось в их жизни, испарилось, исчезло, как дым, и стало непонятно, что их связывало, почему они до сих пор вместе и, главное, они вдруг стали совсем чужими друг другу. Никто из них не чувствовал негатива или агрессиии по отношению к партнеру, но и привязанности больше не было. Райли все чаще оставался спать на диване в гостиной или не приходил домой совсем. Сначала он пытался как-то это объяснить, потом понял, что Мако все равно, и перестал. А она была только рада, что он больше не приходит к ней по ночам. Все это было очень странно, потому что не было больно — для них обоих. И все же они почему-то все еще жили вместе. Несмотря на то, что отношений как таковых между ними не было, и это вызывало лишь усиление тоски и уныния. Не боли. Тоски, уныния и еще, пожалуй, отчужденности. Мако перестала видеть смысл в своей жизни. Райли считал себя виноватым, хотя ничьей вины здесь не было. И вдруг — опять. Проклятое дежа вю. Опять. Почему именно здесь? Райли сидел в вертолете, сжав челюсти и тупо рассмотривая свои ладони. Опять Аляска. Почему? За что? После войны все базы PPDC снесли за ненадобностью. Только до Шаттердома Аляски у военных пока не дошли руки, и то лишь потому, что это место планировали переделать под что-то более полезное. Но сейчас она пригодилась в связи со своим прямым назначением. И именно поэтому Райли и Мако летели сейчас туда. Беккет чувствовал себя так, как будто он умер и его воскресили из мертвых, а потом вдруг спохватились и поняли, что ему вообще-то пора обратно в ад. Вроде как дали временную передышку перед новой агонией. Кажется, у буддистов ад — это царство вечной мерзлоты. Для Райли Анкоридж уже давно ассоциировался со смертью и страданиями. С чего он вдруг решил, что больше никогда туда не вернется? Райли казалось, что он слышит голос брата, зовущий его из небытия. И не видел в этом ничего странного. Вертолет пошел на снижение, и Беккет вскинул голову, борясь с паникой. Теперь он не сомневался, что не выберется живым из нового витка кошмара. Когда-то маршал Пентекост спросил его, где он хочет умереть — в тылу или в Егере. Тогда ответ был ясен. Но сейчас, познав вкус мирной жизни без крови, смертей и голосов в своей голове, Райли знал, что хочет дожить до старости и умереть в своей постели. Воинской славы ему хватило на всю жизнь. Больше не надо. Но кто его спросит? Вертолет приземлился, и Мако на деревянных ногах двинулась к выходу. Люк автоматически открылся, и в лицо ей ударил ледяной колючий ветер. Сразу захотелось забиться в самый дальний угол, натянуть на лицо капюшон и не выходить оттуда никогда. Но это было бы поступком труса… Мако вынырнула из своих мыслей и обнаружила, что так и стоит перед опущенным на пол взлетной площадки Шаттердома трапом, внутрь вертолета врываются потоки холодного воздуха, а рядом с ней — Райли, из привычной вежливости желающий пропустить девушку вперед. На его лице Мори не заметила ни раздражения, ни нетерпения. Он просто стоял и ждал, пока она выйдет, чтобы спуститься за ней, а его взгляд… Мако не смогла сходу идентифицировать то чувство, что прочла в его глазах. Покорность судьбе? Готовность к смерти? Все это было так не похоже на Беккета… Наконец они оба вышли, и перед ними выросла фигура в синем форменном костюме PPDC и накинутой сверху черной куртке с капюшоном, мех которого отчаянно трепал ветер. Не без удивления Мако узнала маршала Герка Хансена. Он очень изменился. Мори, правда, едва ли смогла бы сформулировать, каким ожидала его увидеть по прошествии всего этого времени. Возможно, опустившимся, на грани алкоголизма или невменяемости, не следящим за собой, махнувшим на себя рукой. Но сейчас перед ними был похудевший, подтянутый, гладко выбритый мужчина, выглядевший гораздо моложе своих лет. А самое главное, что ее поразило — его взгляд. Спокойный, холодный и ничего не выражающий. Никакого отпечатка горя или уныния в новом маршале не ощущалось. В то время как по нашим физиономиям все сразу ясно, подумала Мако и покосилась на мрачного Райли, уставившегося в пол. — Что ж, привет, ребята, — прервал затянувшееся молчание Герк и протянул руку для приветствия. — Я бы сказал, что рад вас видеть…но, вообще-то, это не так. Мако пожала его ладонь, за ней Райли, едва поднявший ради этого глаза на Хансена и затем снова пожелавший смотреть себе под ноги. Герк внимательно посмотрел сначала на него, затем на Мако, сделал выводы и резко повернулся в сторону входа в ангар, махнув им рукой в предложении следовать за ним. Они