Фонарь

Пи чертыхнулся и пнул подвернувшийся под ноги камешек. Ерунда какая-то. Нет, конечно, когда еще было происходить всякой чертовщине, как не в полночь. Пи возвращался в город, на секунду отвлекся на тенькнувший телефон, а когда в следующий момент поднял глаза на дорогу, прямо перед машиной выскочило что-то черное и здоровенное. Он даже не успел рассмотреть, что, сразу дал по тормозам. Чуть не вышиб лбом переднее стекло и перепугался до смерти. Еще сбить кого-нибудь ему не хватало. Только когда существо, без малейших угрызений совести замершее прямо перед машиной, рявкнуло на него и скрылось в кустах на противоположной стороне, Пи сообразил, что это было какое-то животное. Медведь, например, или наглый олень с зубами длиной с палец. Во всяком случае, Пи предпочитал думать, что это было животное. Правда, идти по трассе, зная, что где-то неподалеку бродит недовольный медведь, было, конечно, так себе развлечением. После экстренного торможения машина встала намертво. Пи больше часа пытался ее реанимировать, но двигатель молчал. Чуть не ставший причиной аварии телефон, оказывается, пытался сообщить ему, что разрядился. Зарядку Пи, разумеется, благополучно оставил дома. Сидеть в машине всю ночь почему-то не улыбалось, и Пи пошел по обочине. Обычно с ним такого не случалось. Он откуда-то всегда знал, в какой момент лишний раз проверить машину или батарею на телефоне, да даже когда взять с собой зонтик. Но сегодня его удача почему-то дала сбой. По обеим сторонам дороги тянулись деревья. Света луны было очень мало, Пи едва видел, куда идет. Стрекотали сверчки, кричали какие-то ночные птицы, а гудения машин он не слышал. До города было не так уж далеко, должны же здесь уже начаться дома? Заросшую колею, уходящую в сторону от дороги, он заметил только каким-то чудом. Пи свернул, хотя никакого жилья видно не было. Смешно получится, если он придет сейчас к какому-нибудь развалившемуся дровяному сараю, но ничего другого ему за целый час не встретилось, не идти же до города пешком. К тому же, у него было чувство, что свернуть нужно. Шагнув под деревья, Пи заметил неяркий огонек, будто где-то светилось окно. Воспряв духом, он пошел быстрее, но дорога оказалась коварна. Пи чуть не переломал себе ноги, то неожиданно проваливаясь в выбоины на дороге, то спотыкаясь о корни. Огонек, казалось, убегал от него, как живой, тропа виляла, и он успел проклясть все на свете к тому моменту, когда, наконец, вышел к небольшому дому. Свет, который он заметил, шел от закрепленного над крыльцом фонаря. Обычного, со стеклянной колбой, закрытой железной решеткой. Вокруг фонаря вились мошки и пара мелких серых бабочек. Дом выглядел жилым, в окне горел свет, значит, там еще не спали, хотя времени было далеко за полночь. Остальное Пи уже не волновало, пусть даже все прочитанные и просмотренные им ужастики всегда начинались именно так. Открывший дверь молодой мужчина не выглядел особенно удивленным. — Ты как раз вовремя, путник, — мужчина внимательно оглядел его. Какая-то бабочка, не рассчитав, куда летит, тут же запуталась в его волосах, но он смахнул ее, не глядя. — Заходи, тут нужна твоя помощь. Пи поднялся по ступенькам. Ну конечно, спрятавшийся среди деревьев домик не мог принадлежать какой-нибудь нормальной семье с собакой и двумя детьми. Нормальные люди ложатся спать ночью. Их дома не отводят глаза чужим, а лес вокруг не пытается перегородить дорогу. У нормальных людей не висят по стенам связки трав, сложные амулеты, сплетенные из кожаных шнуров и не лежат на полках чьи-то кости. Нормальные люди очень смутно представляют себе, кто такие путники и зачем они нужны. До тех пор, пока недалеко от их дома не поселится тварь из тех, что создал Хейтор. Пи, честно говоря, не очень часто имел с ними дело. Всего пару раз, и то с какой-то мелочью, которую и выгонять не надо было, сама сбежала, едва почуяв его. Вся его задача сводилась к тому, чтобы успеть отправить нечисть в ближайшую прореху в границе, а не оставить в этом мире и ходить потом следом, пока твари не надоест убегать. Прорехи он научился видеть давно, и это получалось у него хорошо. — Я Класс, — представился хозяин дома. Пи кивнул и тоже назвался. — Думаю, ты прекрасно понимаешь, чем я занимаюсь. Сделать противоядие, настой, амулет, отвадить тварь, поселившуюся, где не надо — с этим проблем нет. Дела я веду не здесь, и обычно люди не находят мой дом. А сегодня сюда, к моей двери, пришел умирающий. Пи понял, что речь пойдет не об изгнании мелкого демона. Или даже крупного. Внутренний