Нет, я сегодня занят
Убирая телефон в карман, он снова погружается в свои мысли, а ещё чуть позже вновь достаёт пачку с весьма ироничной на ней надписью «СТРАДАНИЕ» и устрашающей картинкой. Вынимает из неё одну сигарету и поджигает. Страдание. Хочется то ли плакать, то ли смеяться от того, насколько точно эта пачка сигарет описывает сейчас его жизнь. Жизнь? Кажется свою «жизнь» он уже потерял. Теперь это лишь бессмысленное существование. Да, он старается не выбиваться из этой «жизни», не запускать свой канал, не оставлять ребят и... продолжает существовать. Проведя в своих раздумьях неопределённое количество времени он понимает, что сигарета в его руке уже истлела. С лёгким огорчением кидает её в пепельницу и покидает балкон. Пустая квартира встречает его прохладой и полной тьмой, но Дима хорошо ориентируется здесь и наощупь. Надобности включать свет у него нет, ведь в освещённом пространстве комнаты слишком много напоминаний о том времени, когда он ещё не существовал, а жил. Он обещал не вспоминать те события, но мысли то и дело возвращали его на пол года назад, не давая забыть ничего.***
Эмиль сидит на подоконнике и совершенно не шевелясь наблюдает как за окном в жёлтом свете фонаря танцуют причудливые танцы снежные хлопья. Немного знобит сидеть на окне, даже несмотря на накинутый сверху плед, но парень и не думает уходить. В голове настолько пусто, что кажется будто метель за окном перебралась в голову к Эмилю и унесла с собой все мысли. Рядом с парнем, на том же подоконнике, стоит начатая банка энергетика. Уже вторая за этот вечер. Забивая на все противопоказания, на то, что у него есть проблемы с сердцем, он готов допить эту банку и даже начать ещё одну, если это будет необходимо, потому что спать ему совсем не хочется. А если точнее – просто страшно. Уже который день Эмилю снились кошмары, а может и не совсем кошмары, но спать было невозможно, его буквально сжирала тревога, пока он пытался выспаться, а ещё переодически посещали сонные параличи, в которых ему являлись те же жуткие образы, что и во снах. Теперь Эмиль спал в лучшем случае пару часов в день. В прочем это не осталось незамеченным и вся команда уже начала переживать о его состоянии, но Иманов убеждал их, что всё в порядке и у него просто сбился режим из-за последних съёмок. Но на самом деле ночные кошмары были лишь частью беды. Проблемы со сном начались у него совсем недавно и были скорее последствием других его сложностей. Он и сам не помнил когда именно начались эти сложности. Казалось будто мир вокруг с каждым днём терял краски, подниматься с кровати становилось всё сложнее, а заставить себя что-то сделать, находясь в пустой, одинокой квартире – почти нереально. Но Эмиль улыбался. Улыбался каждый раз, находясь в компании ребят или рядом с кем-то из них. Особенно рядом с Димой. И это давалось ему практически без какого-либо труда. Но возвращаясь в пустую квартиру... Он чувствовал пустоту внутри себя. Пусто. Будто где-то потерял частичку себя и теперь не можешь полноценно жить. Он пробовал отвлечься – ролики на не так давно созданный канал заливались кажется всё чаще, он сильно утомлялся, но радовался этому безмерно. Так мысли отступали на какое-то время, а потом можно было завалиться спать и вообще ни о чём не думать. А потом пришли проблемы со сном. Мозг будто понял, что всю боль Эмиль заглушает с помощью сновидений и поэтому отключил доступ к нормальному отдыху, чтобы парень не расслаблялся. И вот теперь Эмиль сидит на подоконнике, гипнотизируемый танцем снежинок под светом фонаря, стараясь ни в коем случае не вырубиться. А хочется только уснуть мёртвым сном и больше никогда не просыпаться. Такие жуткие мысли мелькали в его голове уже давно и теперь стали появляться всё чаще, что пугало его больше ночных кошмаров. Но он продолжал списывать это на зимнюю апатию и недосып. Утром Эмиль проснулся от слепящего света. Он и не помнил как отключился в неудобной позе на подоконнике. Удивительно что он не навернулся с этого подоконника, но кажется организм настолько устал, что несмотря ни на что погрузил Иманова в сон, даже при таких обстоятельствах. За ночь тело жутко затекло и подняться уже было непростой задачей, а на сегодня к тому же ещё была запланирована встреча с ребятами. Раньше Эмиль обрадовался бы и весь день провёл в предвкушении, но сейчас ему совершенно не хотелось вставать и куда-то идти. Еле как добравшись до кровати, он обессиленно завалился на неё и решил не вставать ровно до того момента, когда необходимо будет собираться. Часы на телефоне показывали 8:32. Эмиль давно не просыпался так рано, скорее наоборот – организм не выдерживал и отключался только к утру. Решая скоротать время, он открыл ТикТок и начал просто бездумно листать свои рекомендации. Вот фрагменты из их с ребятами видео, вот очередной рецепт «из хлеба иПривет, Дим. Всё хорошо. Да, я приеду на такси, не беспокойся.