быстро прошли территорию, где раньше находились егери — исполинских размеров ангар, где на данный момент не было ни одной боевой машины. Райли больно кольнуло воспоминание о похожей прогулке много месяцев назад, когда рядом с ним также была Мако, только вместо Хансена — Пентекост, а само помещение было гораздо более теплым и оживленным. Начало второго этапа его личной войны с кайдзю. Сейчас ангар был пуст и продуваем ветрами, казалось, со всех сторон, только где-то вдалеке Райли заметил немногочисленный технический персонал. — Подождите…а в чем же мы будем сражаться? У нас что, разве остались егери? — задала резонный вопрос Мако, растерянно оглядываясь по сторонам и чувствуя, как безмолвная пустота словно давит на нее. — Должны привезти с минуты на минуту, — ответил Герк, не оборачиваясь. — Привезти? То есть… Как это? Они есть? Хансен промолчал. В поисках поддержки Мако машинально посмотрела на Райли, но тот, казалось, еще больше погрузился в свои мысли и, похоже, даже не слышал их разговора. На самом деле Беккет и правда едва ли замечал, что происходит вокруг него. Он будто вернулся в два прошлых одновременно. Одно — когда они с Йенси впервые в своей жизни очутились на этой базе и шли по ней в сопровождении тогдашнего заместителя маршала, раскрыв рты, разглядывая егерей и представляя, как сами будут биться в них и задавать жару пришельцам. Другое — прибытие в Гонконг, возвращение в строй, надежда на будущее, ощущение себя живым. Как жирно все это теперь было перечеркнуто! Райли автоматически шагал за остальными, ощущая себя будто в вакууме. Ему было все равно, где егери и как ему предстоит сражаться — собственно, делать то, ради чего он здесь находится. Важным было только то, что он почти физически чувствовал ладонь брата на своем плече. Почти улавливал силует Йенси краем глаза. Почти слышал его голос. Присутствие брата ощущалось здесь повсюду. Райли принимал это как данность и в каком-то смысле был этому даже рад. Наконец они пересекли ангар и на лифте спустились на несколько этажей, где и раньше располагался кабинет командующего базой. Герк отпер дверь, вошел, резким движением скинул куртку и повернулся к ним, сложив руки на груди. Мако смотрела на него выжидательно, Райли же выглядел так, будто только проснулся и с трудом понимал, что происходит. — Кратко введу вас в курс дела и объясню, как мы будем работать, — ровным тоном произнес Хансен. — Егерей у нас, как вам хорошо известно, не сохранилось, поэтому пришлось спешно пытаться починить то, что осталось от предыдущих. Другими словами, пришлось отправиться на свалку и собирать егерей по частям. Нам повезло, что еще не все утилизировали. На одного егеря хватит, — Герк усмехнулся. Мако вздрогнула. Никогда раньше она не замечала у него настолько холодного взгляда. — За время, прошедшее с атаки, удалось собрать экземпляр. Здесь его будут доводить до ума. Когда будет следующая атака, неизвестно. Доктор Гайзлер и доктор Готтлиб скоро прибудут, может быть, расскажут что-нибудь интересное. Герк говорил одноменно сухо и с сарказмом. На него это было очень непохоже. Мако казалось, что его будто подменили. — Пока можете занять любые жилые комнаты на этом этаже. На базе сейчас еще мало кто живет, — и опять жестокая, неуместная усмешка. Хансен отвернулся к столу, давая понять, что они могут уходить. Мако сделала движение в сторону двери, но затем остановилась, смущенная и раздосадованная холодным приемом. Герк разговаривал с ними обоими как с совершенно чужими людьми, которых видит впервые в жизни и которые ему, к тому же, не особенно и нравятся. Мако этого не ожидала. Но она не стала заострять пока на этом внимание, задав вопрос о более важных на данный момент вещах: — Сэр, кайдзю, которого я видела в новостях, никак не меньше пятого уровня. Не могу не спросить, сэр…тот егерь, которого удалось собрать, он… к какому поколению его можно отнести? Он справится с новым кайдзю? — А у нас что, есть выбор? — спокойно ответил Герк, усевшись за стол. — Но раз ты спрашиваешь, отвечаю — полагаю, что не выше третьего, и я буду рад, если он не развалится по дороге. Новых, конечно, уже начали строить. Но быстро это не происходит, как вы знаете. Ты еще с нами, рейнджер? — последняя реплика прозвучала резче и относилась к Райли, который все это время простоял в углу, глядя в одну точку. — Я?.. Ааа…да. — Райли поморгал и потер лицо. — Точно? Потому что если ты намереваешься частенько вот так впадать в ступор, как сейчас, я лучше выкину