Поганий (Плохой)

Шаг, второй, третий, быстрее, быстрее. Стоп. Дверь. Украина понимает, зачем и к кому он пришёл. Украина пытается побороть не страх - сладкий трепет, который овладел им настолько, что на ногах держаться не даёт. Украина, оперевшись о стену, звонит в дверь. Украина плохой. Украина ёбнутый, несчастный и жадный до плоти. - Открыто! - кричит знакомый голос из глубины квартиры. Украина открывает дверь. Она действительно не заперта. Разувается, проходит внутрь. Судя по голосам, на кухне сидят УПА и ВСУ. - Ты серьёзно думаешь, что ебля втроём - ну, ты, я и Украина - нормальный вариант? - ВСУ отхлёбывает что-то с громким причмоком. - Да. - УПА гыгыкает и тоже отхлёбывает вслед за ВСУ. - Я тоже, УПА. Но зная тебя... не будешь ли ты жалеть об этом, вот в чём вопрос. Украина замирает в дверном проёме. Украина не ожидал, что здесь будет УПА - и уж тем более не ожидал, что он будет выпивать вместе с ВСУ и предлагать такие вещи. Украина ожидал лишь быстрого поебона, которые у него с ВСУ ещё пару месяцев назад вошли в привычку. Что поделать, если у Украины либидо шкалило только так, а УПА - по крайней мере, на трезвую голову - не особо-то Украину хотел, хотя любил всей душой. - Я слышал, о чём вы говорили, - протягивает Украина. - Если моё согласие важно, то я всеми пятью конечностями за. - Украина, ты не так понял! - УПА встаёт из-за стола. - А по-моему, я всё понял прекрасно, повстанец, - Украина мгновенно подскакивает к УПА и гладит его рельефную грудь, слегка просвечивающую через майку защитного цвета. - Ну а если это был наглый пиздёж, я в тебе разочаруюсь. - УПА, он у тебя всегда такой, как будто возбудителями упоролся, или только со мной? - внезапно задаёт вопрос ВСУ, тоже вставая из-за стола. - Почти всегда. Когда работает и спит, такого обычно нет. В остальное время липнет ко мне и просит ебли... - вздыхает УПА. - А ты в курсе, УПА, что мы вытворяем с твоим драгоценным Украиной, пока ты не видишь? - вкрадчиво шепчет ВСУ на ухо УПА. - Примерно догадываюсь... - А вот СБУ все подробности знает, камеры подтвердят, мы и в его кабинете пару раз развлекались. Ты хоть понимаешь, что нужно Украине, кроме любви? - Я считаю его поведение следствием глубокой травмы. И подкармливать эту травму, тем более ради физического удовольствия, я не буду. - Ещё как будешь, повстанец! - Украина чуть привстаёт на цыпочки и внезапно накрывает губы УПА своими, вовлекая в страстный и жадный поцелуй. Пока руки УПА, будто не им ведомые, перемещаются на талию Украины, а поцелуй, продолжаясь, с каждой секундой становится всё глубже и горячее, ВСУ пристраивается сзади и одной рукой поглаживает живот Украины под футболкой, а второй ныряет в штаны, сразу же охватывая ладонью затвердевший член. Украина разрывает поцелуй и ловит воздух раскрасневшимися губами. Вдохнув достаточно, он смотрит сначала на УПА, потом на ВСУ и просит - нет, скорее умоляет: - Сделайте со мной то, что хотели, когда я пришёл. Пожалуйста. Я прошу вас. - Ты пришёл к ВСУ, а не ко мне. Вот пусть он тебя и ебёт в хвост и в гриву, кто вам сказал, что я буду участвовать в этом? - Началось, блять! - гаркает ВСУ. - Теперь ты ревнуешь Украину ко мне. Хотя признайся себе, если бы не я, Украина бы скатился в такой пиздец, какого свет не видывал. - Например? - Попытался бы заменить гиперсексуальность какой-нибудь другой зависимостью. Или ты забыл, как мы его всем гуртом с героина снимали? УПА окончательно свирепеет. - Да пошёл ты нахуй, ВСУ! Украина, мы уходим. - УПА, а ты какое право имеешь его контролировать? - Пожалуйста, не