Парень рад бы поехать с Масленниковым, но напрягать его совсем не хотелось. Да и лишний раз надеяться на то, что казалось несбыточным он не желал. Эмиль глушил свои чувства. Не только ту любовь, симпатию или же нездоровую привязанность к Диме, но и чувство одиночества, боль и пустоту. Никто из ребят не видел настоящее его состояние. По крайней мере он на это надеялся. Сил не было даже на то, чтобы сходить умыться, а желудок изнывал от голода. Кажется он не ел уже около суток. Он чщательно игнорировал все желания своего организма, но получалось это не долго. Максимум на что его сил хватило – встать и заварить себе Доширак. Поесть было настоящей пыткой. Организм уже просто не воспринимал еду, тошнило даже от запаха. Но спустя примерно полчаса, он смог съесть хоть немного, чтобы не грохнуться где-нибудь на тусовке в голодный обморок. Вечером Эмиль весел, он отрывается с ребятами, не подавая виду, что весь день провалялся в постели, не желая даже вставать в туалет. Музыка позволяет расслабиться, прочувствовать атмосферу и отпустить на время надоедливые мысли из головы. Под дружный смех близких ему людей и правда становится легче. Но он знает, что это лишь временно. Все пьют, но в меру, и только Эмиль вливает алкоголь в себя литрами, желая забыть всё гнетущее и отдаться этому течению полностью. Первым такое поведение Иманова замечает Дима и спешит к парню: — Брат, воу-воу, притормози, — Масленников аккуратно вынимает из рук младшего уже наполненный до краёв стакан. — У тебя всё хорошо? Пьешь как не в себя. — У мен..я всё пре-екрасно... С вами – так во-о-обще отлично. Эмиль уже собирается идти к ребятам танцевать, как его руку перехватывает Дима и уводит того подальше, в пустую комнату. — Пусти-и, я хочу-у танцева-ать, — растягивая каждое слово, будто в пьяном бреду, произносит Иманов. — Я тебя никуда не пущу в таком состоянии, ложись спать, а завтра мы с тобой поговорим. — старший выглядит серьёзным и обеспокоенным, будь Эмиль хоть чуть-чуть трезвее, то уже испытал бы чувство вины. Дима так заботлив. — Скажи, поче..му ты тако-ой идеальный? — срывается с пьяных уст вопрос, который мучает уже долгое время. Масленников так хорош, всегда и во всём... Многие восхищаются им, и не зря. Вся команда прекрасно понимает, что без Димы ничего бы этого не было. — Что? — Ты сли-ишком иде..ален для... для этого мира, для нас... «Для меня» – звучит где-то в мыслях. Эмиль даже немного трезвеет от осознания, что завёл какой-то странный диалог, который ничего, кроме боли, ему не принесёт. — Думаю ты правда перепил, — взволновано говорит Масленников, заглядывая в карие глаза напротив. — Дим... На самом де..ле всё нихуя не хорошо... — слёзы сами накатываются на глаза, к горлу подступает ком, а воздуха в лёгких еле хватает. — Эмиль... Солнце, что случилось? — Дима прижимает младшего к себе и чувствует, как тот дрожит. Слёзы текут, образуя мокрое пятно на Диминой толстовке. Минут двадцать парни просто сидят так, не говоря ни слова, до тех пор, пока Эмиль не начинает засыпать прямо на плече у Масленникова. Дима не знает, что это было, но он больше не верит в уверенное «у меня всё хорошо» от Иманова.***