тебя с базы незамедлительно. — Эээ… Сэр, я в норме… — очнувшийся Райли растерянно смотрел на Герка, также как и Мако, по-видимому, поражаясь произошедшим с Хансеном переменам. — Ты уверен? Здесь тебе не пансион для юных леди и не психбольница. Поэтому если чувствуешь себя слабаком — лучше вали отсюда прямо сейчас. Герк, в отличие от Пентекоста, не орал, наоборот, говорил очень тихо, но у него был настолько холодный тон и жестокое выражение лица, что Мако казалось, что он ругается во весь голос. И это не было похоже на простое дружеское вправление мозгов — что и говорить, по виду Райли, ему это и правда бы не помешало. Маршал разговаривал с Райли, как излишне суровый командир разговаривает с новобранцем — грубо и с перспективой унижения. Невозможно было сейчас представить, что когда-то Герк относился к Беккету тепло, намного теплее, чем к своему сыну. — Я присмотрю за ним, — наконец сказала Мако, не выдержав этой сцены. Райли не произнес ни слова, судя по всему, обалдев от такой тирады, а Герк перевел свой ледяной взгляд на Мако, несколько мгновений изучающе смотрел на нее и наконец бросил: — Свободны. Оба. И они ушли. Если Мако думала, что Райли задело поведение нового маршала, то она ошибалась — Беккет воспринял это как некий обязательный элемент заново рушащегося мира. Возможно, я опустил руки, лениво думал он, машинально бросая рюкзак на койку. Ну и какая разница? Все так или иначе катится к чертям. Как на это может повлиять мое отношение к происходящему? Конечно, Райли был немного удивлен тем, как изменился Герк, но осознание этого факта было поверхностным. В другой жизни он наверняка был бы возмущен, опечален, обижен. Но не в этой. В этом «сегодня» не могло быть ничего хорошего. Все разваливалось, рассыпалось, как перевернувшийся пазл. Райли не чувствовал потребности в том, чтобы кто-то был сейчас рядом с ним, а уж Мако и подавно, присутствие которой начало тяготить его уже давно и давило на него вместе с чувством вины. Он уважал ее и ценил как товарища, но не любил и не нуждался в ней. И Райли был весьма рад, что и Мако, похоже, больше ничего от него не хочет. По крайней мере, он меньше чувствовал себя виноватым. Райли лег на кровать и долго смотрел в потолок. Уши закладывало от тишины. Призрак брата пока больше не мерещился. А Мако в это время сидела у себя в отсеке и обдумывала ситуацию. Размышляла, чем конкретно она может помочь в дальнейшей подготовке егеря, раз уж она долгое время была специалистом по модернизации. Вспоминала кадры теленовостей и то, на что было способно новое чудовище, и прикидывала, что можно будет против него использовать. Прошло более четырех часов, когда Мако наконец подняла голову от набросков. Глаза болели, и отчаянно хотелось пить. С трудом разогнув затекшую от долгого сидения спину, она потянулась и вышла в коридор. Проходя мимо двери в отсек Райли, она на несколько секунд задержалась, принимая решение — постучать или нет? Он выглядел таким потерянным сегодня. Мако уже давно ничего к нему не чувствовала, однако ощущала себя в какой-то мере ответственной за него. Но она так и не постучала. Мако сейчас не была готова кого-то утешать. Ориентируясь по указателям, она достаточно быстро добралась до столовой, которая, подобно остальным помещениям, сверкала пустотой. Привыкшей к переполненным базам Мако было дико видеть совершенно пустые столы и полное отсутствие людей. Сбоку находилось что-то вроде буфета и пара холодильников. Мако взяла бутылку ледяной воды, бутерброд и отправилась обратно, напоследок вновь окинув взглядом столовую. Что-то во всем этом было неправильное. Как будто кто-то с помощью машины времени залез куда не надо и натворил дел, и теперь все не так, как должно было быть. Мако шла по коридору к лифту, когда у нее на поясе оглушительно зазвонил телефон, звук отражался гулким эхо от ржавых стен. — Подойди в мой кабинет, — услышала она голос Герка. Больше ничего он не сказал, а тон был сухой и приказной. Пожав плечами, Мори подчинилась. Она не знала, как реагировать на нового Хансена. Видимо, стоит просто не принимать его поведение близко к сердцу и не ожидать, что он будет вести себя с ними, как раньше, мягко и тепло. Но все же это было очень неприятно и непривычно. Мако постучала в дверь его кабинета и вошла. Герк отвернулся от стола, сложив руки на груди, бросил на Мори быстрый внимательный взгляд. Девушка молча ждала. — Что с Беккетом? — наконец спросил он. Немного помедлив с ответом, Мако постаралась как можно увереннее