Конец
1.
6 июля 2022 г. в 19:01
— А этот откуда? — принцесса Короны проводит по белёсой отметине подушечками пальцев, едва-едва прикасаясь к бархатистой коже подруги, словно боясь навредить уже давно зажившей ране. Шрам украшал тыльную сторону предплечья Кассандры — рванный, разодранный, будто не от меча, а от чего-то большого и клыкастого, ведь шрамы от холодного оружия превращались в тонкие, белые линии и не выглядели так безобразно, как этот. Но Рапунцель не скривилась от отвращения, её изумрудные глаза смотрели с искренним интересом и лёгким волнением, что изредка отражалось в подрагивании рук.
— Рапс, — тихо начала воительница, поджимая губы. Явные выражения эмоций не были ей свойственны, но рядом с принцессой вряд ли она могла строить из себя ледяную статую без всяких проявлений чувств — такую не живую, бездвижную, готовую схлопотать удар за ударом, не боясь смерти, ибо душа и так давно погибла. Это было невозможно, глядя на россыпь веснушек, горящие восторгом глаза и столь лучезарную и ослепительную улыбку, от которой Кассандра порой боялась потерять зрение, — ты уверена, что…
На мгновение в комнате повисла тишина. Но не напряжённая, как это обычно бывает. Мерцающая свеча, танцующая от легкого ветерка из окна, не позволяла увидеть многого. Карие глаза уткнулись в пол, пока блондинка невинно хлопала ресницами в недопонимании. Принцесса подцепила пальцами подбородок возлюбленной, заставляя вернуться в реальность, посмотреть на неё, отогнав любые волнующие страхи и просто говорить с ней.
Кэсс выдохнула, извечно напряженная спина слегка расслабилась, и она продолжила диалог более уверенно:
— Плохо заточенная алебарда, — выдавила из себя девушка, удостоившись вопросительного взгляда в ответ, — Мне было не больше десяти, отец поставил меня тренироваться с парнем постарше и тот задел меня плохо заточенным оружием, поэтому шрам такой… Какой он есть, — она сглотнула, пытаясь разглядеть эмоции на лице собеседницы.
Рапунцель не первый раз видела её шрамы. В их первую ночь вместе, когда Юджин крепко спал в собственных покоях, а принцессу наконец не сдерживало ничего, акромя надоедливых страхов, они наслаждались обществом друг друга в спальне Кэсс. Всё получилось внезапно — вот они болтают ни о чем, и Кассандра пропускает свои мимолётные улыбки, списывая их на глупость, а вот, она уже лежит, прижатая к кровати, а Рапунцель покрывает поцелуями её шею. Сердце выделывало тысячу кульбитов, стоило хлопковой рубашке для тренировок неспеша поползти вверх, открывая теперь уже оголённый живот. Может света в комнате не доставало, но каждая отметина на теле слегка выпирала и не заметить столь серьёзные следы не представлялось возможным, особенно для принцессы Короны, которая умудрялась замечать всё и везде.
Кэсс думала, что она испугается. Сбежит. Оставит их отношения позади и будет боязливо оглядываться, если они вдруг окажутся наедине. Вздрогнет от отвращения. Найдет любой предлог, дабы исчезнуть из её комнаты раз и навсегда. Миллион из вариантов крутились в мыслях, пока её тёмный взгляд был устремлён на девушку, что в этот же момент проводила по шрамам языком, словно вырисовывала какие-то узоры.
Из уст девушки вырвался полувздох-полустон, что-то между наслаждением и восхищением, но она не давала себе расслабиться. Мышцы по-прежнему были напряжены.
— Рапунцель? — безучастность в голосе пропала, когда он вновь дрогнул от действий девушки.
Принцесса оторвалась от своего занятия и медленно посмотрела на неё. В глазах отражалось лишь желание, от того яркий изумруд превратился в глубокий, насыщенный зелёный цвет, в котором хотелось утонуть также, как и в глазах цвета моря.
— Да?
— Тебе не страшно?
— Караул сменится только с утра, вряд ли нас кто-то заметит. Ты же сама говорила, Кэсс…
— Да нет, я не про это, — впервые взгляд Кассандры излучал неуверенность, — Мои шрамы не пугают тебя?
Вместо ответа блондинка ещё раз прошлась языком по самому длинному из них, что шёл от рёбер и уходил куда-то дальше, где не было видно конца.