голос сухо резюмировал, что, кажется, он здорово влип. Они как раз прошли в небольшую гостиную, освещенную только одной лампой. Класс развернулся к нему. — Он боится, что демоны заберут его душу. Он умирает ночью, и его некому сжечь. Он попросил проследить за тем, чтобы его душа попала, куда нужно, но я не могу его провести. Это делают путники. Я просто не увижу дорогу. Пи облизнул губы. Да уж, влип. — Я никогда этого не делал. Я понятия не имею, что от меня нужно, я только пару раз имел дело с разной мелочью, и все. Он, конечно, знал, что путники могут не только выгнать результаты экспериментов Хейтора туда, откуда они явились, но и проводить душу умершего. Никто не хотел, чтобы после смерти его душа попала к Хейтору. Даже если тело сжечь, как положено, и даже если душа должна была отправиться к Моргане, ночью шансов на благополучный исход было очень мало. В темное время суток Хейтор был слишком силен. Говорили, путники видели дорогу, ведущую за пределы мира, дорогу в царство Морганы. И Пи представлял себе, как все можно устроить. Но одно дело знать что-то в теории, а другое — на практике. Класс пожал плечами. — Я тебе помогу. У меня есть готовые составы, которые нужны в таких случаях. Ты поймешь, как действовать, — Пи хотел бы чувствовать такую же уверенность. — Когда-то же надо начинать. Дорога привела тебя сюда, значит, ты справишься. Путники не оказываются в неправильных местах. Ситуация здорово нервировала. Путники, может, и не оказываются в неправильных местах, зато сами они понятия не имеют, где могут оказаться. Это точно было не то, что он мог бы предположить, когда машина встала на трассе. Хотя заподозрить подвох, пожалуй, стоило. Но от слов Класса ему стало спокойнее. Может быть, он и справится, хотя проводить душу за грань точно не было для путников повседневной задачей. Пи перевел дыхание. Волнение уходило, как будто его кто-то снимал. — Этот человек… Он уже умер? — Нет, но ему немного осталось. Я же сказал, ты как раз вовремя. Класс провел его в небольшую комнату где-то в глубине дома. Умирающий, седой старик, лежал на простом диване и тяжело дышал. Тонкие волосы на подушке выглядели, как паутина. Похоже, о нем правда было некому позаботиться после смерти. — Оглядись хорошо, — Пи даже вздрогнул, поняв, что застыл в шаге от дивана, а Класс взял его за плечи и прямо смотрит в глаза. — Ты должен запомнить, куда возвращаться. Воспоминание будет легко потерять, поэтому оно должно быть четким и хорошо держаться в памяти. А то ты не вернешься вместе с ним. Звучало не слишком обнадеживающе, и Пи постарался сосредоточиться. Но его намного больше занимало то, что он все еще чувствовал чужие руки на плечах. От них как будто ползло тепло, успокаивая, проясняя мысли. Пи выдохнул и бросил попытки запомнить светло-серые стены и нейтральный бежевый диван. Вместо этого он сосредоточился на самом Классе, его фигуре, зеленоватых глазах и каком-то лисьем выражении лица. И на простом металлическом фонаре, висящем над крыльцом. Класс кивнул и отпустил его. — Я дам тебе зелье, ты выпьешь, и через какое-то время увидишь дорогу. Говорят, для обычных людей ее закрывают тени, поэтому все они идут в темноте, но путники дорогу видят. Пи очень надеялся, что это так. — Мы будем ждать, пока он умрет? Класс взглянул на старика. Лицо того казалось восковым и каким-то прозрачным. — Я думаю, можно начинать. На столе у стены стояла бутылочка с зельем, лежало несколько амулетов и кость. Пи понятия не имел, чья, но, хотя бы, не человеческая. Среди амулетов были указывающий дорогу, стандартный защитный, и еще один, который Пи не знал. Он точно был связан с мертвыми, судя по идущему от него жутковатому холоду. Класс зажег свечу и передал ему зелье. Пи выпил, стараясь не морщиться от вкуса, сел на пол, прислонившись к ноге старика. Тот, кажется, не дышал. Пи закрыл глаза. Наверное, со стороны это было похоже на медитацию. Брешь в границе была прямо перед ним, искать не пришлось. Он видел ее отчетливо, без малейшего труда. Зелье, похоже, было очень сильным. Пи оглянулся и поманил старика за собой. Тот встал, бесплотный и легкий, приблизился к нему, будто плывя по воздуху. Пи не приходилось раньше видеть души мертвых, но, в общем, его ожиданиям это соответствовало. За брешью было темно. Темнота клубилась, как дым, съедала звуки. Тонкая дымка, похожая на полоску тумана, висела чуть в стороне. Пи двинулся к ней, убедившись, что душа старика следует за ним. Тот уже не был похож на себя при жизни, просто силуэт, чуть светящийся размытый