ссорьтесь... Украина встаёт между ВСУ и УПА, которые уже готовы разодраться не на жизнь, а на смерть. Он смотрит по очереди в глаза обоим - и только его взгляд способен заставить их остановиться и успокоиться. - Это ведь твоя была идея, УПА. Не моя, - внезапно выдаёт ВСУ. - Ну вот, - кивает Украина. - Ты просто на трезвую голову не признался бы в том, что хочешь этого, повстанец. - УПА, а ведь ты так и не в курсе, что у меня есть особое место для любви с Украиной, - ВСУ хитро прищуривается, пока Украина, взгромоздившись на его колени, прижимается к нему. - Чем вам кабинет СБУ не особое место для еб... для любви... - УПА хватается за голову. - Короче, пять минут на сборы и едем, - отрезает ВСУ и начинает собираться сам. УПА и Украина собираются мгновенно, после чего все трое спускаются вниз и идут к машине ВСУ. - Свяжи меня и запихни в багажник, - выдыхает Украина в шею ВСУ. - Украина, ещё раз ты вякнешь что-то подобное, и, клянусь, пиздюлей получишь, - вздыхает УПА. - Садись на заднее, поедешь, как нормальный человек. Едут они молча - УПА пялится в окно, запоминая дорогу. Впрочем, ничего особенного - УПА и так знал дорогу до дачного посёлка, в который направлялся ВСУ. Спустя десять минут езды они выходят. - Ебать-колупать, что это за пиздец? Если это твой участок, я тебя пиздану, ВСУ, - бурчит УПА. - Кто вообще так хозяйство ведёт? Лето в самом разгаре, а у тебя на огороде сплошные сорняки и мусор. - Во-первых, это не мой участок, я снимаю у мужика, который сейчас за границей. Хочешь, дам номер, выскажешь ему своё недовольство? - смеётся ВСУ. - Во-вторых, мы сюда не в огороде колупаться приехали, сам понимаешь. - ВСУ, давай ключ, - просит Украина. - Ну что ж, УПА, готовься. Будет весело. Украина отпирает дверь. ВСУ и УПА следуют за ним. Дом, как и участок, действительно выглядит заброшенным - мебели почти нет, разве что пара ссохшихся паллетов, накрытых подушками, и ковёр посреди комнаты. Украина отпихивает ногой ковёр и, чуть-чуть поковырявшись ключом, откидывает люк. - Добро пожаловать! - восклицает Украина и спускается вниз. ВСУ и УПА - за ним. *** - Нихуя себе... - только и произносит УПА, когда все трое оказываются в подвале. Ещё два паллета с подушками, сдвинутые на манер дивана, и высокий шкаф от пола до потолка. Ну, и ещё небольшой холодильник, из которого ВСУ достаёт бутылку пива и чуть-чуть отхлёбывает. - Давай, УПА. Львовское, качественное, не ослиная ссанина какая-нибудь. - Ты знаешь, что бывает, когда я напиваюсь в пизду. Скажи спасибо богу, или сатане, или в кого ты там веришь, что патрули не остановили нас, пока мы ехали. - ВСУ, а я догадываюсь, почему УПА не хочет пить с тобой из одной бутылки. Это же непрямой поцелуй, считай, - хихикает Украина. - Да я и не такое пил... Слушай, ВСУ, если я сделаю пару глотков, ты отвяжешься? - Мы не столько пиво распивать приехали, сколько удовлетворить кое-кого очень нахального и ненасытного. Только хуй ты это сделаешь, будучи трезвым. - Мало я выпил тогда, у тебя дома? - УПА всё же отхлёбывает. - Мало. По крайней мере, недостаточно... - ВСУ дожидается, пока УПА хлебнёт ещё, и, отобрав бутылку, допивает до дна. - А вот теперь - в самый раз. - Трахните меня ею, - внезапно подаёт голос Украина. ВСУ и УПА в состоянии полного ахуя поворачиваются к Украине. - Украина, ты серьёзно? - выдавливает из себя УПА. - А что, идея, - ВСУ, перекинув бутылку из руки в руку, подходит к Украине. - ВСУ, я тебя отпизжу, если ты хоть на миллиметр запихнёшь бутылку в Украину! - Во-первых, он единственный полностью трезвый тут. Во-вторых, он просит этого