Воспоминания приносят боль. Глаза привыкают к темноте, вырисовывая очертания той самой комнаты, в которой пол года назад он сидел в обнимку с Эмилем. Сердце сжимается от внутренней боли, хочется кричать. Но время назад не вернуть. Это была их последняя встреча. После той гулянки Эмиль заболел, Дима ужасно переживал, особенно после произошедшего ночью, но младший уверял ребят, что приезжать к нему не надо – он не хочет кого-то заразить. На все уговоры и расспросы Масленникова отнекивался. Переодически записывал ребятам кружочки в Телеграмме, чтобы те поменьше переживали. Дима хотел приехать к нему тогда, когда он пойдёт на поправку и обязательно поговорить о том, что произошло в тот вечер. Это словно был крик о помощи и он не мог отказать тому, кого любит. Любит. Безмерно. И это далеко не дружеская любовь, и даже не братская. Он сам не помнит, как влюбился в эти карие глаза. Но Дима боялся. Нет, даже не того, что их осудят, а того, что его снова отвергнут. Будь его любовью даже очередная девушка – он бы не стал говорить о своих чувствах. Сейчас же он жалел. Уж лучше бы его отвергли. Раньше Дима никогда не курил – считал это одной из самых плохих привычек, настоятельно просил всех курящих друзей завязывать с этим. Теперь он сам познал вкус табака, выкуривая чуть ли не по пачке в день. Он и не заметил, как за окном стало светлеть. Лето. Ужасно короткие ночи. Часы показывали только 3:46. Пора бы лечь спать, но мысли в голове всё не унимаются, пытаясь добить уже и без того измученного Диму.***
Эмиль соврал. Он не болел, ему просто было ужасно стыдно за тот вечер. А эмоциональное состояние его всё ухудшалось. К кошмарам, бессоннице и апатии добавились приступы дереализации. Первый такой приступ застал его после очередного кошмара, но вместо расплывчатых образов неизвестных существ, на этот раз снился ему Масленников. Сперва ему приснилось, что всё у них хорошо, они живут вместе и любят друг друга. Затем он будто проснулся в реальности и поспешил написать любимому, рассказать о таком прекрасном сне, но Дима грубо ответил, что не стал бы встречаться с таким ничтожеством. Эмиль проснулся с чёткой уверенностью, что последний сон был правдой. Всё было слишком реальным. Отчаяние. Ощущение, будто он всё ещё во сне, в этом кошмаре, и попытки «проснуться». «Я вообще жив?» – мысль, приносящая новую порцию тревоги. Он судорожно ощупывает всё вокруг себя: мягкий плед, подушка, каркас кровати. Наощупь всё было настоящим. В зеркале Эмиль тоже не нашёл ничего необычного. Да, тощий, более бледный, чем обычно, с мешками под глазами, но это всё ещё он. Оставалось понять, была ли частью сна та переписка с Димой, в которой тот назвал его ничтожным. Ничего подобного в их диалоге он не нашёл, лишь старые сообщения с расспросами о его самочувствии, и новое, пришедшее ровно в пол второго ночи: Дима Скажи когда тебе станет лучше, я хочу приехать к тебе, поговорить и убедиться, что ты в порядке. «Ну почему ты такой заботливый? Почему ты вообще заботишься о таком как я?!» – на глазах вновь выступили слёзы.Хорошо
Единственное что смог ответить Эмиль. Руки машинально потянулись за наушниками – сбегать от реальности таким образом стало привычным делом, ведь сны больше не спасали. Он смотрел на бушующую за окном метель. В наушниках заиграл почти не знакомый мотив. Эмиль включает экран. «Три дня дождя – Отпускай» – сообщает название песни строка уведомлений. Парень вспоминает, что на вечеринке успел добавить несколько новых песен, в том числе и эту.[Отпускай
Чужие голоса
Из памяти слова
Которые нельзя никому сказать
Глаза сменили тон
Ты отпусти ладонь
Мой дом теперь закроется навсегда]
На вечеринке, под действием алкоголя и хорошей компании, песня не казалась грустной, но сейчас, вникнув в текст, он понял, что ошибся. В голове всплыл образ Димы.[Отпускай...]