контур. Они шли вперед, но дымка, казалось, висела на месте, не приближаясь. Пи не знал, правильно ли они идут и сколько времени это займет. И так ли, на самом деле, выглядит дорога. Но ничего другого вокруг не было, а он чувствовал, что на одном месте здесь лучше не задерживаться. Стоило ему остановиться, и он забывал, куда идет и зачем он здесь. И еще оставались твари. Пи понятия не имел, могут ли они напасть на него здесь, и жалел, что ему не пришло в голову спросить об этом у Класса. Его лица что-то коснулось, как будто слабое дуновение ветра. Совсем легкое, но по телу пробежали мурашки. Пи ускорил шаг, надеясь, что ветер совсем затихнет. Его было недостаточно, конечно, чтобы унести пепел с погребального костра, но рисковать не стоило. Сильный ветер, поднявшийся после ритуального сожжения, означал, что душу заберет Хейтор, и чем это могло обернуться здесь, Пи не хотел даже задумываться. Пи не знал, как долго они шли, может, минуту, а может быть, час. Душа старика держалась с ним рядом, не обгоняя и не отставая. Вдруг она застыла на месте. Пи тоже остановился. Душа начала, плавно покачиваясь, подниматься вверх и бледнеть, таять, сливаясь с клубящейся темнотой. Пи задрал голову, и ему показалось, что далеко вверху мерцали звезды. Душа становилась все меньше и прозрачнее, пока совсем не исчезла. И что, это все? Значит, старик дальше найдет дорогу сам? Когда он огляделся, белая дымка исчезла. Пи заозирался, пытаясь вспомнить, что он здесь делает. Вокруг было темно и тихо, звуков точно не существовало. В голове не было ни единой мысли, сознание оставалось пустым, как темнота перед ним. Страха тоже не было, все эмоции как будто умерли, точно он сам превратился в призрака. Пи посмотрел на свои руки, и ему показалось, что они стали почти прозрачными, как руки старика перед тем, как он вывел его за границу. Он совершенно не представлял, как давно это было, и зачем он это сделал. Откуда они пришли. И кто он такой. Темнота ничем не помогала ему, и точно подступила ближе. Пи не был уверен, что сможет увидеть теперь в этой темноте свою собственную руку. Будет ли вообще там что-то, что можно увидеть. Мысли становились бессвязными и путаными. Приходилось прилагать огромные усилия, чтобы подумать хоть что-то, а закончить мысль стало практически невозможно. К его груди прижалось что-то теплое, и Пи заморгал, точно его разбудили. Он посмотрел вниз, но увидел только собственную одежду. Рядом с ним ничего не было. Тепло напоминало что-то. Чьи-то руки. Кажется, это было когда-то, совсем недавно. Неожиданно мысленно он очень четко увидел серую бабочку, запутавшуюся в волосах. И руку, стряхивающую ее. И желто-золотой свет фонаря. Фонаря. Пи еще раз огляделся и различил вдалеке яркую точку. Маленькую, исчезающую в клубящихся тенях. Он пошел туда, стараясь не отрывать от этой точки взгляд и двигаться как можно быстрее. Пи снова начинал понимать, кто он и почему он здесь, и он очень боялся потерять это ощущение. С другой стороны граница выглядела, как светлое марево. Пи шагнул в него и заморгал, на мгновение почти ослепнув. — Наконец-то, — с явным облегчением вздохнул рядом чей-то голос. — С возвращением. Пи еще успел увидеть, как сидящий тут же на полу Класс убирает руку с его груди, и потряс головой. — Получилось? — голос был каким-то чужим и хриплым. — Да, — Класс отклонился назад и с силой зажмурился, потом потер глаза. — Только ты сам чуть не заблудился и не остался там. Я тебя еле нашел. В следующий раз запоминай лучше ориентиры, иначе не вернешься. Пи медленно кивнул. Травники, как Класс, с границей обычно не ладили. Он знал только одного, который мог видеть бреши, не говоря уже о том, чтобы выйти за пределы. — Я запомнил тот фонарь, который висит у тебя над крыльцом. Сразу пришло в голову, как он светится, когда ты мне помог. Без него я бы точно не вернулся. Еще точнее, он не вернулся бы без Класса, но этого упоминать не стоило. Класс озадаченно посмотрел на него. — Я этот фонарь почти никогда не зажигаю. Зачем? Сейчас там даже лампочки нет. Пи уставился на него в ответ. — Хочешь сказать, сейчас он не горит? Класс покачал головой. В наступившей тишине было слышно, как в окно со стуком ударилась бабочка. Пи вздрогнул. — Путники, — проворчал Класс и, поморщившись, поднялся с пола. — Главное, предупреди меня, если вдруг увидишь демона, лезущего через стену, окей? Пи ошалело закивал. Когда утром Класс подбросил его до трассы, к дому вела вполне приличная укатанная дорога. А машина Пи, разумеется, завелась как ни в чем не бывало.