сам. В-третьих, тебе стоит подождать с пиздюлинами и просто посмотреть, как сладко Украина будет стонать от того, что я сотворю с ним на твоих глазах. ВСУ звучит жутко, и эта жуть пробирает Украину до костей. Украина действительно хочет этого. Настолько хочет, что даже на присутствие УПА похуй. Чем чёрт не шутит - может, УПА даже присоединится... - ВСУ, но бутылка - не слишком ли? - УПА, блять, дорожку-то расчистить надо, не будешь же ты драть своего драгоценного Украину без растяжки. - Дай-ка я! - вскипает УПА и, чуть покачиваясь, подходит к Украине. - Украина, пожалуйста, сними штаны и раздвинь ножки... Украина, слегка охуевший от такой вежливости, сразу же стягивает с себя джинсы и нижнее бельё, после чего встаёт в коленно-локтевую, по просьбе УПА раздвигая ноги как можно шире. - Что, бутылка будет невостребована? - смеётся ВСУ. - Я из твоей сраной бутылки розочку сделаю и тебя отхуячу, если ты причинишь вред Украине словом или делом! УПА наклоняется к заднице Украины и касается влажными губами напряжённого отверстия. Чуть просунув язык внутрь, УПА принимается вылизывать задний проход Украины, причмокивая то ли от удовольствия, то ли от усердия. УПА чередует мокрые поцелуи с лёгкими касаниями языком, и Украина вжимается лицом в пол, чтобы не заорать от наслаждения в голос, чтобы УПА не прекращал. ВСУ тем временем, наблюдая за происходящим, достаёт из шкафа то, что может пригодиться. Прочная верёвка, вазелин... УПА, заметив это, прекращает свои действия и гыгыкает так, что стены, не будь они бетонными, задрожали бы. - Ты что, вешаться собрался, ВСУ? - Не дождёшься, УПА, - бурчит ВСУ. - Что, думаешь, обсосал Украине сраку и всё, смазка готова? Он, конечно, грубость любит, но не настолько же. - Зато как мне было приятно... - протягивает Украина. - А тебе, УПА? - Ты сладкий везде. Даже там. Хотя шейка твоя слаще в сто раз. - Сейчас блевану от ваших нежностей, - ВСУ берёт верёвку и подходит к Украине. - Подвешиваем или просто связываем? - Лучше подвесить... - Украина пялится на ВСУ с обожанием. - Да. Он же колени с локтями себе расхуячит на этом полу, - добавляет УПА. И, пока УПА придерживает Украину, ВСУ замысловатым способом связывает Украине руки и ноги, после чего фиксирует верёвку на трёх крюках под потолком и отходит чуть подальше. ВСУ чуть-чуть просчитался - повесил Украину слишком высоко. Даже ему с его ростом не будет удобно... - УПА, давай, поможешь опустить, - ВСУ передаёт верёвку УПА. - Теперь держать его буду я. О, чёрт, какое тело... Каждый раз хочется трогать, как впервые. Руки Украины крепко связаны одна с одной, ноги, напротив - раздвинуты и привязаны каждая отдельно. Украина ловит себя на том, что, вопреки своему поехавшему характеру и самооценке на уровне плинтуса, он никому никогда ни за что не позволил бы так с собой обращаться. Никому. Кроме УПА и ВСУ, которым он доверяет безгранично... Настолько, что жизнь бы им отдал, если бы они взяли. И только УПА, медленно опускающий Украину, и ВСУ, который, довольно улыбаясь, оглаживает дрожащие от возбуждения бёдра Украины - только они вправе видеть Украину таким. Раскрасневшимся, с распахнутым ртом и высунутым языком, в конце концов, обнажённым, связанным и зафиксированным в извращённой позе - потому что, даже видя Украину таким, они его не перестанут меньше любить и ценить. Не потеряет он лица перед ними, как бы ни старался. Из забытья Украину выводит лёгкий шлепок по лицу и приказ ВСУ: - Соси. Член ВСУ напоминает огромный кусок свежего сочного мяса, и пахнет примерно так же. Не то чтобы Украина был против - но, когда он берёт в рот влажную головку, он думает только о том, чтобы не сожрать ненароком то, что должен аккуратно и нежно ласкать. Чтобы даже не откусить кусочек. Да что там, вообще кусать нельзя. И Украина, насколько удаётся, прячет зубы и захватывает ствол губами. До основания ещё далеко, и вряд ли Украина может взять до самого лобка, но он старается, искренне желая доставить удовольствие и ВСУ, и себе. ВСУ хватает сильной ладонью волосы Украины, внезапно насаживая глубже. Украина каким-то чудом пропускает член дальше гланд, и, уже не справляясь с такой длиной сам, лишь надеется, что ВСУ догадается, что нужно делать дальше. Что ж, ВСУ догадывается. ВСУ второй рукой берёт Украину сзади за шею и, с каждым движением будучи всё грубее и грубее, начинает просто трахать Украину в лицо. Пока Украина дёргается в канатах, УПА поглаживает его поясницу, целует спину, выгнутую струной, целует острые плечи. - Какой же рот у твоего драгоценного... - ВСУ подмигивает, глядя в сторону УПА. - Никто мне так не отсасывал, как он. Идеально... Украина от этих слов выгибается сильнее, и ему так сильно хочется, чтобы УПА ему передёрнул, прямо сейчас. Но ни сказать, ни намекнуть он не может... - УПА, - ВСУ еле сдерживает смех, - ты бы хоть вздрочнул ему... УПА обхватывает ладонью, такой же сильной, как ладонь ВСУ, член Украины - совсем не толстый, скорее наоборот, но длинный, под стать самому Украине, тонкому и высокому. УПА поглаживает головку большим пальцем, остальными же скользит по стволу, действуя настолько умело, что, даже будучи возбуждённым до предела, Украина кончает не сразу. ВСУ вынимает член ровно перед тем, как кончить, и заливает волосы и лицо Украины обилием горячей и вязкой спермы. Украина устало повисает в верёвках, но считает своим долгом вычистить член ВСУ от того, что осталось, поэтому с удовольствием слизывает несколько последних капель, беззастенчиво облизывая губы, и вскоре, дёрнувшись ещё несколько раз, тоже кончает. - И часто вы такое практикуете? - спрашивает УПА. - Когда у обоих есть возможность, - пожимает плечами ВСУ. - Ну, не только такое. Одно и то же надоедает... А у Украины, к слову, почти нет табу. Это даже грустно. - Согласен, - УПА ласково гладит Украину по взмокшей голове и вытирает ладонью сперму с его лица. - Мне всё же не верится, что он искренне этого хочет. - И не такое можно искренне хотеть, - отвечает ВСУ. - Украина, готов на второй круг или дать тебе передышку? - Не надо передышку... - протягивает Украина, всё ещё не надышавшись после интенсивного минета. - Давайте сразу, сейчас... если можно... *** Пока УПА тщательно смазывает Украину сзади, ВСУ устраивается на паллетах - не то чтобы удобно, с его огромным ростом и комплекцией, но всё же лучше, чем на полу. Улыбаясь Украине, ВСУ говорит: - Давай же. Садись, оседлай меня. - Если будет больно, скажи, - добавляет УПА. У ВСУ такой стояк, будто даже не падал тогда, когда Украина ещё был связан. ВСУ, не заморачиваясь, просто разрезал верёвки ножом, пока УПА страховал Украину. И теперь Украина, покачиваясь и тяжело дыша, направляется в сторону ВСУ, который ждёт, когда сможет вместе с УПА разделить эту шикарную задницу. Украина медленно опускается, ещё даже не приняв член внутрь, но уже ощутимо чувствуя его внушительную толщину. ВСУ тем временем, посмеиваясь и чуть хрипя, сжимает бёдра Украины - и вдруг резко насаживает на свой член, перемещая руки на талию и постепенно, но с каждым разом всё резче, начинает помогать ему двигаться. Украина внутри такой сладкий, горячий, до боли узкий, и ВСУ хочет насладиться