Музыка звучала словно призыв избавиться от навязчивых мыслей о человеке, с которым всё равно не будешь. Эмиль обещает себе отпустить. Но сам глубоко внутри понимает, что сделать это совсем не просто. Порой кажется, словно Масленников тот единственный, что держит его на плаву и от этого хочется верить, что никогда не отпустит.***
Дима помнит наизусть последнее сообщение ему от Эмиля: «Привет, Дим, можешь приехать сегодня вечером, если будет возможность. У меня дома шаром покати, я сейчас в магазин за продуктами сгоняю и жду вечером на ужин» В 10:01 15 января. В то утро бушевала жуткая метель. «Почему тебя понесло в магазин так рано? Я приехал бы даже если из еды у тебя был только кошачий корм! Я ведь просто собирался поговорить с тобой...» Дима пытался уснуть, но воспоминания не давали покоя. К ним присоединилось и чувство вины. «Нужно было приехать раньше и проверить его, а не ждать пока он сам мне напишет...»***
Утро. Эмиль не спал уже двое суток, доедал последние запасы еды и чувствовал себя ужасно одиноко, так как не выходил из дома уже около недели. Он лежал на кровати, тупо пялась в потолок и вдруг неожиданно осознал, что ужасно соскучился по ребятам. Писал он им крайне мало, оправдываясь своей болезнью и по-прежнему запрещал кому-либо приезжать. С того сообщения от Димы прошло уже четыре дня и Эмиль решил, что можно уже перестать прикидываться больным и возвращаться в социум. Парень оглядел комнату. По полу хаотично были разбросаны вещи, кое-где валялись фантики от конфет, стол был завален, а на полках уже скопился приличный слой пыли. «Уж если и звать Диму сюда, то нужно как следует прибраться...» Сил на это практически не было, но мысль о том, что он сможет увидеть Масленникова действовала как отличная мотивация. Собрав всю волю в кулак, включив любимый плейлист для уборки и вооружившись тряпкой и моющим средством, Эмиль принялся наводить порядок. Уборка далась ему легче, чем он думал. Только неугомонные мысли в голове отвлекали от процесса и заставляли вновь уходить в себя.***
Дима хорошо помнит тот самый день. 15 января. Дата последнего сообщения. Дата смерти. Он помнит как плакал, когда женщина в трубке пыталась донести до него, что его друг умер. Помнит наполненные ужасом лица ребят и их слёзы. Помнит, как сложно было объяснить ситуацию подписчикам и помнит похороны... Огромное количество убитых горем людей и маму Эмиля, которая рыдала на его плече, не в силах пережить потерю любимого сына. Слёзы сами выступают на глазах, а в горле встаёт ком. Он понимает, что уснуть теперь точно не получится и поэтому снова идёт на балкон. В руках опять оказывается пачка сигарет с надписью, которая будто высмеивает его состояние. Он достаёт последнюю сигарету и поджигает. Пачка за вечер. Это его рекорд. «Пора бы бросать курить, уверен, Эмиль бы не хотел этого...» – звучит в мыслях Масленникова словно не его голосом. — Да, пора бы... — зачем-то вслух отвечает парень. В воображении всплывает улыбающееся лицо погибшего друга, отчего становится ужасно больно. — Нужно было рассказать тебе... Я люблю тебя, — произносит он, поднимая заплаканные глаза к небу и тушит окурок. Ветер словно подхватывает его слова и уносит их куда-то ввысь, попутно подсушивая дорожки от слёз на его щеках. Дима не верит в потустороннее, но сейчас почему-то очень хочется поверить, что эти слова до Эмиля дойдут. В воздухе витает так надоевший всем тополиный пух, напоминая собой снежные хлопья и вновь унося мужчину на пол года назад. На телефон неожиданно снова приходит уведомление: Даник Салам, если ты вдруг надумал, то можешь присоединиться к нам, мы сейчас в бар собираемся Он не знает что на это ответить. В кармане джинс парень находит наушники и решает отвлечься от мыслей. Пролистывая песню за песней он натыкается на интересный мотив – «Три дня дождя – Отпускай» Дима вспоминает танцующего под эту песню на вечеринке Эмиля. Он вслушивается в текст песни.[Однажды все пройдёт, ты запомни эти слова
Тоник и лирика
Отпускай
Чужие голоса
Из памяти слова
Которые нельзя никому сказать
Глаза сменили тон
Ты отпусти ладонь
Мой дом теперь закроется навсегда]
Песня словно унимает бесконечный рой мыслей в его голове, успокаивая больное сознание.[Отпускай...]
Дима обещает себе отпустить. Но не забыть. Он открывает диалог с Даником и набирает:Хорошо, я буду через полчаса