произнести: — Беккет в порядке, сэр. — Неужели? А вот я считаю, он совсем не в порядке. Более того, я думаю, он уже не сможет управлять Егерем. И, как командующий всей операцией, должен отстранить Беккета от участия. У Мако перехватило дыхание от этой фразы и захлестнувших ее совершенно противоположных чувств. — Но… Сэр… Ему нужно время… — У нас нет времени. Разве ты сама не видишь? Я не могу допустить такого риска. Мако потрясенно молчала, но в то же время и сама понимала, что Герк прав. Пусть она и не ожидала, что Райли так расклеится, тем не менее не могла не отдавать себе отчет в том, что он действительно не в форме, что у него что-то вроде депрессии, а это легко может привести к проблемам во время дрифта и даже к рассинхрону. Такой роскоши они и раньше себе позволить не могли, имея в запасе десятки Егерей, а сейчас уж и подавно. — Мори, ты же и сама понимаешь, не так ли? — выдернул ее из размышлений Хансен. — Сэр, можно я хотя бы поговорю с ним. Возможно, рано выкидывать его из программы? Ему просто нужно привыкнуть и адаптироваться, — ответила она, собравшись с силами и тщательно выбирая слова. Мако подняла на Герка глаза, но он по-прежнему холодно и, пожалуй, даже безразлично смотрел на нее. Она не могла поверить, что от прежнего Хансена ничего не осталось за этой маской ледяного спокойствия. — Поговори, — сказал он, дернув плечом. — Я могу пока оставить его на базе, но не вижу в этом смысла. Я только надеюсь, что новой атаки не произойдет достаточно долго для того, чтобы в академии сумели подготовить новых пилотов. Разговор казался исчерпанным, и Мако собралась было уходить, тем более что Хансен уже сам отвернулся в сторону, похоже, задумавшись о чем-то, но вдруг как будто что-то дернуло ее за язык. — Сэр, Вы не виноваты в гибели Чака. Никто не виноват. Это война. Не казните себя за то, что остались в живых. Я знаю, каково это. Я больше себя не казню. Этим все равно никому помочь. Герк резко обернулся, и на мгновение Мако показалось, что он ее ударит, настолько бешеным был его взгляд, но через секунду он лишь устало присел на край стола и закрыл лицо руками, ничего не говоря. А она почувствовала, как глаза наполняются слезами. Вспомнила торжественные похороны своих сослуживцев и друзей, своего отца. По сути, это были скорее проводы, так как тел не было, от них ничего не осталось. Она помнила, как ярко светило солнце, словно в насмешку, как развевались на теплом ветру флаги над мрачной толпой скорбящих, как она сама тихо плакала, прижавшись к Райли, и как мало это тогда было похоже на победу. Мако сделала два осторожных шага вперед, коснулась плеча Хансена. Он убрал руки от лица, и она наконец увидела его настоящего, человека, из последних сил справлявшегося с виной и болью, и от этого ожесточившегося. Слезы уже неконтролируемо текли по ее щекам, и как-то само получилось, что они вдруг оказались в объятиях друг друга, и ничего не нужно было больше говорить. Наконец он мягко отстранил ее от себя, и она вытерла ладонями с лица остатки слез. — Поговори с Райли, — устало сказал Герк. — Я на самом деле думаю, что он не готов. Но, наверное, ему нужна поддержка. Мако кивнула. Ей было теперь намного легче, когда она поняла Хансена, и знала теперь, что ему не менее тяжело, чем ей самой, что он тоже борется с чувством вины, что на самом деле он не изменился и остался, как и прежде, ее другом. Повинуясь внезапному порыву, она взяла его за руку. — Вы не один, сэр, — произнесла она. Он крепко сжал ее ладонь в ответ. Какое-то время, пожалуй, целую долгую минуту, они стояли так, глядя друг на друга, пока оба не ощутили некоторую неловкость. — Иди к Райли, — сказал наконец Герк тихо. — Ты ему нужна. — Уже нет, — она опустила голову и поразилась тому, как безболезненно она может говорить на эту тему. — Я ему не нужна. И он мне…тоже. Мы просто привыкли друг к другу…и все. Герк помолчал, рассеяно глядя на их все еще сцепленные пальцы. — И тем не менее никто сейчас не должен оставаться один. Она через силу улыбнулась и кивнула. — Я пойду, наверное. — Разумеется. И они снова замолчали, пока, наконец, не разомкнули руки. Мако поняла, что не хочет уходить, но она должна была это сделать. Закрывая за собой дверь, она посмотрела на Хансена — он так и стоял у стола, невидяще глядя прямо перед собой, казалось, глубоко погрузившись в свои мысли. У Мако внезапно сильно защемило сердце, и она ускорила шаг, направляясь в свой отсек по длинному, продуваемому холодными ветрами коридору.