— Ты потом мне расскажешь о каждом из них, — ласково прошептала девушка, слегка поднимаясь и оставляя на губах Кассандры мягкий поцелуй, вкусом напоминающем нечто очень сладкое. Воительница положила обе руки на щёки принцессы, не позволяя ей отстраниться и заставляя их языки заплясать в хаотичном танце.
— Я обещаю, — уверенно произнесла Кэсс после того, как нехотя отстранилась.
— Теперь, я могу продолжить? — с улыбкой произнесла Рапунцель и в ответ последовал лёгкий кивок, пока из карих глаз постепенно уходил страх.
Прошло не так много времени. Быть может, около месяца, ибо фрейлина бесшумно сбегала от своей принцессы, прикрываясь делами Короны, но на деле, всё также страшась рассказывать о своих «боевых наградах». После той ночи, Кэсс впервые поняла, что — Рапнцель не фарфоровая, как считают многие, в том числе глупый Фицерберт, как собачонка бегающий следом за блондинкой. Она сильная. Смелая. И её не так просто напугать.
Её невинность заканчивается в их постели ночью. Её страх уходит, когда на кону жизни. Её внешняя ранимость скрывает в себе волевую стойкость, что приходилось наблюдать лишь нескольким людям, но верит в эту стойкость лишь Кассандра.
Из размышлений воительницу вырвали внезапно. Она шла с тренировочной площадки, по ключице текла аккуратная струйка крови от небольшой царапины прямо на шее, вблизи аорты и девушка хотела быстрее избавиться от неё, дабы отец не заметил столь явной слабости. Пропустить удар настолько близкий к собственной смерти. Кэсс фыркнула, зная, что пройдись меч немного выше — она истекла бы кровью за считанные минуты. Мысли о Рапунцель отвлекали, выводили из оцепенения, но и не позволяли видеть обстановку вокруг. Поэтому, когда чья-то рука крепко схватила её за запястье и втянула в ближайшую комнату, Кассандре оставалось растерянно моргать, не успев среагировать в нужную секунду. Конечно, следом она вытащила кинжал и прислонила его к горлу незваной гостье, но вновь взгляд этих зелёных глаз остудил пыл мгновенно.
— Рапунцель, ты хоть понимаешь, что я могла ранить тебя!? — она убрала оружие в ножны, но голос был строг и немного раздражён от абсурдности ситуации.
— У тебя кровь, — только и вымолвила девушка. Она достала белый платок с вышитым гербом Короны на нём и без разрешения начала медленно стирать алые отметины на выпирающих ключицах. Настолько бережно и осторожно, что Кассандра удивлённо смотрела вперёд в себя не в силах вымолвить и слова. Внизу живота разлилось тепло, и заплясали сотни бабочек, щекочущих внутренности и заставляя уголки губ дрогнуть в полуулыбке.
— Ты обещала рассказать мне о шрамах, Кэсс, — проговорила Рапунцель, пока в глазах плескалось недосказанное волнение.
Так они и оказались в покоях Кассандры, где каждая мелочь навевала воспоминания и складывалась в приятную тяжесть внизу живота, да молчаливую, сладкую истому, заставляющую держать себя в руках, пока луна не взойдёт над королевством.
— Почему ты не боишься? — коротко поинтересовалась Кэсс, когда вопросы у собеседницы иссякли, также как и её шрамы.
— Без них ты не была бы собой, — отозвалась блондинка, оставляя на пораненных костяшках возлюбленной поцелуй, — Не была бы той девушкой, что бросается в лапы смерти каждый раз, когда мне грозит опасность. Не была бы той, в кого я влюблена.
— Ты.. Влюблена? — в душе Кассандра знала сей очевидный факт, но никто из них не произносил этого вслух, словно боясь разрушить то немногое, что есть у них сейчас.
— Конечно, Кэсс, я влюблена в тебя. Иначе бы зачем мне… — блондинка отпустила чужую руку и на этот раз оставив поцелуй на губах девушки, — делать это.
— Рапс…
Она не была красноречива. Никогда не отличалась словами. Кассандра всегда доказывала свою нужность, полезность, любовь — действиями. Однако глядя в глаза принцессе, она чувствовала, знала, что им обеим необходимо услышать заветные три слова из её уст. Рапунцель медленно прислонилась лбом к её лбу, так что между ними оставались считанные миллиметры и обе девушки ощущали чужое дыхание друг на друге.
— Я знаю, — мягко проговорила блондинка, — Тебе необязательно говорить.
— Я влюблена в тебя, Рапунцель, — твёрдо произнесла Кэсс, будто срывая спусковой механизм с петель, — Я влюблена в тебя.