этим ощущением сполна. Но вместо этого он обращается к УПА. - УПА, не хочешь пополам сообразить? - Ты с ума сошёл? - повышает голос УПА. - Ты и один его порвать можешь, с таким-то темпом, а если ещё и я войду... - Твой драгоценный Украина может больше, чем ты себе представляешь. Давай. УПА вздыхает и, сняв с себя штаны - странно, что они до сих пор были на нём - пристраивается сзади и входит в Украину, специально чуть-чуть приподнявшегося, чтобы впустить в себя ещё один член. УПА в тот момент рад, что всё же не пожалел вазелина - почти сразу движения обоих становятся свободными, хоть и совсем не синхронными. Украина чувствует, как в него по очереди проникают то УПА, то ВСУ, и сладко стонет, и кричит, не щадя голоса. Украина вряд ли скажет кому-то из них, что ещё до приезда к ВСУ хорошо подготовился. Украина всегда в таких случаях хорошо готовился... Когда сначала УПА, а потом и ВСУ наполняют Украину изнутри спермой и выходят, внезапно оба замечают, что Украина едва дышит и не движется, обмякнув в двойных объятиях, будто тряпочка. ВСУ прощупывает пульс. - Жив твой драгоценный. Грузи в машину, везём домой. Они одеваются. УПА, что-то невнятно пробурчав, бережно одевает Украину и выносит на свежий воздух, пока ВСУ, вышедший одновременно с ним, заводит машину и убеждается в том, что и УПА, и Украина на месте. Обратно они едут так же молча - и вот уже минут через пятнадцать УПА несёт в спальню Украину, который уже не столько без сознания, сколько просто спит после бурной ночи. *** Украине снится их с ВСУ первый раз. Тогда они гостили у СБУ, вокруг никого не было, и, когда случилось так, что они заблудились в коридоре с множеством дверей, ВСУ прижал Украину к стене и страстно поцеловал. Сначала поцеловал губы, прикусывая, потом зафиксировал тонкие запястья Украины своей рукой и оставил на шее несколько засосов... ВСУ всегда был прямолинеен, как топор. Поэтому он сказал: - Ты мне очень нравишься, Украина. Давай трахнемся. Украина уставился на ВСУ охуевшим взглядом. А потом ответил: - Давай. Только не тут, ладно? Первой дверью на их пути оказался один из кабинетов СБУ. Украина в тот день чуть с ума не сошёл после их с ВСУ акта любви, настолько это оказалось приятно. Приятно, впрочем, было не только им двоим. Всё же камеры, которые мнительный СБУ развесил даже в туалетах, свою роль сыграли, и ВСУ вынужден был следующей ночью выполнять все приказы СБУ, лишь бы записи с камер не увидел УПА или кто-то ещё. В общем, прекрасно повеселились. А потом пошло-поехало. Вскоре Украина так к ВСУ привязался, что всё чаще стал ездить к нему, придумывая для УПА самые абсурдные и неправдоподобные причины такого сближения. Теперь в этом не было нужды, впрочем... *** - Ну как? - спрашивает ВСУ. - Ты что, всё это время на моей кухне тусовался? - вздыхает УПА. - Спит, как младенец. Да что там, он во младенчестве никогда так крепко не спал, как сейчас. - Устал... - ВСУ присаживается на подоконник. - Рядом садись, перекурим. - Из твоего рта не приму сигарету. Каждому своя, ладно? - Какой брезгливый. Ладно. Они закуривают. УПА ловит себя на том, что ВСУ - не худший кандидат для Украины. УПА, конечно, своего Украину не отдаст никому, но разделить с кем-то вроде ВСУ - почему нет? Да, у ВСУ характер тяжёлый. Очень тяжёлый. Тяжелее даже, чем у самого УПА. Но если Украине так сильно ВСУ нравится, и УПА нравится не меньше - какое право УПА имеет запрещать эти странные отношения... - Мне понравилось, - внезапно говорит УПА. - Приятно слышать. Мне тоже. Теперь всё только в Украину упирается, да? - Похоже, что да.